честном поединке с Сугривой».
Так сказал Валин великому союзнику Сугривы и замолк, не добавив больше ни слова.
Тогда Рама ответил умирающему Валину: «Все земли, леса, горы и реки и все люди, живущие на этих землях, все лесные звери и птицы, все, что простирается отсюда на юг и север, на восток и на запад, — все это владения моего царственного рода, и правит этим обширным государством мой брат, благородный и справедливый Бхарата. Он сам наказывает сурово и велит наказывать нам, своим братьям, всякого, кто покусится на сестру, па жену отца или брата. Ты же отнял у Сугривы супругу и наслаждаешься с чужой женой грешной любовью. Потому ты, Валин, наказан мною. Так велит поступать закон, таков долг благочестивого кшатрия. Но ты забыл еще, Валин, что ты просто зверь, а я охотник. Закон позволяет бить зверя из засады. Это вечный закон охоты. Ты не должен роптать на законы — их нам устанавливают всемогущие боги. Поэтому я твоих упреков не приемлю, и несправедливы были твои речи, отважный витязь».
Умирающий Валин не стал перечить сыну Дашаратхи, он только сказал великому Раме: «Есть у меня любимая супруга, есть у меня любимый сын Ангада. Я прошу тебя, сын Дашаратхи, позаботься о них после моей смерти». И Рама обещал ему их не оставить.
Вскоре Тара узнала о гибели своего супруга. Слуги рассказали ей, что царь Кишкиндхи убит великим Рамой, и она, охваченная горем, как безумная выбежала из Кишкиндхи. Там она увидела сыновей Дашаратхи, стоявших с луком и стрелами у тела Валина, и в страхе убежала обратно. Потом она снова выглянула за ворота и увидела с болью в сердце, как разбегаются во все стороны перепуганные обезьяны, — они потеряли своего могучего вождя и теперь боялись потерять свою жизнь. И тогда благородная Тара, скорбящая о погибшем муже, сказала напуганным Рамой обезьянам: «О верные подданные моего супруга, почему вы бежите в страхе, покинув своего умирающего государя? Вы все дрожите от испуга, ваши души потрясены несчастьем, но разве вам не стыдно бросать своего господина, за которого вы должны сражаться?»
Но упреки Тары не остановили бегущих. Они так были напуганы сыном Дашаратхи, что только сказали своей царице: «Беги и ты с нами и спасай от гибели своего сына. Сама Смерть в облике Рамы пришла сюда за нами. Если мы останемся в столице, то все погибнем, и дети наши погибнут вместе с нами». Но печальная Тара ни на шаг не сдвинулась с места и горестно вздохнула; она сказала бегущим в испуге обезьянам: «Валина, государя нашего, нет с нами, и не знаю я, что мне делать? Кто будет править в Кишкиндхе, кто будет охранять меня и Ангаду? И что теперь будет с нами? Я не покину Кишкиндху, а пойду, преклонюсь головою к стопам доблестного Валина». И молодая вдова зарыдала, стала царапать свое лицо ногтями и направилась к мертвому телу своего супруга. Около Валина в глубоком молчании стояли сыновья Дашаратхи, и с ними стоял брат умирающего государя — Сугрива. Скорбно прошла мимо них плачущая Тара, и рассудок ее помутился от горя, и упала она на землю, когда увидела убитого супруга.
Вскоре Тара очнулась и, поднявшись с земли, громко и горестно закричала. Она крепко обнимала погибшего в бою Валина и стенала в печали: «О могучий воин, ты наводил на врагов ужас в битвах, но зачем ты не послушал меня сегодня? Встань с сырой земли, могучий Валин, у тебя в Кишкиндхе есть лучшее ложе! Не подобает великому государю почивать на сырой земле. Я вижу, что ты меня не любишь уже больше, холодная земля стала тебе дороже. Ты ее согреваешь своим телом, а меня ты навсегда отвергнул. О горе! Ты убит, наш мудрый владыка, а я навсегда лишилась радости и надежды. На части разрывается мое сердце от скорби, когда гляжу я на тебя, повергнутого врагами. Не надо было тебе отнимать у Сугривы супругу! Видно, боги нам этого не простили. На вдовство ты обрек меня, неистовый в гневе, и станет беззащитным сиротой наш сын Ангада. Я всегда жила в роскоши и неге, а теперь позорная нищета выпадет на нашу долю. Младший брат твой Сугрива стал совсем бессердечным от злобы, мне и Ангаде будет плохо, когда он станет государем Кишкиндхи. О милый сын мой Ангада, взгляни на отца своего, могучего государя! Ведь ты никогда не увидишь его больше. О Сугрива, ты дождался наконец своей победы и вернул себе Руму, твою любимую супругу. Можешь теперь радоваться, Сугрива! С помощью великого Рамы ты погубил своего родного брата и сам теперь будешь править Кишкиндхой».
Всех обитателей Кишкиндхи тронули рыдания Тары, и они вместе с ней горестно причитали: «О могучий Валин! О доблестный воин! Ты уходишь в далекую страну, а нас не берешь с собою. Ты оставил свою супругу Тару, ты покинул сына Ангаду, и вся Кишкиндха стала сиротою. Мы склоняемся перед тобой с мольбою, прости нам, государь, грехи наши!»
Тогда Хануман, благородный и мудрый, обратился к рыдающей Таре с речью: «Перестань причитать и плакать, царица. Твой супруг немало совершил прегрешений. Он отобрал прекрасную Руму у брата, прогнал преданного Сугриву из Кишкиндхи, оставил его без семьи и богатства. Долгие годы Валин преследовал Сугриву и угрожал ему неустанно смертью. Теперь твой супруг наказан за это. И наказали его справедливо. Тебе нужно о себе подумать и о сыне своем Ангаде. Валина мы с почестями похороним, а твой юный сын станет наследником престола. Это будет справедливо и тебя, наверное, утешит».
Тара лежала на земле рядом с Валином, как звезда, низринутая с неба. Она так ответила мудрому и справедливому Хануману: «Сын мой мал, чтобы править царством, а мне, женщине, это не подобает. Престол надо передать дяде Ангады, Сугриве, брату убитого государя. И не о том вовсе моя печаль, я скорблю по убитому супругу. Нет у меня теперь радости в жизни, мне остались только молитвы».
Еще раз открыл Валин глаза перед смертью, посмотрел вокруг последним взглядом и сказал младшему брату: «Я часто бывал неразумным и совершал греховные поступки. Ты прости меня, Сугрива, я причинил тебе немало бед. Прими после меня мое царство, правь им мудро и справедливо и не забудь сына моего Ангаду. Пусть он найдет в тебе родного отца, и пусть он вырастет мужем разумным и храбрым. Не забудь, Сугрива, и прекрасную Тару, любящую мать и верную супругу. А ты, Ангада, во всем слушай Сугриву, почитай его, как родного отца. Теперь он тебе отец, а ты ему сын».
Сугрива был бледен и печален, слушая последние слова государя Кишкиндхи. Вскоре Валин вздохнул последний раз и замер. Потускневшие глаза его закатились, отвисла могучая челюсть, и государь Кишкиндхи скончался.
Сугрива вновь воцаряется в Кишкиндхе
Прощальные ласковые речи Валина и безграничное горе Тары потрясли душу Сугривы. Он подошел к старшему сыну Дашаратхи и сказал ему печально: «О великий Рама, ты выполнил свое обещание, но я лишился всех радостей в жизни. Царица Тара убивается от горя, доблестный и могучий Валин оставил сына сиротою, и ни к чему мне царство; какая мне теперь от него радость? Прежде я желал смерти Валина. И вот мечта моя стала явью, а сердце мое разрывается от печали. Лучше мне уйти и жить на горе Ришьямука, не нужно мне власти и богатства, добытых такой дорогой ценой. Брат сказал мне перед своей кончиной: «Я не искал твоей смерти, Сугрива». И Валин говорил правду. Всякий раз, когда мы вступали в схватку, он наносил мне жестокие удары, но всегда сохранял мне жизнь. А я дал волю страсти, злобе и чувству мести. И вот теперь великий грех лежит на мне, и нет оправдания моему поступку, не найти мне утешения в этом мире. Ангада еще малый ребенок, ему не отец, а мать сейчас нужнее. А я взойду на костер вместе с братом, и на небе возродятся наша дружба и братство». Так говорил благородный Сугрива Раме, и сын Дашаратхи удивлялся доброте младшего брата Валина.
А потом и Тара подошла к Раме и попросила убить ее той же стрелою, от которой погиб ее супруг, могучий Валин: «Я не смогу жить на земле без мужа, и Валину без меня на небесах будет одиноко, а других женщин он не захочет. Горе разлуки со мною будет там терзать и мучить его душу».
«Если ты убьешь, меня, великий Рама, — говорила прекрасная Тара сыну Дашаратхи, — греха на твоей душе не будет. Ты сделаешь доброе дело, ты соединишь на небесах жену с мужем, и боги тебя за это не осудят».
Раму растрогали речи Тары, но он ей ответил сурово: «Все совершается на земле по воле богов — и рождение, и расцвет, и кончина. Мы, смертные люди, над своею жизнью не властны. А ты, Тара, молода и красива, и жизнь твоя Ангаде нужнее. Валин умер, и теперь ему не нужны твои слезы. Тебе надлежит думать о погребальном обряде. Государя Кишкиндхи надо проводить в последний путь с почетом. И не следует тебе с этим медлить. Необратимое время — первопричина всего в этом мире, оно — источник свершения действий. Движению времени даже вечность противостоять не может. Оно конца не имеет, и никто не в силах остановить его течение. Оно не владеет державой, нет у него друзей, могучих и верных, нету племени, нету рода, а никто не может с ним совладать. Время даже себе не подвластно. Только мудрый может постигнуть сокровенный смысл его течения. Но на земле все в его державной воле — и любовь, и труд, и богатство.
Повелитель Кишкиндхи — Валин получил то, чего добивался Он пожинает плоды своих деяний. И когда тело его будет предано огню, душа его вступит в небесные пределы. Он был прежде благочестивым и мудрым государем и, несомненно, заслуживает неба. Я говорю тебе, Тара, еще раз, совершайте погребальный обряд». Но Тара не могла остановить рыданий. Тогда Лакшмана сказал Сугриве: «Не медли, государь, с погребением Валина. Ты сам, царица Тара и сын Валина — Ангада должны обо всем распорядиться. Но сначала пусть успокоится Ангада, он совсем потерял голову от горя. Прикажи, Сугрива, сложить погребальный костер, и пусть слуги положат в него куски благовонного сандала. Поручи Ангаде приготовить цветы, гирлянды, благовонные масла и драгоценные ткани. Пусть Тара пошлет слуг за носилками для Валина. Отберите могучих и крепких обезьян,
