—
И он, стремясь назад, к своей неволе,
Пустился в путь, не сомневаясь боле,
В надежде робкой обрести покой.
Вдруг перед ним в златых лучах заката
Возник дворец, украшенный богато,
Воздвигнутый волшебною рукой.
И нимфа в королевском одеянье
С улыбкой неземной и ясным взглядом —
Виденье из несбыточной мечты,
Прекрасное небесное созданье —
Вдруг, как во сне, с ним оказалась рядом
И молвила: — Достоин счастья ты!
Я так хочу, Атис, а я ведь все могу!
Я — покровительница Мантуи и фея.
Меня зовут Манто. [16]Прими же, не робея,
Мои дары. Я — друг и у тебя в долгу.
Знай, носит Мантуя мое издревле имя,
И камни стен ее веленьями моими
Заложены Давно, в былые времена.
Мне много сотен лет, но, как любая фея,
Я жить могу века, нисколько не старея,
И делать, что хочу. Нам Парка [17]не страшна.
Мы все наделены могуществом огромным.
Приказываем мы различным силам темным,
Но — и страданья нам назначены судьбой
От смертных на земле. И на день, раз в неделю,
Утратив власть свою, — так боги повелели —
Я к людям прихожу, но — становясь змеей. [18]
Ты помнишь, спас змею ты в поле,
Когда мужлана злая воля
От палки гибель ей несла?
С тех пор дала я обещанье
Исполнить все твои желанья.
Да, той змеею я была!
Ты пламенно влюблен. Аржи — жестока.
И одному тебе страданий не избыть.
Но с помощью моей ты сможешь все купить —
Не надо длительного срока —
И бдительность судейских стражей,
И дамы благосклонность даже.
Пойдем же к ней! Швыряй и расточай
Ты драгоценности, как будто невзначай.
Не бойся. В Люциферовой пещере
Им нет конца. Они откроют двери,
Коль ты захочешь, и в ее покой.
Снабжу тебя я спутницей такой,
Которая своей волшебной властью
Аржи заставит загореться страстью.
Я обернусь собачкой и начну
Показывать забавнейшие трюки,
А ты — паломником, чья флейта тишину
Нарушит песенкой. И мы под эти звуки
Получим приглашенье и войдем,
Чтоб поразвлечь хозяйку, в этот дом.
Для чуда много времени не надо.
В собачку мигом превратилась фея,
Атис — в паломника, [19]но с голосом Орфея, [20]—
И вот они — внутри большого сада.
Собачка — ну плясать и на траве резвиться,
Выделывать немыслимые па,
Атис — играть и петь. Вкруг собралась толпа —
Садовник, куча слуг — восторженные лица.
Хозяйка слышит шум. — Что там за тарарам?
Кормилица идет — и вмиг бегом оттуда.
— Сударыня, скорей! Пора взглянуть и вам!
Какая прелесть! Ах, ну — истинное чудо!
Там песик. Но какой! Такого не найти!
Он понимает все и чуть ли не читает!
А как танцует он! По воздуху летает!
Вам нужно тотчас же его приобрести!
Пусть этот пилигрим — коль жалко подарить —
Продаст его для вас! — Хоть за любую цену!
Пойду, попробую его уговорить
И раздобуду вам собачку непременно!
На просьбу нянюшки ответил пилигрим
Без околичностей и очень откровенно,
Что пса он не продаст ни за какую цену —
Он самому ему необходим.
Собачка, объяснил он, на ходу
Меня снабжает всем, что пожелаю.
Скажу лишь слово я — и тут же получаю
И драгоценности, и деньги, и еду.
Ведь он не просто пес, а песик-чудо.
Он может, дрыгнув лапкою любой,
Стряхнуть с нее рубины, изумруды
Иль бриллиант прозрачно-голубой.
А коль его иметь у госпожи стремленье
Столь сильно, что терпеть ей более невмочь,
Я песика готов отдать без сожаленья,
Но пусть она проспит со мною ночь.
Кормилицу ответ своею прямотой
И дерзостью сперва привел в негодованье.
— Жена посланника и — пилигрим простой!
Как можно! И какие основанья!
А если кто-нибудь узнает? Ведь — скандал! —
Но пилигрим был так хорош собой
(Атис переменил и одеянье,
И внешность так, что даже брат родной,
С ним встретившись, его был не узнал),
Что отказать ему ей не хватило духу:
Хозяин, как и пес, очаровал старуху.
Ведь шутка ли! Такой собачкой обладая,
Затмишь богатствами сокровища Китая!
Но, правда, ночь с посланницей вполне
С любой собачкою сравняется в цене!
Прости, читатель, не упомянул
Я, что Атис, ведя с кормилицей беседу,
И тут же, улыбаясь, протянул
Старушке горсть монет, чтоб закрепить победу.
Он попросил, как дань любви и восхищенья.
За щекотливое взялася порученье.
К хозяйке неприступной в дом
Она отправилась бегом
В восторге, раже, упоенье,
Сказать ей, как любезен пилигрим,
Как он любовью к ней томим,
Про песика и про его уменье.
Рассказом изумленная сначала,
Аржи, опомнившись, разгневанно вскричала:
— Какая наглость мне такое говорить!
Откуда у тебя взялась такая прыть?
И с кем? Добро б то был мой паладин опальный,
Атис, отвергнутый, несчастный и печальный!
Он робок был и знал: я дерзких не терплю!
Я отказала бы любому королю!
— Сударыня! — Ей нянька возразила. —
Ведь у него в руках таинственная сила!
Да будь вы императора женой
Иль, более того, бессмертною богиней,
Он бы не постоял ни за какой ценой
И смог бы Вас купить! Расстаньтесь же с гордыней!
А Ваш Атис ему — и вовсе не чета!
— Но мужу я клялась! — Святая простота!
Да Ваш супруг и сам не без греха, поверьте!
Как! Жить монашенкой теперь до самой смерти,
Храня бессмысленный обет?
Что всласть и вдоволь целовались,
От уст, которые сурово охранялись?
И для кого хранить сокровища любви?
Пропустишь счастья миг — потом, как ни лови, —
Пропало! Молодость одна любви достойна!
А мужа встретить Вы сумеете спокойно.
Да, с красноречием своим
На совесть нянька постаралась.
Аржи, бедняжке, только и осталось,
Что посмотреть самой, каков тот пилигрим
И какова его волшебная собачка.
Дала согласье их принять гордячка.
Она в тот час была еще в постели: [21]
Ленивица проснулась еле-еле.
А пилигрим так подошел к алькову
И столь притом галантен был и мил,
Что нашу даму просто изумил.
Она подумала: «Ну, право слово,
Кто так умеет к женщине войти —
Не сплошь монахов на своем пути
Встречал и не одних паломников суровых!»
Собачка с ним вошла. Увидела кровать —
И ну на задних лапках танцевать,
И кланяться, и приседать так ловко,
Что привела Аржи в восторг, плутовка.
Она тряхнула лапкой — и упала
С нее жемчужина, затем — рубин, топаз…
Аржи с собачки не сводила глаз…
Кормилица — тотчас же на колени
И стала драгоценные каменья
Старательно и жадно собирать.
Гость поднял кольца и браслеты тоже
И начал на руки хозяйке надевать,
Хваля их белизну и нежность кожи, —
А там, глядишь, и пылко целовать.
Так незаметно время пролетало,
И вдруг — как бы нежданно — ночь настала. [22]
Аржи в его объятьях очутилась.
И в этот самый вожделенный миг
Вдруг чудо превращенья совершилось
И пред Аржи ее Атис возник!
Она сим чудом бурно восхитилась:
Манто ее от многих мук спасла —
Теперь имело смысл обманывать посла!
Та ночь прошла, как несколько мгновений…
За ней — еще… Так длилось долгий срок.
Чем пламеннее страсть — тем откровенней;
Но ведь влюбленным не до ухищрений,
Им мысль об осторожности не впрок!
Тем временем Ансельм свои дела
Закончил наконец, и столь успешно,
Что папа щедро наградил посла,
И тот домой отправился поспешно.
Там управляющий Ансельму доложил,
Что он шпионами хозяйку окружил,
Что опросил соседей — всю округу —
И нет причин подозревать супругу.
И все же недоверчивый супруг
Сам стал допрашивать и горничных, и слуг.
Но все молчали и хранили тайну.
Однако же считают не случайно,
Что в женский спор встревает черт всегда.
И вот пришла негаданно беда:
Меж нянькой и Аржи случилась ссора.
И на жестокую решилась месть:
Хоть знала, что лишится места скоро,
Измену выдала послу. Не хватит слов,
Им ярость. Накаленный до предела,
Ревнивец был на все, на все готов.
Он одного из слуг послал к жене в именье
С письмом, что дома он уже, но нездоров,
И ждет жену назад, под мужний кров,
Чтоб вновь ее обнять, — в великом нетерпенье.
Аржи не появилась. И тогда
Он вновь послал слугу с решительным приказом
Коварную убить, прогнав из дома всех,
Кто помогал ей скрыть ее ужасный грех.
Желал он кровью смыть пятно позора разом,
С изменницей-женой покончив навсегда.
Ансельм слуге сказал: даю тебе клинок,
Чтоб заколоть ее. Она — исчадье ада!
Вот золото, возьми. Тут первая награда.
Иначе страшный грех я покарать не мог.
Потом — беги! И знай, коль ты исполнишь свято,
Что я велю, — потом щедрее будет плата.
Но знала обо всем жена,
Собачкой предупреждена.
Как об опасности людей предупреждают
Собачки? Теребят, скулят, рычат и лают
И тянут за собой из дома то и дело.
Но Фавори еще и говорить умела
И на ушко Аржи шепнула: — Вам помочь
Могу я, но сейчас — скорей отсюда прочь!
Вас от жестокого убийцы я укрою.
Не бойтесь ничего и следуйте за мною.
Они пустились в путь. И там, в густом лесу,
Убийца их догнал и молвил: — Я несу
Приказ судьи. Увы! Супруг ваш повелел
Немедля вас убить! — Но тут он обомлел:
Вдруг в облаке густом жена судьи пропала!
Туман рассеялся — Аржи как не бывало.
Слуга к хозяину вернулся, изумлен.
Тот в ярости вскричал: — Тебе приснился сон!
И сам отправился узнать, что там случилось.
Приехав, видит он, что чудо совершилось:
На месте, где вчера пестрел цветами луг,
Невиданной красы дворец [23]воздвигся вдруг.
Весь в золоте, в резьбе, повсюду украшенья,
Вокруг дворца, в саду — роскошные растенья,
Благоуханные и яркие цветы…
Он в жизни не видал подобной красоты.
Ворота — настежь. Он, робея, во дворец
Вступил. Безлюдно… Где владелец и творец?
Все анфилады пышные открыты,
И — никого! Ни короля, ни свиты…
В конце концов, устав от долгого похода,
Он встретил мавра — карлика, урода.
Тот был тщедушен, зол на вид и хил. [24]
Ансельм любезно с ним заговорил,
Сочтя, что тот — уборщик помещений:
— Милейший, кто хозяин сих владений?
— Я! — был ответ. Судья наш, потрясенный,
Испуганный, коленопреклоненный,
Взмолился о пощаде. Видит бог,
Такого он предполагать не мог!
Вскричал он: — О великий государь!
Молю простить меня! Такого чуда,
Как дивный ваш дворец, еще покуда
Никто не видел — ни теперь, ни встарь!
Он — обиталище богов, а не людей.
Вы, государь, волшебник, чародей.
— Ты получить его хотел бы в дар?
(Ансельма тут чуть не хватил удар.)
Да, да, тебе его я подарю.
И это я без шуток говорю.
Но при условии, что ты два полных дня
Пажом прослужишь у меня.
Ты понял ли, что это означает?
Какую паж работу выполняет?
Кто виночерпием Юпитеру служил,
Ты помнишь?
Ансельм
Ганимед? [25]
Мавр
Что ж, верно, — не забыл.
Он самый. Так представь, что Ганимед ты тоже.
Хоть, право, красотой вы очень мало схожи!
Ансельм
О государь, не смейтесь надо мной!
Мой чин, и титулы, и даже возраст мой…
Мавр
Но я и не смеюсь!
Ансельм
О сир!
Мавр
Я жду ответа.
Дворца не хочешь ты? И ведь всего за это!..