Отсюда начинаются многочисленные намеки на цензурную катастрофу, постигшую «сентябрьское» письмо.
Стр. 305. Писано в 1881 году, когда на «сведущих людях» покоились все упования России, а издано в 1882 году, когда представление о «сведущих людях» сделалось равносильным представлению о «крамоле». — Примечание появилось в первом отд. изд. «Писем к тетеньке», 1882 г. «Сведущими людьми» на официальном языке эры «народной политики» назывались избранные правительством эксперты из числа предводителей дворянства и земских деятелей, которые дважды в течение 1881 г. призывались в Петербург. Первый раз, в мае, для обсуждения вопроса о понижении выкупных платежей, второй раз, в сентябре, для обсуждения вопросов питейного и переселенческого. Реальное значение этих консультаций с «местными деятелями» оказалось ничтожным. Однако и эта демагогическая и вполне невинная игра в «представительство», которой занимался гр. Н. П. Игнатьев, была признана вредной и прекращена, когда в мае 1882 г. к управлению был призван «министр борьбы» гр. Дм. Толстой.
…стараюсь быть в ладу с дворниками. — «Положением об усиленной и чрезвычайной охране», опубликованным 8 сентября 1881 г., в Петербурге было введено обязательное дежурство дворников, превращенных фактически в одну из вспомогательных сил политической полиции столицы.
Стр. 306. …если б мы с вами жили по ту сторону Вержболова… — то есть за границей.
Стр. 307. …как в те памятные дни, когда, бывало, страшно одному в квартире остаться… — Имеются в виду апрельские дни «страшного», как назвал его Салтыков, 1879 г. Покушение А. К. Соловьева на Александра II вызвало крутую волну полицейских репрессий и подозрительности.
…какой-нибудь современный Пимен строчит и декламирует: «Еще одно облыжное сказанье, // И извещение окончено мое…» — Сатирическая парафраза начальных строк монолога Пимена из пушкинского «Бориса Годунова».
Стр. 308. Расплюев. — Этот образ А. В. Сухово-Кобылина заимствован, как и ниже образ Кречинского, а также гоголевского Ноздрева, из материала запрещенного «сентябрьского письма».
Стр. 310. …испытать… чувство петролейщика. — Клеветническое прозвище «петролейщиков» (франц. — petroleurs — поджигатели) было дано реакционно-буржуазной печатью Третьей республики парижским коммунарам.
…желтенькие бумажки — кредитные билеты рублевого достоинства.
Стр. 311. Le monde ou l’on s’ennuie — пьеса Эд. Пайерона, поставленная в Париже в 1881 г. Под названием «В царстве скуки» долгие годы шла и в России, на многих столичных и провинциальных сценах.
Стр. 316. Да и старинные предания в свежей памяти… — Автобиографический намек на вятскую ссылку 1848 — 1855 гг.
Стр. 317. Глумов — образ из драматургии Островского, настолько, однако, переработанный и прочно усвоенный салтыковской сатирой, что воспринимается как одно из наиболее глубоких и оригинальных ее созданий.
…такой скотиной сделаешься, что не только Пушкина с Лермонтовым, а и Фета с Майковым понимать перестанешь! — Резкость полемических заострений против А. А. Фета и Ап. Майкова объясняется как эстетическими взглядами этих поэтов, отрицавших примат общественных интересов в искусстве, так и их политической позицией сторонников консервативного дворянско-помещичьего лагеря.
Стр. 319. И компарсы… под гнетом паники, перебегающие через дорогу… — Здесь слово comparse (франц.) применено для обозначения нестойких, «повадливых» элементов общества, а не народных масс, как на стр. 288.
Стр. 320. …эти земские грамотеи… — Намек на «земские» брошюры Фадеева, Кошелева и др., изданные за рубежом.
Стр. 321 «Имеяй уши слышати да слышит». — Сентенция из Евангелия (Матфей, XI, 15).
Стр. 325. От гостинодворских Меркуриев. — Меркурий — бог торговли в древнегреческой мифологии.
ПИСЬМА ПЯТОЕ И ШЕСТОЕ
Впервые, с нумерацией «IV» — журн. «Отечественные записки», 1881, № 12.
«Декабрьское письмо» посвящено земству, воплощенному в образе Пафнутьева (Либеральные земцы, претендующие на участие в государственном управлении) и в групповых образах Дракиных и Хлобыстовских (реакционные земцы, носители крепостнических идеалов и тенденций). Для уяснения политического смысла и сатирической остроты «письма» необходима некоторая осведомленность в истории земского движения конца 70-х — начала 80-х годов. Годы второго демократического подъема в России явились годами оживления также и среди земских либералов. В их кругах явственно обнаружились конституционные стремления, достигшие своего апогея в период Лорис-Меликовской «диктатуры сердца». Но в конечном итоге эти стремления оказались, по замечанию В. И. Ленина, лишь «бессильным «порывом». И это несмотря на то, что сам по себе земский либерализм сделал заметный шаг вперед в политическом отношении».[72] «Классовое бессилие» русского либерализма, его умеренность, нерешительность и лояльность по отношению к самодержавию, а с другой стороны, деятельность органов охраны режима, преследовавших даже ничтожные ростки политического протеста или недовольства, где бы они ни проявлялись, не только свели до минимума значение «земской оппозиции» как фактора в борьбе за политическую свободу, но и позволили земству еще раз сыграть свою роль «орудия укрепления самодержавия» (Ленин). В 80-е годы по мере углубления аграрного кризиса, толкавшего помещичье хозяйство на путь прямой экономической реакции, помещикам было уже не до конституционных демонстраций, хотя бы и самого невинного свойства. В их среде все более укрепляются крепостнические настроения, и рупором их делаются те самые земства, которые столь недавно провозглашались «зарей гражданских свобод». Именно из земской среды скоро начнут выходить проекты наиболее реакционных контрреформ 80-х годов (например, идея земских начальников), осуществляемых затем правительством.
На этой-то пока еще полускрытой реакционной метаморфозе земства и фиксирует внимание декабрьское «письмо», во многом предвосхищая эту метаморфозу, ставшую историческою явью лишь несколько лет спустя. Обличение земства как в данном «письме», так и в ряде других мест цикла, полемически связано с брошюрой генерала Р. А. Фадеева и министра двора гр. И. И. Воронцова-Дашкова «Письма о современном состоянии России», изданной в 1881 г. в Лейпциге.
Стр. 337. …Пафнутьев из Петербурга воротился … — В образе Пафнутьева Салтыков еще в цикле «Признаки времени» изобразил тип помещика-либерала конца 60-х годов, превратившегося позднее в либерального земца, который и фигурирует под тем же именем в комментируемом «письме».[73] Описание «эпопеи пафнутьевского пребывания в Петербурге» представляет сатиру на придуманные гр. Игнатьевым надувательские способы «общения правительства с народом» в форме созывов земских «сведущих людей» для участия их в обсуждении некоторых вопросов управления (см. прим. к стр. 305). Двукратное приглашение в 1881 г. земских «экспертов» в Петербург и их деятельность, равнозначную «толчению воды в ступе», речь Игнатьева 24 сентября 1881 г. (на открытии второго совещания), в которой он демагогически заявил под шумные аплодисменты, что «сведущие люди» призваны для того, «чтобы самые жизненные вопросы страны не были решаемы без выслушивания местных деятелей» («Правительственный вестник», 25 сентября 1881 г.); последовавший почти вслед за этим заявлением резкий отказ удовлетворить ходатайство ряда земских собраний о приглашении их представителей в учрежденную 20 октября 1881 г. так называемую Кахановскую комиссию, имевшую своей задачей как раз «преобразование местного управления», — наконец, верноподданнически охранительные адреса тамбовского и саратовского земств (в октябре 1881 г.) — все эти сюжеты, привлекавшие к себе в тот момент большое внимание прессы и общества, и составляют ближайшую конкретно-историческую основу к той части «письма», которая посвящена описанию «неудачного набега земцев в Петербург».
Стр. 338. «аншанте» — сокращенная форма приветствия: enchante de vous voir (франц.) — рад видеть вас.
Стр. 339. «Союз Недремлющих Лоботрясов» — одно из наименований в салтыковской сатире «Священной дружины» — конспиративного добровольного общества преимущественно из среды военной аристократической молодежи, ставившего своей целью неофициальную охрану царя и подпольную вооруженную борьбу с революционерами.
…по дороге из Средней Мещанской в Фонарный переулок. — Эта улица и этот переулок Петербурга были средоточием публичных домов.
Стр. 340. …люблю я земщину, но странною любовью. — Сатирическая парафраза первого стиха «Родины» Лермонтова: «Люблю отчизну я, но странною любовью».
Стр. 341. Вздошников. — Этот «крестьянский» представитель земства скоро превратится в салтыковской сатире вполне закономерно в «купца Вздошникова» (см. «Современную идиллию», т. 8, гл. 16 — 18).
…девичью кожу ест. — Средство от кашля, приготовлявшееся в смеси с сахаром и яичным белком.
…с самой «катастрофы»… — Так крепостники называли крестьянскую реформу.
Стр. 342. …в виде гамбеттовских новых общественных слоев. — Ср. «За рубежом», стр. 169 — 170.
Стр. 343. …лужением больничных рукомойников… — Опасаясь влияния либерально-оппозиционных элементов в земских учреждениях, правительство передало им, при их учреждении, только хозяйственные дела, касающиеся «польз» и «нужд» данной губернии и уезда.
Стр. 345. …если этот вопрос ныне выдвигается вперед, то… Именно, в смысле устранения бюрократии (раз навсегда!)… Вот какая махинация скрывается под наивным желанием петь: страх врагам! — Кризис самодержавия на рубеже 1870 — 1880 гг. вызвал оживление тенденций «олигархического» порядка в некоторых группировках дворянско-помещичьей части земства. Сторонники этих взглядов, наиболее ярко выраженных в упомянутой брошюре Р. Фадеева и И. Воронцова-Дашкова «Письма о современном состоянии России», стремились к дворянско-аристократической «конституции» и были противниками бюрократии. «<На> страх врагам» — слова из царского гимна «Боже царя храни…».
Стр. 347. …Пафнутьев воротился восвояси, не донюхавшись ни до чего. — Намек на неудачу ходатайств ряда земств о допущении их представителей к работам Кахановской комиссии (см. прим. к стр. 337). Земцы были допущены в комиссию лишь в 1883 г., когда они сыграли там, как это и предсказывал Салтыков, реакционнейшую роль инициаторов и вдохновителей контрреформ 80-х годов.
…и ты, Цезарь (как истая смолянка, вы смешиваете Цезаря с Брутом)! — Со словами «И ты, Брут?» — в шекспировском «Юлии Цезаре» умирающий Цезарь обращается к Бруту, которого он считает в числе своих убийц. «Смолянка» — воспитанница Смольного института — женского привилегированно-аристократического учебного заведения в Петербурге.
Стр. 348. Ныне отпущаеши… — Из Евангелия (Лука, II, 25 — 32).
…определяются от короны — от государства, правительства.
Стр. 349. Слышишь, в роще зазвучали… — Из стихотворения Г. Гейне «Серенада» в переводе А. А. Фета.
Куроцапы — сатирическое наименование, которым Салтыков пользуется для общего или раздельного обозначения различных чинов дореформенной земской уездной и сельской полиции; исправников, становых, десятских, сотских и др.
Стр. 352. …лоно твое — как чаша благовонная, и нос твой — как кедр ливанский — сатирическая реминисценция из библейской «Песни Песней» (VII, 3 и 5).
Стр. 356. …чиновничество… прозевало краеугольные камни… не приняло соответствующих мер к ограждению основ. — Намек на возникшие после 1 марта в некоторых правительственных и реакционно-славянофильских кругах теории о несостоятельности государственного аппарата самодержавия, в первую очередь полицейского, «прозевавшего» нарастание революционного движения и выполнение приговора «Народной воли» над Александром II.
Стр. 357. …аспирации… — устремления (франц. — aspirations).
Стр. 360. …вот вам ваш Чацкий, ваш Евгений Онегин, ваши Рудин, Инсаров. — Эти литературные герои А. С. Грибоедова, А. С. Пушкина и И. С. Тургенева псевдонимически обозначают в данном случае передовые силы русского общества, его свободолюбивую интеллигенцию.
Стр. 362. …»ел добры щи и пиво пил!» — Из стихотворения Г. Р. Державина «Осень во время осады Очакова»: «Запасшися крестьянин хлебом, // Ест добры щи и пиво
