приведут в пример медведя, засыпающего в своей берлоге. Но ведь для незнающих людей такое засыпание будет лишь проспанием времени. Будьте покойны – и в животном царстве решительно все бывает целесообразно использовано.
Одною из первейших задач культурных учреждений будет наставление о разумном использовании времени. В этом отношении люди прежде всего не имеют права оказаться безумными мотами.
Не только вы сами будете изыскивать наилучшие способы использования времени, но вы можете окружающую вас молодежь убедить полюбить это разумное использование. Ведь в этом создастся тот видимый и невидимый труд, который сохранит постоянную молодость и бодрость духа. Ведь не только для каких-то выслушиваний вы сходитесь. Из ваших собеседований должно вырасти делание. Если кто-нибудь мне скажет, что по условиям местным делать было нельзя, – он ошибается.
Делать можно во всевозможных условиях. Нет таких условий в жизни, которые обрекали бы человека на неделание. Примеры тому можно найти даже в тюремной жизни, когда заключенные, казалось бы, лишенные всякой свободы, не только писали в заключении прекрасные книги, но изощряли себя во многих усовершенствованиях. Недаром издавна говорилось, что нет слова «не могу», есть слово «не хочу».
Будьте уверены, что если из ваших встреч и собеседований вырастут высокополезные творческие кооперативы, артели, школы – именно всякое такое делание будет всем вашим друзьям особенно близко и ценно. Если вы, как истинные сестры и братья милосердия, найдете возможность помочь вашим близким на всех наиболее ценных путях жизни, то не премините это сделать.
Как только начинается делание, то и время для него находится. Забудем навсегда вредное самоуспокоение о том, что будто бы не было времени. Время-то, конечно, было, но кто-то растратил его, размотал, выпил его за чашкою чая. Лежебок, соня, лентяй во всем народном эпосе отмечен как один из самых позорных типов. Но ведь эти свойства бывают в жизни так часто. Если, хотя бы однажды, человек осознает всю ответственность свою для разумного использования времени, то это качество уже обоснуется в нем. Оно сделается тою сердечною радостью, которая осветит и осенит все закоулки его жизни.
Время есть делание. Время есть мысль. Во всем своем условно-земном значении время является синонимом множества полезнейших и необходимейших для усовершенствования понятий. Если обсуждаются истинные ценности человечества, то прежде всего для обращения с ними нужно будет время прекрасно наполненное. Итак, пишу вам о времени, об использовании его, и неминуемо должен окончить словом «Прекрасное».
12 июня 1935 г.
Цаган Куре.
Сеятели
Среди пустынных нагорий Монголии, где уже не видно ни единого дерева, каким-то чудом остался вяз, по-туркестанскому карагач. Сохранился ли он потому, что притаился в овраге, оживила ли его ближняя дождевая промоинка, но он уцелел. Какие-то злые люди отпилили и обломали некоторые ветки, но все же не дерзнули свалить все дерево. Даже у жестоких людей иногда не подымается рука сделать нечто непоправимое.
Не только уцелел вяз как напоминание о бывших здесь лесах, но и занялся полезною деятельностью – разбросал и засеял окружающие его склоны молодыми отпрысками. Среди ирисов, востреца, дерасуна темнеют многие кустики вязовые. Если не произойдет здесь обвала или не пройдет жестокосердная рука истребителя, то в будущем окажется целая вязовая роща. Так неустанно трудится дерево, стремясь и в опустошенной почве опять создать жизнь.
По окрестностям можно находить пни и корни бывшего леса. Конечно, не природа, но людская невежественная жестокость расправилась с этими охранителями жизни. Пусть деревья не надобны после известной высоты, когда их жизнедательность уже планомерно заменяется качеством праны горной. Но ниже этих вершин пусть не поднимается жестокая рука, искоренившая всякую жизнь. Пусть навсегда укрепится сознание о всех жизнедателях и жизнехранителях.
Вы пишете, что времени не хватает отвечать на всю разнообразную корреспонденцию. Пишете, что двух рук мало для того, чтобы переделать все, что надлежит, в течение дня. Вспомните об этом вязе, который устоял среди всевозможных опасностей и, несмотря ни на что, продолжает благое дело сеятеля. Глядя на спиленные и обломанные нижние ветви, можно представить себе, сколько раз злонамеренная рука подбиралась к дереву, чтобы или искоренить его, или, по крайней мере, повредить.
Но все-таки вместо уничтожения произошел посев целой вязовой поросли. Если дерево может, несмотря ни на что, продолжать благотворную работу, то тем более люди не могут быть разочарованы и отпугнуты всякими безобразными личинами. Очень рад слышать, что у Вас времени мало. Когда времени мало, оно становится ценным, и, поверьте, его хватит на все. Много времени лишь у ничего не делающих.
Если бы каждый из нас, хотя бы на час, почувствовал, что ему делать нечего и мыслить не о чем, то ведь это уже был бы час умирания. В делании, в творении, в работе мысли Вы и остаетесь молодыми, и Вас хватит на все полезное. Также представьте себе, что каким-то способом Вы были бы лишены возможности постоянного делания, ведь Вы не могли бы далее существовать вообще. Труд, живой и ведущий к жизни, отошел бы – вот было бы истинное несчастье! Организм, уже устремившийся к труду, немедленно разложился бы под смрадным дуновением безделья.
Труд, постоянное делание, творение, есть лучшее тоническое лекарство. В этой панацее не будет включено никаких наркотиков, не потребуется никакого опьянения, но здравая, ясная радость будет источником долгой, плодотворной жизни.
Может быть, кто-то, если скажете ему о Вашей занятости, пожалеет Вас. Такое жаление будет лишь по неведению. Именно будем всегда радоваться каждому делателю, каждому творцу, каждому сеятелю. Даже если пахарь и сеятель возбудят чье-то соревнование и завистливое негодование, то это будет только еще одним стимулом полезного труда. Марафон творчества! Марафон труда!
Вы пишете, что люди удивляются, как многое сделано в краткий срок. Скажите им, что это происходит потому, что требуется очень мало времени скушать Ваши две морковки (как Вы говорите), и вместо бездействия опять погрузиться в радостную для Вас работу. Без нее Вы и не могли бы жить.
Всякая просветительная работа прежде всего должна быть радостной. Если на одном секторе деятельности заметятся какие-то временные препятствия, то Вы знаете, что во всем круге работы всяких секторов великое множество. Потому не пойте «На реках Вавилонских» от сидений, но от бодрой, неизбывной, творческой работы.
Хотя Вам, как Вы пишете, и трудно успеть ответить на все разнородные письма, но все же найдите в себе бодрость не оставить этих пишущих в неведении и не создать впечатления отчужденности. Мог бы Вам привести многие примеры, как именно чрезвычайно занятые люди всегда немедленно отвечали на письма. Они и не могли запускать это, ибо иначе плотины прорвались бы от накопившихся застоев. Вспоминая о железной дисциплине работы, приведем себе на память хотя бы Бальзака, или тех обильных творцов литературы, которые находили время решительно на все. Не забудем, что Ришелье, среди множайших трудов, писал целые драмы. Вспомним, чего только не успевал сделать Ломоносов! Да мало ли таких примеров.
Пусть навсегда останется отличием наших культурных учреждений – любовь к труду, стремление к постоянному деланию, желание полезных посевов. Пусть во всем будет избегнута формальность и поденщина. Все, от мала до велика, одинаковые трудники, и трудятся не за страх, а за совесть, или, вернее, за радость. Ведь, если кто не познал эту радость, значит, он еще не подумал о том, что есть просвещение во всех областях, на всех полях, во всех возможностях.
Буду рад слышать, что Вы по-прежнему завалены перепискою, что времени у Вас не хватает на все, что хотелось бы Вам сделать. В этом неукротимом желании делания будут Ваши сила и молодость.
13 июня 1935 г.
Цаган Куре.
Песни Монголии
«Выросший на горе Будала, цветок бондорва, хотя бы дождь пошел – все же поблекнет.
Хотя иогачари – подобен бурхану, но если отступит от истины, то омрачится.
Распустившийся в разные стороны цветок гречихи, когда ветер подует, рассыпется.
Хотя иогачари подобен хранителю, но если отступит от истины, то погибнет».
* * *
«Богатое и белое – это золотая вселенная; пространное и чистое – это наша родина.
То, что растет на горах, – это виноград; то, что прославляет народ, – это звучный напев.
В воде источника разве бывает грязь? Разве можно назвать повеления Святых неправильными?
Вода колодца – не что иное, как священная вода. Разве можно назвать повеления Святителя ложными?»…
* * *
«Возьмет кисть в руки – писец, отправится в Пекин – делается зятем хана.
Вместо того, чтобы быть зятем государя, лучше будем наслаждаться со своей Шуер.
Чем быть зятем хана, лучше быть в счастье с хорчинской Шуер вдвоем.
У каждой горы есть вершина, каждая встреча предопределена; после встречи следует заходить повидаться».
* * *
«Разве покончит когда-нибудь аист подбирать рыб Алмазного моря? Разве совсем легко перешагнуть через мучения – результат первоначальных перерождений?
Разве можно думать, что журавль съест всех рыб Журавлиного озера? Разве совсем легко обойти настигшие мучения – результат прежних деяний?
Когда хочешь рубить дуплистое дерево, берегись разрубить свои ноги. Берегись, желая ограбить другое государство, потерять своих подданных.
Когда хочешь разрубить иву, берегись разрубить свою судьбу. Берегись, думая ограбить чужое государство, расстроить свои дела».
* * *
«Конь мой, родившийся позади горы Баян-хангай; конь мой, которым восхищались воины Бадарагулту.
Облакоподобного прекрасного цвета и тянущий за собою при беге облако пыли, высокий, сивый конь мой, увы! куда убежал ты?
С глазами, величиною с яблоко, с копытами, величиною в чашку, ростом в вытянутую сажень, какой прекрасный конь мой!
С двумя волчьими ушами, с двумя глазами, как звезды облакоподобного цвета, красивый конь мой.
Не видели ли его, отпущенным в степи, в сокровенном месте? Не видели ли, как его увели злонамеренные похитители?
Видевшему его человеку надену я лисью курму, а поймавшему его человеку подарю тигровую курму».
* * *
«Тот, кто строит прочное и твердое, имеет все данные жить богато; когда построят прочное правление, то это признак, что будешь вождем.
Приятно быть в довольстве. Хорошо устраивать веселья. Мы принадлежим к хошуну правителя Да. Богатство и счастье – благо!»
* * *
«Силою милосердия владык, мы, обретя высшее благо, мирно процветали; среди всяких увлечений и рассеянной жизни следует остерегаться, чтобы не потерять высшее благо.
Если отнестись внимательно к правилам очистившихся мудрецов, то обретем святой путь спасения. Хотя бы мы и были подавлены всяким злом, следует стараться, чтобы не потерять правил вечности.
То, что они нас преисполнили сил, – это их заслуга. Благодаря тому, что, сделавшись людьми, мы стали лучше, – следует стараться, чтобы все-таки не потерять правил почтительности.
Если помышлять о прочности веры и если, отбросив всякое непозволительное сумасбродство, поступать по правилам Святых, то как приятно способствовать средствам святого пути!
Приятно, чтобы, уразумев правила закона, те, кто заключают в себе корни болтливости, лукавства и лживости, очистив
