кабы тебе
штука-то твоя удалась! Вот стоял бы ты теперь в уголку смирнехонько,
переминался бы с ножки на ножку да утешался бы, на нас глядя, как мы
тутотка убиваемся… Чорт ты этакой, ч-ч-о-орт! Трофим Северь-яныч!
плюнь, сударь, ему в глаза! (Праздников приближается с полною
готовностью.) Лобастов. Да перестань ты, Прокофий Иваныч! (Удерживает
Праздникова, готового выполнить полученное приказанье.) Прокофий Иваныч.
Ну, ин будет с тебя! Я зла не помню! Анна Петровна! принеси бумажки да
чернильный снаряд сюда! (Живоедова уходит.) Лобастов. Что ты еще хочешь
делать? Прокофий Иваныч. А мы вот заставим этого подлеца расписаться…
Ведь он, пожалуй, тяжбу завтра заведет… (Живоедова приносит бумагу и
чернила. К Фурначеву.) Вот я как об тебе пони-маю: или ты распишись, или
я сейчас за полицией пошлю… Лобастов (Фурначеву). Покорись, сударь!
Настасья Ивановна (мужу). Говорила я тебе, меньше об добродетели
распространяйся — вот и вышло по-моему. Прокофий Иваныч. Пиши!
(Фурначеву приносят стул, он садится и пишет.) «Я нижепоимено-ванный дал
сию подписку добровольно и непринужденно»… а ведь ты бы нас так и съел
тут!.. пи-ши!.. «добровольно и непринужденно в том, что в ночи с
двадцать восьмого на двадцать девятое марта ограбил я, посредством
фальшивого ключа, достояние тестя моего, Ивана Прокофьича Па-зухина,
находившегося уже в мертвенном состоянии, в каковом гнусном поступке
будучи доста-точно изобличен, приношу искреннее в том раскаянье и
обещаюсь впредь таковых не замыш-лять»… Теперь подписывайся…
Свидетели! подмахните и вы! (Лобастов и прочие поочередно подходят и
подписываются.) Ну, теперь все в порядке!.. Вон отсюда! Православные!
расступи-тесь! дайте дорогу вору и грабителю, статскому советнику
господину Фурначеву! (Все расступаются. Семен Семеныч и Настасья
Ивановна уходят.) СЦЕНА X Те же, кроме Фурначевых. Живоедова. Что ж,
сударь! сделай же ты какое-нибудь распоряжение… прикажи своим слугам
нового господина величать! Прокофий Иваныч. Позвать сюда Мавру
Григорьевну и Василису Парфентьевну… чтоб все та-мотка бросили и сюда
бежали! (Обращается к присутствующим.) Эй, вы! слушайте! теперича
тятенька скончался, и я теперича всему законный наследник! (Бьет по
билетам, лежащим на столе.) Все это мое! (Разводит руками.) И это мое, и
это мое — все мое! Живоедова (в сторону). Господи! вот как ожесточился
человек! Прокофий Иваныч. Да, да, все мое! Трофим Северьяныч!
(Праздников подходит, шатаясь.) Вставай ты завтра чуть свет, и катай
прямо к каменосечцу! чтобы через неделю памятник был, да такой, чтобы в
нос бросилось… с колоннами! Живновский. Уж позвольте мне, Прокофий
Иваныч, надпись сочинить… Прокофий Иваныч. Сочиняй, братец! да ты
смотри, изобрази там добродетели всякие, да и что в надворные, мол,
советники представлен был… А теперь пойдем, отдадим честь покойнику!
Живновский (к публике). Господа! представление кончилось! Добродетель…
тьфу, бишь! порок наказан, а добродетель… да где ж тут добродетель-то!
(К Прокофью Иванычу.) Прокофий Иваныч! батюшка! (Занавес опускается.)
