25 См. выше, IX, 8.- 312.
26 Пифагор значит «убеждающий речью». Этимология, связывающая его с культом Аполлона Пифийского.- 312.
27 Пространнее см. Порфирий, 40.- 372.
28 В большинстве источников единица соответствует точке, двойка — линии (два ее конца), тройка — плоскости (три вершины треугольника), четверка объему (четыре вершины пирамиды — тетраэдра). Диоген выражается неясно.373.
29 Ихор — всякая органическая жидкость (первоначально — «кровь богов», упоминаемая ниже, IX, 60, в гомеровской цитате).- 314.
30 Horkios, одно из прозвищ Зевса.- 375.
31 Дильс и Лонг предполагают здесь лакуну.- 375.
32 Стих из несохранившейся комедии.- 375.
33 ПА, VII, 120.- 376.
34 Килон, о котором см.: Порфирий, 54, 56.- 377.
35 Версия Дикеарха подробнее у Порфирия, 56- 57.- 377.
36 По-видимому, речь идет о торжествах в Кротоне после изгнания пифагорейцев.- 377.
37 Ср. Геродот. Ист. I, 8, 3.-318.
38 Натянутая этимология: куне — «женщина» и ais-chyne — «стыд».- 378.
39 См. выше, VIII, 10, о возрастах по 20 лет.- 378.
41 ПА, VII. 121; АПл. V, 34-35; ПА, VII, 122.- 379.
41 Т. е. девять — десять смен руководителей школы за 200 лет между Пифагором (ок. 500 г. до н. э.) и Аристок-сеном (ок. 300 г. до н. э.).-379.
42 48-я олимпиада — 588 г. до н. э.-379.
43 АПл. III, 35.-379.
44 Ср. выше, II, 46. Подробнее о заговоре Килона против пифагорейцев см. у Порфирия.-379.
45 АПл. III, 16. Алътис — священная ограда Зевса в Олимпии, место Олимпийских игр.- 320.
Порфирий
ЖИЗНЬ ПИФАГОРА
Почти все согласно утверждают, что Пифагор был сыном Мнесарха, но разноречиво судят о происхождении самого Мнесарха. Некоторые считают Мнесарха уроженцем Самоса. Но Клеанф (в V книге «Мифических повествований») говорит, будто Мнесарх был сириец из сирийского Тира и будто он однажды в неурожайный год приплыл на Самос по торговым делам, устроил раздачу хлеба и за это был удостоен самосского гражданства. Потом, так как Пифагор с детских лет оказался способен ко всем наукам, Мнесарх отвез его в Тир и привел к халдеям, где Пифагор и овладел всеми их знаниями. Вернувшись оттуда в Ионию, Пифагор сперва учился при Ферекиде Сиросском, а потом при Гермодаманте, сыне Креофила, доживавшем век на Самосе.
Впрочем, по словам Клеанфа, иные уверяют даже, что отец Пифагора был тирренец из тех, которые поселились на Лемносе1; оттуда он по делам приехал на Самос, остался там и получил гражданство; а когда он ездил в Италию, то брал с собою и мальчика Пифагора; Италия тогда благоденствовала, и потому-то Пифагор впоследствии опять отправился туда.
Клеанф перечисляет также двух старших братьев Пифагора — Евноста и Тиррена; Аполлоний (в книгах про Пифагора) упоминает и мать Пифагора Пифаиду из потомства Анкея, основателя Самоса; а некоторые, по свидетельству Аполлония, считали его отпрыском Аполлона и Пифаиды и лишь на словах — сыном Мнесарха. Так говорит и один самосский поэт:
Фебу, Зевесову сыну,
рожден Пифагор Пифаидой
Той, что в Самосской земле
всех затмевала красой.
Учился же он, по словам Аполлония, не только у Ферекида, но и у Гермодаманта и у Анаксимандра.
Дурид Самосский во II книге «Времясчисления» добавляет, что у Пифагора был сын Аримнест, наставник Демокрита; этот Аримнест, воротясь из изгнания, поставил за это в храм Геры медную статую двух локтей в поперечнике, сделав на ней такую надпись:
Сын Пифагора меня Аримнест
в этом храме поставил,
Миру в ученых речах
многую мудрость явив.
Статую эту похитил тот Сим, который присвоил сочинения «О гармонии» и «Канон» и издал их как свои; там были статуи всех семи наук2. Сим похитил одну из них, а после этого исчезли и остальные, указанные в посвятительной надписи. А другие пишут, что от критянки Феано, дочери Пифанакта, у Пифагора был сын Телавг и дочь Мия; иные упоминают и дочь Аригноту, от которой даже сохранились пифагорейские сочинения. И Тимей рассказывает, что дочь Пифагора в девичестве была в Кротоне первой в хороводе девиц, а в замужестве — первой в хороводе замужних и что дом ее кротонцы посвятили Деметре, а переулок, где он стоял,- Музам.
Наконец, Лин в IV книге «Истории» упоминает, что разногласия были даже относительно места рождения Пифагора: «Если ты затруднишься назвать родину и город, гражданином которых случилось быть этому мужу, то пусть это тебя не смущает: иные говорят, что он с Самоса, иные — что из Флиунта, иные — что из Метапонта».
Что касается его учения, то большинство писавших утверждают, что так называемые математические науки он усвоил от египтян, халдеев и финикиян (ибо геометрией издревле занимались египтяне, числами и подсчетами финикияне, а наблюдением небес — халдеи), а от магов услышал о почитании богов и о прочих жизненных правилах. Первое знакомо многим, потому что записано в книгах; зато прочие жизненные правила известны менее. О чистоте своей он так заботился (пишет Евдокс в VII книге «Объезда земли»), что избегал и убийств и убийц: не только воздерживался от животной пищи, но даже сторонился поваров и охотников. Антифонт в книге «О жизни мужей, отличавшихся добродетелью» рассказывает, какую выносливость выказал Пифагор в Египте. Пифагор услышал, как хорошо в Египте воспитывают жрецов, и захотел сам получить такое воспитание; он упросил тирана Поликрата написать египетскому царю Амасису, своему другу и гостеприимцу, чтобы тот допустил Пифагора к этому обучению. Приехав к Амасису, он получил от него письмо к жрецам; побывав в Гелиополе, отправился в Мемфис, будто бы к жрецам постарше; но, увидев, что на самом деле и здесь то же, что и в Ге-лиополе, из Мемфиса он таким же образом пустился в Диосполь. Там жрецы из страха перед царем не решались выдать ему свои заветы и думали отпугнуть его от замысла безмерными тяготами, назначая ему задания, трудные и противные эллинским обычаям. Однако он исполнял их с такой готовностью, что они в недоумении допустили его и к жертвоприношениям и к богослужениям, куда не допускался никто из чужеземцев.
Воротившись в Ионию, он устроил у себя на родине училище; оно до сих пор называется Пифагоровой оградой, и самосцы там собираются на советы по общественным делам. А за городом он приспособил для занятий философией одну пещеру и проводил там почти все свои дни и ночи, беседуя с друзьями. Но в сорок лет (по словам Аристоксена) он увидел, что тирания Поликрата слишком сурова, чтобы свободный человек мог выносить такую деспотическую власть; и тогда он собрался и отправился в Италию3.
Многие подробности об этом философе, которых я не хочу пропустить, сообщает Диоген в книге «Чудеса по ту сторону Фулы». Он говорит, что Мнесарх был тирренцем — из тех тирренцев, которые заселили Лемнос, Имброс и Скирос, что он объездил много городов и стран и однажды нашел под большим красивым белым тополем грудного младенца, который лежал, глядя прямо в небо, и не мигая смотрел на солнце, а во рту у него была маленькая и тоненькая тростинка, как свирель, и питался он росою, падавшею с тополя. С изумлением это увидев, Мнесарх решил, что мальчик этот — божественной породы, взял его с собой, а когда он вырос, отдал его самосскому жителю Андроклу, который поручил мальчику управлять своим домом. Мнесарх назвал мальчика Астреем4 и, будучи богатым человеком, воспитал его вместе с тремя своими сыновьями, Евирстом, Тирревом и Пифагором, из которых младший был усыновлен тем же Ан-дроклом. В детстве Пифагор учился у кифариста, живописца и атлета, а в юности пришел в Милет к Ана-ксимандру учиться геометрии и астрономии. Ездил он, по словам Диогена, и в Египет, и к арабам, и к халдеям, и к евреям; там он научился и толкованию снов и первый стал гадать по ладану. В Египте он жил у жрецов, овладел всею их мудростью, выучил египетский язык с его тремя азбуками — письменной, священной и символической (первая из них изображает обычный язык, а две другие — иносказательный и загадочный)5 и узнал многое о богах. У арабов он жил вместе с царем, а в Вавилоне — с халдеями; здесь побывал он и у Забрата6, от которого принял очищение от былой скверны, узнал, от чего должен воздерживаться взыскующий муж, в чем состоят законы природы и каковы начала всего. От этих-то народов и вывез Пифагор в своих странствиях главную свою мудрость. Пифагору и подарил Мнесарх мальчика Астрея; и Пифагор принял его, изучил его лицо и тело в движении и покое, а затем дал ему воспитание. Ибо Пифагор первый достиг такого знания человека и умения распознавать природу каждого, что ни с кем не дружил и не знакомился, не определив по лицу, каков этот человек. Был у него и другой мальчик, привезенный из Фракии, по имени Залмоксис; когда он родился, на него накинули медвежью шкуру, по-фракийски называемую залмою, отсюда и его имя. Пифагор его любил и научил его наблюдению небес, священнослужениям и иному почитанию богов. Мальчик этот (которого, по другим сведениям, звали Фалес) почитается у варваров богом вместо Геракла7. Дионисофан сообщает, что он был рабом у Пифагора, но попал в плен к разбойникам и был заклеймен выжженными на лбу знаками, когда хозяин его Пифагор из-за гражданских смут находился в изгнании. А другие уверяют, что имя Залмоксис означает «чужеземец».
Когда на Делосе заболел Ферекид, Пифагор за ним ухаживал, а когда он умер, то похоронил его и затем вернулся на Самос, чтобы повидаться с Гермода-мантом и Креофилом. Здесь он прожил некоторое время; тогда-то он и помог самосскому атлету Евримену, который благодаря Пифагоровой мудрости, несмотря на свой малый рост, сумел осилить и победить на Олимпийских играх многих рослых противников. Дело в том, что остальные атлеты, по старинному обычаю, питались сыром и смоквами, а Евримен по совету Пифагора первый стал ежедневно есть назначенное количество мяса и от этого набираться сил. Однако потом, усовершенствовавшись в мудрости, Пифагор посоветовал ему хоть и бороться, но не побеждать, ибо человек должен принимать на себя труды, но не навлекать, побеждая, зависти: ведь и увенчанные победители небезупречны.
После этого, когда Самос подпал под тираническую власть Поликрата, Пифагор рассудил, что не пристало философу жить в таком государстве, и решил отправиться в Италию. Остановившись по пути в Дельфах, он написал на гробнице Аполлона элегические стихи о том, что Аполлон был сын Силена, убитый Пифоном и погребенный в месте по имени
