художественным; кроме того, в тексте много опечаток, иногда очень существенных.
Судя по сохранившимся рукописям и письмам Салтыкова, между черновым автографом и печатным текстом существовало, по крайней мере, еще два варианта текста произведения с авторской правкой (иногда незначительной) — наборная рукопись (списки) и корректура. Поэтому в настоящем издании по черновому автографу исправляются только явные опечатки в журнальной публикации и отдельные случаи ошибочного прочтения слов переписчицей.
В отдельных случаях, дающих возможность предполагать правку Салтыкова или опечатки в журнальном тексте, вносятся изменения по тексту т. IX Собр. соч., изд. 1889–1890 годов.
I. Гнездо*
II. Мое рождение и раннее детство. Воспитание физическое*
III. Воспитание нравственное*
Впервые — ВЕ, 1887, № 10, с. 599–631. Под общим заглавием, повторявшимся в дальнейшем при каждой публикации очередных глав в журнале: «Пошехонская старина. Жизнь и приключения Никанора Затрапезного».
Написано между 15 и 25 августа 1887 года в Серебрянке (дата последней доработки рукописей 1883 г., относившихся к «Пошехонским рассказам»; см. об этом ниже и в статье).
Сохранилось пять рукописей — четыре черновых (№ 236–239 — автографы) и наборная (№ 240, рукой Е. А. Салтыковой, с поправками автора).
Первая рукопись (№ 236), датируемая декабрем 1883 года — фактически начало не хроники «Пошехонская старина», а рассказа «об обстановке дворянского дома и воспитании дворянского сына в былые годы» из цикла «Пошехонские рассказы». Заглавие рукописи: «Пошехонские рассказы. Вечер шестой. Пошехонская старина». Материал рассказа, переработанный и дополненный в 1886–1887 годах, образовал I, II, III и, отчасти, V главы «Пошехонской старины». Текст рукописи печатается в наст. томе в разделе Из других редакций.
Вторая рукопись (№ 237), незавершенная, в первом своем слое также относится еще не к хронике, а к рассказу «об обстановке дворянского дома…» и, по-видимому, датируется в этом слое тем же декабрем 1883 года. Ее первоначальное заглавие повторяет заглавие первой рукописи (см. выше). Авторская правка рукописи образует в ней второй слой текста. Он «переводит» «Пошехонский рассказ» в начало хроники «Пошехонская старина». В процессе этой правки, сделанной, видимо, в августе — сентябре 1866 года, первоначальное заглавие было зачеркнуто и заменено новым: «Старина. (Первая часть неизданного сочинения «Житие пошехонского дворянина Никанора Затрапезного»)». Текст второго слоя также охватывает материал I, II, III и отчасти V глав «Пошехонской старины». На левой половине первого листа намечена разбивка текста на главы.
Третья рукопись (№ 238), датируемая, как и переработка второй рукописи, августом — сентябрем 1886 года, охватывает материал Введения и главы I хроники. Заглавие этой рукописи: «Старина». Название главы I: «Детство и воспитательная обстановка».
Четвертая рукопись (№ 239), датируемая августом 1887 года, — черновая рукопись Введения и глав I–III «Пошехонской старины», предшествующая наборной.
Пятая рукопись (№ 240) — наборная, рукой Е. А. Салтыковой, с дополнениями, поправками и подписью автора.
Получив от Салтыкова рукопись, редактор «Вестника Европы» M. M. Стасюлевич высказал в письме к автору сомнения в цензурной приемлемости подзаголовка произведения. На это Салтыков отвечал в письме от 8. IX. 87: «Если Вы полагаете, что из-за слов (в заглавии) «Пошехонского дворянина» могут вырезать всю статью, то, сделайте милость, выбросьте их…» На другой день, 9. IX. 87, Салтыков послал вдогонку еще письмо к Стасюлевичу, в котором спрашивал: «Не лучше ли в заглавии вместо слова «Житие» написать: «Жизнь и приключения». Как бы цензура к «Житию» не придралась».
Цензурный характер обоих произведенных изменений очевиден. В наст. изд., как и в Изд. 1933–1941, название произведения приводится по тексту наборной рукописи: «Пошехонская старина. Житие Никанора Затрапезного, пошехонского дворянина».
Кроме того, из наборной рукописи вводится текст на стр. 99, строка 35 св.: «Вот при Павле Петровиче… и дело с концом».
Салтыков начинает «хронику» с представления читателю «я» повествователя — Никанора Затрапезного и с определения его социального положения «пошехонского дворянина». Этимология фамилии — «затрапезный» (обычный, будничный) и эпитет — «пошехонский» (захудалый, провинциальный) указывают, что предметом изображения в «житии» будут среда и быт рядового поместного дворянства, а не его верхних слоев. Вместе с тем фамилия рассказчика не выдумана. Ее носил ярославский купеческий род фабрикантов-текстильщиков XVIII века (давший название дешевой ткани — затрапез), находившийся в свойстве с московским купеческим родом Забелиных, из которого происходила мать Салтыкова[131].
Характеристика предков Никанора Затрапезного в обобщенном форме соответствует истории предков писателя. Однако в «хронике» не нашли отражения пышные генеалогические легенды, возводившие род Салтыковых к XIII веку и устанавливавшие родство ветви с царствовавшей династией Романовых. Обобщается содержание достоверных генеалогических фактов, относящихся к XVI–XVII векам, когда Салтыковы получили земли в Тверской губернии. Первое упоминаемое в «житии» имя «гвардии сержанта» Порфирия Затрапезного, одного из «взысканных фортуной», соответствует, в биографии писателя, его деду, Василию Богдановичу (1727–1780). Поручиком лейб-гвардии Семеновского полка, он принял участие в дворцовом перевороте 1762 года, возведшем на престол Екатерину II. Это и было его «фортуной». Он был возведен в чин капитана и щедро награжден новой императрицей. Второе упоминаемое имя — Василия Порфировича Затрапезного — соответствует отцу писателя Евграфу Васильевичу (1776–1851). В наследство ему, после выдела шести сестер, досталось немногим больше 300 «душ» (эта цифра несколько раз называется в «Пошехонской старине»). Оказавшись перед угрозой разорения, Евграф Васильевич поправил свои дела именно тем способом, о котором рассказано в «Пошехонской старине». В возрасте 40 лет (и эта цифра в точности перешла на страницы произведения) он женился на пятнадцатилетней Ольге Забелиной (в «хронике» Анна Глухова), дочери Михаила Петровича Забелина, богатого московского купца, сделавшего в 1812 году пожертвование на армию и получившего за это потомственное дворянство.
Незаурядная личность матери писателя (О. М. Салтыковой, 1801–1874) послужила натурой для ряда художественных ее «портретов» в сочинениях Салтыкова. В «Пошехонской старине» — это образ Анны Павловны Затрапезной, принадлежащий, вместе с образом Арины Петровны в «Господах Головлевых», к вершинам салтыковского творчества.
Описания внешней обстановки детства Никанора Затрапезного также автобиографичны. Изменены лишь некоторые имена и названия. Село Спас-на-Углу, или Спас-Угол, главная усадьба салтыковской вотчины, в которой родился и провел свои детские годы будущий писатель, именуется в «Пошехонской старине» селом Малиновец (название взято от небольшой деревни вблизи села Спас-Угол). По тогдашнему районированию село находилось в углу Калязинского уезда Тверской губернии, где сходились границы еще двух губерний — Московской и Владимирской. Этим местоположением объясняется как название села, так и то, что жителей его называли, как сказано в «хронике», «заугольниками». Другая тверская усадьба Салтыковых, Ермолино (невдалеке от села Спас-Угол), названа Бубновым. Протекающие вблизи села Спас-Угол речки Нерль и Вьюлка именуются Перла и Юла. В полном соответствии с реальной действительностью описано расположение спасской усадьбы и помещичий дом. Дом сгорел в 1919 году, но сохранилась его фотография и описание, сделанное (правда, позднее салтыковских времен) местным священником Ф. Ушаковым[132].
В главе «Мое рождение…» Салтыков в точности сохранил для своего героя обстоятельства собственного появления на свет, известные ему по семейным рассказам. Отдельные факты и детали совпадают здесь и со сведениями метрической записи (см. в наст. томе раздел Автобиографии и примеч. к нему). Под собственным своим именем выведена бабка-повитуха Ульяна Ивановна, обслуживавшая своей специальностью все помещичьи семьи Калязинского уезда. Но восприемник (крестный) Салтыкова — угличский мещанин-богомол Дмитрий Михайлович Курбатов переименован в московского мещанина Дмитрия Никоныча Бархатова. Сообщая в письме от 3 сентября 1855 года старшему сыну Дмитрию о намерениях Салтыкова записаться в ополчение, чтобы освободиться из плена вятской ссылки, мать Ольга Михайловна писала: «Может быть, предречение отца крестного сбудется над ним, который по совершении крещения сказал, что он <Салтыков> будет воин». В этой связи уясняется, возможно, причина выбора имени для повествователя. Hиканор означает по-гречески «видящий победу».
В той же главе приводятся воспоминания Никанора Затрапезного о тех, кто «пестовал» его детство: «Как во сне проходят передо мной и Каролина Карловна, и Генриетта Карловна, и Марья Андреевна, и француженка Даламберша, которая ничему учить не могла, но пила ерофеич и ездила верхом по-мужски». Как показывает переписка родителей и записи в «Адрес-календаре» Евграфа Васильевича — все это подлинные имена гувернанток старших детей Салтыковых, через руки которых прошло первоначальное воспитание и будущего писателя.
Встречаются в переписке родителей Салтыкова 1820–1830 годов и некоторые другие имена, упомянутые в первых трех главах, — кормилица Домна, кучер Алемпий и другие.
Детство и молодые годы мои были свидетелями самого разгара крепостного права. — Время действия в «Пошехонской старине», в основном, падает на конец 1820-х-1830-е гг. Но в отдельных главах затрагивается и более позднее время, вплоть до крестьянской реформы и ее последствий.
Экономические крестьяне — крестьяне, находившиеся в ведении Коллегии государственной экономии; все обрабатываемые ими земли находились в их постоянном пользовании.
Послали в город. — Тут имеется в виду Калязин, уездный город Тверской губернии.
…»его превосходительству». — Такое титулование было присвоено чинам 5-го класса табели о рангах, — статским советникам. В адресе же, обращенном к коллежскому советнику, чину 6 класса, следовало написать «его высокоблагородию».
Раздавалась брань, припоминалось прошлое, слышались намеки, непристойные слова… — В письме к Евграфу Васильевичу от 18 июня 1839 г. Ольга Михайловна пишет о грубых семейных ссорах и обидных для нее подозрениях мужа: «Мамзель <гувернантка> только и будет слышать, что жена мерзкая. Я, видно, более ничего не заслужила, кроме ругательств <…> Я уже о себе не думаю, но ведь дети — за что они за меня страдать и нести пятно будут. Другой подумает, что они незаконнорожденные, а я могу дать присягу в своем поведении…»
…в Суздаль-монастырь сошлю… — В Спас-Евфимиевском монастыре в Суздале содержались административно-заключенные, обвиненные «в преступлениях против нравственной веры» и «в непослушании родителям».
Ушлет она меня к тотемским чудотворцам… — В тотемском уезде Вологодской губернии Салтыковым принадлежало сельпо Федяево.
Выражение это напоминает мне довольно оригинальный случай… — Салтыков вспоминает «случай», о котором писал из Ниццы 30 октября/11 ноября 1875 г. П. В. Анненкову: «Поселился я здесь довольно удобно, хотя и в захолустьи. Нашел здесь Тамбовскую губернию в первобытном виде. Хозяйка у нас русская, г-жа Данилова, которая, по преданию, называет служанок девками».
…обученной в Москве на Кузнецком мосту. — На улице Кузнецкий мост находились французские магазины мод с мастерскими. В них отдавались для обучения крепостные девушки. Их звали «кузнечихами».
Мне было уже за тридцать лет, когда я прочитал «Детские годы Багрова-внука»… — О своем впечатлении от этого чтения, относящемся к периоду работы над «Губернскими очерками», Салтыков тогда же писал С. Т. Аксакову (31. VIII. 57).
…во время переездов на долгих… — Переездов не на сменных, а на одних и тех же лошадях.
«Горѐ имеем сердца! «— слова из Библии (Плач Иеремии, III, 41).
IV. День в помещичьей усадьбе*
V. Первые шаги на пути к просвещению*
Впервые — ВЕ, 1887, №
