Салтыкова в Вятку, последовавшей в апреле 1849 г.
…железный путь от Москвы до Петербурга был уже открыт. — Петербургско-Московская (Николаевская) железная дорога была открыта в 1851 г.
…прибаутки Кокорева, его возню с севастопольскими героями <…> кутежи в Ушаках… — «В Крымскую войну <Кокорев> из своих рук поил водкой и кормил калачами ополченцев и всенародно кланялся им в ноги от лица благодарного отечества, что не мешало ему одновременно то же отечество опустошать посредством своих кабаков» (Вл. Михневич. Наши знакомые. СПб., 1884, с. 105). Ушаки — имение Кокорева.
…печать <…> повысила тон… провинциальная юродивость всплыла наружу <…> городничие, исправники и <…> начальники края не на шутку задумались… обращал на себя внимание возникавший «Русский вестник». — Речь идет об оживлении русской общественной жизни после смерти Николая I, что выразилось прежде всего в некотором ослаблении цензурного гнета, появлении возможностей для обсуждения в печати некоторых политических вопросов. «Обличительное направление», образовавшееся в это время в литературе, обнаруживало и «обличало» русское провинциальное чиновничество («провинциальную юродивость»). Возникший в это время «Русский вестник» обращал на себя внимание прежде всего «Губернскими очерками» Салтыкова, в которых, в частности, были даны портреты «юродивых», то есть провинциальных чиновников (подробнее см. в т. 2 комментарий С. А. Макашина).
…совершенно либеральный цензор… — «Русский вестник» цензуровал Н. Ф. фон Крузе.
Мельмот-Скиталец — герой одноименного романа английского писателя-романтика Ч.-Р. Мэтьюрина.
…до вожделенного 3-го пункта… — Третий пункт закона от 7 ноября 1850 г. позволял увольнять неспособного чиновника без объяснения причин и права возвращения на службу.
Явления, имевшие совершенно частный характер, обобщались — Речь идет об использовании реакцией таких, по Салтыкову, «частных» фактов, как петербургские пожары в 1862 г., выстрел Каракозова, нечаевское дело и т. п. в целях отказа от реформ, для наступления на печать и литературу, для шельмования интеллигенции.
В прессе, рядом с «рабьим языком», народился язык холопский <…> смесь наглости, лести и лжи… — «Рабьим», «эзоповым» языком как средством обсуждения насущных проблем современности вынуждена была пользоваться демократическая печать, и прежде всего сам Салтыков. От «рабьего языка» принципиально отличается язык «холопский», то есть язык публицистики реакционной, претендовавшей на руководящую политическую роль и вместе с тем пресмыкавшейся перед самодержавной властью. Это был язык Каткова и Вл. Мещерского.
…ни один помещик не продал ни пяди занадельной земли <…> господствовал преимущественно сиротский надел… — Занадельная земля — помещичья, оставшаяся за наделением землею крестьян. Мелкопоместные и частично среднепоместные землевладельцы, не имея средств н навыков для ведения хозяйства в новых, пореформенных условиях, продавали свою занадельную землю. Сиротский надел — минимальный надел, установленный «Положением 19 февраля»; составлял одну четвертую часть урезанного «высшего надела». Сиротский надел не мог обеспечить крестьян средствами к существованию, вновь закабалял их помещику.
…он познал свет истины. — Речь идет о распространившемся в дворянских кругах середины 70-х годов религиозном сектантстве, в частности, редстокизме, аристократической секте, получившей название по имени ее основателя, проповедника лорда Редстока.
001010
Впервые — BE, 1887, № 4 (вып. в свет 1 апреля), с. 518–530, под заглавием «Мелочи жизни. Заключение. X. Имярек».
Сохранились (ИРЛИ): 1) Рукопись ранней редакции, без эпиграфа и под заглавием «Оброшенный. (Притча)»; 2) Наборная рукопись рукой Е. А. Салтыковой, с исправлениями и вставками автора. Под заглавием «Оброшенный. Больные грезы больного человека».
Окончание работы над главой определяется письмом Салтыкова к Стасюлевичу от 24 февраля 1887 года: «Посылаю при сем заключительную главу «Мелочей». Очень возможно, что она покажется Вам нескладною, но прошу Вашего снисхождения. Во-первых, необходимо покончить с «Мелочами», во-вторых, вероятно, это последнее, что я пишу».
Рукопись ранней редакции содержит ряд вариантов, частично или полностью вычеркнутых в наборной рукописи. Приведем наиболее существенные из них.
Стр. 322, строка 25. После слов: «…Имярек всецело отдался ей» —
Он забыл, что ее искони практиковали иезуиты (разумеется, в своем смысле), что русский прогресс так незаметен, что никаким доказательством служить не может.
Стр. 322, строка 29. После слов: «…одной только ловкости» —
Только одна жертва и представлялась необходимою: наплевать самому себе в лицо. Да и то лишь при самом вступлении на арену вождения за нос.
Стр. 323, строка 23. После слов: «…свойственный каждому шустрому канцеляристу» —
Словом сказать, фазис, которого неизменность и ограниченность сама собой бросалась в глаза. Ясно также, что самым подходящим воздаянием, на которое можно было надеяться, за деятельность, в основании которой лежала подобная подкладка, было забвение ее.
Но о заслуге, конечно, и речи быть не могло.
Сличение рукописей с первопечатным текстом позволяет установить также авторскую правку в несохранившейся корректуре. Так, вместо части текста от слов: «прошлому, тем явлениям, которые кружились около него…» (с. 316, строка 18) и кончая словами: «…перед ним вставали картины веселых собеседований и прочих» (см. 317, строка 23 св.) — в рукописи ранней редакции было:
определению выражений, характеров и явлений, к которым он прежде относился ежели не безразлично, то и без особенной тревоги. Что такое «друг», «дружба»? — Этот вопрос занимает его очень живо, потому что он ближе всего связан с одиночеством. Затем, что представляют собой люди, среди которых он жил? что представляет его собственная личная жизнь? в чем состояли идеалы, которыми руководились его сверстники? какими идеалами руководился он сам? И т. д.
Однажды, когда он жаловался на свою оброшенность, некоторый несомненно проницательный человек сказал ему:
— В этом нет ничего удивительного. В сущности, у Вас никогда не было друзей.
В первую минуту это откровение поразило его. Как, не было друзей? А X, a Y, a Z — разве это не друзья? И тут же, одна за другой, перед ним вставали картины дружелюбия, хлебосольства, веселых собеседований, смеха и прочих
Часть этого текста («руководились его сверстники <…> Разве это не друзья. И тут же») в наборной рукописи зачеркнута, и вместо нее рукою Салтыкова вписан известный по журнальной публикации текст: «Были ли когда-нибудь у него друзья? <…> со всех сторон» (с. 317, строка 18).
При подготовке Изд. 1887 в текст внесено несколько мелких стилистических поправок.
О поле, поле кто тебя усеял мертвыми костями? — строки из поэмы Пушкина «Руслан и Людмила».
Прародитель, лежа в проказе на гноище… — В рукописи было: «Прародитель Иов…» Таким образом, источником этих строк Салтыкова оказывается библейская Книга Иова, повествующая о несчастьях и болезнях, которыми бог поразил праведника Иова с целью испытать его.
…что у нас в сферах делается… — то есть на верхах бюрократической власти.
…«сцены из народного быта» рассказывают <…> Иван Федорович Горбунов… — Актер и писатель И. Ф. Горбунов был создателем особого жанра устных рассказов на темы из мещанской и крестьянской жизни (неоднократно издавались под названием «Сцены из народного быта»).
…тайный советник Стрекоза — сатирический персонаж, появляющийся, чаще всего эпизодически, на страницах многих произведений Салтыкова.
…«на теплых водах»… — то есть за границей.
Недаром Некрасов называл «блаженным» удел незлобивого поэта, но и недаром он предпочел остаться верным «музе мести и печали». — Салтыков вспоминает два стихотворения Некрасова: «Блажен, незлобивый поэт…» и «Замолкни, Муза мести и печали!».
Примечания
1
Я белокурая китаянка, невольница султана, и я объезжаю свет, танцуя и распевая.
2
чистой доски.
3
Прошу читателя иметь в виду, что я говорю не об одной России: почти все европейские государства в этом отношении устроены на один образец. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)
4
По закону уездный суд обязан был вручить вольную каждому отпускаемому лично, в присутствии суда, и опросить, желает ли он быть вольным. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)
5
головоломку.
6
кислой капусты.
7
отказа дать делу законный ход.
8
жизнь в замке.
9
Это порода людей совсем особая!
10
Ах, какая прелесть! как это вкусно! это мне напоминает плоды моей дорогой Турени!
11
тетушки.
12
прихлебателя.
13
дядюшка и тетушка
14
что все надо переделать.
15
забавное словечко.
16
войдите!
17
записную книжку.
18
«Ну, вот я и готов!»
19
без сучка и задоринки!
20
ужас, что там творится!
21
Впрочем, поживем — увидим.
22
23
в сумерки.
24
ночным демоном…
25
на войне, как на войне!
26
Но, ради бога.
27
Вот именно!
28
необходимое условие.
29
30
Свобода и независимость — ничего, кроме этого!
31
кое-что из арифметики, кое-что из географии и кое-что из мифологии.
32
поэма любви.
33
О, этот не промахнется, сделает карьеру!
34
здоровый дух в здоровом теле.
35
Узнаю льва по когтям.
36
из столкновения мнений рождается истина.
37
объединимся.
38
все рушится, все разваливается.
39
черт возьми!
40
Поздравляю.
41
образ жизни.
42
г-жа Люберцева, урожденная Пахотнева.
43
Отбрось me, mu, mi, mis, если хочешь просклонять слово дом.
44
Рождаются или создаются.
45
«Пармской фиалки» или «Свежего сена».
46
47
Боже всемогущий! Пошли счастье моей милой маме! Сделай слабого ребенка, как я, достойным ее привязанности и сохрани его в добродетели и чистоте.
48
Папа, я знаю, что вы виновник моих дней, но я больше всего люблю маму.
49
одухотворена.
50
51
материнские чувства.
52
нравственное и религиозное воспитание!
53
«Будьте здоровы, ешьте капусту».
54
Бессмысленное сочетание глагольных форм. (Ред.)
55
И то и се.
56
совсем немножко, вы понимаете? — надо заставить работать воображение!
57
Эсбуке. (Наименование духов. — Ред.)
58
Kein Geruch — без запаха.
59
обо всем понемногу.
60
«О чем может говорить голубой цвет?»
61
небесная лазурь…
62
херувимы, серафимы.
63
«О! это уже слишком!»
64
дорогая мадам!
65
Бедный покинутый ангелочек!
66
но это же гнусно!
67
Береги плечи, ангелочек.
68
настоящее гнездышко колибри.
69
Этим именем на народном языке называются старые девушки, которым не посчастливилось выйти замуж. (Прим. М. Е. Салтыкова-Щедрина.)
70
обязательное условие.
71
72
73
Прелестно!
74
«Письмена остаются».
75
муж разумный, в красноречии опытный.
76
вторым я.
77
причисленным к посольству.
78
настоящее птичье гнездышко!
79
мой дорогой.
80
«свинтус».
81
Я не один.
82
Извини!
83
чистейшей воды.
84
что они ищут вчерашнего дня.
85
всеобщего голосования.
86
антильвы, антиакулы!
87
88
в высшей степени приличном.
89
90
линия поведения.
91
меню.
92
Но ведь ты требуешь отрубить сто тысяч голов!
93
замке.
94
См.: А. С. Бушмин. Сатира Салтыкова-Щедрина. М. — Л., 1959, с. 333–335.
95
О содержании этого понятия, восходящего к Гоголю («Мертвые души», гл. VII), см также в книгах В. Я. Кирпотина: «М. Е. Салтыков-Щедрин. Жизнь и творчество». М., 1955; «Философские и эстетические взгляды Салтыкова-Щедрина». М., 1957.
96
«Критические опыты Н. К. Михайловского. II. Щедрин». М., 1890, с. 115.
97
Ф. М. Достоевский. Полн. собр. худож. произведений, т. 11. М. — Л., 1929, с. 312.
98
Непосредственно речь идет о Фурье, но, no-видимому, разумеется и Чернышевский как автор социальной утопии (четвертый сон Веры Павловны — «Что делать?»). См. т. 6, с. 324 и 401.
99
Речь идет о «старой народнической демократии» (В. И. Ленин), а не собственно о народничестве. Поэтому трагическое мироощущение Салтыкова не имеет ничего общего с «разочарованием» народников. «Щедрин шел к восьмидесятым годам своей собственной дорогой. Поэтому и то глубокое разочарование, которое охватило народничество к началу восьмидесятых годов, после крушения всех его упований, не коснулось Щедрина» (Вл. Кранихфельд. Десятилетие о среднем человеке. — «Современный мир», 1907, № 11, с. 173).
100
«Критические опыты Н. К Михайловского. II. Щедрин», с. 100. Это письмо «читателя-друга» сохранилось, поводом к его написанию был не очерк «Имярек», а сказка «Приключение с Крамольниковым» (см.: ЛИ, т. 13–14, с. 412).
101
См. исследование этих фазисов идейного развития Салтыкова в книгах С. А. Макашина: «Салтыков-Щедрин. Биография», т. I. M., 1950; «Салтыков-Щедрин на рубеже 50-х — 60-х годов». М., 1972.
102
Письма Г. З. Елисеева к М. Е. Салтыкову-Щедрину, М., 1935, с. 181.
103
В. И. Ленин. От народничества к
