приключилось?»
Так кричал Рама и бродил по лесу, горько плача, и казалось, разум навсегда его покинул. Он не в силах был стоять на одном месте, он бегал по лесу и вдоль быстрой реки Годавари, подымался на холмы и пригорки и осматривал каждый куст в поисках любимой Ситы.
Тогда Лакшмана сказал старшему брату: «О Рама, у тебя могучий разум, не надо так предаваться печали. Будем вместе искать нашу Ситу. Ты видишь вдали за деревьями высокий холм — в нем много пещер, больших и глубоких. Может быть, Сита ждет нас в какой-нибудь пещере. Ведь она так любит любоваться лесом и бродить по нему, собирая цветы и травы. Сита очень любит лесные водоемы, в них много лотосов, белых и красных. Может быть, она сидит сейчас у водоема в какой-нибудь пещере и связывает лотосы в гирлянды. А может быть, она просто шутит и спряталась где-нибудь в лесу или у реки и хочет немного напугать нас и посмотреть, как мы ее ищем. Если ты думаешь, брат мой, что Сита непременно в лесу, мы обыщем каждый куст, каждый клочок земли. Не нужно, мой мудрый брат, отчаиваться напрасно».
И сыновья Дашаратхи принялись тщательно искать Ситу. Они заглянули повсюду, обошли все холмы и плоскогорья, обшарили все кусты и пещеры, осмотрели реки и озера, но нигде не нашли прекрасной Ситы, и снова отчаяние овладело Рамой. Его сознание помутилось от горя, стало ему чудиться, что Сита стоит рядом с ними, и стал Рама разговаривать с нею: «О моя милая! Ты так любишь цветы лесные. Ты украсила себя веточками ашоки, и еще больше возросло мое горе. Бедра твои как стволы банана, и сама ты спряталась в банановой роще. Но я найду тебя, любимая Сита, тебе не удастся от меня укрыться. Но только не шути со мною так больше. О милая, не доводи меня до смерти. Так шутить в обители негоже. Я-то хорошо знаю, что ты всегда любила игры и шутки. Но хижина эта без тебя пустынна, тебе следует скорей сюда вернуться».
А потом Рама очнулся от видений и сказал Лакшмане печально: «Я думаю, что злые ракшасы похитили Ситу. Не случись такого несчастья, Сита была бы с нами. Я ушел из Айодхьи с Ситой, а возвращаться придется одному. Как войду я без нее в свои покои? Все добрые люди меня осудят, и не станет у меня сил объяснять им, как это случилось. Что скажу я царю Митхилы, когда кончится мое изгнание? Нет, я не вернусь в Айодхью! Пусть правит там Бхарата. Так ты, Лакшмана, ему и скажешь. А теперь ты возвращайся в Айодхью, а я навсегда останусь в лесу. Я жить не могу без Ситы, и без нее мне нечего делать в Айодхье. Поклонись, Лакшмана, матерям нашим и береги их от напастей. А Каушалье, моей родной матери, расскажи, без утайки все, что случилось здесь, в глухом лесу, с нами и Ситой».
Побледнел Лакшмана, когда слушал Раму, и сердце его наполнилось печалью. А Рама продолжал горестные речи: «Кажется, полюбили меня все беды на свете. Все несчастья идут за мною следом. Но я не знаю за собой прегрешений. Видно, просто судьба меня невзлюбила. Я утратил власть и богатство, потерял родного отца, оставил мать и друзей своих в Айодхье. Жизнь в изгнании, лесные беды не причиняли мне тяжких страданий, но, когда я утратил Ситу, все несчастья мои поразили меня с новой силой, и, как огонь, жгут они мне тело и душу. Наверное, ракшасы схватили Ситу и унесли ее по воздуху отсюда. Ты помнишь, Лакшмана, Сита любила сидеть здесь с тобою и вести задушевные беседы. Ее доброта, ее ласковая улыбка украшали нам с тобою жизнь. Вот течет Годавари перед нами! Как любила глядеться в ее воды Сита! Может быть, Сита пошла по берегу речному? Но она сюда никогда одна не ходила. Может быть, царевна Митхилы пошла собирать лотосы для гирлянды? Но она никогда их без меня не собирала. Может быть, она пошла гулять в лес, полный цветов и трав ароматных? Но Сита боялась гулять без меня по лесу.
О солнце! Тебе все про людей известно. Скажи мне, убитому горем, жива иль мертва моя Сита? О великий ветер, от тебя на земле ничего не скроешь. Расскажи мне, что случилось с Ситой? Погибла ли моя супруга, оберегая доброе имя моих предков, или ушла куда-нибудь далеко?»
Так убивался, рыдая, великий Рама, и Лакшмана сказал ему, пытаясь утешить брата: «Не позволяй печали завладеть твоим сердцем. Ты лучше примись за поиски Ситы. Людей, у которых сильны разум и воля, трудности и несчастья не ввергают в отчаяние».
Тогда Рама послал Лакшману к реке Годавари спросить у нее, не знает ли она, где сейчас Сита. Но Лакшмана не получил ответа. Годавари боялась Равану и не посмела ничего ответить. Тогда сыновья Дашаратхи спросили лесных оленей, не видели ли они, куда пошла Сита. Ничего не сказали им олени, только подняли к небу свои морды, повернулись и побежали к югу — туда Равана унес прекрасную Ситу. Так олени поступили трижды, и Лакшмана догадался, что хотели поведать им добрые лесные звери. И он сказал своему горестному брату: «Ты видишь, Рама, что показывают нам олени? Нам следует пойти к югу, может быть, в пути мы что-нибудь узнаем о Сите».
Смерть Джатаю
И сыновья Дашаратхи пошли к югу. Рама шел впереди, а Лакшмана следом, и оба пристально смотрели на землю — они искали следы царевны Митхилы. Долго шли они на юг по лесу, и вдруг Рама заметил цветы, разбросанные на лесной поляне. Рама подобрал их и сказал брату: «Эти цветы я подарил Сите, чтобы она украсила ими свои волосы. Благодарение солнцу, земле и ветру, что они сохранили эти цветы для нас с тобою». А затем Рама повернулся к горе, стоявшей перед ними, и сказал ей, как лев олененку: «Покажи мне золотоликую Ситу, не то я сокрушу твою вершину». Но гора не показала ему Ситу. И тогда Рама сказал ей снова: «До подножия испепелят тебя мои огненные стрелы, и никто тебе помочь не сможет». А потом, обернувшись к брату, он сказал: «О Лакшмана, если Годавари не скажет мне правду о Сите, я осушу эту лживую реку». Ярость затуманила рассудок Рамы, и он взирал на все таким грозным взглядом, как будто хотел все окрест испепелить своим огненным взором.
Оглянувшись кругом, Рама вдруг увидел, что на земле остались следы ног ракшасов, которые прошли здесь недавно. Недалеко от сыновей Дашаратхи валялись на земле сломанный лук, колчан и стрелы, а рядом с ними лежали обломки золотой колесницы. Раму все это напугало очень, и он сказал своему верному брату: «Ты только взгляни, сын Сумитры, вот лежат золотые украшения Ситы, и земля покрыта каплями крови. Кажется, ракшасы ее украли и на куски разорвали ее тело. О Лакшмана, здесь из-за Ситы была кровавая битва. О брат мой, чей это лук лежит на земле, украшенный жемчугом и самоцветами? Чьи это золотые доспехи, сверкающие, как солнце, и украшенные благородным сапфиром? Только великие государи обладают таким богатством! О сын Сумитры, кому принадлежали эти золотые кони с мордами, наводящими ужас? И сверкающая золотом колесница? И золоченые, с перьями стрелы? И чей это колесничий, который лежит здесь, лишенный жизни? Здесь на земле ступали чьи-то ноги, такие следы только ракшасы оставляют. О боги! Я сделал ракшасов своими врагами, и они так страшно мне отомстили. Моя бедная Сита либо убита, либо похищена. Благочестие и непорочность не спасли ее от несчастья. Но если праведность и целомудрие не смогли избавить ее от несчастья, то что же может сейчас помочь мне? Воистину, небожители решили, что я уже утратил свою силу! Но я им покажу ее сегодня. Никто отныне не узнает счастья — ни гандхарвы, ни ракшасы, ни боги. Я заполню своими стрелами все небо, и все живое станет сегодня недвижимым! Все планеты прекратят свое движение, и луна покроется тенью. Утихнут ветры, и погаснет солнце, мрак окутает нашу землю, рухнут горы, и высохнут озера! И если небожители не вернут мне Ситу, я весь мир целиком разрушу! О Лакшмана, все небесные боги и с ними Индра столкнутся сегодня с моей мощью, если они не вернут мне любимую супругу! Все живое на земле погибнет, и я на куски разнесу все небесные чертоги».
Лакшмана был спокойнее, чем Рама, и он сказал старшему брату: «Ты всегда умел владеть собою и не давал воли своим чувствам. Ты всегда был добр и милостив ко всему живому. Почему же ты сейчас на весь мир ополчился за преступление одного злодея? Ты видишь здесь обломки колесницы, лук и стрелы, боевые доспехи, но всем этим мог владеть только один воин, здесь не было большого войска. Вот нам и надо отыскать хозяина золотой колесницы! И если боги не помогут тебе в этом, тогда только можешь ты гневаться на небо. Пойдем искать, великий брат мой, и мы найдем того, кто похитил Ситу».
Сначала сыновья Дашаратхи стали искать Ситу в лесу Джанастхана и вдруг увидели лежащего в луже крови великого царя ястребов Джатаю. Его огромное тело возвышалось над землей, как горная вершина, и Раме показалось, что перед ним ракшас-оборотень. И он сказал младшему брату: «Смотри, Лакшмана, там на земле лежит кровожадный оборотень. Это он, наверное, похитил Ситу, обернувшись ястребом, могучей птицей. Я убью его, и этот день будет для него последним».
Но когда Рама положил стрелу на тетиву лука, умиравший ястреб сказал сыну Дашаратхи: «Да живешь ты на земле много лет, доблестный Рама. Равана, повелитель ракшасов-злодеев, унес по воздуху твою супругу. Я хотел спасти от него Ситу, но умираю от ран, которые он нанес мне. Я с ним храбро сражался, я разбил золотую колесницу Раваны, убил его коней и лишил жизни возничего, но царь демонов, Равана, мечом отрубил мои крылья и ноги, и теперь старый Джатаю умирает».
Горе охватило Раму с новой силой, когда узнал он Джатаю, старого друга Дашаратхи, в полумертвой птице. И Рама то обнимал Джатаю, то катался по земле в великой скорби и горестно жаловался брату: «О Лакшмана, я лишился царства, и бедный отец мой скончался; ракшасы похитили мою супругу, и я чуть не убил своей рукой лучшего друга, отдавшего за меня свою жизнь. Воистину, злая судьба преследует меня неотступно!
