вы сможете лишь через несколько дней: то, что я вам покажу, нельзя изготовить сегодня. Отправьте одного из ваших рабов за столяром, и пусть они доставят сюда столько досок, сколько могут унести вдвоем.

Это было исполнено без промедления.

Когда столяр и раб вернулись, чужестранец велел столяру изготовить сундук длиной шесть футов и шириной четыре фута; столяр тут же взялся за дело. Чужестранец тоже не терял времени даром: он изготовил множество винтов и пружин для какого-то механизма. Оба проработали до позднего вечера. Затем столяра отослали. Весь следующий день чужестранец прилаживал пружины и заканчивал отделку сундука.

На третий день сундук был готов; его покрыли персидским ковром и отнесли за город, в поле. Чужестранец пришел туда вместе со мной и сказал:

— Отошлите рабов, мы должны остаться одни: я не хочу, чтобы кто-то, кроме вас, видел то, что я сейчас сделаю.

Я приказал рабам вернуться домой и остался один с чужестранцем. Мне не терпелось узнать, что же он сделает с этим сундуком. Чужестранец забрался внутрь; через мгновение сундук оторвался от земли и взмыл в воздух с невероятной скоростью. Еще мгновение — и он унесся вдаль, потом вернулся и опустился у моих ног.

Не нахожу слов, чтобы сказать, как поразило меня это чудо.

— Перед вами, — сказал чужестранец, вылезая из сундука, — весьма удобный экипаж, Уж будьте уверены: путешествуя таким образом, можно не бояться, что тебя обворуют в дороге, это и есть тот способ путешествовать без всяких опасностей, который я собирался вам предоставить. Дарю вам этот сундук. Если когда-нибудь решитесь посмотреть дальние страны — воспользуйтесь им. Не думайте, будто тут какое-то волшебство. Не сила заклинаний, не могущество талисмана поднимает в воздух этот сундук. Он движется благодаря искусному умению управлять силами движения. Я весьма сведущ в механике и умею делать разные другие машины, [90]не менее удивительные, чем эта.

Я поблагодарил чужестранца за столь изысканный дар и дал ему в награду кошелек, полный цехинов. Затем я попросил его:

— Научите меня приводить в движение сундук.

— Это вы освоите быстро, — отвечал чужестранец и предложил мне влезть в сундук вместе с ним. Он нажал какую-то пружину, и мы мгновенно поднялись в воздух. Тут он объяснил мне устройство сундука, чтобы я мог легко и свободно управлять им.

— Если повернуть вот этот винт, — сказал он, — то сундук полетит направо, если вон тот — полетит налево. Захотите подняться — нажмите эту пружину, пожелаете спуститься — нажмете ту.

Я решил испробовать все сам: поворачивал винты, нажимал пружины. И сундук, послушный моей воле, летел то туда, то сюда, то ускоряя, то замедляя полет. Проделав в воздухе всевозможные кульбиты, мы направили сундук к моему дому и опустились в саду. Сделать это было нетрудно: когда мы сняли ковер, покрывавший сундук, в нем оказалось множество отверстий, чтобы он проветривался и чтобы можно было смотреть наружу.

Мы уже были дома, когда вернулись отосланные мной рабы, и их изумлению не было предела. Я велел поставить сундук в моих покоях и запер его там так тщательно, как не запирают и несметные сокровища. Чужестранец отправился восвояси, столь же довольный мною, сколь я им. После этого я, как прежде, весело проводил время с друзьями, пока не прожил остатки моего состояния. Тогда я стал брать деньги взаймы и скоро оказался по уши в долгах. Как только в Сурате узнали, что я разорен, я потерял кредит. Никто уже не соглашался давать мне в долг, а заимодавцы, горя нетерпением снова увидеть свои деньги, настоятельно требовали вернуть их. Оставшись без средств и, стало быть, предвидя в будущем сплошные огорчения и обиды, я вспомнил о моем сундуке. Однажды ночью я вытащил его во двор, погрузил в него небольшой запас еды и все оставшиеся у меня деньги и закрылся в нем. Потом нажал пружину, которая поднимала сундук в воздух, повернул нужный винт и унесся далеко от Сурата и от моих заимодавцев, не боясь, что они вышлют за мной в погоню лучников.

Ночью я пустил сундук так быстро, как только было возможно: казалось, он летит быстрее ветра. На рассвете я выглянул в одно из отверстий, чтобы осмотреть места, над которыми пролетал. Я видел лишь горы, пропасти, бесплодные степи, мрачные пустыни. Нигде мой взор не приметил ничего похожего на человеческое жилье; так я летел весь день и всю следующую ночь. Наутро я увидел внизу дремучий лес, а за ним — весьма красивый город, расположенный на широкой равнине. Я остановил сундук, чтобы получше рассмотреть город, а в особенности великолепный дворец на самом краю равнины. Мне очень захотелось узнать, где я нахожусь, и я все думал, как бы это сделать, и вдруг заметил внизу крестьянина, пахавшего свое поле. Я опустился в лес, оставил сундук там, а потом направился к пахарю и спросил, как называется город.

— Юноша, — отвечал он, — сразу видно, что вы чужестранец, если не знаете, что этот город называется Газна. Здесь правит могучий и отважный король Багаман.

— А кто живет в том дворце на краю равнины?

— Король выстроил его, чтобы держать там взаперти свою дочь, принцессу Ширин, ибо гороскоп принцессы предсказывает, что она будет обманута мужчиной. Дабы не дать этому предсказанию сбыться, Багаман выстроил мраморный дворец и окружил его рвами с водой. Ворота дворца сделаны из китайской стали, и ключ от них есть только у короля. Кроме того ворота днем и ночью охраняет многочисленная стража, чтобы во дворец не мог проникнуть ни один мужчина. Раз в неделю король приезжает навестить дочь; затем он возвращается в Газну. Все общество Ширин в этом дворце составляют ее воспитательница и несколько молодых рабынь.

Я поблагодарил крестьянина за его подробный рассказ и направился в сторону города. Приближаясь к нему, я вдруг услышал топот копыт, и вскоре мне навстречу выехало множество великолепно одетых всадников на породистых конях и в богатой сбруе. В этой блестящей кавалькаде я заметил рослого человека в золотой короне; одежды его были украшены алмазами. Я подумал тогда: это король Газны, он едет повидаться с дочерью; и позже в городе узнал, что не ошибся.

После того как я обошел весь город и отчасти удовлетворил свое любопытство, я вспомнил о сундуке и, хоть он и находился в надежном месте, ощутил сильную тревогу. Я покинул Газну и не мог успокоиться, пока не добрался до сундука. Тут мои страхи как рукой сняло, я с большим аппетитом съел всю оставшуюся у меня провизию; вскоре стемнело, и я решил заночевать в лесу. Можно было надеяться, что глубокий сон не замедлит овладеть моими чувствами: ни мои долги, ни затруднительное положение, в котором я находился, особенно меня не тревожили. Но уснуть я не мог: мысли мои снова и снова возвращались к тому, что я услышал о принцессе Ширин. Возможно ли, спрашивал я себя, чтобы король Багаман испугался какого-то вздорного предсказания? Зачем было строить новый дворец и запирать там принцессу? Разве она не была бы в безопасности в чертогах своего отца? А с другой стороны, если астрологи могут заглянуть в непроницаемое будущее, если по звездам они узнают о грядущих событиях, то как бы мы ни старались избежать предсказанного, оно неминуемо должно сбыться. Нет таких предосторожностей, которые могли бы отвести от нас беду, предначертанную звездами. Если принцессе Ширин суждено увлечься мужчиной, все попытки уберечь ее будут напрасны. Я долго размышлял о Ширин. В моем воображении она представлялась прекраснее всех виденных прежде дам, — хотя в Сурате и Гоа я видел много особ, которых можно было назвать красавицами и которые немало способствовали моему разорению, — и наконец я решил попытать счастья. Надо прилететь на крышу дворца, где живет принцесса, сказал я себе, и попробовать проникнуть в ее покои: вдруг я сумею ей понравиться. Быть может, я и есть тот отважный и удачливый смертный, о коем звезды поведали астрологам.

Я был молод и, стало быть, легкомыслен; смелости мне было не занимать. Приняв это дерзкое решение, я исполнил его немедленно: поднялся в воздух и направил сундук в сторону дворца. Ночь была непроглядно темной, это отвечало моим желаниям. Незамеченным пролетел я над головами воинов, которые безотлучно стояли на страже у дворцовых рвов. А затем опустился на крышу в том месте, где виден был свет. Выйдя из сундука, я влез в окно, оставленное открытым для доступа ночной прохлады, и попал в богато убранный покой, где на обитой парчой софе спала принцесса Ширин. Красота ее показалась мне ослепительной; я нашел, что она куда прекраснее образа, созданного моей фантазией. Я приблизился, чтобы получше ее разглядеть, но не смог равнодушно созерцать столь дивное зрелище: опустившись на колени, я поцеловал ее прекрасную руку. Она мгновенно проснулась и, увидев мужчину в позе, внушающей тревогу, громко вскрикнула. На этот крик тут же прибежала воспитательница, которая спала в соседней комнате.

— На помощь, Мапейкер! — воскликнула принцесса. — Здесь мужчина: как смог он проникнуть в мои покои? Быть может, вы пособница его злодеяния?

— Кто, я? — возмутилась та. — Ах, принцесса, вы оскорбляете меня таким подозрением, я поражена не меньше вас, видя здесь этого дерзкого юнца. Но даже если бы я и захотела помочь ему в его безумном предприятии, разве удалось бы мне обмануть бдительную стражу, охраняющую дворец? И потом, вы же знаете: чтобы войти сюда, надо открыть двадцать стальных дверей, а каждый замок запечатан королевской печатью, и ключи от него есть только у вашего отца; не понимаю, как молодой человек преодолел все эти препятствия.

Пока воспитательница рассуждала таким образом, я раздумывал, что бы им сказать, и мне пришло в голову внушить им, будто я — пророк Магомет.

— Прекрасная принцесса, и вы, Мапейкер, — начал я, — не удивляйтесь, видя меня здесь. Нет, я не один из тех влюбленных, которые не жалеют золота и пускаются на любые хитрости, лишь бы поскорее добиться желаемого, во мне нет вожделений, опасных для вашей добродетели, всякая дурная мысль чужда мне. Я пророк Магомет. [91]Я не мог без сострадания видеть, как вы проводите лучшие годы в темнице, и вот даю вам слово: я избавлю вас от власти предсказания, столь напугавшего короля Багамана. Отныне ваше будущее не должно тревожить ни его, ни вас, оно будет исполнено славы и счастья, ибо вы станете супругой Магомета. Как только разнесется эта весть, властители всего мира станут трепетать перед тестем великого пророка, а все принцессы