система преследования раскольников, практиковавшаяся при Николае I, была несколько ослаблена, но не отменена. Более того, по инициативе Александра II в Свод законов были внесены в 1857 г. почти все постановления о расколе, изданные при Николае I.
Среди бумаг Салтыкова сохранился, как указано выше, автограф наброска с заглавием «Мельхиседек». Эта рукопись — начало очерка «Старец» в его первоначальной редакции, не совпадающей с печатной. Приводим набросок полностью (впервые он опубликован в газете «Русские ведомости», 1914, № 97):
«Двадцать лет, сударь, я странствую, двадцать лет ищу своей правды… С юных лет возгорелся я ревностью по христианстве, с юных лет тосковала душа моя по небесном отечестве и все томилась, все искала тех многотесных евангельских врат, чрез которые могла бы пройти от мрачныя и прегорькия темницы в присносущий и неумирающий свет райского жития…
Часто я думал: о, сколь сладостно, сколь честно и доброхвально за отеческие законы плечи свои на ударение, хребет на раны, жилы на прервание, уды на раздробление, тело на муки предать! Голова, сударь, у меня горела, сердце в груди трепетало от единой мысли мученического пресветлого венца сподобиться! Часто я думал: зачем не родился я в те древние времена, когда святые Христовы воины были мучимы яко злодеи, злодейства не ведавшие, истязуемы яко разбойники, разбойничества ниже помыслившие! И даже до смерти прискорбна была душа моя!
И вознамерился я правды своей поискать, направил стопы мои на странствие далекое и долгое. Был, сударь, я везде: и у единомышленных своих, и у сопротивников… и нигде правды не нашел! Искал я вокруг себя старцев добрых, которые могли бы преслабый мой разум на путь истинный навести и врата спасения душе моей отворить, и нашел только мглу несветимую и смех прегорький. Не только разум мой осветить светом божественной премудрости не могли, но и сердца моего, утешении жаждущего, не утешили, а разве в глаза мне посмеялись, когда я сомнения мои перед ними выкладывал!
Всюду только один ответ я слышал; «Что ж, разве и ты в еретики попасть хочешь, что сомневаться начал?» И этими словами двери моему рассуждению заперли, а до того никому дела нет, что душа моя от сомнений волнуется и страдает. Человек я от рождения темный, веру свою принял от родителей и хоть грамотою доволен, однако в книгах своих утешения для себя не нашел. Пишут тамо про обряды да об словах препираются, а какими делами и каким путем царство небесное унаследовать, об том не поминают. Думаю я, сударь, что потому так крепко на обрядах стоят, что изначала такое вольное дело невольным захотели сделать».
Второй рассказ раздела «Казусные обстоятельства» — «Матушка Мавра Кузьмовна» — печатался в «Русском вестнике» (1857) и двух первых отдельных изданиях (1857) со следующим эпиграфом:
«Пропаганда, по моему мнению, может быть отражена лишь пропагандою, то есть против распространителей раскола могут действовать распространители православия или миссионеры. Раскольники-пропагандисты действуют на местных жителей более наружным благочестием таинственного появления, странническим видом и убиением плоти, чем силою убеждения. Нет сомнения, что распространители православия, движимые силою веры, строго соблюдающие уставы религиозные, привыкшие к лишениям и готовые на всякую жертву ради православия, могут победить лжеучителей».
Далее был указан источник эпиграфа: «Заволжская часть Макарьевского уезда Нижегородской губернии». Соч. графа Н. С. Толстого («Московские ведомости», 1857 года, № 3)».
Третий рассказ — «Первый шаг» — связан с расколом лишь биографией одного из действующих лиц, богатого мужика, «промышлявшего» старообрядческими книгами. Интерес рассказа в изображении не раскольничьего, а чиновничьего быта и психологии, взятых в их социальных низах — там, где власть грозного «порядка вещей» над человеческой душой сказывается особенно сурово и ясно. Несомненно, именно этот рассказ — един из лучших социальных этюдов в книге — прежде всего имел в виду Добролюбов, когда писал: «Никто, кажется, исключая г. Щедрина, не вздумал заглянуть в душу этих чиновников — злодеев и взяточников, да посмотреть на те отношения, в каких проходит их жизнь. Никто не приступил к рассказу об их подвигах с простою мыслью: «Бедный человек! Зачем же ты крадешь и грабишь? Ведь не родился же ты вором и грабителем, ведь не из особого же племени вышло, в самом деле, это так называемое крапивное семя?» Только у г. Щедрина и находим мы по местам подобные запросы…»[280]
Андрей Денисов — один из главных вождей раскола-старообрядчества в первой половине XVIII в. В своих сочинениях «Поморские ответы», «Диаконские ответы Питириму, нижегородскому епископу» и др. он защищал «древлеблагочестие» как «земскую веру».
К ночи… к полдню… — к северу… к югу.
Город С *** — Сарапул.
Кма — много.
…и по крюкам знает, и демественному обучался… — Крюки — знаки старинного русского нотного письма; демественное пение — многоголосное культовое пение, принятое у старообрядцев.
(Стр. 462)
Эпилог «Очерков» во многом автобиографичен. В нем отразились впечатления Салтыкова от его большого зимнего путешествия, из Вятки на родину, после того как в конце 1855 г. он получил от нового царя Александра II разрешение «проживать и служить, где пожелает». В этой заключительной главке упомянуты и «березовые аллеи» вятских трактов, и одна из крупных почтовых станций, через которую проходил путь, — торговое село Богородское Нижегородской губернии, и спутник Салтыкова, его камердинер Григорий («Гриша»). Здесь же лирически отразились раздумья и переживания писателя на пороге растворявшихся перед ним «дверей новой жизни».
О значении сцены «похорон» «прошлых времен» см. выше, на стр. 509.
<Вчера ночь была такая тихая…>
Впервые напечатано (без заключительной части) в журнале «Солнце России», 1914, № 219, 16 апреля, стр. 5–8.
Автограф хранится в Отделе рукописей Института русской литературы Академии наук СССР (ф. 366, оп. I, № 7).
В настоящем издании воспроизводится по тексту рукописи.
Судя по почерку и бумаге (с клеймом одной из фабрик Слободского уезда), этот отрывок был написан еще в годы жизни Салтыкова в Вятке. Правда, заключительная часть текста, от слов «Когда я ехал в Крутые горы», отделенная чертой и написанная другими чернилами, могла возникнуть позже. Эту часть отрывка Салтыков с некоторыми изменениями и сокращениями включил в «монолог» «Скука». В наброске «Вчера ночь была такая тихая…» отразилось пережитое Салтыковым в Вятке кратковременное, но сильное чувство к женщине, чье имя мы не можем назвать с уверенностью. Набросок, несомненно, и не был полностью использован в печати вследствие своей интимно-автобиографической подкладки.
Примечания
1
2
что там никогда не чувствуешь себя дома (франц.).
3
Князь Курылкин, совершенно очаровательный молодой человек — но пусть это останется между нами — так ухаживал за мной (франц.).
4
позвольте мне выйти (франц.).
5
убирайтесь вон! (франц.)
6
как статуя (итал).
7
Стефания, мой ангел! надо же что-нибудь сделать для этих людей (франц.).
8
Ваше превосходительство! (франц.)
9
А… вы говорите по-французски? (франц.)
10
Я надеюсь, что вы окажете мне честь… (франц.)
11
Вообразите себе! (франц.)
12
Вы знаете, он ведь мастак в этих делах! (франц.)
13
Это меня потрясло! (франц.)
14
Все свое ношу с собою (от искаженного лат. omnia mea mecum porto).
15
См. «Прошлые времена». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
16
17
как и полагается (франц.).
18
вельможа (франц.).
19
она только спешила навстречу пожеланиям милого крутогорского общества (франц.).
20
так проникнута (франц.).
21
мы (франц.).
22
всем бедствиям (франц.).
23
да, которые точат — это подходящее слово (франц.).
24
и тогда в чем была бы прелесть этого существования! (франц.)
25
но о них не говорят… (франц.)
26
милое мое дитя, это так красиво, так крупно, так величественно (франц.).
27
прелестная старушка и очень благовоспитанная (франц.).
28
Запуталась! погрязла! (франц.).
29
тетушек, княжна Нина (франц.).
30
как о неслыханной вещи (франц.).
31
низость (франц.).
32
милое дитя, это люди, о которых не говорят (франц.).
33
о, боже мой, боже мой! (франц.)
34
См. «Буеракин» и «Христос воскрес!» (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
35
между нами говоря (франц.).
36
Знаете?.. Ведь эта женщина не без темперамента!!! (франц.)
37
вы понимаете, мой милый! (франц.)
38
не следует быть всегда молчаливым, это дурная манера! (франц.)
39
Вот и вы, как всегда, красивая и нарядная! (франц.)
40
«Греза» (франц.).
41
«Лаура у клавесина» (нем.).
42
устроитель успеха (франц.).
43
44
См. «Княжна Анна Львовна». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
45
А, это вы (франц.).
46
экзальтированная (франц.).
47
простите, княжна (франц.).
48
Из Зырян, в Зыряны. Таким образом простой народ называет Усть-Сысольский уезд и смежные ему местности Вологодской, Пермской и Вятской губерний. (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
49
Великий боже! (франц.)
50
51
Как очаровательна эта женщина! (франц.)
52
О, сударыня, как же! народ у нас в таком же младенчестве, как и повсюду. Но у нас это гораздо красивее! (франц.)
53
но скажите, пожалуйста, разве это не красиво? — Да, это красиво, но у нас это величественно, это прекрасно! (франц.)
54
ну, вы знаете: есть такие женщины, которые своими чертами, своей осанкой напоминают вам эти прекрасные античные статуи!.. (франц.)
55
прекрасная непонятая душа (франц.).
56
свое жалкое существование (франц.).
57
баядерка (франц.).
58
низшими людьми (франц.).
59
светскость (франц.).
60
в здоровом теле здоровый дух (лат.).
61
шума (франц.).
62
сколько вы… (нем.)
63
а! вот вы наконец, дорогой… очень рад! очень рад! (франц.)
64
Тысяча извинений (франц.).
65
Вот каково наше существованье, дорогой мой! каждый день нас осаждает глупыми вопросами эта толпа людей, от которых воняет, так воняет… фу! (франц.)
66
в маленькой компании (франц.).
67
Не правда ли, какая очаровательная женщина? — О, совершенно очаровательная! (франц.)
68
не знаю, наконец, что (франц.).
69
разве стоит об этом говорить! (франц.)
70
так вот, дорогой мой, я должен вам сказать, что ваше дело проиграно… (франц.)
71
когда дело идет о подобного рода вещах… (франц.)
72
замке… (франц.)
73
прекрасной хозяйки замка? (франц.)
74
женщины, видите ли, это в одно и то же время и моя слабость и моя сила… (франц.)
75
Но я вам говорю, что он неумолим… (франц.)
76
Что тут поделаешь? (франц.)
77
Имейте же совесть, дорогой мой (франц.).
78
Единственное, что я могу вам прежде всего посоветовать, это не кричать, потому что крики, видите ли, ничем вам не помогут (франц.).
79
князь (франц.).
80
очень рад! (франц.)
81
она скучает, бедное дитя! (франц.)
82
Что такое она говорит, что она говорит? это погибшая женщина, что ли? (франц.)
83
Что ей надо, этой женщине? — Она просит у вас секретного разговора (франц.).
84
По-моему, это относится к ведению княжны? (франц.)
85
Объясните ей (франц.).
86
А он не глуп, этот человек! (франц.)
87
Успокойтесь, дорогой мой, успокойтесь… занимающему высокий пост приходится пить свою чашу… (франц.).
88
Объясните ему! (франц.)
89
Мы сейчас посмеемся… (франц.)
90
В некоторых губерниях крестьяне называют станового пристава барином. (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
91
Вы позволите мне сопровождать вас, княжна? — Пожалуйста… (франц.)
92
Бедные люди! (франц.)
93
Какое сердце! (франц.)
94
Какая простота! (франц.)
95
На вопрос, так прямо поставленный (франц.).
96
притоны (франц.).
97
См. «Влад. Конст. Буеракин». (Прим. Салтыкова-Щедрина.)
98
Муж добродетельный, в речах искусный (лат.).
99
вы понимаете? (франц.)
100
и я ему говорю: «Дорогой мой, ты мне должен столько-то и столько-то» (франц.).
101
Все это должно приносить доход. Я человек порядочный (франц.).
102
правительство должно мне все это (франц.).
103
мне необходима красивая женщина (франц.).
104
благодарение богу (франц.).
105
Между нами говоря (франц.).
106
Все это сделано для их блага (франц.).
107
потому что это ведь все-таки человек! (франц.)
108
я вас спрашиваю (франц.).
109
как они еще далеки от возможности пользоваться благами цивилизации (франц.).
110
самоуправление (англ.).
111
Но давайте, дорогой мой, сговоримся (франц.).
112
это не дети из хорошей семьи (франц.).
113
114
Дорогой мой, я скажу вам откровенно, что все это — утопии (франц.).
115
составить себе представление (франц.).
116
Нет, нет, нет и сто
