ее разом признал»33.
Так пишет Ксенофан. Насмехается над Пифагором и Кратин в «Пифагорейке»; а в «Тарентинцах» он говорит так:
Едва завидят человека пришлого,
Тотчас к нему пристанут с переспросами,
Чтоб сбился бедный с толку и запутался
В противоречьях, сходствах, заключениях,
Потоплен в бездне мудрости блуждающей.
Мнесимах в «Алкмеоне»:
Мы Аполлона чтим пифагорически:
В чем есть душа, того к столу не требуем.
Аристофонт в «Пифагорейце»:
Он видел всех, спускаясь в преисподнюю,
И ах, он говорит, какая разница
Меж мертвецами и пифагорейцами!
Лишь их зовет к столу
за благочестие Плутон-владыка.
С подобной мразью тешиться приятельством!
И еще там же:
Пьют воду, а едят сырые овощи;
Плащи их вшивы, тело их немытое,
Никто другой не снес бы этой участи!
Погиб Пифагор вот каким образом. Он заседал со своими ближними в доме Милона, когда случилось, что кто-то из не допущенных в их общество34, позавидовав, поджег этот дом (а иные уверяют, будто это сделали сами кротонцы, остерегаясь грозящей им тирании). Пифагора схватили, когда он выходил,- перед ним оказался огород, весь в бобах, и он остановился: «Лучше плен, чем потоптать их,- сказал он,- лучше смерть, чем прослыть пустословом». Здесь его настигли и зарезали; здесь погибла и большая часть его учеников, человек до сорока; спаслись лишь немногие, в том числе Архипп Тарентский и Лисид, о котором уже упоминалось. Впрочем, Дикеарх утверждает, что Пифагор умер беглецом в метапонтском святилище Муз, сорок дней ничего не евши35; и Гераклид (в «Обзоре Сатаровых «Жизнеописаний»») рассказывает, будто, похоронив Ферекида на Делосе, Пифагор воротился в Италию, застал там Килона Кротонского за пышным пиршеством36 и, не желая это пережить, бежал в Метапонт и умер от голодания. А Гер-мипп рассказывает, что была война между акрагантя-нами и сиракузянами и Пифагор с ближними выступил во главе акрагантян, а когда началось бегство, он попытался обогнуть стороной бобовое поле и тут был убит сиракузянами; остальные же его ученики, человек до тридцати пяти, погибли при пожаре в Таренте, где они собирались выступить против государственных властей.
Тот же Гермипп передает и другой рассказ о Пифагоре: появившись в Италии, говорит он, Пифагор устроил себе жилье под землей, а матери велел записывать на дощечках все, что происходит и когда, а дощечки спускать к нему, пока он не выйдет. Мать так и делала; а Пифагор, выждав время, вышел, иссохший, как скелет, предстал перед народным собранием и заявил, будто пришел из Аида, а при этом прочитал им обо всем, что с ними случилось. Все были потрясены прочитанным, плакали, рыдали, а Пифагора почли богом и даже поручили ему своих жен, чтобы те у него чему-нибудь научились; их прозвали «пифагорейка-ми». Так говорит Гермипп.
У Пифагора была жена по имени Феано, дочь Брон-тина Кротонского (а другие говорят, что Бронтину она была женой, а Пифагору ученицею), и была дочь по имени Дамо, как о том говорил Лисид в письме к Гиппасу: «Многие мне говорят, будто ты рассуждаешь о философии перед народом, что всегда осуждал Пифагор, ведь и дочери своей Дамо он доверил свои записки лишь с наказом никому не давать их из дому. И хоть она могла продать его сочинения за большие деньги, она того не пожелала, предпочтя золоту бедность и отцовский завет, а ведь она была женщина!» Был у них также сын Телавг, который стал преемником отца и (по некоторым известиям) учителем Эмпедокла; недаром Эмпедокл, по словам Гиппобота, говорит:
дитя Пифагора!
Телавг, говорят, не оставил сочинений, а мать его Феано оставила. Она же, говорят, на вопрос: «На который день очищается женщина после мужчины?» сказала: «После своего мужа — тотчас, а после чужого — никогда». Женщине, которая идет к своему мужу, она советовала вместе с одеждою совлекать и стыд37, а, вставая, вместе с одеждою облекаться и в стыд. Ее переспросили: «Во что?» — она ответила: «В то, что дает мне право зваться женщиною»38.
Пифагор же, по словам Гераклида, сына Сарапио-на, скончался в восемьдесят лет, в согласии с собственной росписью возрастов39, хоть по большей части и утверждается, будто ему было девяносто. У нас о нем есть такие шутливые стихи:
Одушевленных созданий
не трогаешь хищной рукою
Ты не один, Пифагор: делаем то же и мы.
В том, что проварено, в том,
что зажарено, в том, что под солью,
Верно уж, нету души,
И еще:
что пищу мясную
В рот принимать не желал
грех-де неправедный в том!
Всем остальным он, однако же,
мясо давал без запрета
«Сам,- говорил,- не грешу:
пусть остальные грешат!»
И еще:
Если ты хочешь постичь умом своим
дух Пифагора
Взгляд обрати лишь на щит,
с коим сражался Эвфорб.
«Жил я до жизни моей!»
таково Пифагорово слово,
Что ж! Коли был он, не быв,
И еще, о кончине его:
ты бобам поклонялся?
Вот и погиб ты среди собственных учеников.
Не пожелал ты пятою попрать бобовое поле
И на распутье ты пал
под акрагантским мечом40.
Расцвет его приходится на 60-ю олимпиаду, а установления его держались еще девять или десять поколений41 — ибо последними из пифагорейцев были те, которых еще застал Аристоксен: Ксенофил из фракийской Халкидики, Фантон Флиунтский, Эхекрат, Диокл и Полимнаст — тоже из Флиунта; они были слушателями Филолая и Еврита Тарентских.
Пифагоров было четверо, и жили они одновременно и неподалеку: первый кротонец, человек тиранического склада; второй — флиунтянин, занимавшийся телесными упражнениями (умаститель, как говорят иные); третий — закинфянин; четвертый — тот, о ком шла речь, кто открыл таинства философии и учил им, от кого пошло выражение «сам сказал». Говорят, что был и еще один Пифагор, ваятель из Ре-гия, первый поставивший своею заботою соразмерность и ритм; и другой, скверный ритор; и третий, врач, писавший о грыже и составивший что-то о Гомере; и четвертый, сочинитель «Истории дорян» (как рассказывает Дионисий). Этот последний, по словам Эратосфена (которые приводит Фаворин в VIII книге «Разнообразного повествования»), впервые стал заниматься кулачным боем по-ученому, в 48-ю олимпиаду42: длинноволосый, в пурпурной одежде, он был с насмешками исключен из состязания мальчиков, но тут же вступил в состязание мужчин и вышел победителем. Это явствует из эпиграммы, сочиненной Феэтетом:
Странник, знаком ли тебе Пифагор,
Пифагор из Самоса, Длинноволосый борец,
многой воспетый хвалой? Знай: Пифагор — это я;
а чем я стяжал мою славу, Ты у элидян спроси:
трудно поверить, но верь!43
Фаворин говорит, что наш Пифагор стал употреблять определения для математических предметов; еще шире это стали делать Сократ и близкие к нему, потом Аристотель и стоики. Далее, он первый назвал небо мирозданием, а землю — шаром (хотя Феофраст говорит, что это был Парменид, а Зенон — что это был Гесиод). Противником его был, говорят, Килон, как противником Сократа — Антилох44.
О борце Пифагоре передают еще и такую эпиграмму:
самосским рожденный Кратетом,
Мальчиком в Альтис пришел
для олимпийских побед45.
Философу принадлежит такое письмо:
Пифагор — Анаксимену:
«Если бы ты, лучший из людей, не превосходил Пифагора родом и славою, право, ты бы снялся и покинул Милет; и удерживает тебя от этого только добрая слава твоих предков, как и меня бы она удерживала, будь я подобен Анаксимену. Но если вы, лучшие люди, покинете города свои, то весь порядок в них разрушится, а угроза от мидян станет сильней. Не всегда хорошо вперяться умом в эфир — лучше бывает принять заботу об отечестве. Я ведь тоже не весь в моих вещаниях — я и в тех войнах, какими ходят друг на друга италийцы».
Закончив рассказ о Пифагоре, надлежит сказать о знаменитых пифагорейцах, а потом — о тех философах, которых иные называют «разрозненными»; и это преемство достойнейших мы замкнем Эпикуром, как и намеревались. О Феано и Телавге уже было рассказано; теперь следует прежде всех сказать об Эмпедокле, который, по некоторым известиям, тоже был слушателем Пифагора.
КОММЕНТАРИИ
1 Тирренцы — этруски, считавшиеся народом, искушенным в тайных знаниях: отсюда и легенда, возводящая к ним Пифагора (еще красочнее — у Порфирия, 10).- 307.
2 Геродот. Ист. IV, 95.- 307.
3 См. выше, 1, 118-119.- 307.
4 Креофилиды — род аэдов (эпических певцов) на Самосе, подобный роду Гомеридов на Хиосе.- 307.
5 Гомер. Ил. 16, 806 и далее.- 308.
6 Возможен перевод: «…и, отобрав, эти сочинения создал» (двусмысленность в подлиннике).- 308.
7 Точнее об этом: Ямвлих. Жизнь Пифагора, 72-73; сперва три года испытаний, потом пять лет ученичества в молчании и из-за занавеси, потом доступ к эзотерическому учению.- 309.
8 Культ Аполлона Гиперборейского — наиболее мистический из культов Аполлона, ср. Порфирий, 28.- 370.
9 Эпитеты греческих богинь во многих культах: подробнее об этом см.: Ямвлих, 56. — 370.
10 Т. е. открыл зависимость изменения высоты тона от длины колеблющейся струны (монохорд — малоупотребительный инструмент с одной струной).- 310.
11 Примирение этого рассказа о гекатомбе (жертве в 100 быков) и традиционного пифагорейского вегетарианства см. у Порфирия, 36, и ниже, VIII, 53.- 370.
12 ПА, VII, 119.- 370.
13 Знаменитый делосский алтарь из рогов жертвенных животных, заложенный Тесеем после убийства Минотавра._ 370.
14 Ср. ниже, IX, 23. Геспер и Фосфор — названия вечерней и утренней Венеры.- 377.
15 Испорченное место, перевод по конъектуре Кобета. — 377.
16 Этот промежуток между двумя метемпсихосами, вероятно, искажен из 216 (=63, «психогоническое число» пифагорейцев). Таким образом, Пифагор должен был жить под именем Пирра в VIII в., Гермотима — в XI в., Эвфор-ба — в XIII в. до н. э., к которому приблизительно было относимо время падения Трои.377.
17 Перечисляются местные италийские племена; из римлян пифагорейцем считался преемник Ромула, царь Нума Помпилий.- 377.
18 См. выше, III, 9 и VIII, 84.- 377.
19 Несколько иначе у Порфирия, 4.- 377.
20 Имеются в виду пифагорейские «акусмы» (откровения) и «символы» (средства узнавания); ср. Порфирий, 41-42.- 377.
21 В большинстве источников (напр., Порфирий, 42) — наоборот, «не сваливать, а взваливать»: Диоген Лаэртский дает чтение менее философски-символичное и более человечески-бытовое.- 377.
22 В большинстве источников — наоборот, «по торным тропам не ходить», ошибка такого же рода.- 377.
23 Рыбы («эрифии», «меланур» и морская ласточка — «тригла»), посвященные подземным богам (Ямвлих, 109).-312.
24 Pelargan, редкое слово.- 312.
