могут пренебречь даже Бхуты; неизменный и твердый указ судьбы лишил меня удачи и изменил отношение Кайкейи ко мне. Зачем сражаться с Провидением, о Саумитри, если исход заведомо известен? Добро и зло, страх и гнев, приобретения и потери, бытие и небытие и все с этим связанное – все это удел судьбы. Риши, которые умерщвляют свою плоть в суровых аскезах, волею Провидения отступают от избранного пути и впадают в гнев или страсть. Не рука ли судьбы препятствует людям в их начинаниях вопреки их знанию и воле? Эта истина не позволяет мне горевать о несостоявшейся коронации; поэтому со своей стороны даруй мне помощь и поскорее отмени приказы, отданные в связи с этой церемонией. Кувшины, полные святой воды, послужат моему очищению, когда я буду давать обет аскетизма, о Лакшмана. Как еще мне использовать воду, приготовленную для коронации? То, что я зачерпну своими руками, станет символом моих новых обязанностей – будь то коронация или изгнание в лес, неизвестно, что сулит большее счастье. О Лакшмана, не мешай матери принять свою судьбу, не хули моего младшего брата за то, что я отказался от трона, не ругай отца или кого бы то ни было еще; тебе хорошо известна неумолимая десница Провидения!
Глава 23. Лакшмана собирается сразить всех, кто препятствует коронации Рамы
Лакшмана слушал Раму, опустив голову, погруженный в свои мысли, мечущиеся между горем и радостью. Нахмурив брови и насупившись, этот тур среди людей вздыхал словно огромный змей, в гневе сокрывшийся в норе, и был ужасен с виду, как возбужденный лев. Он был хмур, члены его дрожали, руки двигались взад-вперед, словно бивни слона. Качая головой и отводя взгляд, он обратился к Раме:
О брат, не ко времени эта неуверенность в своей добродетели и странный страх поступить непочтительно! Что! Достойно ли лучшего среди воинов, бесстрашного, способного управлять судьбой, говорить, подобно тебе, что Провидение неизменно и страдания неизбежны? Who would not distrust those two perverse being? Кто поверит этим двум негодяям (сноска 1, 222)? Разве ты не знаешь, что обманщики часто скрываются под маской добродетели? Желая низвергнуть тебя, они притворяются благочестивыми, преследуя собственные цели. Даже если история с благословениями Кайкейи истинна, почему о ней ничего не было известно до того, как начались приготовления к твоей коронации? Это вызовет возражения людей; как может младший сын взять первенство над старшим в делах государства? Мне нестерпимо это, о великий герой, прости меня! Это так называемое чувство долга, заставившее тебя колебаться (сноска 2, 222), ненавистно мне, о великодушный, потому что оно смутило тебя. Как можешь ты, всемогущий, подчиниться несправедливому приказу отца, который находится под влиянием Кайкейи? Разве не заметил ты их двуличия, когда они под этим предлогом отменяли твою коронацию? Я вижу злой умысел в их поведении, достойном осуждения, и это очень печалит меня! Кто кроме тебя поддерживает царя и Кайкейи, которые пытаются причинить тебе зло, эти рабы своих страстей и враги, сокрывшиеся под именами родителей? Если ты это относишь к воле судьбы, то я никогда не соглашусь с тобой. Слабость и малодушие – это удел судьбы, но доблестные души, владеющие собой, не склонятся перед нею.
Герой, который своими духовными достижениями способен превзойти судьбу, не отказывается от своих начинаний; судьба бессильна перед ним. Сегодня станет ясно, как незначительна судьба для того, кто отважен сердцем. Сегодня обозначится разница между человеком и Провидением, люди увидят Провидение, покоренное моей доблестью. Они помогут коронации, которой препятствует Провидение. Своей доблестью я превзойду Провидение, словно слон, сбросивший оковы под влиянием Мады и более не замечающий стрекала. Ни объединенные монархи, ни три мира не способны помешать коронации Рамы, которая состоится сегодня how mach less независимо от нашего отца. Те, кто задумали изгнать тебя в лес, сами будут жить в лесу четырнадцать лет. Я разрушу замысел отца и Кайкейи, которые, лишив тебя царства, пытаются короновать Бхарату. Покоренный моей доблестью царь не найдет достаточно силы помешать мне изгнать зло. Спустя тысячу лет правления, когда ты удалишься в лес, о благородный герой, твой сын унаследует трон, не прерывая преемственности. В давние времена царственные риши установили традицию, согласно которой цари уходят в лес, передав заботу о подданных сыновьям, которые покровительствуют им, как собственным детям. Если из-за царской нерадивости ты не хочешь принимать правление государством, о добродетельный Рама, и опасаешься вызвать беспорядки, клянусь тебе, о герой, я защищу царство, как берега – море. Поэтому согласись принять корону ко всеобщему благу и готовься к церемонии; я один без посторонней помощи своею доблестью разгоню всех царей; эти две руки предназначены не для драгоценностей, а лук и меч – не для украшения; мои копья предназначены не для того, чтобы собирать хворост, а стрелы – не для того чтобы его переносить. Все это оружие необходимо для победы над врагами. Своим острым сверкающим мечом я не только рассеку своего врага, я истреблю его, будь то даже сам громовержец Индра. Под ударами моего меча земля, потемневшая и усеянная трупами слонов, коней и головами воинов, станет непроходимой! Вооруженные мечами, сверкающими как огонь, сегодня враги мои падут на землю, как облака, разорванные светом! В годхе (сноска1 , 224) и ангудитране (сноска 2, 224), со своим луком в руках я предстану перед ними, и кто среди храбрых осмелится блеснуть передо мной своей доблестью? Я изрешечу всех противников своими стрелами, каждая из которых пронзит бесконечное число воинов; своими стрелами я разнесу их коней и слонов.
Силой своих рук я лишу царя его власти и отдам эту высшую власть тебе, мой повелитель. Сегодня эти две руки, привыкшие к сандаловой пасте и браслетам, всегда раздававшие милостыню и защищавшие друзей, разгонят тех, кто препятствует твоей коронации. Скажи, какого врага мне лишить сегодня жизни, почета или друзей? Одно твое слово – и я покорю эту страну! Я – твой раб! (сноска 3, 224)
Рама, радость династии Рагху, слушал Лакшмана, вытирая слезы. Снова и снова он пытался успокоить его:
Друг мой, пойми, я решил подчиниться воле отца. Это истинный путь!
Глава 24. Рама наставляет свою мать
Видя, что сын решил почитать волю отца, Каушалья, разразилась слезами и сказала добродетельному Рамачандре:
Никогда не знавший нужды, как сможет добродетельный и ко всем благожелательный царевич, которого я подарила царю Дашаратхе, жить на горсти зерна? Неужели Рама будет есть коренья и лесные фрукты, тогда как слуги его питаются лущеным рисом? Кто поверит и не задрожит, узнав, что добродетельного и прекрасного Какутстху царь изгнал в лес? Несомненно, могущественное Провидение правит миром, но неужели несмотря на всеобщую любовь, о Рама, ты сейчас уйдешь в лес! О дитя, дыхание разлуки раздувает огонь моего горя, добавляя топливо скорби. Когда я лишусь тебя, священные возлияния моих вздохов и слез, столбы дыма моих страхов и стоны, вызванные твоим уходом, своей необыкновенной силой, без сомнения, опалят и уничтожат меня, подобно лесному пожару в конце зимы, уничтожающему подлесок! Куда бы ты ни пошел, я последую за тобой, как корова, которая неотступно идет за своим теленком.
Рама, тур среди людей, отвечал матери, охваченной печалью:
Обманутый Кайкейи царь непременно умрет, если бросишь его после моего ухода. Для женщины очень неблагоприятно покидать своего супруга, лучше не совершай такого греха; выброси эту мысль из головы. Пока царь, потомок Какутстхи, мой отец, жив, будь покорна ему; это неписаный закон.
Прекрасная и мягкая Каушалья отвечала:
Пусть так и будет! И тогда Рама, лучший среди верных своему долгу, снова обратился к матери, разбитой горем:
О богиня, мы должны подчиниться воле отца. Он – наш царь, муж и гуру, он – первый из людей, наш господин и повелитель. Проведя четырнадцать лет в лесу, я с великой радостью вернусь и исполню твою волю!
Царица слушала любимого сына, и глаза ее тонули в слезах. Глубоко страдая в своей материнской любви, она сказала:
О Какутстха, я не знаю, как жить среди своих соперниц; возьми меня с собой в лес, словно дикую газель, если уж ты решил из почтения к отцу уйти отсюда.
Сдерживая рыдания, Рама ответил своей плачущей матери:
Пока женщина жива, ее повелителем и богом является муж; царь – твой абсолютный господин, так же как и мой. По милости царя мы не без хозяина; он – мудрый повелитель своих людей. Более того, добродетельный Бхарата, благожелательный ко всему живому, всегда будет предан тебе, потому что в этом его долг. Не отвергай ничего, что поддержит царя в его родительском горе, избавит от страданий, чтобы он пережил свое неистовое горе. Собери все силы и не прекращай служить старому монарху. Даже благочестивая женщина, склонная к посту и духовной практике, лучшая среди добродетельных, вступает на пагубный путь, будучи невнимательной к своему повелителю.
Повинуясь мужу, женщина достигает небес, даже если была недостаточно почтительна к богам. Быть покорной мужу и искать его расположения – это строжайшая обязанность женщины, установленная Ведами и признанная во всем мире. О царица, поддерживая жертвенный огонь с помощью фимиама, ради меня призови богов и окружи брахманов вниманием. Так ты скоротаешь время, ожидая (моего возвращения). Целомудренная, безмятежная, целиком преданная своему супругу, ты дождешься моего возвращения, только выжил бы самый добродетельный из царей!
Каушалья с полными слез глазами горестно отвечала:
О дорогое дитя, я не в силах изменить твое твердое решение уйти; несомненно, судьба неумолима. Иди, мой сын, поскольку ты решил сделать это, и будь счастлив, о доблестный герой! Страдания мои закончатся с твоим возвращением. Ты вернешься преисполненный радости, достигнув цели и исполнив свой обет, свободный от упреков отца, и тогда я усну в полной радости. В этом мире ход судьбы непредсказуем; сердце мое плачет, но уста велят тебе идти, о Рагхава! Иди с миром, о могущественный воин, вернувшись, ты снова будешь радовать меня своим мягким голосом, исполненным сладости. О, почему еще не настал этот час твоего возвращения из леса со спутанными волосами, в одеждах из древесной коры, о дорогое дитя?
В святой покорности царица смотрела на Раму, решившего удалиться в лес и говорила с прекрасным юношей, одаривая его всеми благословениями.
Глава 25. Царица благословляет Раму
Преодолев горе, престарелая мать Рамы, побрызгала на него святой водой и благословила такими словами:
О добродетельный сын династии Рагху, я не могу удержать тебя, и потому иди, но возвращайся как можно скорее! Иди путем добродетели! О тигр в роду Рагхавы, пусть долг, которому ты следуешь с радостью и благочестием, покровительствует тебе! Пусть боги, которым ты каждый день поклоняешься в
