162
Вот как далеко идет в род. Женщина любит корову, а если коня начинает любить — то уже в 1/10, в 1/100 пробудившийся в ней урнинг. Конь есть столь же мужицкая вещь, «мужиково хозяйство», — конь и еще собака, «пес», — как кошка и особенно корова суть домашние животные жены и ее «угол», ее «хозяйство» В. Р-в.
163
Чисто мужской образ мысли, типичные мысли и отношение к делу гимназистов. В. Р-в.
164
Вот опять направление в сторону мистики и религиозного, «по-ту-светного»: обычное направление урнингов. Можно сказать, «тот свет» создан урнингами, потому что они типично сами — не этого света существа и, до некоторой степени, действительно «по-ту-светны». В. Р-в.
165
Поразительно! См. у Крафт-Эбинга аналогичное признание: «Я говорил с давно умершими людьми, с дальними своими предками» (случай effeminatio врача-мужчины). В. Р-в.
166
Возвращение от метафизического состояния к физическому состоянию, через прикосновение к другому физическому же, к другому конкретному. В. Р-в.
167
Вот где даны «врожденные философские концепции», вот как и откуда «учатся философии», и даже объяснение где лежал «наши темные представления» (Лейбниц). Все — в поле, и в его тенях и оттенках, которые бесчисленны («мировой эллипсис пола», «колесо» Иезекииля). Б. Р-в.
168
Вот как «рождается философия» В. Р-в.
169
Поразительно. Мотив желания «скорее вырасти» не есть ли жар души «скорее заневеститься» и стать скорее «женихом», инстинкты самки и самца. И у «невест не невестных», как и у «странников в пустыне мирской», естественно это чувство: оставаться бы вечно таким, как есть, «не надо вырастать», незачем. В. Р-в.
170
Вещь совершенно необъяснимая и небывалая, если б она была только женщиной. В. Р-в.
171
Конечно, сделал вследствие высокой способности к этой мужской форме труда, которая, вероятно, кидалась у его дочери в глаза; и он сделал для этой дочери «исключение» в силу ее явно «исключительной натуры». В. Р-в.
172
Очевидно, уже у матери было движение к мужской организации, которое выросло в дочери; от 1/10 урнинга — урнинг в 1/2, и далее (если бы продолжалось потомство) — в 2/3, в 8/4, в полного урнинга. В. Р-в.
173
Мать — мужественная, отец — женствен. Совершенно понятно «происхождение такой дочери», как понятна равно талантливость обоих родителей. Можно почти дать афоризм, что «всякий талант — гермафродитичен». В. Р-в.
174
Чисто женская натура — у отца! В. Р-в.
175
Замечательно Чувство «товарищества» — вот это ходко и масляно идущее товарищество — не так просто и рационально Какие были «товарищи» в бурсе Помяловского?! — и тут, сверх прочих причин, не надо упускать и той, что все одноклассники здесь были «жеребячьей породой», т е. отличными самцами. Все было дико, безлюбовно, грубо. Лучшие товарищи — урнинги, которые около товарищей (незаметно для себя) «невестятся» или «жениховствуют». Масляно и быстро устанавливается нежность, деликатность, внимательность, готовность к услуге и Даже готовность к жертве Талантливый автор для всего этого нашел прекрасные выражения и формулы В. Р-в.
176
Никому решительно «неизвестно», кроме одних содомитов. Врачующиеся входят в храм с цветами в руках, с друзьями, с гостями, хотя известно, что через венчание берется разрешение на этот акт, а священник громогласно молится о даровании плода чреву, т. е. об успешности наступающих актов. В. Р-в.
177
«Протест» единственно есть у содомитов. В. Р-в.
178
Есть полная. В. Р-в.
179
Хорошо, — но ведь «молитвы» же произносятся и поются на венчании, и они не расстраивают предрасположения венчающихся к этому акту? В. Р-в.
180
Ужасно, по беззаконию ужасно («Бытие», 2) это желание автора и многих таких авторов отнять у супружества собственное и самостоятельное значение. В. Р-в.
181
Ср. I Кор. VII, 29. Мирянин.
182
Срав. Ефес. 5, 25. Мирянин.
183
Мф. 5, 48. Филип. 2, 5, 3, 8-27. Колос. 2, 20, 3, 2, 14, 19 и пр. Мирянин.
184
Да, этот прием распознавания очень верен Во 2-м издании книги «В мире неясного и нерешенного» я ответил на него в статье «Из мира образов и подобий» В. Р-в.
185
Да, вот в этом коренной пункт всего. В. Р-в.
186
Не чувствует ли, однако, автор странности и противоречия: 1) благословить в чадородие, 2) удержаться от чадородия «из уважения к благословению»? Значит, «благословение» то дано с какой-то затаенной мыслью, с каким-то умолчанием, о котором не для чего знать миру. В. Р-в.
187
Ну, «откуда» — на это отвечает вся книга «Люди лунного света». В. Р-в.
188
Вот это все рассуждение необыкновенно важно. На него мы отвечаем: да монахи-бессеменники вообще духовно выше, даровитее семенных самцов; и выше особенно в философской и религиозной сфере (Платон, Сократ, Кант). Таким образом, что «они сотворили» — понятно, по крайней мере тому понятно, кто внимательно прочел эту книгу. Теперь — «почему приняли и не монахи», самцы? Да очень просто «почему»: потому что всему миру присущи слабеющие степени бессеменности, убывающие дроби ее, кроме небольшого количества абсолютных самцов и самок; и это так же точно, как и то, что монахи тоже влекутся «к женщинам» («Покаянный канон» Андрея Критского) и даже доходят до «падения с ними», ибо и они, будучи вообще бессеменными, будучи главным существом в себе монахами, сохраняют однако семейность как убывающую дробь. Весь плодящийся мир мечтает о монашестве, имеет «пробегающие мысли» о нем (исповедание содомита), как и монашеский мир, обратно, имеет «пробегающие мысли» о женщине, и это ярко и поэтично выразил «покаянный канон», где он говорит о томлениях «мысленною Евою» (какое слово!!). В. Р-в.
189
Да, «психология была другая», но не от ожидания Мессии, ибо ожидался Он в одном колене Иудином, а множились радостно, с многими женами и наложницами, все израильтяне всех 12-ти колен. «Была другая психология», и происходила она от обрезания. Раз открыто было Аврааму и всему потомству его, что именно здесь почил завет Бога с человеком — не в слове, не в мысли, не в исповедании, не в символах исповедания, а в детородной силе человека, — явилась всего племени радость о детородной силе каждого единичного израильтянина, и ему давали охотно и еще жену, и третью, и наложниц, или вот как Рахиль свою служанку — в словах такой физиологической ясности! Была всеобщая радость об органе, и в ней сливалось все племя Израиля, без разделения, без противоречий, без сомнений и колебания: и именно все — от обрезания, единственно от него, исключительно от него; как мы тоже радуемся все о своих религиозных символах, предметах, знаках, — и никогда не находим, чтобы их было «лишнее», «много». Радость эта доходила до того, что когда замужняя сестра у древнего еврея делалась беременной, то еще до родов, при виде ее поднявшегося живота, ее родной брат объявлял себя уже женихом будущего ребенка, если родится девочка; и от рождения ее до зрелости он был ее женихом и покровителем, и становился мужем, если был ей приятен; а если приятен не был, то она должна была формально расторгнуть это странное «обручение», происшедшее еще до рождения невесты. Таким образом евреи мыслили всякое существо человеческое под углом заботы, «оплодотворяется ли оно», — и без этой заботы не было у них и взгляда на человека, мысли о нем, представления: его, ничего — о нем. Для нас это что-то невообразимое, и, может быть, это вообще уже неповторимо в истории, — хотя «пути Божие и неисповедимы». В. Р-в.
190
Ужасно: стал какой-то «удобной вещью», «комфортом»… О, как понятно происхождение нашей торговой проституции. «У кого есть средства — бери жену», «а если беден — довольствуйся проходящей женщиной». Как понятно — о, как понятно, — что брак совершенно и окончательно Пал в новые времена! И это разъясняет с радостным одобрением монах по духу, автор! Вот где учитесь, вот где всматривайтесь!! Открывается «река времен», — и книга «Люди лунного света» дает компас для распознания заворотов и течений этой реки. В. Р-в.
191
Читающему ваши рассуждения и верящему им — это совершенно ни для кого не «ясно». Мирянин (псевдоним профессора богословия в одном из университетов), как и г Фози, до того колеблют «христианский брак», что от него вообще ничего кроме имени и претензии не остается. «Детей — не надо! совокупляться — не надо, прилепления мужа и жены — не надо». В особенности, кажется, «счастья» не надо. А что же «надо»? Остается венчание: и как уж понятно сделалось в веках, что все решительно и полегло в одном венчании, к нему одному все приурочилось, все обратилось сюда, люди смотрят только сюда, закон требует только его. Брак сделался только «приличием», и «приличие» придает ему одно «венчание». Но «река времен» еще прокатилась, и люди стали спрашивать: «Да зачем нам это приличие, которое и не светит и не греет?» Перестали или перестают вообще брачиться, полагая «обойтись как-нибудь» с этими «пустяками» — с сими, по Фози и Мирянину, «дурными физиологическими привычками», «зоологической потребностью». К чему все иметь «дома» и «свое»- можно покушать и в ресторане, в кабачке, в трактире, где-нибудь. Есть, конечно, «известные места» — дома, но ведь государство и городское благоустройство позаботились о том, чтобы были — и «на улице, для общественного пользования». Дом терпимости вытек отсюда сам собой — из «пустяков» и «физиологии». Спокойно взирает на это духовенство, не выходя из обеспеченных своих квартирок. И только плачут тихо и украдкой девушки, наши возлюбленные дочери. И никто их слез не слышит. Никому они «не нужны» в цивилизации ХIХ-XX века, «достигшей последних граней совершенства». Но, я думаю, не можно ли эту «цивилизацию» с томящеюся половиной населения, невинного и кроткого (девушки, женщины), — послать «к черту на рога», как несомненно от «черта» она и происходит В. Р-в.
192
Автор, совершенно ортодоксальный православный, не замечает, как ноги сами несут его к хлыстовству. Вот там нет «своей жены», «своего дома», а все — общее, «братское», «сестринское». Вообще идея «духовных жен» и «общих жен», этих «сестричек-хлыстовок», почти с исчезнувшей физиологией и только с ласканиями, только с adoratio [обожание — лат.] всех членов братства в отношении каждого и каждого в отношении всех, уже содержится (у Фози и Мирянина) в этой свирепой борьбе против «антиевангельского эгоизма иметь свою жену», единственную и личную жену. Только непонятно, улыбаемся мы, отчего это все-таки монастырь имеет «свою обособленную землицу», как и папа тоже имеет и позаботился иметь «свой Рим», «свой удел на земле». Только вот «жены» не надо, и «деточки свои ни к чему». Замечательно тоже, что, получая себе звезду к новому году, архиерей не хочет, чтобы ее «носили все», а непременно хочет «сам носить». Вообще, большие трагедии в этой
