неопределяемо, но совершенно. Оно покоится и все время в движении. Само оно неизменно, но является причиной всех изменений. Оно вечно единое, неизменное, непреходящее, корень всего, мать всех вещей.
ВОПЛОЩЕНИЕ ДУШИ
Палингенесии1 (телесные воплощения) души Пифагора происходили в течение 216 лет, он достигал нового рождения, и как бы после первого цикла и возвращения куба шести, душеродного и одновременно апокатастатического (периодически повторяющегося), благодаря сферичности, через равный период времени Пифагор возрождался снова.
Когда он был Эталидом2 и считался сыном Гермеса3, тот сказал ему, чтобы он выбирал все, что угодно, кроме бессмертия. Тогда он попросил, чтобы при жизни и после смерти он сохранял память о том, что с ним произошло в жизни. Его просьба была исполнена: когда он умер, то в следующих воплощениях сохранил память обо всем происшедшем.
По прошествии времени его душа вошла в Эвфор-ба4. Эвфорб рассказывал о том, что некогда был Эталидом и получил от Гермеса дар; он описывал странствия своей души после смерти Эталида: во сколько растений и животных она вселялась по пути, что претерпела в царстве Аида и что происходит там с прочими душами.
Когда умер Эвфорб, его душа перешла в Гермотима Клазоменского5, который, желая доказать, что его душа прежде была воплощена в тело Эвфорба, вернулся в Бранхиды6 и, войдя в храм Аполлона, опознал щит Эвфорба, пожертвованный храму Менелаем7, который посвятил щит Аполлону, возвращаясь на корабле из Трои8. Щит к тому времени уже истлел, осталась только облицовка из слоновой кости. Вообще же этот Гермотим из Клазомен прославился тем, что душа его во время сна странствовала на большие расстояния и многое повидала и услыхала. Он создал учение о космическом разуме (NOYУ) демиурге, который привел в движение вселенную, о бессмертии этого разума и человеческой души (ШYXH).
Когда умер Гермотим, он стал Пирром9, делосским рыбаком. И опять помнил все: как прежде был Этали-дом, потом Эвфорбом, затем Гермотимом, который теперь воплотился в Пирре.
Когда же умер Пирр, он стал Пифагором и тоже помнил обо всем, что с ним происходило до этого.
Таковы были прежние воплощения души Пифагора и ее странствия, прежде чем она вошла в плод Партениды.
КОММЕНТАРИИ
1 Палингенесия — возрождение, рождение снова (др.-греч.).
2 Эталид, сын Гермеса — жил еще до Девкалионова потопа. {Гомер, «Илиада». Пер. Гнедича.)
3 Гермес — сын плеяды Майи и Зевса, олицетворение психической энергии мышления и слова, проводник душ умерших в царство теней.
4 Эвфорб, сын Панфоя — дарданский герой, нанесший рану Патроклу и сраженный затем Менелаем. Несколько отрывков из Илиады повествуют об этом герое:
Стал он [Патрокл] как бы обаянный.
Приблизился с острою пикой
С тыла его — и меж плеч
поразил воеватель дарданский,
Славный Эвфорб Панфоид,
который блистал между сверстных
Ног быстротой, и метаньем копья,
и искусством возницы;
Он уже в юности двадцать бойцов сразил с колесниц их,
Впервые выехав сам на конях, изучаться сраженьям.
Он, о Патрокл, на тебя устремил оружие первый,
Но не сразил; а, исторгнув из язвы огромную пику,
Вспять побежал и укрылся в толпе; не отважился явно
Против Патрокла, уже безоружного,
стать на сраженье.
…………………………………………….
«Пагубный рок, Аполлон, и от смертных
Эвфорб-дарданиец
В брани меня поразили, а ты уже третий сражаешь».
(Гомер. «Илиада», XVI, 806-815, 849-850)
***
Но не мог пренебречь и Эвфорб,
знаменитый копейщик,
Падшего в брани
Патрокла героя;
приблизился к телу, Стал и воскликнул
к могучему в битвах царю Менелаю:
«Зевсов питомец, Атрид, повелитель мужей, удалися,
тело оставь, отступись от моей ты корысти кровавой!
Прежде меня ни один из троян и союзников славных
В пламенной битве
копьем не коснулся Патроклова тела.
Мне ты оставь меж троянами
светлою славой гордиться;
Или, страшися, лишу и тебя я сладостной жизни!»
Вспыхнувши гневом, воскликнул Атрид,
Менелай светлокудрый:
«Зевсом клянусь,
не позволено так беспредельно кичиться!
Столько и лев не гордится могучий,
и тигр несмиримый,
Ни погибельный вепрь, который и большею, дикий,
Яростью в персях свирепствуя,
грозною силою пышет,
Сколько Панфоевы дети, метатели копий, гордятся!
……………………………………….
Так и твою сокрушу я надменность,
когда ты посмеешь
Ближе ко мне подойти! Но прими мой совет и скорее
Скройся в толпу; предо мною не стой ты,
пока над тобою
Горе еще не сбылося! Событие зрит и безумный!»
Так он вещал,
но Эвфорб непреклонный ответствовал снова:
«Нет, Менелай,
расплатися теперь же со мной за убийство!
Брат мой тобою убит; и гордишься еще ты, что сделал
Горькой вдовою супругу его в новобрачном чертоге
И почтенных родителей в плач неутешный повергнул?
О! без сомнения, плачущим я утешением буду,
Если, сорвавши с тебя и главу, и кровавые латы,
В руки отдам их Панфою и матери нашей Фронтисе.
Но почто остается досель не испытанным подвиг
И не решенными битвой меж нами
Так произнес
и ударил противника в щит меднобляшный;
Но, не проникшее меди, согнулось копейное жало
В твердом щите.
И тогда устремился с убийственной медью
Царь Менелай, умоляющий пламенно
Зевса-владыку:
Вспять отскочившему он в основание горла Эвфорбу
Пику вонзил и налег, на могучую руку надежный;
быстро жестокая медь пробежала сквозь нежную выю;
Грянулся оземь Эвфорб, и на нем загремели доспехи;
Кровью власы оросились, прекрасные,
словно у граций,
Кудри, держимые пышно златой и серебряной связью.
……………………………………………………
Сына такого Панфоева, гордого сердцем Эвфорба,
Царь Менелай низложил и его обнажил от оружий.
…………………………………………………….
Скоро б к дружине понес
велелепный доспех Панфоида
Сильный Атрид;
но ему позавидовал Феб-дальновержец:
Он на Атрида подвигнул подобного богу Арею
Гектора; в образе Мента, киконских мужей воеводы,
К Гектору Феб провещал, устремляя крылатые речи:
«Гектор! бесплодно ты рыщешь, преследуя неуловимых
Коней Пелида-героя: Пелидовы кони жестоки!
Их укротить и управить для каждого смертного мужа
Трудно, кроме Ахиллеса, бессмертной матери сына!
Тою порой у тебя Атрейон, Менелай браноносный,
Труп защищая Патроклов, храбрейшего воина свергнул,
Бурную мощь обуздал он Панфоева сына Эвфорба».
(Гомер. «Илиада», XVII, 9-23, 29-52, 59-60, 70-81.
Пер. Гнедича).
***
Был и другой Эвфорб, фригиец, род занятий которого
мог бы привлечь внимание Пифагора:
Нашел долунник (аркадянин Тирион, сын Бафикла)
с добрым предзнаменованием Старца (Фалеса)
в святилище (Аполлона) Дидимского
Скребущим тросточкой землю и чертящим фигуру,
Открытую фригийцем Эвфорбом,
тем, что из людей
Первый начертил треугольники
и неравносторонние фигуры,
Изобрел глобус и научился поститься,
воздерживаясь
От (мяса) живых существ,
а италийцы (пифагорейцы) его послушались
Правда, не все,
а лишь гнетомые (несчастной судьбой).
(Каллимах. «Ямбы», фр. 191, ст. 56-63, Оксиринхский папирус, 1011)
Образ этого Эвфорба, чтимый мудрецом Фалесом, скорее всего и был принят Пифагором за одно из своих прежних рождений. Тогда весь выстроенный ряд образов прежних воплощений души Пифагора приобретал бы подлинный смысл: Эталид, наделенный вечной памятью; Эвфорб, вегетарианец и геометр; Гермотим, странствующий во снах; Пирр, сновидец и пророк; Пифагор, великий посвященный. Эвфорб-дарданец, воин, умерший молодым, выпадает из этого ряда.
Причины путаницы образов двух Эвфорбов в пифагорейской традиции сокрыты либо в ошибках писателей и комментаторов, либо в сознательном символическом кодировании, столь свойственном пифагорейцам. Возможно, игра именами и смыслами с целью утаить первичную идею от непосвященных уходила корнями в глубокую древность и бытовала еще в среде пифагорейцев старшего поколения.
Позднейшие пифагорейцы могли уже вовсе не понимать этого символа и трактовать имя Эвфорба буквально, используя текст «Илиады». Возможно и третье объяснение: дарданец Эвфорб и фригиец Эвфорб — один и тот же мифологический персонаж, о котором до нас дошло два разных сюжета. А несовместимость характеристик — результат краткости и фрагментарности сообщений.
5 Гермотим из Клазомен (VII в. до н. э.) — мыслитель, считавший, как и Анаксагор, верховным началом бытия разум.
Клазомены — ионический город, входивший в союз 12 городов. Руины расположены между г. Урла и с. Кызыл-бахче в вилайете Измир, Турция.
6 Бранхиды — место близ Милета с храмом Аполлона Дидимского. При этом святилище служили потомки Бран-ха, сына Аполлона и милетянки, основавшего храм. Бранхиды стали важнейшим религиозным и культовым центром всей Ионии (побережье вилайета Айдын, Турция).
7 Менелай — сын Атрея, брат Агамемнона, муж Елены.
8 Троя — в наст, время руины древнего города близ с. Трова в вилайете Чанаккале, Турция.
9 Пирр с Делоса (о-в Дилос, Греция) — рыбак, видевший пророческие сны.
Мать Пифагора, Партения (Партения — прозвище Геры1 и одно из названий о-ва Самос2), происходила из семьи и родственной филы3, ведущей свой род от Анкая4 (вождя племени лелегов5, населявшего побережье Эллады до прихода греческих племен, участника Аргонавтики6), основателя колонии на о-ве Самос.
По преданию, Анкай, рожденный от самого Зевса, поселился на острове Саме7 (Кефаллении)8 в одноименном городе. Он превосходил прочих славой, рассудительностью, молвой о его добродетели и величием души. Анкай обратился с вопросом к оракулу Пифии дельфийской9 о месте колонии, которую он намеревался основать. Пифия изрекла пророчество:
Самос, остров морской, тебя, Анкай, побуждаю
Я заселить, он зовется Филлида
(«обильный листвою»),
Взявши людей из Кефаллены, Фессалии10
и Аркадии11,
Присоединив жителей Эпидавра12,
Халкиды13, Афин14
И встав во главе их всех, остров велю заселить,
Который зовут Меламфиллом15, из-за добрых почв.
И город назови Самосом, подобно городу Саме.
(Здесь и далее без ссылок перевод составителя)
Колония (АПОIКIА) была основана жителями Самы согласно предсказанию оракула. Колонисты перенесли на новое место все свои прежние представления о духовной и общественной жизни: почести богам, порядок жертвоприношений, деление на роды и фратрии16. Родители Партении происходили из рода славного Анкая.
Отец Пифагора был неким финикийцем17 (по другим сведениям — сирийцем18 или тирийцем19), родом из города Тира20. Этот дактилиоглиф21, а впоследствии хлеботорговец, приплыл на Самос по торговым делам и удостоился за добрую проксению (гостеприимство22) самосского гражданства и греческого имени Мнесарх (MNHУAPXOУ)23.
Клеанф24 в V книге своих «Мифических повествований» говорит, будто Мнесарх был сирийцем из сирийского города Тира, который однажды в неурожайный год приплыл на Самос по торговым делам и устроил раздачу хлеба. За это он был удостоен самосского гражданства.
Другие говорят, что Мнесарх был сыном Мармака, внука Гиппаса, правнука Эвтифрона и праправнука Клеонима, Флиунтского25 изгнанника, и так как Мар-мак проживал на Самосе, то принято считать, что Пифагор — самосец.
Диоген в книге «Чудеса по ту сторону Туле26» сообщает, что Мнесарх был тирренцем — из тех тир-ренцев27, которые заселили Лемнос28, Имброс29 и Скирос30, что он объездил много городов и стран.
Клеанф упоминает также о двух старших братьях Пифагора — Евносте31 и Тиррене32.
1. Аполлон
