об этом, о могущественная обезьяна! Как отыскал ты божественную Ситу? Что она отвечала на твои вопросы? Узнав все, мы посоветуемся, как поступать далье! Скажи нам также, что нам сказать и посоветовать по возвращении, о герой, неизменно владеющий собой! Великий посланник, у которого от этих слов шерсть встала дыбом, в знак почтения к Сите склонил голову и отвечал: — У всех на глазах я поднялся на вершину Махендры и прыгнул в небо, сосредоточившись на том, чтобы непременно достичь южного берега моря. Пока я летел, великое препятствие предстало моему взору — великая горас золотой вершиной, божественная и сверкающая, преградила мне путь. Я приближался к этой сияющей, как солнце, могучей горе с мыслью: «Я разобью ее!» Я ударил по ней хвостом, и вершина рассыпалась на тысячу кусков. Увидев это, великая гора, приняв облик человека, обратилась ко мне, сладостным голосом предлагая отдохнуть и восстановить силы: — Знай, о сын мой, что я — брат твоего отца, известный под именем Маинака, и живу на глубине океана. В быыле времена все огромные горы имели крылья и летали по всей земле, неся разоренье. Узнав об этом, благословенный Махендра, наказавший Паку, своей молнией отсек крылья тысячам гор, но меня спас твой знаменитый отец. Великодушный бог ветра бросил меня в море, в обитель Варуны. О покоритель врагов, я хочу сослужить службу Рагхаве, Рама — самый знаменитый среди добродетельных, он могуществен, как сам Махендра. Выслушав благородного Маинаку, я раскрыл ему свою цель, и он позволил мне продолжать путь. Простившись со мной, он вновь принял облик горы и стал погружаться в море. Долгое время я беспрепятственно продвигался вперед, пока посреди океана не увидел божественную Сурасу, мать змеев. Богиня обратилась ко мне: — Небеса послали тебя мне в пищу, о лучшая среди обезьян! Сейчас я сожру тебя, ты предназначен мне! От этих слов я побледнел. Смиренно поклонившись ей со сложенными ладонями, я сказал: — Рама, удачливый сын Дашаратхи, сокрушающий своих врагов, былил изгнан в лес Данадака вместе со своим братом Лакшманой и супругой Ситой. Жену его похитил злобный демон Равана, и я лечу к ней по воле Рамы. Ты должна помочь Раме. Увидев дочь Митхилы, а также ее повлеителя нетленных подвигов, вернусь и войду в твой рот, обещаю тебе! Сураса, по желанию меняющая облик, отвечала: — Никому еще не дано было пройти мимо меня, таково благословение, которое я обрела! Тогда я увеличился размером до десяти йоджан, а потом еще на десять, но ее рот становился еще больше. Глядя в ее разверзнутую пасть, я мгновенно уменьшился до размеров большого пальца, быстро вошел к ней в рот и тут же вышел обратно. И тогда божественная Сураса, приняв свой обычный облик, сказала: — О славная обезьяна, о дорогой герой, иди, исполни свою миссию и верни Ваидехи великодушному Раме. Будь благословен, о могущественный! Я до вольна тобой! Все живое стало прославлять меня: «Превосходно! Превосходно!», и я снова прыгнул в бескрайнее небо, словно Гаруда. Неожиданно и неведомо кто крепко схватил мою тень. Не в силах продолжать полет, я стал озираться по сторонам, но так и не нашел, кто пленил меня. Потом ко мне пришла мысль: «Что за препятствие встало на моем пути? Я не могу определить его природу!» В замешательстве оглядываясь по сторонам, я увидел страшную демоницу, которая лежала на волнах. Я не испугался, но замер на месте, и чудовище с презрительным смехом обратилось ко мне: — Куда путь держишь, о великан? Ты — моя добыча, я давно не видела пищи и очень голодна! Наконец, я поддержу это тело! — Быть посему! — отвечал я и стал увеличиваться вразмерах, так чтобы она не смогла меня проглотить, но ее устрашающие пасти также увеличились. Ей было невдомек, что я по желанию могу менять облик. В мгновенье ока я уменьшился, вырвал ей сердце и взмял в небо. Вскинув руки, жестокая демоница, словно гора, утонула в соленых волнах, и я услышал мелодичные голоса великодушных созданий, раздававшиеся с небес: «Как быстро убил Хануман страшную демоницу Синхику!» Расправившись с чудовищем, я вспомнил о своей не терпящей отлагательств миссии и невольно потеряном времени. Преодолев огромное расстояние, я увидел южный берег океана и гору, на которой раскинулась Ланка, царство Раваны. Солнце садилось, когда я незаметно проник в обитель демонов, но неожиданно предо мной выросла хохочущая женщина, подобная облакам в час гибели мира, пламя исходило от ее волос. Она поразила меня своим устрашающим обликом. Хотя она пыталась лишить меня жизни, левым кулаком я оттолкнул ее прочь, чтобы в сумерки войти в город. Испуганная, эта женщина обратился ко мне: — Я — город Ланка, о воин! Ты одержал надо мной верх, и значит, ты победишь всех демонов! Всю ночь я искал дочь Джанаки. Я побывал даже в личных покоях Раваны, но ее нигде не было. Ситы не было во дворце Раваны, и я пребывал в глубокой печали, когда заметил чудесную рощу, окруженную высокой золотой стеной, посреди которой стоял дворец. Я перепрыгнул через стену и увидел ашоковую рощу, в центре которой росло огромное дерево шимшапа. Забравшись на него, я увидел несколько золотых осин. Сокрытый густыми ветвями дерева шимшапа, я увидел необыкновенно прекрасное созданье с большими, как лепестки лотоса, глазами.Один кусок ткани прикрывал ее стройное тело. Изнуренную постом, с испачканными в пыли волосами Ситу, всецело преданную своему повелителю, окружали словно тигрицы — лань, жестокие и отвратительные демоницы, питающиеся кровью и плотью. Собрав волосы в одну косу, она лежала на земле, поглощенная мыслями о своем господине. Совсем ослабевшая, она напоминала лотос в канун зимы.Поскольку Равана разлучил ее с возлбленным, она решила умереть. Я продолжал сидел в ветвях дерева шимшапа, наблюдая за этой девой с глазами лани, знаменитой супругой Рамы. Вскоре я услышал со стороны дворца Раваны звон многочисленных браслетов и бряцающих поясов. Взволнованный, я уменьшился в рамерах и словно птица спрятался в густой листве дерева шимшапа. К Сите направлялся Равана, окруженный многочисленными женами. Увидев повелителя демонов, прекраснобедрая Джанаки вся сжалась, руками прикрывая грудь. В ужасе и великом смущении она беспомощно блуждала вгзлядом в поисках прибежища. Несчастное созданье, она трепетала всем телом. Дашагрива, склонил голову к стопам царевны, которая пребывала в неистовом горе, и сказал: — О прекрасная, будь благосклонна ко мне! О Сита, если из гордости ты откажешься почтитаь меня, через два месяца и напьюсь твоей крови! На эти слова злобного Раваны разгневанная Сита отвечала с достоинством: — О подлый демон, почему язык у тебя не отвалился, когда ты произнес такие слова супруге бегранично доблестного Рамы, мне, снохе Дашаратхи, царю династии Икшваку? О злобный негодяй, велика же твоя доблесть, если ты похитил меня в отсутствие Рамы! Ты недостоин быть даже рабом Рагхавы, непобедимого, верного, мужественного и знаменитого воина! От этих резких слов Дашагрива выспыхнул гневом, как огонь, в который подбросили сухие дрова. Глаза его вращались от гнева. Он уже сжал правый кулак, готовый ударить дочь Митхилы. Все демоницы закричали: — Держи! Держи! И из толпы жен Раваны к нему бросилась прекрасная Мандодари. Движимая любовью, нежными словами она хотела успокоить его. — Доблестью ты равен Махендре, что за нужда тебе в Сите? Пойдем со мной, who am in no way inferior to her, или возь любую из дочерей богов, гандхарвов или якшей. Зачем тебе Сита? Все эти женщины подняли могущественного ночного разбойника и повели обратно во дворец. Лишь только Равана удалился, отвратительные демоницы с жестокой руганью обрушились на Ситу, но Джанаки не обратила на них внимания, как на солому, их колкости не тронули ее. Демоницы, питающиеся плотью, оставили попытки переубедить Ситу и пошли сообщить Раване о ее непоколебимом решении. Остальные, устав ее мучить, уснули в изнеможении. Пока стражницы спали, Сита, преданная своему господину, горестно сокрушалась, изливая свою великую скорбь. Неожиданно к демоницам обратилась Триджата: — Не медля сожрите меня, но не трогайте темноокую Ситу, дочь Джанаки, добродетельную сноху царя Дашаратхи. Я увидела страшный сон, от которого волосы встают дыбом. Он предвещает гибель демонов и победу ее господина. Нам следует искать милости Ваидехи, потому что никто больше, я думаю, не спасет нас от гнева Рагхавы. Давайте расскажем ей этот сон, потому что герой его избавит ее от печали и узнает великую радость. Низко склонившись перед Джанаки, мы должны снискать ее благосклонность. Только она спасет нас от великой опасности! Целомудренная молодая дева, услышав о грядущей победе своего господина, радостно сказала: — Если Триджата говорит правду, то я непременно защищу вас! Чем больше я наблюдал за несчастной Ситой, тем больше мыслей приходило мне на ум, я был взволнован. Я обдумывал, как заговорить с Джанаки, и стал прославлять род Икшваку. Лишь только эта возвышенная дева, чьи глаза были полны слез, услыша красноречивые прославления тех Раджариши, она спросила: — Кто ты? Как ты попал сюда и по чьему приказу? Что связывает тебя с Рамой? Тебе следует всем мне расказать. Я ответил ей так: — О богиня! Рама, твой супруг, нашел доблестного союзника в лице Сугривы, грозного и могущественного царя обезьян. Я — его слуга Хануман. Я пришел к тебе, посланный твоим господином нетленных подвигов. О знаменитая дева, лучезаный сын Дашаратхи, случший из людей, передал тебе это кольцо. О царица, какова твоя воля? Я могу отнести тебя к Раме и Лакшмане на северный берег моря! Сита, радость Джанаки, подумала немного и ответила: — Пусть Рагхава уничтожит Равану и сам заберет меня отсюда. Склонив голову перед этой благородной и безупречной девой, я попросил у нее какое-нибудь ее украшение Раме на радость, и Сита отвечала мне: — Возьми этот превосходный камень, благодаря ему ты завоюешь особое расположение могучерукого героя. Прекрасная царевна дала мне чудесный камень и, еле сдерживая рыдания, простилась со мной. Я с глубоким почтением поклонился царской дочери и, обходя вокруг нее, стал обдумывать возвращение домой. Но она, заглянув в глубину своего сердца, снова обратилась ко мне: — О Хануман, поведай мою историю Рагхаве, так чтобы два героя Рама и Лакшмана незамедлили явиться сюда вместе с Сугривой, а иначе по истечении двух месяцев Какутстха не увидит больше меня, оставшуюся беззащиты. От этих страшных слов приступ гнева охватил меня и я тут же решил, что делать. Увеличившись до размеров
