торжественно вступил в прекрасный город Кишкиндха, которым некогда правил Бали. Приветствуя своего государя, тысячи обезьян распростерлись в пыли, преклонив до земли головы, и доблестный Сугрива, с любовью обращаясь к своим подданным, поднимал их. Сугрива, могущественный воин, вошел в личные покои своего брата и там друзья провозгласили его царем, словно тысячеглазого бога. Они принесли ему белый полог, украшенный золотом, и два великолепных опахала из хвоста белого яка со сверкающими золотом рукоятками, а также разнообразные драгоценности, зерно и траву вместе с цветущими ветками, цветами, богатыми тканями, белыми мазями, священным сандалом, многочисленными благовониями, жареным зерном, золотом, просом, медом, малом, творогом, тигровой шкурой и превосходным сандалом. Радостно вошли шесть прекрасных юных дев, неся благовония, топленое сало для свечей и красные и желтые красители (1.233) и стали раздавать драгоценности, одежду и пищу среди дваждырожденных. Брахманы, сведущие в мантрах, приготовили горы травы куша и, разведя огонь, вылили в него сому, очищенную чтением традиционных молитв. Затем Сугрива с лицом, устремленным на восток, принял пышный с золотым основанием трон, покрытый богатыми тканями с трижды завязанным балдахином, с великолепными гирляндами. Самые могучие среди лесных обезьян обошли множество рек и горных потоков, широких и длинных, а также священные места и моря, чтобы набрать и доставить в Кишкиндху золотые сосуды с чистой водой. Гаджа, Гавакша, Гавая, Шарабха, Гандхамадана, Маинда, Двивида, Хануман и Джамбаван по традиции, описанной в священных писаниях, и согласно наставлениям мудрецов из золотых сосудов, а также из блестящих и гладких бычьих рожков омыли Сугриву чистой ароматной водой, как некогда Васу омывали тысячеглазого Индру. Завершение церемонии коронации знаменитые вожаки обезьян приветствовали радостным криком. Исполняя волю Рамы, Сугрива, царь обезьян, обнял Ангаду и провозгласил его своим наследником. Ангада получил облачение, и великодушные плаваги вновь шумно приветствовали его: <Превосходно! Превосходно!> Все прославляли Сугриву и щедрой души Раму и Лакшману. Народ ликовал, огромная, веселая толпа, размахивая знаменами и флагами, заполнила улицы Кишкиндхи, города, вырезанного в горе. Известив Раму о пышной церемонии коронации и и вновь обретя свою супругу Руму, героический царь армии обезьян стал править своим царством, словно Индра.
Глава 27
Рама описывает Прасравану
Сугрива, приняв царскую корону, стал править Кишкиндхой, а Рама удалился на гору Прасравану. День и ночь гору эту оглашали крики ланей и рычанье тигров и львов, часто посещавших это место. Она поросла кустами, разнообразными лианами и бесчисленными деревьями. Гору населяли медведи, рыси и обезьяны всех видов, она напоминала прекрасную груду облаков, озаренных солнцем. На вершине ее находилась большая и просторная пещера, которую Рама и Лакшмана избрали себе для жилища. Заключив дружественный союз с Сугривой, Рама, безупречный потомок Рагху, порадовал Лакшману достойными и исполненными глубокого смысла словами: — О Саумитри, повергающий своих врагов! На время дождей мы поселимся в этой приятной горной пещере. Как прекрасна вершина этой самой величественной из гор, о царевич! Ее украшают белые, черные и серовато-кричневые скалы, она изобилует всевозможными металлами, а ее реки кишат лягушками. Сколько здесь деревьев и чарующих лиан, поют свои трели многочисленные птицы, кричат павлины. Стоят в цвету пышные деревья малати, синдувара, ширишака, кадамба, арджуна и сардижа. Рядом с нашей пещерой есть красивое озеро, украшенной гирляндами цветущих лотосов, о царевич. Скала выдолблена на северо-востоке, и это очень благоприятно для нас, потому что на западе она выше, и это защитит нас от ветров. У входа, о Саумитри, лежит гладкий черный камень, словно кусок сурьмы, омытой маслом. С севера, о друг, великолепный горный склон кажется грудой блестящей черной сурьмы или неподвижным облаком. С юга он тянется, как белое покрывало, напоминая гору Кайлас, сияющую и богатую ценными металлами. Посмотри на эту реку с прозрачными водами, похожую на Джахнави на горе Трикута! Берега ее украшают чандана, тилака, шала, тамала, атимуктака, падмака, шарала и ашока, а также ванура, тимида, бакула, кетака, хинтала, тиниша, нипа, ветаса и критамалака, словно это женщина в дорогих одеждах и драгоценных камнях. Река на все лады звучит голосами многочисленных птиц, что стаями посещают ее. Живописные острова полны лебедей и журавлей, которые оживляют реку своими супружескими играми. Эта приветливая улыбчивая река вызывает в памяти образ прекрасной женщины в драгоценных украшениях. Она укрыта ярким ковром голубых и красных лотосов, среди которых белеют лилии. Сотни уток играют в ее водах, а берега полны павлинов и кроншнепов. Эту чарующую и полную красок реку, оглашенную птичьими криками, любят мудрецы и аскеты. Какая разумная рука так красиво посадила в один куст по пять деревьев сандала и кадубхи? Ах! Какое чарующее место! О Саумитри, ты повергаешь своих врагов, давай устроим здесь обитель и во всей полноте насладимся этой красотой. Недалеко отсюда Кишкиндха, великолепный город Сугривы, откуда раздаются звуки песен и музыкальных инструментов! Это обезьяны-воины стучат в свои барабаны. Отвоевав свою супругу и царство, царь обезьян Сугрива, окруженный своими верными спутниками, наверняка пышно празднует свое возвращение. Любуясь красотой природы, Рама и Лакшмана поселились на лесистой горе Прасравана, изобилующей пещерами. Однако, несмотря на красоту природы и изобилие фруктов, Рама не чувствовал покоя и радости. Когда над вершиной горы вставала луна, он с особой болью и тоской вспоминал деву, похищенную у него, которой он дорожил как дыханием жизни. Он не мог спать и взволнованный, вздыхал, не ложась всю ночь и пребывая во власти горя. Не в силах видеть муки Рамы, Лакшмана, разделяя его печаль, с любовью сказал: — Перестань горевать, о герой, ты не должен так скорбеть. Ты же знаешь, что одержимые горем не добиваются успеха. В этом мире человек, сохраняя веру в Бога, должен следовать путем добродетели и трудиться, о Рагхава! Обеспокоенный, ты не сможешь одолеть этого демона в бою, потому что это искусный, ловкий противник. Изгони из сердца печаль и с упорством продолжай свои попытки. Это принесет тебе победу над демоном и его родом. О Рама, ты можешь перевернуть землю с ее океанами, лесами и горами, how much more Ravana! Подожди до осени, потому что сейчас идут дожди. Наступит время и ты уничтожишь его вместе с его царством и родственниками. Воистину, я хочу пробудить дремлющую в тебе доблесть, подобно огню жертвоприношения, вспыхнувшему от вливаемого масла. Рама почтительно внял полезному и своевременному совету Лакшманы и отвечал по-дружески нежно: — О Лакшмана, слова твои, вызванные преданностью мне, полны мудрости и отваги. Значит я непременно проявлю такую доблесть, несмотря ни на какую опасность. Я подожду до осени, как ты говоришь, пока вода не спадет в реках и Сугрива не будет готов выступить в поход. Услуга за услугу. Неблагодарность и отказ от принятых обязательств сулят дурную славу. Со сложенными ладонями слушал Лакшмана одобрительные и здравые слова Рамы, к которому вернулась прежняя радость, а потом сказал: — Ты говоришь истину, о лучший среди людей. Несомненно эта обезьяна исполнит все, что ты пожелаешь. Потерпи, пока не кончатся дожди, потом ты сразишь своего противника. До поры до времени сдержи свой гнев, давай проведем четыре осенних месяца на этой горе, посещаемой львами, а потом будь готов уничтожить своего врага.
Глава 28
Сразив Бали и отдав Сугриве трон Кишкиндхи, Рама поселился на плоскогорье Мальяват, или Прасравана. Наблюдая наступление дождей, он говорил Лакшмане: — Начинаются дожди, посмотри, какими тяжелыми кажутся небеса, затянутые огромными как холмы облаками. За девять месяцев небо с помощью солнечных лучей набрало из океана воды и теперь обрушит на землю ливневые дожди. Поднявшись на небеса по лестнице облаков, можно украсить солнце гирляндами кутаджи и арджуны. Небо в лохмотьях тяжелых облаков кажется раненным от ярких, почти красных бликов заходящего солнца. С нежным дыханием ветра, в подаренном сумерками шафране, украшенное желтыми облаками небо, кажется, тоскует от любви. Измученная солнечными лучами земля, проливает слезы, подобно Сите, истерзанной горем. Исходящий из самого сердца облаков, прохладный как камфара, благоухающий ароматом цветов кетака, ветер можно пить маленькими глотками из сложенных ладоней. Эта гора в цветущих деревьях арджуна и кетака, гудящая ливнями дождей, напоминает Сугриву, избавившегося от врагов. Горы в одеждах из темных, словно шкуры антилопы, облаков, ловят капли дождя, как будто это брахманский шнур. С их заговорившими благодаря ветрам пещерами, они напоминают прилежных учащихся брахманов, декламирующих святую Веду. Небо, исхлестанное молниями, словно золотыми плетьми, кажется, плачет от боли. Посмотри, вспышки света разрывают грудь этого темного облака будто Сита бьющаяся в руках Раваны. Столь дорогое влюбленным небо с луной и звездами сокрылось за густым облаком. На склонах горы цветущие деревья кутаджа, словно утопая в слезах, вздыхают по дождю, пробуждая в моем сердце любовь посреди неистового горя. Дождь прибил пыль, подул холодный ветер, спала летняя жара. Цари отложили на время свои военные походы, а путешественники вернулись в родные края. Журавли, гуси и утки спешат к озеру Манаса, покинув дорогих прежде друзей. На размытых продолжительными дождями дорогах не встретить ни колесницы, ни повозки, осмелившейся пуститься в путь. То появляясь, то вновь исчезая за облаками, затянутое небо кажется океаном, окруженным холмами. Быстрые потоки, под крики павлинов несущие цветы сарджа и кадамбы, приобрели желтоватый оттенок от горных пород. Золотистые, как пчела, приятные на вкус плоды джамбу и всех оттенков спелые манго, сорванные ветром, усыпали землю. Высокие горы облаков с своими знаменами молний и гирляндами журавлиных косяков оглашают небеса трубными звуками, словно великие слоны, опьяненные соком мада, накануне сражения. Поросшие травой лесистые склоны, на которых танцуют восхищенные павлины, ожили под дождем и ярко сверкают под луной. Негромко ворчат украшенные стаями журавлей тяжелые облака, в своем вечном беге они иногда отдыхают на вершинах гор. Радостные косяки журавлей в своей любви к облакам напоминают чарующие гирлянды из лотосов, сплетенные в воздухе милостивым ветром. Земля с ее свежей травой, усыпанной крошечными божьими коровками, напоминает женщину в ярко- зеленых с красными пятнами одеждах. К Господу Вишну медленно подкрадывается сон (1.238); реки изо всех сил спешат к океану; журавли счастливы встретиться с облаками; красивый юноша с радостью спешит к своей возлюбленной. Посмотри, как радуются рощи танцу павлинов, и как деревья кадамба покрылись цветами. Быки с пылом бегут за коровами, и земля с ее лесами и полями, полными зерна, кажется прекрасной. Реки все дальше несут свои воды, облака проливают дожди, трубят бешенные слоны, леса становятся все пышнее, возлюбленные томятся любовью друг к другу, павлины танцуют, а обезьяны вновь обретают вкус к жизни. Опьяненные ароматом цветущих деревьев кетака среди грохочущих
