им труда <…>. Не раз, по поводу тех или других явлений текущей общественной жизни или прочтенной им статьи в газете, он повторял как бы самому себе: «Да, это теперь все забытые слова, следует их напомнить» <…>. Раз, — это было в ноябре или декабре прошлого <1888> года, — он как будто точнее формулировал свой литературный замысел, и среди разговора о чем-то, наведшем его опять на мысль о «забытых словах», он вдруг прервал себя и обратился с вопросом: прожив столько лет и столько испытав, может ли он и имеет ли право и обязанность написать свое «завещание»? Из его же слов было видно, что дело тут идет не о духовном завещании, а все о том же, новом его литературном замысле. Но попытка поддержать с ним разговор в этом направлении, как это часто бывало и в других подобных случаях, прервалась в самом начале жалобами его на болезни и невозможность писать…»
Таким образом, незадолго до смерти Салтыков намеревался подняться на новую вершину. С нее он хотел не только еще раз обозреть свою печальную современность — годы тяжелой реакции, но и обратиться к читателю со словами литературного завещания. «Мне хотелось бы перед смертью, — говорил Салтыков Г. З. Елисееву, — напомнить публике о когда-то ценных и веских для нее словах: стыд, совесть, честь и т. п., которые ныне забыты и ни на кого не действуют»[143]. «Стоя одной ногой в гробу, — вспоминал со своей стороны Н. К. Михайловский, — Щедрин мечтал о новой большой работе, которая должна была называться «Забытые слова» <…>. «Были, знаете, слова: — говорил он мне незадолго до смерти, — ну, совесть, отечество, человечество… другие там еще… А теперь потрудитесь-ка их поискать! Надо же напомнить…»[144]
Значение, которое Салтыков придавал своему последнему замыслу, уясняется, сверх сообщенного выше, словами, сказанными им С. Н. Кривенко: «А вот о чем жалею, — для этого стоило бы начать снова жить: я задумал новую большую вещь — «Забытые слова». — И он рассказал программу этой новой работы»[145].
«Слова», напоминанием о которых Салтыков хотел оживить омертвевшее, в его восприятии, царство «восьмидесятничества», были все те же социальные и нравственные ценности, все те же идеалы демократизма и социализма (утопического), которыми с юных лет вдохновлялись жизнь и творчество писателя и которые присутствуют во всем, что вышло из-под его пера. Теперь мы знаем, что в восьмидесятые годы под покровом торжествующей реакции в России закладывались основы нового революционного мировоззрения и действия». Именно в эти «глухие» годы передовая мысль страны сделала скачок от старого народнического демократизма и социализма к марксизму. Но это были уже новые слова, которых не знал, не мог знать Салтыков.
Перепечатки из «Вестника Европы» «Забытых слов» появились во многих газетах и журналах 1889 года, в сопровождении разного рода лирических и публицистических откликов. Были и писательские отклики. Главные среди них: стихотворение Алексея Жемчужникова «Забытые слова»[146] и заключительный очерк в цикле Гл. Успенского «Концов не соберешь»[147]. О «Забытых словах» упомянул в одном из своих интервью 1912 года Ив. Бунин[148].
Автобиографии*
Произведения Салтыкова богаты автобиографическими материалами — от отдельных элементов до цельных картин («Скука», «Добрая душа», «Имярек», «Приключение с Крамольниковым», особенно «Пошехонская старина» и др.). Но собственно автобиографических сочинений широкого содержания, охватывающих большую часть жизни, у Салтыкова нет. Откликаясь на обращенные к нему просьбы или по собственному почину, он в разное время написал шесть кратких автобиографических «записок». Материал их относится в основном к детским и лицейским годам. К этим шести автобиографическим документам в настоящем издании впервые присоединяется седьмой — дошедший до нас фрагмент так называемой «Оправдательной записки» Салтыкова, предположительно датируемой в рамках последних лет его жизни.
В помещаемых ниже примечаниях приводятся необходимые справки и фактические уточнения лишь к сообщаемым в «записках» сведениям. Более широкий комментарий и указания на материалы, дополняющие содержание публикуемых записок — см. в книге: С. Макашин. Салтыков-Щедрин. Биография. I. Изд. 2-е. М., 1951.
I. Записка 1858 г*
Впервые — в издании: «М. Е. Салтыков-Щедрин. 1889–1939. Памятка». Л., 1939, с. 3–4. Автограф — в ГПБ (Архив М. Е. Салтыкова-Щедрина, ф. 668, ед. хр. 1). Написано в конце 1857 года или в начале (до марта) 1858 года для «Русского художественного листка» В. Ф. Тимма. См. «Отчет императорской Публичной библиотеки за 1871 г.», с. 59.
Начал писать еще в Лицее… — Все приведенные в известность произведения лицейского периода Салтыкова и первых послелицейских лет (стихи, проза, рецензии) — см. в т. 1 наст. изд.
С 1848 по 1856 — в литературной деятельности перерыв. — В 1848 г. Салтыков был выслан на службу в Вятку, где провел семь с половиной лет.
«Скука», «Неумелые… «Озорники» и «Дорога» — все из «Губернских очерков». См. в т. 2 наст. изд.
II. Записка 1874 г*
Впервые в издании: «Знакомые. Альбом М. И. Семевского, издателя-редактора исторического журнала «Русская старина». Книга автобиографических собственноручных заметок 850-ти лиц. — Воспоминания. — Стихотворения. — Эпиграммы. — Шутки. — Подписи. 1867–1887 гг., СПб., 1888, с. 73. Автограф — в ИРЛИ (Архив М. И. Семевского, ф. 274, оп. 1, № 395): запись в альбоме М. И. Семевского «Знакомые. Книга автографов» — 1867–1887 гг., т. I.
В заключительной строке «Умер…» рукой М. И. Семевского, красным карандашом вписана дата смерти писателя: «1889». На том же листе, в нижней части, автобиографическая запись В. П. Гаевского, датированная 25 апреля 1874 г., сделанная, по-видимому, одновременно с записью Салтыкова. Отсюда датировка записи.
…возвратился в Петербург в январе 1856 г. — Приехал 13 или 14 января.
III. Записка 1878 г*
Впервые (с сокращениями и изменениями) в издании: «Русская библиотека. VIII. Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин)». СПб., 1878. Автограф — в ИРЛИ (ф. 366, оп. 1, № 280). Рукою M. M. Стасюлевича вписано заглавие «Автобиография М. Е. Салтыкова, собственноручная» и проставлена дата «СПб., апрель 1878».
Учиться грамоте…начал семи лет, а именно в день своего рождения — 15 января 1833 г…. — Обучение Салтыкова началось значительно раньше, чем он указывает. Ему не исполнилось полных четырех лет, когда в конце 1829 года он стал «заниматься» французским у гувернантки старших детей «мадам де Ламбер». Получив известие о начале этих занятий, сестра Надежда, воспитывавшаяся в московском Екатерининском институте, писала родителям 7 ноября 1829 года: «… очень рада, узнав, что Мишенька также послушен и учится азбуке»[149]. Обучение русской грамоте крепостным живописцем и одновременно садовником Павлом Соколовым, возможно, также началось раньше чем в семь лет. Во всяком случае, в более позднем автобиографическом письме Салтыкова к С. А. Венгерову (см. ниже) содержится другое утверждение: «Грамоте меня обучил крепостной человек, когда мне было 6 лет».
…священник села Заозерья, Иван Васильевич… — Это был священник села Заозерье (ярославской части вотчины Салтыковых) Иван Васильевич Преображенский. Занятия по латыни происходили с ним в зиму 1835/36 года, проведенную Салтыковым в Заозерье.
…С выходом из Лицея и до настоящего времени Салтыков ни одного стиха не написал. — Не вполне точно: журнальная полемика Салтыкова 1864 г. содержит несколько написанных им пародийно-сатирических стихотворений (см. т. 5 наст. изд.).
IV. Записка 1887 г. *
Автограф неизвестен. Опубликовано в журнале «Вестник Европы», 1890, № 2. Фрагмент пригласительной записки Салтыкова на день своего рождения, адресованный неуказанному лицу, скорее всего, А. И. Унковскому.
Ср. с публикуемым текстом запись о рождении Салтыкова в метрической книге:
«В 1826 году, под № 2, села Спасского г. Коллежского советника и кавалера Евграфа Васильевича Салтыкова жена Ольга Михайловна родила сына Михаила января 15, которого молитвоствовал и крестил того же месяца 17-го числа священник Иван Яковлев со причетники; восприемником ему был московский мещанин Дмитрий Михайлов»[150].
Слова прорицания восприемника о «разгонщике женском» перешли в «Пошехонскую старину»: «Кроме того, он предсказал… что я многих супостатов покорю и буду девичьим разгонником».
V. Автобиографическое письмо С.А. Венгерову 1887 г*
Впервые — PB, 1893, № 208; факсимиле — в издании: К. К. Арсеньев. Салтыков-Щедрин (Литературно-общественная характеристика), СПб., 1906, без пагин., после с. 278 и 280. Автограф — в ИРЛИ ((ф. 366, оп. 1, № 281).
Письмо — ответы на вопросник биобиблиографического словаря С. А. Венгерова.
Род мой старинный… Генеалогическое древо Салтыковых восходит к ХШ в., к потомству новгородца Михаила Прушанича (Прошанича, Прушенина), «мужа храбра и честна», чей сын Терентий прославил себя в Невской битве 1240 г. Однако первые достоверные сведения о дальних предках писателя и о возникновении Салтыковской вотчины в пределах Тверской земли относятся к XVI в.
…находится во владении детей моего старшего брата. — Село Спас-Угол с деревнями — старинный центр Тверской вотчины Салтыковых, после смерти в 1885 г. Дмитрия Евграфовича перешло к его сыновьям: Василию, Михаилу и Николаю Дмитриевичам.
…старшая сестра — Надежда Евграфовна (впоследствии, по мужу, Епифанова).
Кажется, в 1842 г. было напечатано в «Библ. для чтения» мое первое стихотворение «Лира». — Не в 1842 г., а в 1841 году.
Первую повесть «Недоразумение»… — Ошибка памяти или ирония: первая повесть Салтыкова называется «Противоречие».
Помнится, Белинский назвал ее бредом младенческой души. — Белинский резко, но иначе — «идиотская глупость» — отозвался о всей беллетристике «Отечественных записок» за 1847 г., повесть Салтыкова не была выделена. Отзыв этот был дан не в печати, а в частном письме (к В. П. Боткину от 4–8 апреля 1847 г.) и дошел, видимо, до Салтыкова по слухам, неточно. Впоследствии Салтыков не раз вспоминал в своих сочинениях этот отзыв, но всегда в вольном изложении и иронически («бред куриной души», «бред больного ума»).
…был редактором «Отеч. зап.» по 1883 год. — Неточно. Был редактором журнала вплоть до его закрытия правительством 20 апреля 1884 г.
На иностранные языки были переведены… — К 1887 г. на иностранные языки было переведено значительно больше произведений Салтыкова, чем он указывает. См. об этом: С. Mакашин. Материалы для библиографии переводов сочинений Щедрина на иностранные языки и критической литературы о нем за 1861–1933 гг. — ЛН, т. 13–14, М., 1934, с. 673–698 и Н. Келейникова. Салтыков-Щедрин в западноевропейской критике. Рукопись диссертации.
VI*
Впервые в издании: «Знакомые. Альбом М. И. Семевского…» (цит. изд.), СПб., 1888, с. 208. Автограф — в ИРЛИ (Архив М. И. Семевского, ф. 274, оп. 1, № 396): запись в альбоме М. И. Семевского «Знакомые». Книга автографов. 1880–1888. II», с. 208.
VII. «Оправдательная записка» 1888 или 1889 г. Фрагмент*
Впервые — К. Арсеньев. Материалы для биографии М. Е. Салтыкова. — ВЕ, 1890, № 2, с. 819. Автобиографический набросок (начало записки) был найден в бумагах Салтыкова после его смерти и затем утрачен.
Содержание и назначение наброска уясняются в свете
