многие области Греции были крайне бедны. Иными словами, скудость природных ресурсов приводила к тому, что главной составляющей торговли представлялся не экспорт, а импорт.
Весьма важным фактором экономической жизни стало возникновение в греческом мире в течение архаической эпохи денег. В начале архаической эпохи в некоторых областях Эллады (особенно на ее юге, в Пелопоннесе) роль денег играли железные и медные бруски в форме стержней или вертелов (по-гречески оболы). Шесть оболов составляли драхму («горсть»: такое их количество можно было захватить одной рукой). В VII веке до н. э. появился наиболее совершенный вид денег — чеканная монета.
Считается, что монеты были изобретены не самими греками, а их соседями лидийцами (Лидия — богатое царство на западе Малой Азии), но эллины, во всяком случае, очень быстро переняли полезное новшество. Вначале начали чеканить монету крупнейшие малоазийские греческие полисы — Милет, Эфес и др., — а затем этот обычай пришел и в собственно Балканскую Грецию. Появление монеты — один из дискуссионных вопросов античной истории. Как лидийские, так и первые греческие монеты чеканились из электра — природного сплава золота и серебра; их номиналы были довольно высокими, и вряд ли эти монеты могли активно использоваться в торговых целях. Скорее всего, они служили для осуществления каких-то крупных расчетов государства (например, для оплаты услуг воинов-наемников). Однако со временем монета стала применяться в торговых операциях; соответственно, появились и более мелкие номиналы.
К концу архаической эпохи абсолютно преобладающим материалом для чеканки монет стало серебро. Лишь позже, в эпоху классики, появились мелкие разменные денежные единицы, сделанные из меди. Монеты из золота чеканились лишь в экстраординарных случаях. Характерно, что новые деньги удержали старые названия, оставшиеся от времени металлических брусков. Основной денежной единицей в большинстве полисов была драхма (вес афинской серебряной драхмы равнялся приблизительно 4,36 грамма). Драхма делилась на шесть оболов — более мелких монет. Существовали также монеты промежуточного достоинства между драхмой и оболом, а также более весомые, чем драхма: дидрахма (2 драхмы), очень широко распространенная тетрадрахма (4 драхмы), крайне редко выпускавшаяся декадрахма (10 драхм). Наиболее крупными мерами стоимости являлись мина (100 драхм) и талант (60 мин, то есть около 26 килограммов серебра); монет такого достоинства, естественно, не было. В некоторых древнегреческих городах имела хождение иная монетная система, основанная не на драхме, а на статере — денежной единице, приравнивавшейся примерно к двум драхмам.
Следует отметить, что каждый полис, являясь независимым государством, выпускал собственную монету. Полисные власти удостоверяли ее государственный характер, выбивая на ней особое изображение, являвшееся символом или эмблемой полиса. Так, на монетах Афин были изображены голова богини Афины и сова, считающаяся ее священной птицей, на монетах острова Эгины — черепаха, на монетах городов Беотии — щит и т. д.
Архаическая эпоха стала временем столь знаменательного события в истории античности, как Великая греческая колонизация, в ходе которой греки покрыли сетью своих городов и поселений значительную часть средиземноморского и все черноморское побережье. Распространившись на эти регионы, эллинская цивилизация самым решительным образом расширила свои географические рамки.
Проблем колонизации нам необходимо коснуться в том числе и потому, что значительная часть жизни и деятельности Пифагора протекла именно в колониальном мире, а не в Греции в узком смысле слова. Под последней — уточним для тех, кому не приходилось специально заниматься вопросами исторической географии, — понимались юг Балканского полуострова, примыкающий к нему с востока бассейн Эгейского моря с его многочисленными островами, а также узкая полоска суши на западном побережье Малой Азии (знаменитая область Иония, о которой далее придется рассказать подробнее). Получилось так, что Пифагор родился и вырос на крайнем востоке эллинского мира, на Самосе, а знаменитым философом стал, наоборот, на крайнем западе земель, освоенных греками.
Естественно, прежде всего встает вопрос о причинах столь грандиозного и уникального явления, как это колонизационное движение. Насколько можно судить, в его развитии сыграли свою роль факторы различного характера. Можно выделить две основные группы предпосылок колонизации: экономическую и политическую.
К первой из них следует отнести прежде всего возникший в результате демографического взрыва острый «земельный голод». Ограниченные природные ресурсы греческих полисов, о которых мы уже говорили, не могли обеспечить нормальное существование всем гражданам государства. В результате часть населения была порой просто вынуждена эмигрировать и искать средства к жизни на чужбине. В тесном сочетании с этим фактором действовали и другие: стремление греческих полисов получить доступ к источникам сырья, отсутствовавшим на родине, закрепиться на важнейших торговых путях. Именно поэтому греки основывали не только полноценные колонии (стойкий), сразу становившиеся независимыми полисами, но также и торговые фактории, являвшиеся лишь коммерческими базами и местами пребывания купцов.
Что же касается политических причин колонизационного движения, то важную роль сыграла ожесточенная борьба за власть в полисах архаической эпохи. Зачастую группировке, потерпевшей в этой борьбе поражение, оставалось только одно — покинуть родной город и отправиться на новое место.
Перечисленные мотивы в каждой конкретной ситуации действовали в разном сочетании и соотношении. Во всяком случае, представляется отнюдь не случайным, что наиболее значительными центрами выведения колоний (метрополиями) стали развитые в экономическом и политическом отношении полисы, густонаселенные и при этом обладавшие малой хорой (сельской территорией).
Колонизационное движение греков развивалось в двух основных направлениях — западном и северо-восточном. Впрочем, нас будет интересовать только первое из них. На западе греков особенно манили к себе плодородные земли Апеннинского полуострова и прилегавшего к нему с юга острова Сицилия.
Уже в первой половине VIII века до н. э. выходцами из Халкиды (города на эгейском острове Эвбея) было основано небольшое поселение на островке Питекуссы у западных берегов Италии; вскоре после этого колонисты перебрались на материк, и там возник греческий полис Кумы. Прошел какой-нибудь век — и южное побережье италийского «сапожка» и вся Сицилия по периметру оказались буквально усеяны новыми эллинскими городами. В колонизации региона приняли активное участие, наряду с эвбейцами, выходцы из других полисов Эллады, например Коринфа, Мегар. Заметную роль сыграли при этом греки, прибывшие из Ахайи — суровой, малопривлекательной гористой области на севере Пелопоннеса. Этот отсталый аграрный регион отнюдь не отличался высокими темпами развития и таким образом, казалось бы, выбивается из отмеченного выше правила. Однако следует принимать во внимание, что на каменистых почвах Ахайи «земельный голод» должен был ощущаться особенно остро.
Порой несколько полисов осуществляли совместную колонизационную экспедицию; но бывали случаи и совсем иных отношений — вражды, борьбы за территории, приводившие к войнам и оттеснению слабейших на менее удобные земли. Южная Италия и Сицилия оказались в конечном счете настолько интенсивно освоены греками, что вся эта область получила уже в античной историографии наименование Великой Греции.
Самым крупным и значительным полисом региона являлись Сиракузы, основанные в 733 году до н. э. коринфянами. Сиракузы стали настолько процветающим экономическим и политическим центром, что могут считаться самой знаменитой греческой колонией вообще.
Из других городов Великой Греции следует упомянуть: на Сицилии — Гелу, Акрагант, на южном побережье Италии — Тарент, Регий, прославленный роскошью своих жителей Сибарис, а также Кротон. На последнее название специально обращаем внимание читателей: именно этому городу было суждено сыграть особую роль в судьбе Пифагора. Кротон, как и расположенный неподалеку Сибарис, являлись, кстати, колониями Ахайи.
К выведению колонии, какими бы причинами она ни была вызвана, любой греческий полис относился весьма ответственно. Перед отправлением колонистов стремились разведать место предполагаемого поселения, позаботиться об удобных гаванях, плодородной земле, по возможности — о дружелюбии местных жителей. Очень часто городские власти обращались за советом к оракулу Аполлона в Дельфах, жрецы которого, похоже, стали настоящими экспертами в такого рода вопросах. Затем составлялись списки желающих отправиться в колонию, назначался глава экспедиции — ойкист (по прибытии на место он обычно возглавлял и вновь основываемый город), и колонисты, взяв с собой священный огонь с родных алтарей, на кораблях пускались в путь. Прибыв на место, они первым делом приступали к созданию всех атрибутов нормального греческого полиса: возводили оборонительные стены, храмы богов и постройки общественного назначения, делили между собой окрестную территорию на земельные участки (клеры).
Следует специально подчеркнуть, что практически каждая колония с самого момента своего основания становилась совершенно независимым государством. При этом колонии обычно поддерживали тесные связи с метрополией — экономические, религиозные, а порой и политические (так, Коринф посылал в основанные им колонии своих уполномоченных — специальных должностных лиц).
Одной из важнейших проблем, которая всегда вставала перед жителями колоний, была проблема взаимоотношений с местным населением, находившимся, как правило, на более низком уровне развития. Отношения эти могли складываться по-разному: в сравнительно редких случаях устанавливались ничем не омрачаемые дружественные контакты, основанные на взаимовыгодном экономическом симбиозе. Чаще ситуация оказывалась иной, более сложной: окружающие племена проявляли враждебность, что приводило либо к частым войнам, истощавшим обе стороны, либо к состоянию вооруженного нейтралитета, заставлявшего колонистов жить в постоянной настороженности. Известны случаи, когда одной из сторон удавалось одержать верх в борьбе. В случае победы греков местные жители приводились к подчинению, попадали в политическую и экономическую зависимость. Возможен был, однако, и противоположный вариант, при котором в зависимость от какого-либо местного правителя попадала сама греческая колония.
Трудно переоценить результаты и последствия Великой греческой колонизации, осуществлявшейся вплоть до конца эпохи архаики и продолжавшейся, хотя и не в прежних масштабах, в следующую, классическую эпоху. В ходе колонизационного движения огромные территории были заселены и прекрасно освоены греками. Колонии основывались не стихийно, а на рациональных началах, с учетом возможных позитивных и негативных факторов; поэтому в большинстве случаев они быстро становились богатыми и процветающими городами, значительно опережали по темпам роста собственные метрополии. Кротон и Сибарис — прекрасные примеры этого: они во всех отношениях неизмеримо превосходили любой из дюжины городков, находившихся в Ахайе.
Колонии, поддерживая активные связи со своими метрополиями, со «старыми» греческими землями, стали оказывать немаловажное обратное влияние на развитие последних, делая его более интенсивным. Следует отметить, что полисы колониального мира подпадали под те же законы общественного развития, что и полисы самой Эллады. Их бурный рост породил те же экономические, социальные и политические проблемы: «земельный голод», борьбу различных группировок элиты за власть и т. д. Неудивительно поэтому, что многие из колоний со временем сами становились метрополиями, основывая в целях разрядки напряженности собственные субколонии. Так, Гела на Сицилии основала Акрагант — город, который вскоре сравнялся с ней и по размерам, и по значению.
Каковы же были внутренние условия в древнегреческих государствах архаической эпохи? В ее начале ведущую роль в эллинском обществе безраздельно играли аристократы, члены знатных родов. Им принадлежали все рычаги власти. Из среды знати комплектовались органы управления
