ее с салтыковским очерком «Скрежет зубовный» — сатирой на либеральную гласность, — только что тогда появившимся в январской книжке «Современника» за 1860 г.).
Как это давно уже установлено и на расширенной основе подтверждено новейшими архивными разысканиями И. В. Князева, статья Салтыкова, несмотря на памфлетную заостренность, строго документальна. Она вся, включая мельчайшие подробности, построена на основе подлинных материалов следственного дела[137]. При этом, однако, Салтыков сохранил псевдонимические наименования лиц и местностей, которые были предложены в статье «Проезжего», и прибег к буквенным обозначениям других участников этого, по его определениям «чудовищного дела», этой «аферы, основанной на человеческом мясе». Все псевдонимы, сокращения и анонимные обозначения в статье полностью раскрываются при помощи архивных дел. Но для понимания сути статьи в таком детальном комментарии нет необходимости[138].
По-видимому, Салтыков первоначально рассчитывал напечатать свой ответ «Проезжему» в том же издании, где появилась статья последнего. Такая информация содержится в письме Златовратского к Н. А. Добролюбову из Рязани от 18 марта 1860 г.[139]. После отказа от этого намерения или неудачи предпринятой попытки — статья была передана в газету «Московские ведомости» и поступила в цензуру. Московский цензурный комитет статью запретил на том основании, что в ней давалось «описание злоупотреблений помещичьей власти, прикрытых формою законности». Салтыков опротестовал решение Комитета и потребовал нового рассмотрения статьи в Главном управлении цензуры. Требование это было удовлетворено. Статью переслали в Петербург, и чтение ее было поручено члену Главного управления А. Берте. Через пять дней, 24 марта 1860 г., Берте представил в Управление обширную записку. В ней он брал под защиту, как правильную и «безвредную», статью «Проезжего» (Дубенского) и резко осуждал ответ ему Салтыкова. Берте писал:
«Г-н Салтыков в своем возражении на статью Дубенского смотрит на все дело с другой точки зрения, он видит в помещиках и фабрикантах — посягателей на свободный труд крестьянина, аферистов на человеческое мясо… Его мысль одна — помещики, желая отпустить своих крестьян без надела землею, стараются сбыть их фабрикантам по контрактам с этими последними, даже неизвестным контрагентам… Его статья выставляет уголовный характер всего дела, требует юридического разбора; сожаление читателей первой безвредной статьи о фабрикантах, глупо впутавшихся в чужое для них дело, о невинно удаленном городничем, теперь превращается в сильное негодование против помещиков, сознающих только свои выгоды и забывающих об интересах крестьянина… Как ни полезно допускать в литературу печатание опровержения на обличительные статьи литературного характера, но нельзя согласиться на напечатание еще не разрешенного уголовного дела, на обнародование важных злоупотреблений, еще не доказанных по суду и только скрепленных подписью известного литератора — перво-начальника обличительной литературы нашего времени. Тем более в настоящее время нельзя предать гласности действия помещиков, когда разрешение крестьянского вопроса требует строгой осторожности со стороны цензуры».
Главное управление цензуры согласилось с мнением Берте и 26 марта 1860 г. окончательно запретило опубликование статьи, о чем 31 марта и была послана соответствующая бумага в Московский цензурный комитет[140].
Так как разоблачение «хлудовской истории» не смогло появиться в печати, Салтыков неоднократно пользовался ее материалами, чтобы в дальнейших своих произведениях довести до сведения читателей суть этого «чудовищного дела». Он обращался к нему не только в сатирах 60-х годов — «Соглашение» и «Литераторы-обыватели» (см. в т. 3 наст. изд., стр. 312 и 433 и прим. к ним), но и в произведениях поздних годов — в «Дневнике провинциала в Петербурге» и «Мелочах жизни».
…тому порядку вещей, который в настоящее время выражается нами словом «тово». — Речь идет об освободительных веяниях в идеологии и настроениях русского общества периода падения крепостного права.
…два крокодила: некто Бесчленный и некто Лисичка. — Обобщенные обозначения группы рязанских помещиков, принимавших участие в «хлудовской истории» (Хотяинцев, Буковские, Афанасьев, Злобин, Введенский, Улитина, Алабин и др.).
…чиновник особых поручений, который производит следствие — чиновник особых поручений при Рязанском губернаторе Хросицкий. Он вел следствие по «хлудовскому делу» под непосредственным наблюдением Салтыкова.
…подобно Пояркову Печерского, поющему под тенью дерев «блажен муж, иже не иде на совет нечестивых». — Этот псалом поет герой одноименного рассказа П. И. Мельникова-Печерского, странник Поярков.
…как губернатор, так и вице-губернатор… были только что определены к своим должностям… — Определение М. К. Клингенберга губернатором в Рязань, а Салтыкова — вице-губернатором состоялось в марте 1858 г.; приступили же они к исполнению своих должностей в апреле.
Газетные статьи 1861 г
В течение апреля-октября 1861 г. Салтыковым были написаны шесть газетных статей по вопросам, связанным с проведением в жизнь крестьянской реформы. Пять из них были опубликованы. Одна статья («Ответ В. К. Ржевскому на статью в № 30 «Современной летописи») не была напечатана. О содержании ее — оно приводится ниже, на стр. 559, — известно лишь из цитат и пересказа К. К. Арсеньева, пользовавшегося для своих «Материалов для биографии М. Е. Салтыкова» черновыми автографами статей, впоследствии утраченными.
В настоящем издании статьи воспроизводятся по тексту первопечатных публикаций. Важнейшие варианты по «Материалам…» К. К. Арсеньева приводятся в примечаниях. Хотя почти все варианты возникли вследствие явно цензурных причин или цензурных же опасений самого автора, ввести эти варианты в основной текст не представлялось возможным, поскольку мы не располагаем ни подлинными рукописями, ни подробными сведениями о них, ни цензурными документами.
В составленном Н. В. Яковлевым «Хронологическом списке произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина» (т. 1, изд. 1933–1941 гг.) указана еще одна — седьмая — статья под заглавием «О членах от дворянства в губернских по крестьянским делам присутствиях». Но это, очевидно, недоразумение, восходящее к ошибке К. К. Арсеньева, принявшего часть рукописи статьи «К крестьянскому делу» за самостоятельную заметку, «посвященную специально членам от дворянства в губернских по крестьянским делам присутствиях».
Несмотря на специальный характер вопросов, обсуждающихся в газетных статьях 1861 г., цикл этот представляет существенный интерес для характеристики отношения Салтыкова к крестьянской реформе и к тому соотношению классовых сил, которое обнаружилось в связи с проведением реформы в жизнь. Значительная часть дворянства, недовольная реформой, проявляет оппозиционное настроение по отношению к правительству, настаивая, чтобы последнее компенсировало дворянство за отмену крепостного права расширением дворянских прав и привилегий. На этой почве возникает крепостническая оппозиция, мечтающая об установлении олигархической конституции. Одним из представителей этой группы был В. К. Ржевский, орловский помещик и видный чиновник министерства внутренних дел. Полемике с Ржевским посвящены четыре из пяти опубликованных газетных статей Салтыкова 1861 г. и упомянутая выше статья, оставшаяся в рукописи. Салтыков знал Ржевского еще по Московскому дворянскому институту, где он служил в годы обучения Салтыкова инспектором и где зарекомендовал себя сторонником телесных наказаний[141]. В 1862–1863 гг. Ржевский выступал в «Северной почте» — газете министерства внутренних дел — под псевдонимом Василий Заочный против литературных произведений Салтыкова.
Об ответственности мировых посредников
Впервые — в газете «Московские ведомости», 1861, 27 апреля, № 91. Подпись и дата: «М. Салтыков. 17 апреля 1861 г.». В «Ответе г. Ржевскому» (см. наст. том, стр. 121–130) Салтыков указал, что статья «Об ответственности мировых посредников» была напечатана в «Московских ведомостях» не совсем в том виде, в каком была написана, и что выражения «найдутся средства», за которое особенно ухватился в полемике Ржевский, «вовсе в ней не было» (см. стр. 123).
Статья написана в связи с появлением заметки В. К. Ржевского «Несколько слов о дворянстве» в официозной и субсидируемой правительством газете «Наше время» (1861, № 11). Автор заметки выступил с «воззванием» о праве дворянства на политическое преобладание в государстве и о необходимости охранения всех прочих привилегий дворянства, как наиболее просвещенной части общества.
Конкретным предметом полемики с Ржевским Салтыков избрал актуальный вопрос о мировых посредниках. Институт их был учрежден Положением 19 февраля 1861 г. На обязанностях мировых посредников лежало практическое проведение в жизнь реформы и урегулирование отношений между помещиками и крестьянами. Мировые посредники назначались губернаторами из числа потомственных дворян-помещиков, удовлетворявших определенному образовательному и имущественному цензу. Они наделялись широкими полномочиями, в частности административно-полицейскими, и могли подвергать крестьян аресту на срок до 7 дней и наказанию розгами до 20 ударов.
Мировые посредники по своим правам были приравнены к уездным предводителям дворянства, которые были независимы от местной администрации и подвергались «замечаниям, выговорам и суду не иначе как с разрешения правительствующего Сената» (Свод законов, изд. 1857 г., т. III, «Устав о службе по выборам», разд. 1, стр. 269). Крепостническое дворянство увидело в независимости мировых посредников от местных властей ликвидацию каких-либо ограничений помещичьего произвола при проведении реформы в жизнь. В противовес крепостнической апологии независимости мировых посредников, пронизывающей статью В. К. Ржевского, Салтыков выдвигает вопрос об ответственности мировых посредников.
Главная цель выдвигаемых в статье предложений об учреждении губернских съездов мировых посредников, о публикации материалов работы этих съездов в местной печати и др. — поставить практику проведения крестьянской реформы под контроль не только правительства, но и общества, «гласности». Проекты Салтыкова направлены «против ноздревских поползновений мыть наше грязное белье втихомолку». Ржевский отнесся к статье Салтыкова как к резкому антидворянскому выступлению, каким она и была в действительности. Отсюда продолжение полемики статьей Ржевского «Ответ на статью г. Салтыкова об ответственности мировых посредников» в «Современной летописи» (1861, июнь, № 22) и статьей Салтыкова «Ответ г. Ржевскому» (см. прим. к этой статье на стр. 558–560).
…с теми или другими материяльными выгодами. — Формально мировому посреднику жалованье не устанавливалось, но «на издержки по отправлению должности» в его безотчетное распоряжение отпускалось по 1500 рублей ежегодно.
Еще недавно, на судебных следователях… — Должность судебных следователей была учреждена в 1860 г. Ранее следствия по уголовным делам велись полицией.
Трифонычи — одно из обозначений дворян-помещиков в салтыковской сатире и публицистике.
Легкость получить возмездие… — Здесь слово «возмездие» употреблено в его старинном значении: воздаяние, награда, средства к существованию.
…у нас теперь «мода ездить в деревню и идти в посредники», как выразился недавно «Русский вестник»… — В обозрении «Современной летописи» (изд. «Русского вестника») № 13 от 29 марта 1861 г., стр. 15, говорилось: «Теперь становится даже модой ехать в деревню и идти в мировые посредники. Всегдашние столичные жители оставляют столицы и хотят служить каждый своему краю. Такое настроение, распространившееся в высшем обществе обеих столиц, значительно облегчает начальникам губерний выбор людей, способных занять должности мировых посредников…»
Не дремлет Матрена Ивановна, не дремлет статский советник Стрекоза… — В пьесе 1862 г. «Погоня за счастьем» («Сатиры в прозе») эти персонажи салтыковской сатиры также фигурируют в качестве влиятельных лиц, рекомендующих кандидатов на должности мировых посредников. Эти персонажи выступают и в ряде других произведений Салтыкова, в том числе и позднейших («Помпадуры и помпадурши» и др.). В «Матрене Ивановне» современники угадывали намек на Минну Ивановну
