Не такова свобода, которой ищут и домогаются сыны диавола. Это — не свобода нравственная, духовная, а чисто внешняя свобода, — произвол, не знающий никакого ограничения, никакого удержу; это скорее свобода от всякого закона, свобода, которая является поводом к угождению плоти (Гал. V, 13), это — рабство греху, нравственная разнузданность. Такая свобода есть плод лжи и злобы против истины, добра и правды. Главным виновником такой ужасной свободы всегда был, есть да будет диавол с его клевретами, исчадиями ада. Бедствия, какие причиняет людям эта стихийная свобода от всяких сдерживающих ее моральных начал, неисчислимы и ужасны. Ураганы и землетрясения приносят людям сравнительно меньшие бедствия, чем сатанинский произвол извергов человечества, не желающих знать ни истины, ни добра, ни правды, не признающих никакой власти, никаких прав человеческой личности, кроме своего осатаневшего «я».
Такую именно свободу, такую «волю вольную» и проповедуют современные смутьяны, именующие себя социал-демократами, — проводниками так называемого освободительного революционного движения. Вполне достойные сыны своего отца-диавола, они насквозь пропитаны ложью, намеренным искажением истины, подтасовкою фактов, буквальным маскированием себя и своей преступной деятельности (2 Кор. XI, 14), чтобы обмануть простодушную толпу людей доверчивых: солдат, рабочих, даже молодых школяров, невинных детей, даже девиц. Прикрываясь маскою якобы участия в судьбе страждущих и обремененных мира сего, на самом-то деле все эти клевреты диавола несут с собою замыслы убийственные. Для них, исчадий исконного человекоубийцы, ничего не стоит погубить душу и тело человека. И губят они людей, губят массами без всякой жалости, чтобы только добиться своих преступных целей. Им ненавистна Божья и царская власть на земле, ненавистна родина, им хочется выкрасть, вытравить из сердец человеческих веру в Бога и преданность Помазаннику Его, лишить русских людей Отечества, как справедливо лишены его Самим Богом исконные сыны диавола, богоубийцы-евреи, самые главные виновники настоящей смуты общественной. Чтобы добиться этого, они пускают в ход всю силу сатанинской лжи: религию готовы объявить выдумкою попов, священников — обманщиками, церковь — ненужным пережитком прошлой жизни, даже Самого Христа — простым человеком, а в Его крестной смерти не видят уже никакого искупительного значения.
Если бесшабашные революционеры отваживаются с таким нахальством попирать Святыню народную, все то, чем человек русский доселе жил и дышал, то нужно ли удивляться их поистине сатанинской ненависти к священной особе Царя русского. Язык отказывается повторять всю ту грязь и ругань, какою переполнены наводнившие за последнее время нашу злополучную землю русскую разные воззвания, прокламации, брошюрки преступной лиги революционеров-крамольников. Не довольствуясь оскорблением царского имени путем устного и печатного слова, путем лжи и клеветничества, душегубы-революционеры не убоялись поднять на бунт против Царя и правительства мирных тружеников — рабочих людей, сознательно обмануть, подкупить, насильственно оторвать их от честного труда и подставить эти невинные жертвы под выстрелы военной силы, которая призвана была, которая должна была рассеять мятежную толпу[19 — Речь была произнесена после движения рабочего народа к Зимнему Дворцу, — и расстрелов его, которые так смутили светское правительство (см. быстрые, «охапкою» реформы-уступки после 9 января), — а вот на духовенство они произвели «впечатление», выразившееся в этой речи. Она — незабываемый памятник «Истории русской Церкви» и пусть в качестве такового украшает могилу ее, — уже недалекую могилу! Горе! Горе! Но не виновен врач, который произносит: «сердце остановилось, пульса не слышно». В. Р-в.]. Кровожадные душегубы-революционеры видели, как лилась неповинная кровь обманутых ими жертв, и, конечно, радовались и торжествовали, что удался их замысел кровавый. Да будет же кровь всех этих неповинных жертв вечным укором, несмываемым пятном на совести сознательных обманщиков и подстрекателей, если только хотя капля совести осталась еще у этих последних. Пусть помнят крамольники-душегубы, что кровь обманутых ими и загубленных братьев их вопиет и непрестанно будет вопиять к небу об отмщении. И рано или поздно этот вопль дойдет до Бога, и придет на них, на всех этих общественных смутьянов и кровожадных убийц, вся кровь праведная, пролитая и проливаемая ими на русской земле, от крови Царя-мученика и всех убиенных ими верных слуг царевых до крови мирных рабочих, их жен и детей, которою обагрена земля русская по лукавству и злобе сынов погибельных.
Таковы дети диавола, носители и проповедники лжи и злобы, и вот к чему ведет их преступная проповедь ложной свободы.
Братья-трезвенники и все русские люди! Поступайте как чада света. Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в делах тьмы. Обличайте русских крамольников, выводите их к свету, на свежую воду, ибо о том, что они делают тайно, — стыдно и говорить, а что они делают явно, открыто и нахально — это возбуждает ужас и отвращение… Берегитесь их, зорко смотрите за их действиями, а сами поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, искупующе время, потому что переживаемые нами дни слишком лукавы. Не упивайтесь вином и никакою греховною страстию, от которых бывает всякое распутство, всякая смута общественная (Ефес. V, 8—18). Уразумейте истину Христову, и она сделает вас истинно свободными чадами Отца небесного и царя земного и счастливыми сынами земли родной.
А о русских крамольниках-извергах знайте, что они сыны диавола, исконного человекоубийцы и отца лжи. Свобода, ими проповедуемая, есть самая ужасная ложь, имеющая своим концом рабство греху. А греховное рабство есть начало всякого другого рабства — и гражданского и политического, есть начало разложения и гибели личности и целого народа.
30 янв. 1905 г. Е. А.»
[Из журнала «Деятель», издающегося в г. Казани, 1905 г., год десятый, номер 5]
«О правде небесной и праве земном»
Слово, произнесенное в соборе Казанского Спасо-Преображенского монастыря в день памяти митрополита Казанского Ефрема, 26 дек. 1904 г.
«Сегодня, дорогие казанцы, вы собрались в нашу святую обитель, чтобы разделить с нами празднование памяти великого в своем служении и славного в смирении Святителя Казанского Ефрема. Не могу скрыть от вас искренней радости, что такое множество молящихся окружает сегодня достославную могилу великого служителя Церкви Христовой и своего земного отечества. В нынешние тяжкие дни для нашей национальной скорби вспоминать наших великих строителей истории и учиться у них — это великое утешение для смущенных русских граждан и прекрасный исторический урок для наших общественных деятелей всех степеней, и высших и низших. Исторические указания — это наилучшие советники, нелицеприятные слуги всех искренних служителей Церкви и самоотверженных слуг Царевых; но эти же воспоминания из истории нашей Св. Руси оказываются и жестоким обличением всего нашего русского общества — «детей, оставивших Завет Господа Бога отцов своих».
Итак, в бедствиях нашего отечества и среди наших личных огорчений обратимся к месту вечного покоя митрополита Ефрема за утешением и наставлением[20 — Этот елейно лгущий язык есть второй тип «духовной речи» после того обвинительного тона как бы палача, «свежующего» свою жертву, какой мы имели в предыдущей речи. И двумя этими типами едва ли не исчерпывается наше «духовное красноречие»… То-то «зерно евангельское», кидаемое проповедниками в «каменистую почву» и в почву, «заросшую плевелами», — каковою духовенству представляется поле народное, народная душа. В. Р-в.]…»
(Из того же «Деятеля», тот же номер)
Православные и католические святые о церковных истинах
Григорий Назианский писал блаженному Иерониму: «Надо побольше небылиц, чтобы производить впечатление на толпу. Чем меньше она понимает, тем больше восхищается. Наши отцы и учителя[21 — Т. е. древнейшие учителя и отцы церкви. Поэтому хотя, конечно, нельзя сказать, что «религия есть выдумка попов», но вполне основательно и правильно, что «церковь есть выдумка попов». Да Церковь этого и не скрывает: она говорит только «велелепно» и «велегласно», что «все в церкви установили Отцы и Учителя ее», — эти Василии Долговязые и Иваны-Звонари, — что они ее сотворили, и по сему подвигу «сотворения» наименованы «отцами», «учителями», «святыми», т. е. мало-грешными. Но как из головы Фивского Сераписа, когда ее разбили, выбежали мыши и там оказалось не «святое место», а мышиное гнездо, так и в двух приводимых отрывках из интимной переписки величайших отцов Восточной и Западной Церквей V века, — видно, что не только они сами, но, по их мнению, и более ранние «святые» церкви сознательно лгали, чтобы обманывать народ. Sic transit gloria mundi… [Так проходит земная слава… — лат.]. В. Р-в.] не всегда говорили то, что думали, а что влагали в их уста обстоятельства и потребности».
Епископ Синезий в 410 году по Р. X. говорил: «Народ положительно требует, чтобы его обманывали, иначе (курс. мой) с ним никак невозможно иметь дело… Что касается меня, то я всегда буду философом только для себя, для народа же — только священником».
(Из «Московского еженедельника» проф. Евг. Трубецкого за 1906 г.)
Суд над мертвыми
«За отступление от себя и «истин» своего учения Католическая Церковь карала виновных даже после их смерти; и существовала особая судебная процедура для подобных процессов, которая исключена из действующих французских законов только революциею около ста лет тому назад. Историю этих церковно-судебных процессов представил Габриель Дебар в первой ноябрьской книжке «Revue des Revues» на основании архивных документов. Обычай подвергать каре мертвецов за ересь возник в XI веке: в 1022 году, в Орлеане, Робер, прозванный Набожным, сжег первых еретиков альбигойцев, и в том же году, в том же городе был вырыт из могилы каноник Теодор, признан еретиком и его тело выброшено на улицу. В этом веке и в следующем более не известно ни одного процесса мертвых еретиков, но очевидно, этот обычай существовал, потому что муниципальный статус Тулузы в 1205 году регламентирует производство подобных процессов. Точно так же мы читаем в самом древнем руководстве для инквизиционных трибуналов во Франции, которое составлено для каркасонского трибунала доминиканским монахом Бернаром Гви, что «если еретик похоронен, то его вырывают из земли, влекут по улицам и бросают в яму, куда свозят городские нечистоты, а имущество его конфискуется, причем наследникам не дозволяется доказывать на суде, что покойник не был еретиком». В XIII и XIV веках подобные процессы были нередки. В 1235 году доминиканские монахи приказали в Тулузе вырыть несколько трупов богатых горожан и аристократов, которые признаны виновными в ереси, позорно протащены по улицам и сожжены на костре «во славу Божию, святой девы Марии и св. Доминика». При этом герольд торжественно провозглашал: «Так будет со всеми, кто так поступит». По словам одного летописца, в провинции Лангедок число процессов мертвых еретиков в течение двух лет между 1373-м и 1375-м было «бесконечно». Давность не спасала
