городе Вятке он превосходит всякую дозволительность» (см. С. A. Maкашин. Салтыков-Щедрин. Биография, т. I, М. 1951, стр. 370–371).

…это все старая новгородская кляуза действует!.. — Прообразом Крутогорска в значительной степени послужила Вятка, бывший Хлынов, основанная выходцами из Великого Новгорода и долгое время являвшаяся его колонией.

…грамотность-то именно и распространяет у нас ябедников… — намек на выступление В. Даля о вреде грамотности для народа (см. прим. к стр. 22).

…ну, и сокращение переписки… — сатирический отклик на одну из канцелярских реформ, породившую огромное количество бюрократической возни и волнений в чиновничьем мире (см. прим. к стр. 349).

Madame Beauséant — виконтесса де Босеан, дочь папаши Горио из романов Бальзака «Покинутая женщина» («La Femme abandonnée») и «Отец Горио» («Le Père Goriot»).

Марта — героиня романа Жорж Санд «Орас» («Horace»).

Лукреция Флориани — героиня одноименного романа Жорж Санд («Lucrezia Floriani»).

…куплет о Пушкине… — куплет Небосклоновой из 2 действия водевиля Д. Т. Ленского «В людях ангел, не жена, дома с мужем сатана», заканчивающийся словами: «Поэтов много нам осталось, // Но Пушкина другого нет!»

…была напечатана в виде письма к редактору следующая статья. — Рецензия является пародией на статью некоего Тянгинского о любительском спектакле в Вятке («Вятские губернские ведомости», 1852, № 22, 31 мая, часть неофициальная, стр. 174–176).

…восстановить в России патриаршеское достоинство… — Единоличная власть патриарха в России была заменена коллегиальным управлением вновь созданного синода в 1721 году.

When we two parted… — Стихотворение Байрона, озаглавленное по этой начальной строке.

Утро у Хрептюгина

Впервые — в журнале «Библиотека для чтения», 1858, № 2, стр. 1-18 (вторая пагинация), под заглавием «Губернские честолюбцы. 1. Утро у Хрептюгина. Драматический очерк» (ценз. разр. — 4 февраля). Подпись: Н. Щедрин.

Сохранившаяся рукопись «Утра у Хрептюгина» состоит из двух частей: первая — черновой автограф (сцены I–VIII), с незначительными отличиями от текста, опубликованного в «Библиотеке для чтения», вторая является авторизованной копией первоначальной редакции пьесы «Смерть Пазухина», заключительные сцены (X–XIII) которой Салтыков использовал при работе над «Утром у Хрептюгина» (см. наст. изд., т. 4).

Вместе с «Приездом ревизора» драматический очерк «Утро у Хрептюгина» входит в крутогорский цикл и представляет собой как бы продолжение рассказа «Хрептюгин и его семейство» из «Губернских очерков». Однако «Утро у Хрептюгина» не могло предназначаться для третьего тома «Губернских очерков», так как было написано после выхода его в свет; по своему характеру оно не соответствовало и задуманной в это время «Книге об умирающих». Остается предположить, что отдел под названием «Губернские честолюбцы» был запроектирован для четвертого тома «Губернских очерков» и «Утро у Хрептюгина» является одним из осколков этого неосуществленного замысла.

Идея создания самостоятельного драматического произведения, посвященного погоне богатого провинциального «негоцианта» Ивана Онуфрича Хрептюгина за чином надворного советника и вскрывающего его взаимоотношения с губернской аристократией, зародилась у Салтыкова осенью 1857 года в процессе работы над комедией «Царство смерти» (первоначальную редакцию «Смерти Пазухина» см. в наст. изд., т. 4). Посвященные этой теме сцены, эпизоды и действующие лица, связанные с ее развитием, были исключены из окончательной редакции пьесы и послужили основой для создания «Утра у Хрептюгина»[268].

В октябре 1857 года «Утро у Хрептюгина» поступило в драматическую цензуру, в связи с предполагавшейся постановкой его на сцене Александринского театра 8 ноября в бенефис артиста П. И. Григорьева. Цензор И. Л. Нордстрем, на рассмотрение которого поступило «Утро у Хрептюгина», был хорошо знаком с драматическими произведениями Салтыкова: в октябре — декабре 1856 года по его представлению были запрещены сцены «Просители» и «Прошлые времена»; почти одновременно с «Утром у Хрептюгина» он дал неблагожелательный отзыв о пьесе «Смерть Пазухина», на основании которого она была запрещена. «Утро у Хрептюгина», по теме и направлению непосредственно связанное со «Смертью Пазухина», также получило отрицательную оценку и 21 октября 1857 года было окончательно запрещено управляющим III Отделением Тимашевым[269]. В 1862 году П. М. Садовский предпринял попытку поставить «Утро у Хрептюгина» в Малом театре, но цензура и на этот раз не допустила на сцену драматический очерк Щедрина[270]. Впервые пьеса увидела свет рампы 20 октября 1867 года, в бенефис артиста Александринского театра Ф. А. Бурдина. В получении разрешения на постановку пьесы (с некоторыми сокращениями в тексте) важную роль сыграл положительный отзыв о ней И. А. Гончарова, служившего в то время членом совета Главного управления по делам печати[271].

Критика холодно встретила появление на сцене «Утра у Хрептюгина». Отрицательные отзывы о постановке находим в «Голосе» (1867, № 293, 23 октября) и в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1867, № 294, 24 октября). Лишь в газете «Антракт» (1868, № 17, 5 мая) В. И. Родиславский отметил типичность некоторых действующих лиц, сатирическую направленность очерка и талант его автора.

После длительного перерыва «Утро у Хрептюгина» в 1904 году вновь появилось на сцене Александринского театра с В. Н. Давыдовым в главной роли.

Бедняк, сударь, что муха: где забор, там двор, где щель, там постель! — В «Утре у Хрептюгина» Салтыков использовал список пословиц, составленный им в конце 1857 года (см. Ю. Соколов. Из фольклорных материалов Щедрина. — «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 493–504).

…достойна и способна… — см. прим. к стр. 26.

…в вино вассервейнцу малую толику подпустите… — то есть разбавите вино водой (от нем. Wasser — вода и Wein — вино).

…дивны дела твои, господи! — В прижизненных изданиях «Невинных рассказов» эти слова из «Псалтыри» (Псалом 138) отсутствуют, несомненно, по цензурным причинам. В настоящем издании они восстановлены по рукописи.

…у меня правая рука не знает, что делает левая… — Фурначев применяет к себе наставление из «Евангелия»: «…пусть левая рука твоя не знает, что делает правая» (Матф., VI, 3).

…убогий Лазарь, о котором в Писании сказано! — Имеется в виду евангельская притча о нищем Лазаре и Лазаре-богаче; первый за свои страдания попал после смерти в рай, второй, за свое бессердечие и богатство, — в ад (Лук., XVI, 19–31).

По палате у нас, слава богу, благополучно. Вчерашнего числа совершился заподряд… Слава всевышнему, благополучно! — Речь идет о казенной палате, где происходили торги на откупа. Слова Фурначева — председателя казенной палаты — о благополучном завершении откупной операции означают, что откупщик дал ему крупную взятку за выгодно совершенную сделку. «Все председатели казенных палат, — вспоминает известный финансист Е. И. Ламанский, — были на содержании у откупщиков, от которых получали также определенное вознаграждение и губернаторы» («Русская старина», 1915, № 3, стр. 577).

…и знакомые-то у него какие: все аки да ндросы! — Намек на известных финансово-откупных дельцов того времени греческого происхождения (Родоконаки, Бенардаки, Посполитаки). См. также в т. 2 прим. к стр. 142 рассказа «Хрептюгин и его семейство».

Для детского возраста

Впервые — в журнале «Современник», 1863, № 1–2, стр. 181–195 (ценз. разр. — 5 февраля), под № II вместе с рассказами «Деревенская тишь» и «Миша и Ваня» с общим заголовком «Невинные рассказы». Подпись, общая для трех рассказов: Н. Щедрин.

Сохранилась черновая рукопись под заглавием «Сказка». Она обрывается словами «…что Кобыльников страдает, что ему надо успокоиться» и отличается от опубликованного в «Современнике» текста значительным количеством вариантов стилистического характера. Наборная рукопись под заглавием «Невинные рассказы. Для детского возраста» содержит полный текст произведения и совпадает, за исключением купюр цензурного характера, с текстом журнальной публикации, которому полностью соответствуют и сохранившиеся в архиве А. Н. Пыпина корректурные гранки (вторая корректура), датированные 4 января 1863 года. В корректурных гранках рассказ не имеет номера (II), под которым он опубликован в журнале. Это является свидетельством того, что публикация «Невинных рассказов» в том составе, в каком она появилась в «Современнике», сложилась в январе 1863 года, после запрещения цензурой произведений глуповского цикла (см. наст. изд., т. 4).

Рассказ написан в конце 1862 года для первой книжки возобновленного после приостановки «Современника». Об этом свидетельствует письмо Салтыкова к Некрасову, датируемое второй половиной декабря. Посылая при письме рассказ, Салтыков просил прочитать его и печатать «только в том случае, если он не слишком слаб».

В настоящем издании из рассказа устранены, путем обращения к рукописи, две купюры (см. стр. 78–79), с которыми текст его печатался во всех прижизненных изданиях: о будущей судьбе советников питейных отделений («Но ты, быть может… взирай на будущее!») и вице-губернаторов («Но, быть может… архистратигом!»). Эти купюры были сделаны в наборной рукописи самим Салтыковым или редакцией «Современника», по-видимому, в целях самоцензуры.

Читатель! не знаю, живали ли вы в провинции…воспоминания о виденных мною елках навсегда останутся самыми светлыми воспоминаниями пройденной жизни! — Эти слова, хотя в них и звучат нотки иронии, имеют автобиографический характер; они навеяны воспоминанием о долголетней службе в провинции. Впечатления от рождественских елок с наибольшей полнотой отразились в рассказе «Елка» из «Губернских очерков» (см. наст. изд., т. 2).

Скоро придет бука и всех советников оставит без пирожного! Но… ум человеческий… и из патентов пирожное сделать сумеет… — Речь идет об упразднении должности советников питейных отделений в казенных палатах в связи с реорганизацией откупного дела в России. Эти советники, ведая откупами, получали со своих клиентов крупные «пирожные» — взятки. 26 октября 1860 года был издан закон об отмене откупной системы, вступающий в силу с 1863 года. 4 июля 1861 года было утверждено Положение об акцизной системе, на основании которого никто не имел права производить спиртные напитки и торговать ими, не имея на то патента, выдававшегося вновь организованными питейно-акцизными управлениями после уплаты соответствующей суммы патентного взноса.

…с губернским прокурором против советника казенной палаты и батальонного командира. — Первоначально Салтыков намеревался назвать среди участников карточной игры не батальонного командира, а жандармского полковника. В соответствующих местах рукописи он дважды начинал писать: в первом случае — «жан», во втором — «жандармский по». Затем в обоих случаях следовали вычерки и замены вычеркнутого словами «батальонный командир». На основании этих колебаний в рукописи Б. М. Эйхенбаум заменил в т. III издания 1933–1941 годов «батальонного командира» в тексте рассказа на «жандармского полковника» (ср. Б. Эйхенбаум. История текста «Сатир в прозе». — «Литературное наследство», т. 13–14, М. 1934, стр. 6). Однако такую замену нельзя признать правомерной. Во-первых, «батальонный командир» в 60-е годы был у Салтыкова обычным цензурным псевдонимом жандармского губернского офицера (как правило, в чине полковника) и в этом качестве входил в общую систему эзоповских средств и приемов сатирика. Во-вторых, в те верхи губернской администрации, которые в данном случае называются, мог входить не только жандармский полковник, но и местный батальонный командир.

Миша и Ваня

Впервые — в журнале «Современник», 1863, № 1–2, стр. 195–208 (ценз. разр. — 5 февраля), под №