Сайт продается, подробности: whatsapp telegram
Скачать:TXTPDF
Ранние стихотворения, незавершенное, отрывки, наброски

тебе дорогу

Веселость и Эрот;

Ты любишь звон стаканов

И трубки дым густой,

И демон метроманов

Не властвует тобой.

Ты счастлив в этой доле.

Скажи, чего же боле

Мне другу пожелать?

Придется замолчать

Дай бог, чтоб я, с друзьями

Встречая сотый май,

Покрытый сединами,

Сказал тебе стихами:

Вот кубок; наливай!

Веселье! будь до гроба

Сопутник верный наш.

И пусть умрем мы оба

При стуке полных чаш!

МЕЧТАТЕЛЬ

По небу крадется луна,

На холме тьма седеет,

На воды пала тишина.

С долины ветер веет,

Молчит певица вешних дней

В пустыне темной рощи,

Стада почили средь полей,

И тих полет полнощи;

И мирный неги уголок

Ночь сумраком одела,

В камине гаснет огонек,

И свечка нагорела;

Стоит богов домашних лик

В кивоте небогатом,

И бледный теплится ночник

Пред глиняным Пенатом.

Главою на руку склонен,

В забвении глубоком,

Я в сладки думы погружен

На ложе одиноком:

С волшебной ночи темнотой,

При месячном сияньи,

Слетают резвою толпой

Крылатые мечтаньи,

И тихой, тихой льется глас;

Дрожат златые струны.

В глухой, безмолвный мрака час

Поет мечтатель юный:

Исполнен тайною тоской,

Молчаньем вдохновенный,

Летает резвою рукой

На лире оживленной.

Блажен, кто в низкой свой шалаш

В мольбах не просит Счастья!

Ему Зевес надежный страж

От грозного ненастья;

На маках лени, в тихой час,

Он сладко засыпает,

И бранных труб ужасный глас

Его не пробуждает.

Пускай, ударя в звучный щит

И с видом дерзновенным,

Мне Слава издали грозит

Перстом окровавленным,

И бранны вьются знамена,

И пышет бой кровавый

Прелестна сердцу тишина;

Нейду, нейду за Славой.

Нашел в глуши я мирный кров

И дни веду смиренно;

Дана мне лира от богов,

Поэту дар бесценный;

И Муза верная со мной:

Хвала тебе, богиня!

Тобою красен домик мой

И дикая пустыня.

На слабом утре дней златых

Певца ты осенила,

Венком из миртов молодых

Чело его покрыла,

И, горним светом озарясь,

Влетала в скромну келью

И чуть дышала, преклонясь

Над детской колыбелью.

О, будь мне спутницей младой

До самых врат могилы!

Летай с мечтаньем надо мной,

Расправя легки крылы;

Гоните мрачную печаль,

Пленяйте ум… обманом,

И милой жизни светлу даль

Кажите за туманом!

И тих мой будет поздний час:

И смерти добрый гений

Шепнет, у двери постучась:

«Пора в жилище теней!..»

Так в зимний вечер сладкой сон

Приходит в мирны сени,

Венчанный маком, и склонен

На посох томной лени…

МОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

ДРУЗЬЯМ

Хочу я завтра умереть

И в мир волшебный наслажденья,

На тихий берег вод забвенья,

Веселой тенью отлететь

Прости навек, очарованье,

Отрада жизни и любви!

Приближьтесь, о, друзья мои,

Благоговенье и вниманье!

Устройте завтра шумный ход,

Нести радостные чаши

На темный берег сонных вод,

Где мы вели беседы наши.

Зовите на последний пир

Семелы радостного сына,

Эрота, друга наших лир,

Богов и смертных властелина.

Пускай веселье прибежит,

Махая резвою гремушкой,

И нас от сердца рассмешит

За полной пенистою кружкой.

Пускай игривою толпой

Слетят родные наши музы;

Им первый кубок круговой.

Друзья! священны нам их узы;

До ранней утренней звезды,

До тихого лучей рассвета

Не выйдут из руки поэта

Фиалы братской череды;

В последний раз мою цевницу,

Мечтаний сладостных певицу,

Прижму к восторженной груди.

И брякнут перстни золотые

В завет любви в последний раз.

Где вы, подруги молодые?

Летите – дорог смерти час.

В последний раз, томимый нежно,

Забуду вечность и друзей,

В последний раз на груди снежной

Упьюсь отрадой юных дней!

Когда ж восток озолотится

Во тьме денницей молодой,

И белый топол озарится,

Покрытый утренней росой,

Подайте грозд Анакреона;

Он был учителем моим;

И я сойду путем одним

На грустный берег Ахерона…

Простите, милые друзья,

Подайте руку, до свиданья!

И дайте, дайте обещанье,

Когда навек укроюсь я,

Мое исполнить завещанье.

Приди, певец мой дорогой,

Воспевший Вакха и Темиру,

Тебе дарю я лень и лиру;

Да будут музы над тобой…

Ты не забудешь дружбы нашей,

О, Пущин, ветреный мудрец!

Прими с моей глубокой чашей

Увядший миртовый венец!

Друзья! вам сердце оставляю

И память прошлых красных дней,

Окованных счастливой ленью

На ложе маков и лилей;

Мои стихи дарю забвенью,

Последний вздох, о други, ей!

На тихий праздник погребенья

Я вас обязан пригласить;

Веселость, друг уединенья,

Билеты будет разносить

Стекитесь резвою толпою,

Главы в венках, рука с рукою,

И пусть на гробе, где певец

Исчезнет в рощах Геликона,

Напишет беглый ваш резец:

«Здесь дремлет юноша-мудрец,

Питомец нег и Аполлона» .

МОЕМУ АРИСТАРХУ

Помилуй, трезвый Аристарх[57]

Моих бахических посланий,

Не осуждай моих мечтаний

И чувства в ветренных стихах:

Плоды веселого досуга

Не для бессмертья рождены,

Но разве так сбережены

Для самого себя, для друга,

И для Темиры молодой.

Помилуй, сжалься надо мной —

Не нужны мне, поверь, уроки

Твоей учености сухой.

Я знаю сам свои пороки.

Конечно, беден гений мой:

За рифмой часто холостой,

Назло законам сочетанья,

Бегут трестопные толпой

На аю , ает и на ой .

Еще немногие признанья:

Я ставлю (кто же без греха?)

Пустые часто восклицанья,

Для меры лишних три стиха;

Нехорошо, но оправданья

Позволь мне скромно принести.

Мои летучие посланья

В потомстве будут ли цвести?

Не думай, цензор мой угрюмый,

Что я, беснуясь по ночам,

Объятый стихотворной думой,

Покоем жертвую стихам;

Что, засветив свою лампаду,

Едва дыша, нахмуря взор,

За верный стол, кряхтя, засяду,

Сижу, сижу три ночи сряду

И высижу – трестопный вздор

Так пишет (молвить не в укор)

Конюший дряхлого Пегаса

Свистов, Хлыстов или Графов[58],

Служитель отставной Парнаса,

Родитель стареньких стихов,

И од не слишком громозвучных,

И сказочек довольно скучных.

Люблю я праздность и покой,

Мне счастливый досуг не бремя,

И днем найду себе я время,

Когда нечаянной порой

Стихи кропать найдет охота,

На славу дружбы иль Эрота.

Сижу ли с добрыми друзьями,

Брожу ль над тихими водами

В дубраве темной и глухой,

Задумаюсь, взмахну руками,

На рифмах вдруг заговорю —

И никого уж не морю

Моими тайными стихами…

Но если я когда-нибудь,

Расположась перед камином,

Желая в неге отдохнуть,

Один, свободным господином,

Поймаю прежню мысль мою, —

То не для имени поэта

Мараю два иль три куплета

И их вполголоса пою.

Но, знаешь ли, о мой гонитель,

Как я беседую с тобой?

Беспечный Пинда посетитель,

Я с музой нежусь молодой

Уж утра яркое светило

Поля и рощи озарило;

Давно пропели петухи;

Вполглаза дремля – и зевая,

Шапеля[59] в песнях призывая,

Пишу короткие стихи,

Среди приятного забвенья

Склонясь в подушку головой,

И в простоте, без украшенья,

Мои слагаю извиненья

Немного сонною рукой.

Под сенью лени неизвестной

Так нежился певей прелестный[60],

Когда Вер-Вера[61] воспевал

Или с улыбкой рисовал

В непринужденном упоенье

Уединенный свой чердак[62].

В таком ленивом положенье

Стихи текут и так и сяк.

Возможно ли в свое творенье,

Уняв веселых мыслей шум,

Тогда вперять холодный ум,

Отделкой портить небылицы,

Плоды бродящих резвых дум,

И сокращать свои страницы?

Наш друг Лафар, Шолье, Парни[63],

Враги труда, забот, печали,

Не так, бывало, в прежни дни

Своих любовниц воспевали.

О вы, любезные певцы,

Сыны беспечности ленивой,

Давно вам отданы венцы

От музы праздности счастливой,

Но не блестящие дары

Поэзии трудолюбивой.

На верх фессальския горы

Вели вас тайные извивы;

Веселых граций перст игривый

Младые лиры оживлял,

И ваши чела обвивал

Детей пафосских рой шутливый.

Но я, неопытный поэт,

Небрежный ваших рифм наследник,

За вами крадуся вослед…

А ты, мой скучный проповедник,

Умерь ученый вкуса гнев!

Поди кричи, брани другого

И брось ленивца молодого,

Об нем тихонько пожалев.

МОЯ ЭПИТАФИЯ

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,

С любовью, леностью провел веселый век,

Не делал доброго, однако ж был душою,

Ей-богу, добрый человек.

НА ВОЗВРАЩЕНИЕ ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА ИЗ ПАРИЖА В 1815 ГОДУ

Утихла брань племен: в пределах отдаленных

Не слышен битвы шум и голос труб военных;

С небесной высоты, при звуке стройных лир,

На землю мрачную нисходит светлый Мир.

Свершилось!… Русской царь, достиг ты славной цели!

Вотще надменные на родину летели;

Вотще впреди знамен бесчисленных дружин

В могущей дерзости венчанный исполин[64]

На гибель грозно шел, влек цепи за собою:

Меч огненный блеснул за дымною Москвою!

Звезда губителя потухла в вечной мгле,

И пламенный венец померкнул на челе!

Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,

Он землю русскую не взвидел под собою. —

Бежит… и мести гром слетел ему во след;

И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет!

Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!

Когда полки врагов покрыли отдаленье,

Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,

Колена преклонив пред вышним алтарем,

Ты браней меч извлек и клятву дал святую

От ига оградить страну свою родную.

Мы вняли клятве сей; и гордые сердца

В восторге пламенном летели вслед отца

И смертью роковой горели и дрожали;

И россы пред врагом твердыней грозной стали!..

«К мечам!» раздался клик, и вихрем понеслись;

Знамены, восшумев, по ветру развились;

Обнялся с братом брат: и милым дали руку

Младые ратники на грустную разлуку;

Сразились. Воспылал свободы ярый бой,

И смерть хватала их холодною рукой!…

А я… вдали громов, в сени твоей надежной…

Я тихо расцветал, беспечный, безмятежный!

Увы! мне не судил таинственный предел

Сражаться за тебя под градом вражьих стрел!..

Сыны Бородина, о Кульмские герои[65]!

Я видел, как на брань летели ваши строи;

Душой восторженной за братьями спешил.

Почто ж на бранный дол я крови не пролил?

Почто, сжимая меч младенческой рукою,

Покрытый ранами, не пал я пред тобою

И славы под крылом наутре не почил?

Почто великих дел свидетелем не был?

О, сколь величествен, бессмертный, ты явился

Когда на сильного с сынами устремился;

И, челы приподняв из мрачности гробов,

Народы, падшие под бременем оков,

Тяжелой цепию с восторгом потрясали

И с робкой радостью друг друга вопрошали:

«Ужель свободны мы?… Ужели грозный пал…

Кто смелый? Кто в громах на севере восстал?..»

И ветхую главу Европа преклонила,

Царя-спасителя колена окружила

Освобожденною от рабских уз рукой,

И власть мятежная исчезла пред тобой!

И ныне ты к сынам, о, царь наш, возвратился,

И край полуночи восторгом озарился!

Склони на свой народ смиренья полный взгляд

Все лица радостью, любовию блестят.

Внемли – повсюду весть отрадная несется,

Повсюду гордый клик веселья раздается;

По стогнам шум, везде сияет торжество,

И ты среди толпы, России божество!

Встречать вождя побед летят твои дружины.

Старик, счастливый век забыв Екатерины,

Взирает на тебя с безмолвною слезой.

Ты наш, о русской царь! оставь же шлем стальной

И грозный меч войны, и щит – ограду нашу;

Излей пред Янусом священну мира чашу,

И, брани сокрушив могущею рукой,

Вселенну осени желанной тишиной!..

И придут времена спокойствия златые,

Покроет шлемы ржа, и стрелы каленые,

В колчанах скрытые, забудут свой полет;

Счастливый селянин, не зная бурных бед,

По нивам повлечет плуг, миром изощренный;

Суда летучие, торговлей окриленны,

Кормами рассекут свободный океан,

И юные сыны воинственных славян

Спокойной праздности с досадой предадутся,

И молча некогда вкруг старца соберутся,

Преклонят жадный слух, и ветхим костылем

И стан, и ратный строй, и дальний бор с холмом

На прахе начертит он медленно пред ними,

Словами истины, свободными, простыми,

Им славу прошлых лет в рассказах оживит

И доброго царя в слезах благословит.

НАПОЛЕОН НА ЭЛЬБЕ (1815)

Вечерняя заря в пучине догорала,

Над мрачной Эльбою носилась тишина,

Сквозь тучи бледные тихонько пробегала

Туманная луна;

Уже на западе седой, одетый мглою,

С равниной синих вод сливался небосклон.

Один во тьме ночной над дикою скалою

Сидел Наполеон.

В уме губителя теснились мрачны думы,

Он новую в мечтах Европе цепь ковал

И, к дальним берегам возведши взор угрюмый,

Свирепо прошептал:

«Вокруг меня все мертвым сном почило,

Легла в туман пучина бурных волн,

Не выплывет ни утлый в море челн,

Ни гладный зверь не взвоет над могилой —

Я здесь один, мятежной думы полн…

О, скоро ли, напенясь под рулями,

Меня помчит покорная волна,

И спящих вод прервется тишина?..

Волнуйся, ночь, над эльбскими скалами!

Мрачнее тмись за тучами, луна!

Там ждут меня бесстрашные дружины.

Уже сошлись, уже сомкнуты в строй!

Уж мир лежит в оковах предо мной!

Прейду я к вам сквозь черные пучины

И гряну вновь погибельной грозой!

И вспыхнет брань! за галльскими орлами,

С мечом в руках победа полетит,

Кровавый ток в долинах закипит,

И троны в прах низвергну я громами

И сокрушу Европы дивный щит!..

Но вкруг меня все мертвым сном почило,

Легла в туман пучина бурных волн,

Не выплывет ни утлый в море челн,

Ни гладный зверь не взвоет над могилой —

Я здесь один, мятежной думы полн…

О счастье! злобный обольститель,

И ты, как сладкий сон, сокрылось от очей,

Средь бурей тайный мой хранитель

И верный пестун с юных дней!

Давно ль невидимой стезею

Меня ко трону ты вело

И скрыло дерзостной рукою

В венцах лавровое чело!

Давно ли с трепетом народы

Несли мне робко дань свободы,

Знамена чести преклоня;

Дымились громы вкруг меня,

И слава в блеске над главою

Неслась, прикрыв меня крылом?..

Но туча грозная нависла над Москвою,

И грянул мести

Скачать:TXTPDF

тебе дорогу Веселость и Эрот; Ты любишь звон стаканов И трубки дым густой, И демон метроманов Не властвует тобой. Ты счастлив в этой доле. Скажи, чего же боле Мне другу