знает ли. Дешевые так редки».
XLIII
«Узнаю, маменька». — И вышла вон,
Закутавшись (зима стояла грозно,
И снег скрипел, и синий небосклон,
Безоблачен, в звездах сиял морозно).
Вдова ждала Парашу долго: сон
Ее клонил тихонько; было поздно,
Когда Параша тихо к ней вошла,
Сказав: «вот я кухарку привела».
XLIV
За нею следом, робко выступая,
Короткой юбочкой принарядясь,
Высокая, собою недурная,
Шла девушка и, низко поклонясь,
Прижалась в угол, фартук разбирая.
«А что возьмешь?» — спросила, обратясь,
Старуха. — Все, что будет вам угодно, —
Сказала та смиренно и свободно.
XLV
Вдове понравился ее ответ.
«А как зовут?» — А Маврой. — «Ну, Мавруша,
Живи у нас; ты молода, мой свет;
Гоняй мужчин. Покойница Феклуша
Служила мне в кухарках десять лет,
Ни разу долга чести не наруша.
Ходи за мной, за дочерью моей;
Усердна будь; присчитывать не смей».
XLVI
Проходит день, другой. В кухарке толку
Довольно мало: то переварит,
То пережарит, то с посудой полку
Уронит; вечно все пересолит.
Шить сядет — не умеет взять иголку;
Ее бранят — она себе молчит;
Везде, во всем уж как-нибудь подгадит.
Параша бьется, а никак не сладит.
XLVII
Поутру, в воскресенье, мать и дочь
Пошли к обедне. Дома лишь осталась
Мавруша; видите ль, у ней всю ночь
Болели зубы; чуть жива таскалась;
Пирожное испечь она сбиралась.
Ее оставили; но в церкви вдруг
На старую вдову нашел испуг.
XLVIII
Она подумала: «в Мавруше ловкой
Зачем к пирожному припала страсть?
Пирожница, ей-ей, глядит плутовкой!
Не вздумала ль она нас обокрасть
Да улизнуть? Вот будем мы с обновкой
Для праздника! Ахти, какая страсть!»
Так думая, старушка обмирала,
И наконец, не вытерпев, сказала:
XLIX
«Стой тут, Параша. Я схожу домой:
Мне что-то страшно». Дочь не разумела,
Чего ей страшно. С паперти долой
Чуть-чуть моя старушка не слетела;
В ней сердце билось, как перед бедой.
Пришла в лачужку, в кухню посмотрела —
Мавруши нет. Вдова к себе в покой
Вошла — и что ж? о Боже! страх какой!
L
Пред зеркальцем Параши, чинно сидя,
Кухарка брилась. Что с моей вдовой?
«Ах, ах!» и шлепнулась. Ее увидя,
Та второпях с намыленной щекой
Через старуху (вдовью честь обидя)
Прыгнула в сени, прямо на крыльцо,
Да ну бежать, закрыв себе лицо.
LI
Обедня кончилась; пришла Параша.
«Что, маменька?» -Ах, Пашенька моя!
Маврушка … «Что, что с ней?» — Кухарка наша …
Опомниться досель не в силах я …
За зеркальцем … вся в мыле … — «Воля ваша
Мне, право, ничего понять нельзя.
Да где ж Мавруша?» — Ах, она разбойник!
Она здесь брилась … точно мой покойник!
LII
Параша закраснелась или нет,
Сказать вам не умею; но Маврушки
С тех пор как не было — простыл и след;
Ушла, не взяв в уплату ни полушки
И не успев наделать важных бед.
У красной девушки и у старушки
Кто заступил Маврушу? признаюсь,
Не ведаю и кончить тороплюсь.
LIII
«Как, разве все тут? Шутите!» — Ей-Богу.
«Так вот куда октавы нас вели!
К чему ж такую подняли тревогу,
Скликали рать и с похвальбою шли?
Завидную ж вы избрали дорогу!
Ужель иных предметов не нашли?
Да нет ли хоть у вас нравоученья?»
— Нет … или есть: минуточку терпенья …
LIV
Вот вам мораль: по мненью моему,
Кухарку даром нанимать опасно;
Кто ж родился мужчиною, тому
Рядиться в юбку странно и напрасно:
Когда-нибудь придется же ему
Брить бороду себе, что несогласно
С природой дамской … Больше ничего
Не выжмешь из рассказа моего.
10 октября 1830
Болдино
Примечания
1 Се́верная пчела́ — российская официозная политическая и литературная газета, негласный орган III Отделения, издававшаяся в Санкт-Петербурге в 1825—1864. (Ссылка)
