что она передала мне?
Посланники осторожно отвечали Бхарате:
– Все, о ком ты спрашиваешь, о тигр среди людей, благополучны; процветание ожидает тебя (сноска 1, 333), поэтому вели готовить колесницу!
– Позвольте мне поговорить с царем, – сказал им Бхарата, – и сообщить, что посланники торопят меня проститься с ним!
Поговорив с гонцами, приехавшими за ним, Бхарата передал все деду:
– О царь, я должен возвращаться к отцу, посланники торопят меня; если ты когда-нибудь пригласишь меня, я с радостью приеду снова!
Царь, его дед, поцеловал Бхарату, потомка Рагху, в бровь и благосклонно ответил:
– Иди, дитя мое, я отпускаю тебя; Кайкейи счастлива, имея такого сына, как ты! Передай мои приветствия своей матери и отцу, о победитель своих врагов! Отдай дань почтения священнику вашей семьи и всем знаменитым дваждырожденным, а также великим лучникам Раме и Лакшмане.
Царь Кекайи одарил Бхарату богатыми дарами: хорошо обученные слоны, бесчисленные шерстяные одежды и шкуры антилопы; царь подарил ему собак с огромными зубами и хвостами, похожих на тигров и обученных охранять дворец. Царь Кекайи милостиво дал ему две тысячи нишкав (сноска 2, 333) золота и шестнадцать тысяч коней. Он послал также своих преданных и прозорливых советников сопровождать Бхарату домой.
Дядя подарил Бхарате слонов Айравату и Индраширу, прекрасных с виду, и пару проворных мулов.
Однако дары царя Кайкейи не обрадовали Бхарату, он желал отправляться немедля. Настоятельная просьба посланников и сон накануне наполняли сердце его мукой. Он покинул свою обитель и, сияя великолепием, один вступил на несравненную главную дорогу, запруженную людьми, колесницами и слонами.
Удачливый Бхарата, издали увидев внутренние покои, которым не было равных, вошел туда, не спрашивая, и простился с дедом и дядей Юдхаджитом; затем, взойдя на колесницу, он отбыл вместе с Шатругхной. Слуги запрягли сотню колесниц с хорошими колесами, а также верблюдов, быков и мулов, и отправились с Бхаратой в далекое путешествие. Под защитой армии знаменитый Бхарата, сопровождаемый представителями царя и воинами, вместе с Шартгухной бесстрашно покинули дворец, словно Сиддха, выступивший из царства Индры.
Глава 71. Бхарата достигает Айодхьи
Покинув Раджагриху, этот блистательный герой направился на восток и пересек реку Судаму, которой придерживался; затем удачливый потомок Икшваку переправился через широкую реку Хладини, что течет на запад, а также реку Шатадру. Перейдя через Еладхану, он достиг деревни Апарапарвата и перешел Шилу и скалу Акурвати, достигнув Агйейи и Шальякаршанам. Этот справедливый человек, очистившись, посмотрел на гору Шилаваху и направил свой путь через скалы в леса Чаитаратха. Достигнув места слияния Ганги и Сарасвати и миновав северную область Вираматсья, он вошел в лес Бхаунда.
Перейдя быстрые воды реки Кулинга, что течет меж холмов, он переправился также через Ямуну и здесь позволил своей армии немного передохнуть.
Освежившись и дав отдохнуть измученным коням, они напились воды и пополнили запасы, а потом снова отправились в путь.
Благословенный царевич на колеснице миновал обширный и девственный лес, подобно богу ветра, пересекающему космос. Зная, что у Аншудханы великую реку Бхагиратху сейчас перейти невозможно, потомок Рагху поспешил к знаменитому городу Прагвата; так он переправился через Гангу и достиг Кутикоштики. Оставив позади и это место, он вместе со всей свитой прибыл в Дхармавардхану. Сын Дашаратхи направился Джамбупрастхи к югу от Тораны и вошел в прекрасную деревню Варутху. Здесь он сделал короткую остановку в чарующем лесу и потом направился на восток, пока не достиг парка Уджихана, состоящего преимущественно из деревьев прияка. В тех рощах деревьев шала и прияка Бхарата позволил своим быстрым коням немного передохнуть; затем, отдав приказы своему войску, поспешил дальше.
Следующую остановку сделав у Сарватиртхи, он переправился через реку Уттарарагу и другие более мелкие реки с помощью горных мулов. Около Хастаприштхаки этот тигр среди людей взял курс на реку Кутику и у Лохитьи перешел Капивати. Близ Экашалы он переправился через реку Стханумати, а у Винаты – через Гаутами; достигнув леса из деревьев шала, он вошел в город Калинга, который покинул в эту же ночь вместе со своим измученным войском.
На рассвете Бхарата увидел Айодхью, построенную Ману. Спустя семь дней пути царевич, глава людей, увидел перед собой город Айодхью и сказал колесничему:
– О колесничий этот город великой славы и прекрасных садов издали кажется мне кучей бесцветной глины! Прежде этот город с его добродетельными брахманами и священнослужителями, сведущими в Веде, густо населенный богатыми гражданами и выдающимися раджариши, которые являются его защитниками, был со всех сторон оглашен громкими и радостными криками мужчин и женщин. Теперь я ничего не слышу! Сады, куда вечерней порой люди приходили развлечься, бегая туда-сюда, теперь выглядят иначе. Мне кажется, что они в трауре, и юные любовники покинули их. Город напоминает мне пустынный лес, о колесничий; не видно более почтенных людей, как прежде въезжающих и выезжающих из него на своих колесницах, слонах и конях. Парки, полные людей во время празднеств, где они с радостью встречались и где устраивали бесконечные увеселения, теперь выглядят довольно печальными, деревья, чьи листья усыпали дорогу, кажутся скорбящими! Я не слышу ланей и птиц, опьяненных счастьем, всегда в этот час наполнявших воздух своими мягкими и мелодичными голосами, они не поют, как прежде. Почему не чувствуется чистого и благоприятного ветерка, несущего аромат алоэ и сандала, как это было всегда? Почему до сих пор не слышно звука литавр и вин, по которым бьют коной (сноска 1, 336), который прежде звучал непрерывно? Я вижу бесчисленные дурные предзнаменования, сулящие беду, и сердце мое сжимается! О колесничий, не может быть, чтобы с моими близкими было все благополучно, дух мой трепещет, я теряюсь.
Подавленный, с сердцем, охваченным опасениями, и глазами полными слез Бхарата немедля въехал в город, которым правили потомки Икшваку.
Стражники спросили об успехе его путешествия, когда он на усталых конях въезжал в ворота Ваиджаянта, и присоединились к его свите. Потомок Рагху с трепещущим сердцем почтительно приветствовал всех, кто стоял в ворот, и обратился к колесничему Ашвапати, измученному усталостью:
– Почему ты спешно привез меня назад без всякой причины, о безупречный? Душа моя предчувствует беду, и я теряю силы; о колесничий, я вижу все признаки траура, о котором говорил прежде, имея в виду смерть царя! Повсюду во дворах не выметен мусор, двери широко открыты; в домах, утративших свой блеск, не готовят подношений и не зажигают благовоний; семьи голодают, люди доведены до нищеты! Я не вижу ни проблеска радости, нет гирлянд, которые украсили бы заброшенные дворы. Храмы богов пустуют и не сияют, как прежде; никто не почитает божества, не собирается проводить жертвоприношения. Сегодня базары, где продают гирлянды, пусты, не видно торговцев, выставивших свои товары; люди кажутся унылыми, дела их встали.
Птицы и звери, часто посещавшие храмы и священные статуи, выглядят несчастными, я вижу людей – мужчин и женщин – в грязных одеждах, истощенных, с лицами, мокрыми от слез, погруженных в мрачные и печальные мысли.
Сердце Бхараты разрывалось, когда он говорил с колесничим, глядя на унылую Айодхью, затем он вошел во дворец. Видя прежде процветающий город, сиявший, как обитель Индры, ныне заброшенным вместе со всеми его парками, домами и дорогами, ржавыми дверями и засовами, царевич преисполнился горя.
От этих дурных предзнаменований, прежде неведомых городу, великодушный герой повесил голову, сердце его разрывалось от муки; не ища более радости он вошел в дом своего отца.
Глава 72. Царица Кайкейи рассказывает Бхарате, что произошло в его отсутствие
Не увидев отца, Бхарата тут же направился в покои матери, и Кайкейи, увидев сына, вернувшегося из дальнего путешествия, радостно поднялась со своего золотого кресла.
Добродетельный Бхарата, войдя в материнскую обитель, утратившую прежнее великолепие, и увидев мать, почтительно коснулся ее благословенных стоп. Кайкейи обняла знаменитого Бхарату, прижав его к себе. Посадив его рядом, она стала расспрашивать:
– Сколько ночей прошло, как ты покинул дом своего благородного дяди? Столь поспешное путешествие не утомило ли тебя? Все ли благополучно с твоим дедом, а также Юдхаджитом, твоим дядей? Ты доволен поездкой, сын мой? Расскажи мне все!
В ответ на полные любви расспросы матери, потомок царей лотосоокий Бхарата подробно обо всем ей поведал:
– Уже семь дней, как я покинул дом деда. С ним и его супругой все благополучно, так же как и с дядей Юдхаджитом. Золото и драгоценности, которые царь, победитель своих врагов, дал мне, тормозили меня, и потому я оставил их и скорее приехал. Лишь получив от посланников царский приказ, я безотлагательно отправился в путь! Теперь скажи, о мать, о чем я желаю узнать. Почему ложе твое, украшенное золотом, пусто? Я нигде не вижу благословенного потомка Икшваку. Монарх обычно был подле тебя, но сегодня я не вижу его, хотя повсюду искал его, лишь только вошел во дворец. Я хочу выразить почтение стопам моего отца, где он? Ответь мне! Может быть, он в покоях Каушальи, самой старшей из моих матерей? Кайкейи заискивающе изрекла несведущему сыну жестокие и неприятные слова. В своей жажде власти зашедшая слишком далеко, она сказала:
– Отец твой отправился путем, по которому идут все живые существа; этого великодушного и знаменитого монарха, всегда совершавшего жертвоприношения, настигла судьба, которой никто не в силах избежать!
От этих слов бесхитростный Бхарата упал наземь от бремени обрушившегося на него горя. «Увы, я погиб», – рыдал он в муках. Протягивая к небу свои длинные руки герой этот вновь упал наземь. Жестоко страдая от смерти отца, несчастный царевич великой славы, предался безумной скорби:
– Ложе это, прежде озаренное великолепием моего отца, который подобен луне, озарившей безупречный ночной небосвод в конце сезона дождей, без этого добродетельного монарха утратило свой блеск, словно небо без луны или море без воды!
Закрыв свое прекрасное лицо одеждами, этот лучший среди отмеченных победой, плакал, отдавшись горю; глядя на этого воина, прекрасного как бог, в страданиях распростершегося на полу, словно дерево шала, вырубленное в лесу топором, мать его помогла ему подняться. Сыну, подобному слону, сияющему, как луна и охваченному горем, она сказала:
– Вставай, вставай, почему ты лежишь здесь, о знаменитый государь! Царственные особы, подобные тебе, не проявляют открыто своего горя! О добродетельный царевич, мудрость твоя, проявленная в совершенных жертвоприношениях, добродетельных деяниях, изучении писаний и аскезах, подобна свету солнца.
Словно не слыша матери, Бхарата долго плакал, катаясь по земле в великом горе. Потом он сказал:
– Я думал: «Царь решил возвести Раму на престол и совершить жертвоприношение», – и с великой радостью поспешил домой, но теперь сердце мое разбито, я больше не вижу моего отца, всегда занятого тем, что приятно и полезно. О дорогая мать, что так губительно повлияло на
