Радуемся, когда великие мастера нашей Родины так искренно приветствованы. Так и пройдем — по большим вехам. Теперь все особенное. Вот и Ваша телеграмма о приходе писателя тоже особенная. Подождем последствий. Вторая Ваша телеграмма о писателе. Ответ наш уже имеете. Можно только добавить, что, бывает, из самого худшего иногда и хорошее получается. Очень пристально наблюдайте. В военном деле существует приказ: «Тревожить неприятеля!» У нас один враг — невежество, вандализм. Вот это мрачное чудовище и надо тревожить всеми мерами.

Жарко у нас — 92. Е.И. нездоровилось. Напряжение, возгорание центров, так что и машинку пока пришлось оставить. Засуха! Иссушающие ветры. Пыль из нижних пустынь.

Прилетело Ваше [письмо] от 31 Мая—1 Июня. В нем две стороны — темная Пеглер, светлая — доброе соглашение Дедлея. Мы душевно рады сердечному семейному согласию. В темных ходах Пеглера хуже всего его намерение посетить всю шайку и даже самого Уоллеса. Ведя компанию против Уоллеса, что же он надеется получить от него самого? Очевидно, уже появилась следующая и более отвратительная статья.

Итак, будем преодолевать. Духом с Вами.

П.С. Благодарю. «Кобальт» сейчас пришел.

Июнь 1947 г.

Публикуется впервые

Украина

Время-то летит! Полвека, ровно полвека минуло, как у нас на Васильевском острове против Николаевского моста зачиналось Общество имени Т.Г. Шевченко. Дид Мордовцев, Микешин — целый круг украинцев и почитателей Украины и ее славного певца собирались у нас под председательством моего отца Константина Федоровича.

Микешин, поглаживая стрелки усов, улыбался: «Вот этакое славное дело запрещают! Ну, да к Вам, друже, не доберутся, Вы юрист — Вы выведете на верный путь». Писали Устав, сходились, беседовали о будущих выступлениях, предполагали издать «Кобзаря» с иллюстрациями, читать лекции о творчестве Т.Г. Во время собраний Микешин набросал портрет К.Ф., и все вокруг подписались. Этот лист хранился в моем архиве, может быть, был у моего брата Бориса в Москве. Надеюсь — сохранился.

Мои связи с Украиной завязались давно. Гремела труппа Кропивницкого. Заньковецкая, Саксаганский — целая даровитая семья, и чопорный Питер восчувствовал. Украинские песни восхищали, точно бы новая находка. В Академии Художеств всегда было много украинцев, и мы жили дружно.

Первое впечатление было в Киеве, где мы остановились по пути в Крым. Был яркий праздничный день, я пошел на базар. Тогда еще базар был истинно гоголевским сходбищем. Прекрасные плахты, мониста, шитые сорочки, ленты, ну и шаровары, «як сине море». Накупил плахт, всякой всячины, наслушался звонкой певучей речи и навсегда сохранил память о бандуристах.

Потом уже в Академии, на украинском вечере, ставил живые картины из «Кобзаря» по эскизам Микешина. Подходит сотрудник «Новостей»: «Вы ведь уроженец Украины»? Говорю: «Нет, я питерец». «Ну, я все-таки скажу, что вы украинец — картины-то удачны, видно, любите Шевченка». Так я и оказался украинцем. Впрочем, ранее, когда на кавказском вечере я ставил картины, таким же образом я оказался грузином. Биографам — заморока!

Вот и теперь в Гималаях, когда радио дает «Запорожца за Дунаем», яркой, красивой чередой проходят картины Украины. Встают образы Шевченко и Гоголя. И дружба, сердечное дружество сплетается с созвучиями Украины. Да, великое благо — братство народов. Там, где упало такое зерно плодоносное, уже будет жить мысль о мире, о сотрудничестве, о геройстве и самоотвержении. Лишь бы посеялось зерно Братства.

Не знаю, жив ли мой портрет Гоголя в гимназии Мая — рисунок на программе ученического спектакля. От первых классов возлюбили Гоголя, и запомнились слова Тараса Бульбы о товариществе: «Вот в какое время подали мы, товарищи, руку на братство. Вот в чем стоит наше товарищество. Нет уз святее товарищества. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в русской земле, не было таких товарищей. Нет, братцы, так любить может русская душа — любить не то, чтобы умом или чем другим, а всем, что ни есть в тебе… Пусть же знают, что такое значит в русской земле товарищество!»

Вспомним лучшие слова о всех народах великой семьи всесоюзной. Пусть ничто злое не коснется всенародного строительства. Да осенит труд братский творческие достижения!

Украине — любовь и привет. От Гималаев сердечный привет Всесоюзным Народам.

17 июня 1947 г.

«Зажигайте сердца»

Монгольская песня

Славу Чингиса поем. Мудрости его пояс возносим. О народе думает хан, о силе, о богатстве, о славе народа думает Чингис.

Вот прослышал хан, что раздвоился сильный Тарбагатайский род. Этакий срам, два брата, два родные откочевали в разные стороны. Делят скот, угоняют коней. Разделили дружину и пошили разные знамена. Срам приключился.

Вот призывает Чингис братьев на пир. Пьют и едят, как бы ничего не случилось. После пира хан приказал принести свой саадак с длинными стрелами. «Постреляем в дальнюю цель». И выделил хан стрелку-свистунку, и попала она в дальнюю цель.

«А ну, теперь славный Тарбагатай, покажи древнюю славу рода!» Так говорил хан и вынул стрелу и как бы хотел дать старшему брату, но вздохнул: «Теперь раздвоились братья, — придется и стрелу раздвоить!» И сломал хан стрелу и подал каждому половину.

Сказали братья: «Разве можно стрелять сломанной стрелою?» Хан засмеялся: «И я думаю, что нельзя. Пропала стрела, пропала сила. Сохраните половинки и подумайте о себе, о славе Тарбагатая». Так устыдил хан братьев, и с той поры остался единый Тарбагатай.

24 июня 1947 г.

H. К. Pepux. «Древние источники».

М. МЦР, 1993.

Дорогой друг Игорь Эммануилович

Чуял ли Ты, как мы радовались Твоей весточке от 12-6-47 с пригласительным билетом Академии? Ценны такие вести; не менее ценны и новости о раскопках у Симферополя. Только подумать, сколько чудесных открытий предстоит нашим ученым. А в прежнее время над нами потешались из-за статьи «Русь подземная» и «Неотпитая чаша». Поистине, неотпитая, и вот теперь приступила к ней молодежь.

Исполать! Исполать и Тебе, и Щусеву, и Орбели, и всем богатырям старшего поколения, которые направляют ладьи вдохновенных искателей по правильному руслу. Исполать и тем, кто не скупится дать достаточную казну на изыскания во благо всенародное.

И больно и смешно вспомнить нищенские средства, бывало, отпускавшиеся на нужнейшие исследования. Мы-то помним гроши, на которые даже копальщиков нельзя нанять. А волокита-то какая! Не один раз в конце концов я говаривал: «Лучше уж я сам как-нибудь обойдусь». А теперь несметное число всяких экспедиций, и каждая приносит ценную лепту в народную скрыню. А множество изданий, посвященных всем отраслям науки! По-видимому, меньше и всяких ссор и пререканий среди деятелей, а как мешали, бывало, такие склоки — спицы в колесницу.

Говорю по отрывкам, долетающим в Гималаи, а какое множество ценнейших сведений не достигает нас! То почта сплохует, то радио поперхнется, то корреспонденты замолкнут. На таких дальних расстояниях всяко бывает. Но и то, что доходит, дает величественную картину преуспеяния. Ну и радуемся!

И понятны всякие русофобии — зависть заела, корысть иссушила. Почему де столько дано всесоюзным народам? Почему отпущены им богатейшие недра? Почему в единой, необъятной целине обозначились несметные сокровища? Почему смелы наши народы? Почему единодушна семья всесоюзная? Откуда смекалка, откуда труд неустанный? Откуда непобедимая любовь к Родине? Все такие вопросы воспаляют желчь.

Не сознаются завистники, как злоба кипит, видя славные достижения. Такова уж некая человечья природа, взращенная на торгашестве, на обмане, на бессердечии. Даже не обидно слушать клевету, когда знаешь ее темные источники.

Здешние газеты отметили собрание Академии, посвященное Индии, а также избрание Рамана членом-корреспондентом. Радостно, что каждое внимание Москвы здесь дружески отмечается. Надеемся, что и наши делегаты сохранили об Индии добрую память. Ведь соседи! И много чем Индия созвучит Руси. Чутки индусы и отзвучат на каждое братское отношение. Много раз нам довелось отмечать эту черту душевности. А между Русью и Индией никогда никаких обид не было. Среди международных отношений такое качество будет исключительным. Тем легче его продолжить и впредь.

Ты прав — Америка сейчас заняла неслыханно одиозное положение. Русофобия, нетерпимость выросли до безобразных пределов. Тем ценнее отмечать немногих друзей Советской Руси, работающих самоотверженно, под градом насмешек. Любопытно замечать, как малодушные бегут из организации, доказывая, что их интерес был ничтожен. Много чего в нашем архиве об Америке сложено. Лежит, пока час придет. И молодое поколение растет нездоровое. Журналы говорят о психических эпидемиях. В Индии американцы себя плохо зарекомендовали, даже доллары не помогли.

Как живет Юон? Что-то редко его деятельность отмечается. У меня к нему было доброе чувство. Сильный мастер и с широким кругозором — тоже старшее поколение.

Добрая весть. Сейчас Вся-Индия Радио сообщило, что послом в Москву назначена Виджая Лакшми Пандит, сестра Неру. Прекрасный, культурный человек, из лучших деятелей Индии. Такое назначение доказывает особую дружбу и уважение. Наверно, Москва ответит в той же мере.

Наш сердечный привет и старшим и младшим — все во славу Родины. Всем Твоим от нас всех душевный привет.

Радоваться Тебе.

26 июня 1947 г.

Публикуется впервые

Доплывем

Только что полетело наше очередное письмо, как прилетело Ваше от 2 Июня с Пеглером от того же числа. Он дописался уже до Распутина! По-видимому, забывает о своей задаче и сворачивает на русофобию. Конечно, публика никак не разберется в его мешанине, но русофобия уже кажет свои рога. Вместе с Вашим письмом прилетело письмо Грабаря от 31 Мая. Он поминает о свидании с Т.Г. — значит, они знакомы, но ранее ни она, ни он не говорили об этом. Также он поминает ВОКС, но ничего о поручении ВОКСа вице-консулу — о приобретении картин. Упоминает, что мои картины, привезенные нами в Москву в 1926-м, оказались в «Горках» в Музее Горького (там Горький и умер.) Но каким образом оказались они у Горького, он не знает. Поистине, неисповедима судьба книг и картин. Оказывается, он в переписке с Всев. Ивановым — теперь в Хабаровске, в ТАССе. Мы рады, что Иванов жив и работает. Он знает Дальний Восток, именно там он может быть ближайше полезен.

Не помню, вернул ли Мясин эскизы «Половецких плясок»? Они очень пригодятся для выставки у Вас, напоминая о дягилевской антрепризе. Русь должна хорошо поминать Дягилева, прорубившего для русского искусства славное окно в Европу. Рад, что мой лист о Дягилеве обошел здесь с полдюжины журналов и включился в «Химават». Так мы должны отвечать на злобную, невежественную русофобию. Иначе опять получится ярость сил темных и робость деятелей Культуры. Мой лист «Самоотвержение зла» обошел много журналов и газет — тоже своевременное напоминание. Хороший бомбейский еженедельник «Сошиал Уэдфер» перепечатал мой очерк «Не убий!» — тоже своевременно.

Кажется, здесь будет принят титул: «Союз Штатов Индии». Это правильно. Сложное, трудное время здесь. Особенно вредят единению зверские мусульмане. Здешние навабы какие-то особенные по своей непримиримости. Сколько горя и безумных затрат принесет их «Пакистан»! А по-русски это значило бы: «Еще стан», ведь паки