и духа неминуемо отражается и на умозрении молодых поколений, потому каждое действие во имя Культуры, необходимое всегда, сейчас становится истинным спасательным кругом во время гибельной бури.

Опять-таки без всякого преувеличения, сейчас каждый говорит о происшедшем кризисе. Потому не будет преувеличением обращаться к источникам истории, говорящим нам совершенно определенно, каким образом целые нации миновали надвигавшиеся кризисы, обращаясь к благодетельным истокам Культуры.

Знаю, что вы согласны в этих мыслях; знаю, что, несмотря на всяческие трудности и противодействия, вы боретесь за панацею Культуры и у очага, и на всех ваших просветительных поприщах. Правда, «трудности заключают в себе и новые возможности», если только эта древняя истина осознана и приложена к жизни.

Итак, еще раз шлю вам мой лучший привет в борьбе и сотрудничестве во имя Культуры.

1932.

Гималаи.

Экспедиция Ситроена

Возвратилась вторая экспедиция, устроенная Ситроеном. Получили мы газеты с первыми сведениями о результатах. Видели первые снимки второй выставки привезенных экспонатов. Сердечно мы пожалели потерю экспедиции в лице ее безвременно погибшего начальника Харда. Но и порадовались, что остальные участники этой экспедиции в лице Луи Одуэн-Дюбрейль, Ж. Хакен, О. Тейяр де Шарден и другие вернулись невредимыми и привезли новые поучительные отчеты. Мы радовались, слыша о прекрасных новых рисунках Яковлева. По себе знаем, насколько трудны такие пути и как нужно ценить каждую удачу в этих отважных достижениях.

После этой второй экспедиции, устроенной Ситроеном, нельзя не подвести некоторый итог и отметить своеобразие этих предприятий. Мы не видели первой выставки, результатов Африканской экспедиции, но зато знаем и отчеты о ней, и превосходное издание путевых работ Яковлева, выразившего неповторяемый характер пройденных стран.

Обе экспедиции, как Африканская, так и Азиатская, вызывают определенные соображения, так нужные при современных движениях культуры. Рассматривая состав экспедиции, можно радоваться необыкновенно удачному и разнообразному подбору сотрудников по всем специальностям. Каждая отрасль была представлена одним из самых живых и характерных в ней деятелей. А ведь это случается не часто, и каждый знает, что подобрать такое многообразное созвучие нелегко.

Мы знаем о многих экспедициях, которые не только не доходили до цели, но разваливались по пути, вследствие непростительного человеческого взаимного антагонизма. Но в случае экспедиции Ситроена мы видим не только преоборение трудностей, но и живой, убедительный, многообразный результат.

Автомобиль, как одно из самых могучих средств сообщений, в этом случае напомнил, что он явился объединяющим предметом для изысканий научно-художественно-культурных. В этом смысле привхождение индустриального фактора, как объединительного и соединительного звена, является прямо драгоценно.

Задачи Культуры, о которых сейчас так много говорится, требуют и своих современных выражений. Культура, как таковая, исключает всякую завистливую антагонистическую сепарацию. Если верхи цивилизации и высшие области Культуры, прежде всего, являются синтезом всех завоеваний человеческого гения, то ведь и средства к выполнению этих расширенных задач должны быть поистине современны. Именно широкие горизонты Культуры, как поднятие общего уровня мышления, зовут нас ко всем современным открытиям и усовершенствованиям.

Мотор, радио, телевидение, все подводные и надземные сообщения должны вести к взаимопониманию и объединению. Именно коллективные экспедиционные задания так особенно ярко выразились в экспедициях Ситроена и могут напоминать нам о задачах сотрудничества, основанного не на туманных отвлеченностях, но на открытиях сегодняшнего дня. Посетители выставок Ситроена, читатели отчетов об этих экспедициях будут благодарны за то коллективное целое, что живо переносит их не только в другие страны, но и действительно расширяет их сознание своим многообразием.

Когда-то, как замечательно было отмечено у Анатоля Франса, люди боялись всякого синтеза, всякого обобщения и тем упирались в неминуемое ничтожное, ожесточенное разобщение. Вся культура последних дней, как в ее индустриальных проявлениях, так и в духовных поисках, стремится к выражению истинной кооперации. Человечество усиленно ищет формулы, на которых можно бы сойтись для мирной, созидательной работы. Все новые Конференции, новые Общества, Учреждения в той или иной мере имеют в себе эту задачу культурного объединения и взаимопонимания.

Если раньше могло казаться, что культурное объединение может выражаться преимущественно в каких-то областях, научных или художественных, то сейчас особенно делается ясным, что эти объединения гораздо шире отдельных областей. Они выражаются в общем подъеме уровня мышления в смысле общенародного творчества во всех областях жизни.

Вот во имя Культуры, от лица Лиги Культуры и хочется благодарить все предприятия, подобные просвещенным заданиям экспедиции Ситроена. Именно хочется благодарить и самих вдохновителей, строителей и сотрудников всех подобных предприятий, которые своими самоотверженными трудами шевелят человеческое мышление и, конечно, возводят его на новую ступень. Без этих отважных нахождений человечество опять погрязало бы в рутине каждодневной вульгарности. Мы знаем все трудности передвижений и по горным тропам, и по пескам Такла-Макана, и по льдистым нагорьям.

Мы встречали на путях много доброжелательных местных рассказов о замечательном исследователе Свен Гедине и воспоминания о Пржевальском, и о миссии Пельо, и о многих, приносивших из глубин пустынных новые соображения, новые толчки человеческой мысли.

Не будем жалеть, что поэтический верблюжий караван уступает свое место мотору, аэроплану, железным путям. Не будем огорчаться, что «длинное ухо» Азии передает свои возможности телеграфу и радио. Но будем думать, что все эти усовершенствования уживутся не только с цивилизацией, но и войдут благостно в Культуру, не обесценивая никаких духовных ценностей.

Ревниво оберегаемая наука, чем скорее она распространится, тем она принесет больше блага. Правильно истолкованные народные предания и тысячелетняя традиция в новом свете исследований дадут лишь новые блестящие возможности, и, при истинном сотрудничестве, не может возникать ничего враждебного, ничего мешающего или умаляющего. Все разрушительное и разлагающее останется в пределах невежественности. Но каждый шаг кооперации и объединения будет означать движение к истинному просвещению.

Эти соображения являются, когда мы видим перед собою коллективные труды последних экспедиций. Хочется поблагодарить устроителей и участников их за ту бодрость мышления, которую несомненно вносят они в человеческое сознание, сейчас так смятенное и так утесненное. Ведь поистине новым шагом к прогрессу будет то обстоятельство, что самые последние усовершенствования подали руку науке и искусству. Это коллективное творчество дает ту бодрость духа, в которой так нуждается молодое поколение. Искренний привет!

1932.

Кейланг.

СЛАВНОЙ ЕРМАКА ГОДОВЩИНЕ!

ВСЕМ СИБИРСКИМ ДРУЗЬЯМ!

ВСЕМ СЫНАМ СИБИРИ СЕРДЕЧНЫЙ ПРИВЕТ!

Когда в последний раз плыли мы по быстринам Иртыша, сказал нам рабочий гранильщик: «Вот здесь потонул наш Ермак Тимофеевич. То есть не он утонул, но тяжел был доспех и унес вниз нашего богатыря». В глазах сибиряка не потонул Ермак. Не мог утонуть богатырь.

И не только слава Ермака жива, но жив и он сам в сознании Сибири. В Кырлыке, на пути к Уймону, шаман толковал о добром Ойроте, вестнике Белого Бурхана. Появляется Ойрот на белом коне и возвещает: «Саин Галабынь судур!» – знак доброй эры! Но старик старовер улыбнулся: «И вовсе это не Ойрот, а Ермак Тимофеевич ободряет край наш. Это он Камень бережет».

Камень! И вся страна – камень великий, адамант драгоценный! Будет ли он Тигерец? Или Котанда? Или Ак-кем? Или Карагай? Или Студенец? Все-таки камень.

И древняя мудрость перенесла в Сибирь – драгоценные горы Сумир, Субур, Сумбир, Сумеру. Там «кузнец кует судьбу человеческую на серебряных горах». Белы снега и бело серебро самой Белухи-матери. И разноцветны травы превыше всадника. И звучит все Беловодьем. Истинно Звенигород. Да будет!

«Между Иртышом и Аргунью. Через Гобь, через озера соленые. Через Кокуши. Через Богогорше, по самому Ергору едет всадник».

Не малы пути сибирские. Велика их мечта. Велико им сужденное. Страна Белого Бурхана, страна доброго Ойрота. Страна Шамбатиона. Страна Чуди подземной. Страна кузнецов Курумчинских, ковавших коней всех великих путников от восхода и на закат.

Можно ли помянуть Ермака Тимофеевича, не вспомнив о Сибири самой? Размахом путей сибирских измеряется и путь Ермака, претворившего сказание в жизнь.

И знамя Ермака в Омском соборе, конечно, несет на себе лик Св. Георгия. На том же белом коне, в бессменном доспехе ратном Святый воитель провел Ермака по многим стремнинам, сделав не чаянное возможным.

Странно бы говорить о всемирном значении Сибири. Оно известно всем школьникам. Иноземцы, разглядывая карту Сибири, лишь спрашивают, а верны ли промеры? Так озадачивает сибирская беспредельность! Говорить еще о камнях-самоцветах, о рудах и открытых, и еще неизведанных, писанных и не писанных? Сказать ли о лесах, о скотоводстве, о промыслах, о земле? Называть ли великие числа и меры, которые все же не ответят действительности?

Сегодня позволительно не вычислять, не умствовать, не расчленять земными мерами, но повелительно праздновать годовщину Ермака. Повелительно отставить все разделения и сойтись в память великого духа, не убоявшегося, не размельчившего, не давшего нам зов великий и созидательно призывающий.

Как колокола Звенигорода, как святыни Китежские зовут, и очищают, и велят идти к преуспению, так же пусть и этот день свидетельствует о клятве строительства доброго. Не можем сегодня же не помянуть и Святого Хранителя всех твердынь Китежских, всех Лавр Духа преподобного Св. Сергия. Сама необъятность сибирская приближает сегодня всех борцов подвига, просвещения и мужества несломимого.

Будем праздновать день Ермака. Радостно вспомним, что во всех просторах сибирских это имя, как стяг, звучит неутомимою бодростью. Радость суждена не часто. Многое пытается затемнить сужденные просторы. Не всякий доспех годился и могучим плечам Ермака. Но он нашел по себе и меч, и куяк, и бахтерец, ибо хотел найти. Сердце указало Ермаку путь, ибо сердце знает пути начертанные.

Разве случайно сроки напоминают нам имя Ермака? Разве этим именем не дается еще мера строительству и всем подвигам-поискам Блага? Ведь для укрепления духовного посылаются знаки, лишь слепым невидимые.

Если бы сегодня мы прозрели во благе сотрудничества, разве это не был бы истинный праздник? И разве среди потоков слез нельзя было бы возрадоваться подвигу?!

Не открывать Ермака, не открывать Сибирь, нельзя открыть открытое, но для праздника сошлись мы сегодня. Пусть этот мощный праздник наполнит все молодые сердца трепетом подвига, горением строительства и клятвою сотрудничества. Хотя бы в праздничные памятные дни будем вспоминать о дружелюбии, о труде совместном.

Сейчас, когда мировые трудности прежде всего обрушиваются на культуру, на все просветительные возможности, найдем же в сердце своем силы побыть вместе, побыть дружно и помыслить о великом, о славном. Переполнилась мера разделений; просторы сибирские напоминают о непочатости труда. Когда же и вспомнить о труде непочатом, как не в праздник, дающий нам советы строительства.

Мой покойный дядя профессор Томского университета Коркунов еще в детстве моем звал меня постоянно на Алтай. «Лучше приезжай скорей, – писал он, – все равно на Алтае побывать придется». Действительно так!

Затем в 1919 году молва похоронила меня в Сибири, и служба в Иркутском соборе была отслужена. Даже так необычно влечет к себе Сибирь Великая.

Хотелось бы быть с Вами сегодня. Хотелось бы говорить о стяге Ермака, о Беловодии, о Белухе, о