Думы. Кондратий Федорович Рылеев
Его высокопревосходительству
Николаю Семеновичу
Мордвинову с глубочайшим уважением посвящает сочинитель
«Напоминать юношеству о подвигах предков, знакомить его со светлейшими эпохами народной истории, сдружить любовь к отечеству с первыми впечатлениями памяти — вот верный способ для привития народу сильной привязанности к родине: ничто уже тогда сих первых впечатлений, сих ранних понятий не в состоянии изгладить. Они крепнут с летами и творят храбрых для бою ратников, мужей доблестных для совета».
Так говорит Немцевич {Spiewy Historiczne Niemcewicza. См. Предисловие.} о священной цели своих исторических песен (Spiewy Historiczne); эту самую цель имел и я, сочиняя думы. Желание славить подвиги добродетельных или славных предков для русских не ново; не новы самый вид и название думы.
Дума, старинное наследие от южных братьев наших, наше русское, родное изобретение. Поляки заняли ее от нас. Еще до сих пор украинцы поют думы о героях своих: Дорошенке, Нечае, Сагайдашном, Палее, и самому Мазепе приписывается сочинение одной из них, Сарницкий {Annales Regni Pol., t. II, k. 1198. Слово в слово: «Anno 1506 duo fratres Strusii (Felix i Serzy, iak Swadczy Nie-Siecki Herb. IV, 218) adolescentes bellicosi a Valachis occubuerunt. De quibus etiam mine elegiae, quas Dumas Russi i vocant, canuntur, voce lugubri et gestu canentium se in utramque partem motantium, id quod canitur exprimentes, quin et tibiis inflatis rustica turba passim modulis lamentabillbus, haec eadem imitando exprimit».} свидетельствует, что на Руси пелись элегии в память двух храбрых братьев Струсов, павших в 1506 году в битве с валахами. Элегии сии, говорит он, у русских думами называются. Соглашая заунывный голос и телодвижения со словами, народ русский иногда сопровождает пение оных печальными звуками свирели.
В числе предлагаемых дум читатели найдут две пиесы, которые не должны бы войти в сие собрание: это «Рогнеда» и «Олег Вещий». Первая по составу своему более повесть, нежели дума; вторая есть историческая песня (Spiew Historiczny). Она слаба и неудачно исполнена; но я решился поместить ее в числе дум, чтобы показать состав исторических песен Немцевича, одного из лучших поэтов Польши.
Примечания, припечатанные при думах, кроме некоторых {1}, сделаны П. М. Строевым.
I. Олег Вещий
Рурик, основатель Российского государства, умирая (в 879 г.), оставил малолетнего сына, Игоря, под опекою своего родственника, Олега. Опекун мало-помалу сделался самовластным владетелем. Время его правления примечательно походом к Константинополю в 907 году. Летописцы сказывают, что Олег, приплыв к стенам византийской столицы, велел вытащить ладьи на берег, поставил их на колеса и, развернув паруса, подступил к городу. Изумлённые греки заплатили ему дань. Олег умер в 912 году. Его прозвали Вещим (мудрым).
1
Наскучив мирной тишиною,
Собрал полки Олег
И с ними полетел грозою
На цареградский брег.
2
Покрылся быстрый Днепр ладьями,
В брегах крутых взревел
И под отважными рулями,
Напенясь, закипел.
3
Дружина храбрая героев
10 На славные дела,
Сгорая пылкой жаждой боев,
С веселием текла.
4
В пути ей не были преграды
Кремнистых гор скалы,
Днепра подводные громады,
Ни ярых вод валы.
5
Седый Олег, шумящей птицей,
И пред Леоновой {2} столицей
6
Мгновенно войсками покрылась
Окрестная страна,
И кровь повсюду заструилась, —
7
Горят деревни, селы пышут,
В сердцах убийством хладным дышат
Варяг и славянин.
8
Потомки Брута и Камилла {3}
30 Сокрылися в стенах;
Уже их нега развратила,
Нет мужества в сердцах.
9
В чертогах трепетал
И в астрологии, несчастный!
Спасения искал.
10
Меж тем, замыслив приступ смелый,
Ладьи свои Олег,
40 Вдруг выдвинул на брег.
11
«Идем, друзья!» — рек князь России
Геройским племенам —
И шел по суше к Византии,
Как в море но волнам.
12
Боязни, трепету покорный,
Послов и дань — за мир позорный
К Олегу шлет Леон.
13
Объятый праведным презреньем,
Дарит Леона примиреньем —
И прекращает брань.
14
Но в трепет гордой Византии
И в память всем векам
Прибил свой щит с гербом России
К царьградским воротам {4}.
15
Успехом подвигов довольный
И славой в тех краях,
Олег помчался в град престольный
60 На быстрых парусах.
16
Народ, узрев с крутого брега
Возврат своих полков,
Прославил подвиги Олега
И восхвалил богов.
17
Весь Киев в пышном пированье
И князю Вещего прозванье
Единогласно дал.
1821 или 1822
II. Ольга при могиле Игоря
Игорь, сын основателя Российского государства, Рурика, привял правление в 912 году. Первым его подвигон было усмирение возмутившихся древлян. Сие народное славянское племя обитало в лесах нынешней Волынской губернии. Игорь наложил дань, которую древляне платили до 945 года. В сие время ему захотелось умножить сбор, древляне возмутились снова, и корыстолюбивый Игорь погиб: они привязали его к двум деревьям, нагнули их и таким образом разорвали надвое. По нем остался малолетний сын Святослав. Супруга его, Ольга, правила государством около десяти лет; скончалась в 969 году. Церковь причла ее к лику святых жен.
Осенний ветер бушевал,
Крутя дерев листами,
И сосны древние качал
Над мрачными холмами.
И всё сокрыл от взгляда;
Лишь Игорев синел курган,
Как грозная громада.
Слетала быстро ночь с небес;
10 Луна меж туч всплывала
Иль в дол лучом сверкала.
Как шелест по поляне…
То Ольга с Святославом шли
И стали при кургане.
И долго мудрая в тиши
Стояла пред могилой,
С волненьем горестной души
20 И с думою унылой,
О прошлом, плавая в мечтах,
Она, томясь, вздыхала;
Но огнь блеснул в ее очах,
И мудрая вещала:
«Мой сын {1} здесь пал родитель твой..
Вот храброго могила!
Но слез не лей: я местью злой.
Древлянам заплатила.
Ты видишь: дикою травой
30 Окрестность вся заглохла,
И кровь, пролитая рекой,
Тут, мнится, не обсохла!…
Так, сын мой! Игорь отомщен;.
Моя спокойна совесть;
Но сам виновен в смерти он —
Внемли об оной повесть:
Уже надменный грек, смирен
Кровопролитной бранью,
Покой от северных племен
40 Купил позорной данью..
И Игорь, бросив меч и щит
К подножию кумира,
Молил Перуна, да хранит
Ненарушимость мира.
Его деяний слава,
И счастьем мирным процвела
Обширная держава.
Вдруг князя гордая душа
50 Покой пренебрегает
И, к золоту алчбой дыша,
Тревоги замышляет.
Дружины собралися в став,
В доспехах ярой брани,
И полетели в край древлян
Сбирать покорства дани.
Но Игорь недовольной
Стал вновь налоги брать с земли
60 С дружиной своевольной.
«О князь! — народ ему вещал, —
Чего еще желаешь?..
От нас последнее ты взял —
И нас же угнетаешь!»
Но князь не внял моленьям сим —
И угнетенных племя
Решилося сразиться с ним
«Погибель хищнику, друзья!
70 Пускай падет он мертвой!
Его сразит стрела моя,
Иль все мы будем жертвой!» —
Древлянский князь твердил в лесах..
Отважные восстала
И с дикой яростью в сердцах
На Игоря напали.
Дружина хищников легла
Без славы и без чести,
80 Пал жертвой лютой мести!
Вот, Святослав, к чему ведет
Несправедливость власти;
Где на престоле страсти.
Но вдвое князь — во всех местах
Внимает вопль с укором;
По смерти ждет его в веках
Потомство с приговором.
И жить в веках достоин!» —
Так князю-отроку рекла
И, поклонясь кургану,
Мать с сыном тихо потекла
Ко дремлющему стану.
1821 или 1822
III. Святослав
Святослав, сын русского князя Игоря Руриковича, принял правление около 955 года. В истории славны походы его в Болгарию Дунайскую и битвы с греками. Перед одною из сих последних Святослав воспламенил мужество своих воинов следующею речью: «Бегство не спасет нас; волею и неволею должны мы сразиться. Не посрамим отечества, но ляжем на месте битвы: мертвым не стыдно! Станем крепко. Иду пред вами, и когда положу голову, делайте что хотите!» Возвращаясь в отечество, Святослав (в 972 г.) зимовал у Днепровских порогов; на него напали печенеги, и герой погиб. Враги сделали чашу из его черепа.
И одинока, и бледна,
В туманных облаках ныряя,
Текла двурогая луна
Над брегом быстрого Дуная:
Ее перловые лучи
Стан усыпленный озаряли;
Сверкали копья и мечи,
И ратников ряды дремали.
С отвагой в сердце и в очах,
10 Младой гусар, вдали от стана,
Закутан буркой, на часах
Стоял на высоте кургана.
Пред ним на острову реки
Шатры турецкие белели;
Как лес, вздымались бунчуки
И с ветром в воздухе шумели.
В давно минувших временах
Крылатой думою летая,
О прошлых он мечтал боях,
20 Гремевших на брегах Дуная.
«На сих степях, — так воин пел, —
С Цимискием {1} в борьбе кровавой
Не раз под тучей грозных стрел
Наш Святослав увенчан славой.
По манию его руки
Бесстрашный росс, пылая местью,
На грозные врагов полки
Летал — и возвращался с честью,
Он на равнинах дальних сих,
30 Для славы на беды готовой,
Дивил и чуждых и своих
Своею жизнию суровой.
Ему свод неба был шатром
И в летний зной, и в зимний холод,
Земля под войлоком — одром,
«Друзья, нас бегство не спасет! —
Гремел герой на бранном поле. —
Позор на мертвых не падет;
40 Нам биться волей иль неволей…
Сразимся ж, храбрые, смелей;
Не посрамим отчизны милой —
И груды вражеских костей
Набросим над своей могилой!»
И горсть славян на тьмы врагов
Текла, вождя послышав голос, —
И у врага хладела кровь
С утра до вечера кипел
50 На ближнем поле бой кровавой;
Двенадцать раз герой хотел
Венчать победу звучной славой.
Валились грудами тела,
И грек не раз бежал из боя;
Но рать врагов превозмогла
Над чудной доблестью героя!
Закинув на спину щиты,
Славяне шли, как львы с ловитвы,
Грозя с нагорной высоты
60 Кровопролитьем новой битвы.
Столь дивной изумлен борьбой,
Владыка гордой Византии
Свидание и мир с собой
Здесь предложил главе России.
И к славе северных племен
И цареградского престола
Желанный мир был заключен
Невдалеке от Доростола {2}.
О князь, давно истлел твой прах,
70 Но жив еще твой дух геройский!
Питая к славе жар в сердцах,
Он окрыляет наши войски!
Он там, где пыл войны кипит,
Орлом ширяясь перед строем,
Чудесной силою творит
Вождя и ратника героем!
Но что?.. Уж вспыхнула заря!..
Взгремела пушка вестовая —
И войска Белого Царя {3}
80 Покрыли берега Дуная.
Меня зовут да пир кровавой…
Туда, мой конь, где саблей стук,
Где можно пасть, венчавшись славой!..»
Свистя, сшибалися картечи,
Ища с врагами ярой сечи…
Вдруг крови хлынула река!..
90 Отважный Вейсман пал, но с честью;
И рой наездников полка
На мусульман ударил местью.
Враги смешались, дали тыл —
И поле трупами покрыли,
Где греков праотцы громили,
1822
IV. Святополк
Святополк, сын Ярополка Святославича, усыновленный Владимиром Великим. Сей властолюбивый князь захватил великокняжеский престол и умертвил своих братьев: Бориса, Глеба и Святослава (в 1015 г.). Ярослав Владимирович, князь Новгородский, после продолжительных междоусобий разбил его на берегах реки Альты. Святополк бежал из пределов российских, скитался в пустынях Богемии, расслаб душою и телом и кончил жизнь в припадках ужаса (1019 г.): ему мечтались враги, беспрерывно его преследующие. Проклятие современников увековечило память о Святополке. Летописи называют его Окаянным.
В глуши богемских диких гор,
Куда ни голос человека,
Не проникал еще от века,
Где только в дебрях серый волк
С щетинистым вепрем встречался —
Братоубийца Святополк,
От всех оставленный, скитался…
Ему был страшен взор людей:
10 Он видел в нем Себе укоры;
Страдальцу мнилось: «Ты злодей!» —
В глухих отзывах вторят горы.
«Злодей!» — казалось, вопиют
Ему лесов дремучих сени,
И всюду грозные бегут
За ним убитых братьев тени.
Из дебри в дебрь, из леса в лес
В неистовстве перебегая,
20 И кончил дни свои,
