сроки сократились — это отрадно. Да, да, нужно быть вместе, неотложно нужно принести Родине труд и опыт. Истинно, все любящие Русь должны объединить труды и знания.

Если, как Ты пишешь, шибко говорят о моем возвращении, а мы всегда были готовы приложить силы на Родине, то за чем дело стало? Пусть позовет Комитет по делам искусств или другие комитеты, во главе которых Ты стоишь, или иное госучреждение. Тебе виднее, а за нами дело не станет. Не отложим приобщиться к общей работе. Конечно, караван выйдет немалый — сотни картин и больших и малых, много книг, тибетские предметы, архив, — все это нельзя бросить на пожрание муравьям и всяким вредителям. Но слышали мы, что Правительство приходит навстречу в таких случаях. Ведь теперь уже идут наши пароходы отсюда в Одессу и в другие порты. А все мы одинаково стремимся быть полезными.

Ты прав — зачем на Гималаях греметь во славу Руси, когда можно всем вместе дружно потрудиться на любимой Родине. В смысле служения Русской Культуре, мы оба всегда были верны ей и знали, на какую высоту взойдет народ русский. И Ты и я работали во имя Руси, и нынешний общий подъем для нас великая радость.

Итак, буду ждать и чую, что Ты не замедлишь, а нам терять время нельзя.

Ты дивуешься на Псков, а мне он очень близок. Были мы с Еленой Ивановной там, а матушка моя, Мария Васильевна Коркунова-Калашникова, исконная псковичка. Да, много красот на Руси, и мало их прежде ценили. Сегодня радио сообщало, что в Петродворце опять забили фонтаны и наводнились пруды. Залечиваются раны войны, и спираль достижений возносится.

Велика была русийская голгофа. Бывало, на раскопках спросишь, а что за бугор там? «Литовское разоренье» или «шведское разоренье» или «французские могилки» — и везде-то прошли какие-то разорения, но подкошенная поросль расцвела еще пышнее. Никакие налеты, никакие наветы не сломят победоносный народ.

Радуемся о расширении музеев. Ты прав, разрушители — фашисты должны расплачиваться за свои вандализмы произведениями искусства — этими главными ценностями государств. Когда же будут на земле искоренены вандализмы? Увы, этот вопрос не труизм.

Значит, поспешим, чтобы быть вместе. Тебе виднее, где над «и» точки поставить. Итак, буду ждать. Все мы шлем Тебе и Твоим душевный привет. Всем друзьям-художникам привет.

Сердечно…

20 августа 1946 г.

«Россия»

Спешим

Получены — Ваше письмо от 29 Июля, Майское письмо АРКА и письмо Ильи о высылке холста — спасибо! В письме АРКА поминается какая-то Мэри Томас, якобы бывшая здесь у нас. Имейте в виду, что это имя нам незнакомо и никого такого у нас не было. Очевидно, какая-то разведка. Ваши соображения о проф. Сомервелле правильны, и полезно привлекать таких друзей русского народа. Неужели Тюльпинк умер? Было бы крайне прискорбно. Может быть, он в отъезде? Попробуйте написать (без имени) директору Музея в Брюгге — не будет ли разъяснений. Вот и еще наш доброжелатель ушел — Герберт Уэллс. Кажется, не последний ли член нашего Комитета в Лондоне? Впрочем, по-видимому, Брэнгвин жив, но как-то ничего о нем не слышно. Впрочем, оговоримся, скажем — нам в Гималаях о Брэнгвине ничего не слышно, а где-то, может быть, и очень слышно. Вредные ошибки подчас возникают от неполноты осведомления. Столько ложных суждений засоряет пространство.

Обычно люди не умеют распознавать, где удача и где неудача. По внешним признакам, случайным и несовершенным, получается ложное впечатление. Кроме того, наблюдатель часто судит по своим личным воззрениям и редко допускает противоположные себе соображения. Судить от себя — выходит, думать лишь о себе. А рядом, может быть, более прямая, прекрасная дорога, но прикрытая зарослью суеверий и себялюбии. Безобразны эти темные порождения, препятствующие свободному мышлению. И сколько их копошится в обиходе, засоряя жизнь, угашая таланты, озлобляя и пресекая широту горизонта. Больной такою позорною болезнью теряет не только творчество, но и утрачивает работоспособность. Впадает в безмыслие, обрекает себя на рабство робота. Уродливый Голем, Франкенштейн! Допущение и терпимость редко умещаются в обиходе. Когда говорим «ждать и надеяться», это не значит сложить руки. Наоборот, ожидание есть напряжение всех способностей, повышение всех вибраций. В таком подъеме не упустите Вестника, не пропустите призывный стук. Часто самая ничтожная привычка является непроходимым препятствием к лучшим достижениям. Человек, одержимый привычками, становится глух и слеп и бессилен обновить путь свой. Где уж тут разобрать, где призрачная «удача» и где плодоносная «неудача», установленная житейскими мудряками. Принято возмущаться темницами, насилиями, жестокостями, рабством, но разве не сам человек строит свою темницу, да еще какую мрачную! А попытайтесь намекнуть такому самотюремщику о его темном созидании, какого врага, смертельного врага получите! История полна примеров о тиранах, бывших рабами нелепой, ничтожной привычки.

Много и малых и больших вредителей Культуры. Лига Культуры, Всемирная Лига Культуры нужна. Твердим. Ячейки ее в самых разнообразных областях помогут отбирать добрые зерна от сорняков, от пустоцветов. Не правительства, но народы озаботятся сплочением лучших элементов. Отбор по внутренней Культуре будет делаться малыми содружествами, которые, как живые родники, сольются в широкие русла. Мир всего мира, мир по Культуре! Каждое десятилетие лишь подтверждает неотложность призыва по Культуре. Воины Культуры, Герои Культуры, вы составите непобедимое воинство. Вспомним опять Ангутара Никайю: «Воины, воины — мы называем себя. Мы сражаемся за благородную добродетель, за высокие стремления, за высшую мудрость, за то мы зовем себя воинами».

Приложу мой лист «На сторожевой башне». Пригодится. Очень грустно слышать о замечаниях Катрин. Откуда же могли произойти эти «повторения» в «Знамени Мира»? Вы и Дедлей просматривали текст и, наверно, не допустили бы повторений. Вы правы — портреты в конце не помещаются. Печально, если кто-то временно вспыхивает, а потом поникает. Такой обычай очень вреден и для человека и для дел. Плохи часы, ходящие то быстро, то медленно. Труд хорош в ритме.

Нет ли Фогеля в этом деле? Мы его совершенно не знаем. Так же и в деле картин, нет ли Еременко? Наверно, между Хоршем и Еременко был какой-то сговор. Но Хорш не только гангстер-грабитель, но и дурак. Он начал все поносить — ругмя ругать, а потом думает продать с лихвой. Парижские акулы-торговцы совсем иначе делают. Если хотят завладеть колодцем, то не будут плевать в него.

А письма нет как нет. Невозможно представить, чтобы правительственное учреждение не знало, каким путем вернее и быстрее снестись. Хорошо, что у Вас с ВОКСом опять наладилась переписка. В газетах было, что Т.Л.Васвани едет в Америку на конгресс религий. Мы с ним были всегда в добрых отношениях, отмечаю это, ибо, может быть, Вам придется встретиться. Бывают ли отзывы на годовой отчет АРКА? Неужели сочлены почитывают и помалкивают? Между тем творятся странные вещи. Послушайте Индусский Университет в Бенаресе — во главе его философ Радхакришнан, не принимает индусских девушек. Позор! Сивананда, выдающий себя за духовного учителя, в своем журнале «Божественная жизнь» написал, что образование для индусской женщины не нужно. Вот какие ужасы сопутствуют освобождению Индии. Армагеддон Культуры! Никогда не было такого страшного столкновения крайностей. В «Эксцельсиор» недавно была прекрасная статья Алексея Карреля о мощи молитвы (прилагаю ее). Все, что писал Каррель, бывало убедительно и обоснованно. Ценно было читать мысли большого ученого — исследователя современных ран человечества. Жаль, что он безвременно ушел. Именно такие испытатели во всеоружии науки могут спешно сдвинуть сознание человеческое. Книга Карреля «Человек неизвестный»[132] так нужна для обновленного сознания. Многое необходимо обновить. Ведь бывают и такие «обновления»: так, здешний брамин возымел необычную идею, а именно — составить всех богов в кучу, и тогда ему удобнее зараз обливать их каждое утро. Но и такая мысль уже была предвосхищена. Когда пресловутый «христианский генерал» Фенг решил крестить свою армию, он поставил солдат в плотное каре и облил их из брандспойта. Итак, все модернизируется. Но вот беда, часто перестали замечать начало губительного ридикюля. Гранд Гиньоль сделался любимым, а если и не любимым, то частым зрелищем. Чем больше уродств, тем более жаль видеть уход хороших людей. Вот Мариночка потеряла сынишку, а именно о нем Илья сообщал столько трогательного, редкого в его возрасте. Бедная Марина — ей так тяжко. Не закормили ли мальчика новейшими лекарствами? Уж эта мания новых малоиспытанных средств!

«Квак-квак конференция» (так назвал ее делегат Новой Зеландии) породила много жестоких словечек. По счастью, на ней не случились прискорбия, как на Версальской конференции, когда Бриан бил Вильсона. Ох, довольно всякого битья и ругательств. Мстислав Удалой сразил в поединке косожского богатыря Редедю, но таким единоборством народ был избавлен от избиения. В летописях русских и кабардинских поединок этот отмечен. И вся культурная работа полна благородных поединков. Часто не знаете, за какое великое дело полагаете силы, не знаете, где-то потребовалась ваша мысль, и тем не менее она служит какому-то благу. Сердце-то чует, что был нужен во благо порыв энергии. Пусть же она, основная мощь человека, помогает самому нужному, самому прекрасному.

Добро, если Дедлей отдохнет за эти недели. Ведь ему приходится соприкасаться с такими отвратительными излучениями. Когда долетит эта весть — весь Ваш отдых уже кончился и опять поединки за благо. Много неожиданностей! Московское радио передает из Софии речь болгарского коммуниста Димитрова. В ней имеется и такой пассаж: «Американские журналисты пытаются запугать нас атомными бомбами. Мы же ответим: «Милостив Бог!» Нежданно! В Калькутте творились ужасные дела — магометанский мятеж — тысячи убитых, многие тысячи раненых, пожары, зверства, грабежи, огромнейшие убытки, а истинные зачинатели — вся кие джинны и сураварди безнаказанно притаятся. А несчастных-то сколько! Скорбь и ужас! Время трудное!

Прилетели Ваши добрые письма от 30 Июля — 4 Августа, милое письмо Дедлея. Как понимаем мы любовь Вашу к труду ритмичному, постоянному! Я напишу пандиту Амарнату Джа и сэру Радхакришнану и Л.М.Сен (Принсипал Гов-т Школы Искусств в Люкноу) об избрании их почетными вице-председателями Комитета — ответ сообщу Вам. Асит Кумар Халдара можете помянуть как почетного] вице-чермена, ведь он с давних времен был нашим почетным советником. Непременно обогатите американскую группу — Роквел Кент, Крафт Ватсон, Пелиан и др[угие]. С.Дева и Тампи можно помянуть, а им напишите о состоявшемся избрании. Одновременно с Вашим письмом пришли два хороших письма Грабаря. Мои письма к нему шли всего 26 дней — очень скоро. Значит, письма доходят. Между прочими добрыми новостями Грабарь пишет: «Радуюсь Твоим и Святослава успехам, рад, что в Гималаях гремит наша Русь, но еще бы лучше было всем истинным сынам Родины встретиться на Родине. У нас шибко говорят о Твоем возвращении. Тебя надо,