кабы тебе

штука-то твоя удалась! Вот стоял бы ты теперь в уголку смирнехонько,

переминался бы с ножки на ножку да утешался бы, на нас глядя, как мы

тутотка убиваемся… Чорт ты этакой, ч-ч-о-орт! Трофим Северь-яныч!

плюнь, сударь, ему в глаза! (Праздников приближается с полною

готовностью.) Лобастов. Да перестань ты, Прокофий Иваныч! (Удерживает

Праздникова, готового выполнить полученное приказанье.) Прокофий Иваныч.

Ну, ин будет с тебя! Я зла не помню! Анна Петровна! принеси бумажки да

чернильный снаряд сюда! (Живоедова уходит.) Лобастов. Что ты еще хочешь

делать? Прокофий Иваныч. А мы вот заставим этого подлеца расписаться…

Ведь он, пожалуй, тяжбу завтра заведет… (Живоедова приносит бумагу и

чернила. К Фурначеву.) Вот я как об тебе пони-маю: или ты распишись, или

я сейчас за полицией пошлю… Лобастов (Фурначеву). Покорись, сударь!

Настасья Ивановна (мужу). Говорила я тебе, меньше об добродетели

распространяйся — вот и вышло по-моему. Прокофий Иваныч. Пиши!

(Фурначеву приносят стул, он садится и пишет.) «Я нижепоимено-ванный дал

сию подписку добровольно и непринужденно»… а ведь ты бы нас так и съел

тут!.. пи-ши!.. «добровольно и непринужденно в том, что в ночи с

двадцать восьмого на двадцать девятое марта ограбил я, посредством

фальшивого ключа, достояние тестя моего, Ивана Прокофьича Па-зухина,

находившегося уже в мертвенном состоянии, в каковом гнусном поступке

будучи доста-точно изобличен, приношу искреннее в том раскаянье и

обещаюсь впредь таковых не замыш-лять»… Теперь подписывайся…

Свидетели! подмахните и вы! (Лобастов и прочие поочередно подходят и

подписываются.) Ну, теперь все в порядке!.. Вон отсюда! Православные!

расступи-тесь! дайте дорогу вору и грабителю, статскому советнику

господину Фурначеву! (Все расступаются. Семен Семеныч и Настасья

Ивановна уходят.) СЦЕНА X Те же, кроме Фурначевых. Живоедова. Что ж,

сударь! сделай же ты какое-нибудь распоряжение… прикажи своим слугам

нового господина величать! Прокофий Иваныч. Позвать сюда Мавру

Григорьевну и Василису Парфентьевну… чтоб все та-мотка бросили и сюда

бежали! (Обращается к присутствующим.) Эй, вы! слушайте! теперича

тятенька скончался, и я теперича всему законный наследник! (Бьет по

билетам, лежащим на столе.) Все это мое! (Разводит руками.) И это мое, и

это мое — все мое! Живоедова (в сторону). Господи! вот как ожесточился

человек! Прокофий Иваныч. Да, да, все мое! Трофим Северьяныч!

(Праздников подходит, шатаясь.) Вставай ты завтра чуть свет, и катай

прямо к каменосечцу! чтобы через неделю памятник был, да такой, чтобы в

нос бросилось… с колоннами! Живновский. Уж позвольте мне, Прокофий

Иваныч, надпись сочинить… Прокофий Иваныч. Сочиняй, братец! да ты

смотри, изобрази там добродетели всякие, да и что в надворные, мол,

советники представлен был… А теперь пойдем, отдадим честь покойнику!

Живновский (к публике). Господа! представление кончилось! Добродетель…

тьфу, бишь! порок наказан, а добродетель… да где ж тут добродетель-то!

(К Прокофью Иванычу.) Прокофий Иваныч! батюшка! (Занавес опускается.)