пока ты будешь сражаться, я упаду и злобные демоны унесут меня прочь и доставят обратно, или вырвав меня из твоих рук они растерзают меня. Неизвестен исход сражения, окончится он победой или поражением! Если я умру от угроз демонов, о лучший среди обезьян, все твои усилия освободить меня окажутся напрасными. Ты умелый воин и храбро расправляешься с демонами, но слава Рамы омрачится или демоны вновь похитят меня и уже ни обезьяны, ни Рама не смогут меня отыскать. И тогда все твои попытки спасти меня окажутся напрасными, но если ты приведешь Раму, это принесет величайший успех. О могучерукий воин, от меня зависят жизни Рагхавы, его двух братьев и царя Сугривы. Потеряв надежду разыскать меня, два брата, измученные горем и волнением, вместе со всеми медведями и обезьянами расстанутся с жизнью. О славная обезьяна, более того, всецело преданная своему господину, я не смогу прикоснуться ни к кому, кроме Рамы. Я была беспомощна, когда Равана схватил меня, безо всякой защиты, и более не владела собой. Если Рама придет убить Равану и всех демонов и заберет меня отсюда, это будет подвиг, достойный его! Я слышала о великих подвигах этого героя и сама была их свидетелем — нет Раме равных на поле брани ни среди богов, ни среди нагов, ни среди демонов! Кто осмелится предстать перед Рамой, сопровождаемом Лакшманом, подобно огню на ветру, прежде увидев его в сражении с чудесным луком в руках, словно Индра, увенчанного доблестью и силой? О лучший среди обезьян, кто сможет противостоять Раме и Лакшману, которые напоминают слонов, опьяненных соком Мада и выпускают стрелы, словно лучи солнца в час уничтожения миров? О лучший среди героев, поскорее приведи сюда моего единственного возлюбленного и Лакшмана вместе с повелителем обезьян! В разлуке с Рамой я истерзана горем, о доблестный Хануман, осчастливь же меня вновь!
Глава 38
Сита отдает Хануману свой драгоценный камень
Удовлетворенный словами Ситы лев среди обезьян отвечал: — О прекрасная дева, речи твои созвучны твоей женской природе, так говорит скромная женщина, преданная своему господину! Будучи женщиной, ты не сможешь преодолеть четыреста миль над океаном у меня на спине. Слова твои: «Я никого не могу коснуться, кроме Рамы», — достойны тебя, о богиня, супруга великодушного героя. Кто кроме тебя произнес бы такие слова, о Джанаки? Воистину, Какутстха от начала до конца услышит всё сказанное и содеянное тобой у меня на глазах, о царевна. По многим причинам я предложил тебе это, о дева, волнуемый состраданием к Раме, сердце мое трепещет от любви к нему. С величайшими трудностями проник я на Ланку, преодолел океан и, как поступить после встречи с тобой, я предложил тебе это. Я жаждал отнести и передать тебя тому, кто по сей день остается радостью династии Рагху! В этом выразилась моя преданность ему и тебе — потому я произнес такие слова. Но поскольку не можешь отправиться со мной, о безупречная дева, дай мне какой-нибудь знак, который позволит Раме поверить, что я видел и говорил с тобой. Сита, подобная дочери богов, отвечала ему слабым голосом, прерываемая рыданиями: — Знак — это лучшее, что ты можешь сделать для моего господина! Скажи ему: «О Рама, мы жили у подножья восточного склона горы Читракута, недалеко от обители аскетов, где было много кореньев, фруктов и воды, близ реки Мандакини. Гуляя средь цветущих благоухающих рощ, ты искупался в озере, а потом отдыхал на моей груди. В этот момент ко мне приблизился ворон и попытался клюнуть меня, я бросила в него камень. Однако свирепый пожиратель подношений решил ранить меня, не желая оставлять своей жертвы. Я сняла пояс, чтобы ударить птицу, и одежды мои соскользнули с меня. Картина эта рассмешила тебя, а я залилась краской стыда и негодования. Измученная вороном, одуревшим от голода, я бросилась к тебе. Я всё ещё была взволнована и сердита, и ты со смехом успокаивал меня. Лицо мое было мокрым от слез, и ты мягко вытирал мне глаза. Ты с любовью смотрел на меня, разгневанную вороной, о повелитель. Уставшая, о Рама, я уснула на твоей груди, а ты спал на моей, о старший брат Бхараты. Когда я проснулась, ворон вновь приблизился ко мне и, когда я поднялась с твоей руки, клювом ранил мне грудь, о Рагхава. Почувствовав кровь, ты поднялся и увидел мою растерзанную грудь, о длиннорукий герой. Разгневанный, шипя как змея, ты сказал: — О дева с бедрами, подобными хоботу слона, кто ранил тебя? Кто хочет стать жертвой пятиглавой змеи? Оглядевшись вокруг, ты заметил ворона с острыми окровавленными когтями, стоявшего передо мной. Эта птица, царственный поток крылатых созданий, сын Индры, с быстротой ветра сокрылся в земле. С глазами круглыми от ярости ты, о длиннорукий воин, решил уничтожить ворона. Сорвав стебель травы куша прямо там, где лежал, ты превратил его в стрелу Брахмы, которая извергала пламя, подобное пламени смерти. Огненная стрела отшвырнула птицу от меня и стала преследовать ее высоко в небе. Ворон облетел все три мира, отвергнутый своим отцом и мудрецами. Наконец, он попытался найти у тебя прибежище, упав на землю и моля о милости. Хотя он был достоин смерти, ты, о Какутстха, покровитель всего живого, из сострадания пожалел его. Обращаясь к нему, истерзанному и печальному, ты сказал: «Это оружие не может не поразить врага, поэтому, скажи, как быть?» Ворон отвечал: «Я отдаю свой правый глаз», — и Рамачандра лишил его правого глаза. Почтительно поклонившись Раме, а также царю Дашаратхе, ворон, спасенный этим воином, удалился в свою обитель. О герой, ради меня воспользовавшийся оружием Брахмы даже против ворона, почему ты позволил демону безнаказанно похитить меня? О лучший из людей, будь сострадателен ко мне и возроди в моем сердце надежду. Я знаю о твоей великой энергии, безграничной стойкости, о твоей удивительной силе, неотразимом могуществе вне пределов времени и пространства. Непобедимый и глубокий, как океан, ты, повелитель земли, величием равен самому Васаве! Ты величайший среди лучников, пылкий и мужественный, неужели ты не направишь своего оружия против демонов? Наги, гандхарвы, боги или маруты — никто не в силах противостоять тебе в битве. Если этот герой сохранил ещё какое-то чувство ко мне, почему до сих пор он не истребил всех демонов своими острыми стрелами? Почему сильный Лакшман, сокрушающий своих врагов, ещё не освободил меня, покорный воле брата? Если те два тигра среди людей, равные Ваю и Индре, непобедимы для небожителей, почему они равнодушны ко мне? Увы! Должно быть, я повинна в каком-то отвратительном грехе, раз эти герои, повергающие во прах врагов своих, медлят спасти меня несмотря на всё своё могущество! Ваидехи говорила с глазами полными слез. Могучий Хануман отвечал на ее жалобы: — О возвышенная дева, я клянусь, Рама изменился в лице, печалясь о тебе. Видя брата, охваченного горем, Лакшман тоже полон печали, это правда, о богиня. Наконец, я нашел тебя, и потому нет более причин для скорби, скоро ты увидишь гибель своих врагов, о прекрасная. Те два тигра среди людей, два царевича безграничной силы, всем сердцем ища встречи с тобой, обратят миры в пепел. Убив отвратительного Равану и всех его родственников, Рагхава вместе с тобой вернется во дворец. Теперь скажи мне, что я должен сообщит Раме и Лакшману, исполненным доблести, а также знаменитому Сугриве и всем собравшимся обезьянам? — Низко поклонись повелителю мира, — отвечала Сита, — спроси о благополучии этого покровителя людей, сына Каушальи, и пожелай ему от меня процветания. Передай слова приветствия сыну Сумитры, счастливой матери, который отрекся от гирлянд, драгоценных камней, своей возлюбленной супруги, обширных владений, отца и матери, и нежно простившись с ними, последовал за Рамой. Этот добродетельный царевич, в своей преданности пожертвовавший всеми радостями жизни, последовал за братом Какутстхой в лес, присматривая за ним. Великий, мудрый и красивый, широкоплечий, относившийся к Раме как отцу, а ко мне — как к матери, доблестный Лакшман не знал, что я похищена. Почитающий старших, возвышенный и храбрый, немногословный, самый дорогой сердцу старшего брата и достойный своего тестя, берущийся даже за непосильные дела, чья близость скрасила Раме разлуку с отцом — Лакшман дороже Раме, чем я. Передай ему поклоны от меня и передай мои слова. Пусть благородный и добродетельный царевич, любимый Рамой, кроткий и чистый, положит конец моим страданиям, о лучший среди обезьян! О вожак обезьян, ты должен приблизить день победы! Пусть Рама, вдохновленный тобой, свершит ради меня невозможное. Вновь и вновь повтори ему от меня такие слова: «Мне осталось жить не более месяца, о сын Дашаратхи! По истечении этого срока я буду мертва. Клянусь, я говорю истину! Освободи меня из рук жестокого и злобного Раваны, о герой, подобно Каушики, освободившемуся из ада! С этими словами Сита сняла жемчужину, некогда украшавшую ей лоб, которая сияла небесным светом, и передала ее Хануману. — Отдай это Рагхаве! — попросила она. Доблестный Хануман взял жемчужину и на его руке она показалась совсем маленькой. Он поклонился Сите и справа налево обошел вокруг нее. Радуясь, что нашел царевну, Хануман мысленно уже вернулся к Раме и Лакшману. Взяв дорогое и великолепной работы украшение дочери Джанаки, которое она заботливо хранила в своем сари, Хануман, словно ураган, взлетел на вершину горы. Готовый отправиться в обратный путь, он был безмятежен.
Глава 39
Хануман рассеивает страхи Ситы
Отдавая жемчужину Хануману, Сита сказала: — Рагхава хорошо знает ее. Жемчужина эта сразу напомнит добродетельному Раме троих людей — мою мать, меня и царя Дашаратху. О лучший среди обезьян, порученное дело умножит твой героизм, будь внимателен, прилагая необходимые усилия. Ты способен осуществить его, поэтому думай, какой Раме избрать путь, чтобы положить конец моим страданиям. О Хануман, приложи все свои силы, чтобы спасти меня! — Быть посему! — отвечал безгранично могущественный сын ветра, и, поклонившись Ваидехи, приготовился в путь. Но увидев, что он отправляется, дочь Видехи, задыхаясь от рыданий, сказала: — О Хануман, передай мои пожелания счастья Раме, Лакшмане, Сугриве, его министрам и всем обезьянам! Чистосердечно поведай им о моем благополучии, о драгоценный камень среди обезьян, — Сугриве, его министрам и всем старейшинам обезьянньего рода. Сделай всё что в твоих силах, помогая Раме вызволить меня из океана бед, поглотившего меня. О Хануман, скажи, чтобы знаменитый Рама освободил меня отсюда, пока я ещё жива, и таким образом вкусил плоды добродетели. Слушая
