декабря 1862 г. Помяловский извещал Данилевского: «Я говорил Салтыкову о Вашей новой повести, но, к сожалению моему, должен сказать, не прибегая к разного рода обинякам, прямо, что он предубежден против Вас» (Неизд. рукоп. отд. Гос. публ. библ. имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, ф. 236, фонд Г. П. Данилевского, т. 3).
По крайней мере одна из причин этого «предубеждения» известна. Как раз в декабрьской книжке «Времени» за 1862 г. Данилевский напечатал «письмо» в редакцию под заглавием «Литературная подпись», на которое, как на «хлестаковщину», а заодно с «письмом» и на напечатавшую его редакцию «Времени», зло обрушился Салтыков в очередной книжке «Современника» (см. в наст. томе заметку Салтыкова «Литературная подпись. Соч. А. Скавронского» и прим. к ней). Полемическая ситуация обострила резкость и категоричность отрицательных суждений Салтыкова о «крестьянских» романах Данилевского, которые имели определенный успех у демократического читателя и сохранили до сих пор известное познавательное значение. Но история литературы подтвердила правоту Салтыкова в его невысокой оценке писательского дарования Данилевского и в его критике художественных просчетов обоих романов.
Особенно ядовито осуждена в рецензии фальшь в изображении Данилевским крестьянского бунта — «сюжета серьезного» для Салтыкова.
Рецензия содержит один из принципиально важных отзывов Салтыкова о Белинском и его значении для развития реализма в русской литературе.
…анекдот Гоголя об извозчике, которого наняли на Пески, а он привез на Петербургскую сторону… — Ссылка на Гоголя не совсем точна. В пьесе Гоголя «Театральный разъезд после представления новой комедии» один персонаж, недовольный сюжетом «Ревизора», говорит: «Как будто нет других предметов, о чем можно писать?.. Ну, положим, например, я отправился на гулянье на Аптекарский остров, а кучер меня вдруг завез там на Выборгскую или к Смольному монастырю. Мало ли есть всяких смешных сцеплений?»
…автор одной недавно сыгранной в Петербурге комедии заставляет кого-то из героев съесть шубу. — Об этом эпизоде из пьесы Ф. Толстого «Пасынок» Салтыков упоминает в «Московских письмах» (см. наст. том, стр. 146).
Вакштаф — сорт табака.
Пуркуа регарде? — Зачем смотрите? (от франц. pourquoi regardez?).
Есть тут даже… заправский крестьянский бунт с «пророком» и «пророчицей». — Имеется в виду изображение в романе «Беглые воротились» вооруженного сопротивления крестьян войскам, посланным для усмирения возникших волнений. «Народная молва» провозгласила вожаков движения Илью Танцура и его невесту Настю Талаверку «пророком» и «пророчицей».
…«бювешки» да «манжешки» — питье и еду (от франц. глаголов boire — пить и manger — есть).
Полное собрание сочинений Г. Гейне. В русском переводе, издано под
редакцией Ф. Н. Берга. Том. I. СПб. 1863
«Совр.», 1863, № 12, отд. II, стр. 252–253.
По признанию Салтыкова, Г. Гейне был для него «сочувственнейшим из всех писателей». «Я еще маленьким был, как надрывался от злобы и умиления, читая его», — писал он А. В. Дружинину (18 октября 1859 г.). Об этой же давней увлеченности Салтыкова творчеством немецкого поэта свидетельствует сделанный им в лицее перевод гейневской «Рыбачки», пародирование в «Противоречиях» лирики подражателей Гейне и довольно частые упоминания имени поэта в критических статьях (см., например, в наст. томе статью о стихотворениях Фета).
Начатое под редакцией Ф. Н. Берга русское издание Гейне вызвало резкий протест Салтыкова не только вследствие низкого, ремесленнического качества переводов. Возмущение Салтыкова, несомненно, вызвал тенденциозный подбор лиц, приглашенных редактором для участия в издании. Все они — и предатель Чернышевского В. Д. Костомаров, и Д. В. Аверкиев, и Н. Н. Страхов, и автор вступительной статьи Аполлон Григорьев — были людьми враждебного лагеря, чуждыми духу социального критицизма и протеста гейневской поэзии. И Салтыков отказывает этой «стае…чирикающих воробьев» в праве представлять русскому читателю творчество «злобного поэта».
Салтыков не был одинок в своем отношении к подобному изданию Гейне. Резко отрицательные оценки дали Д. И. Писарев (см. ст. «Поэты всех времен и народов». — «Русское слово», 1862, № 5) и В. А. Зайцев («Русское слово», 1863, № 12, отд. II, стр. 44–48). Последний, как бы раскрывая причины резкого протеста Салтыкова, писал: «Какая злая насмешка судьбы! Гейне, благородный Гейне, поэт свободы, враг и жертва филистерства… переводится для русской публики гг. А. П. Григорьевым, Страховым и Вс. Костомаровым!» (стр. 44), «Презрением и негодованием должно встретить общество эту отвратительную книгу, в которой топчется в грязь имя величайшего поэта нашего века» (стр. 48). Эти отзывы решили судьбу издания. Оно прекратилось на первом томе.
…что же касается до стихотворных переводов, то их нельзя назвать иначе, как…претворением Гейне в гг. «Скорбного поэта», Адамантова и Монументова — псевдонимы Г. Н. Жулева, Б. Н. Алмазова, В. П. Буренина. Этим сопоставлением Салтыков указывает на то, что в переводах из Гейне названные поэты-юмористы широко применяли трафареты тех стихотворных форм, которые были характерны для их собственного творчества и вообще для русской сатирической журналистики 60-х годов.
Новые стихотворения А. Плещеева. (Дополнение к изданным в 1861 году.)
Москва. 1863 г
«Совр.», 1864, № 1, отд. II, стр. 79–82.
Сборник Плещеева 1863 г. был недоброжелательно встречен критикой, увидевшей в стихах поэта «бледность и сбивчивость мысли» («Библиотека для чтения», 1864, № 2, стр. 39), «механическое сочетание слов» («Отечественные записки», 1864, № 5, стр. 416).
Рецензия Салтыкова сочувственна Плещееву. Она относит его «к самым искренним и наиболее симпатичным русским поэтам». Вместе с тем давние и дружественные отношения с Плещеевым — они познакомились в 40-е годы, в кружках петрашевцев — не помешали Салтыкову объективно отнестись к «скромной музе» поэта. Определяя Плещеева как «гуманитарного лирика» и противопоставляя его в этом качестве поэтам «мотыльковой» школы, то есть поэтам, выступавшим под знаменем «искусство для искусства», Салтыков указывал и на отрицательные стороны этого «честного и искреннего» таланта — на «смутность стремлений» и на отсутствие «энергии мысли» в плещеевской поэзии.
Как обычно у Салтыкова, критический отзыв на конкретную книгу сочетается в рецензии с суждениями по более общим и принципиальным вопросам — в данном случае на темы о значении общественного идеала для искусства и о причинах «бедности содержания современной русской поэзии».
…страдание есть удел всего прекрасного на свете. — Алексис Звонский (персонаж «Запутанного дела»), в стихах которого пародируется поэзия Плещеева 40-х годов, так же говорит: «Страдание есть удел человека на земле» (I, 225).
Разумеется, и здесь дело не обойдется без исключений… — В этих и дальнейших словах о поэтах, которые «у самой, что называется, расшатавшейся жизни» умеют исторгать «мотивы, полные энергии и преимущественно «энергии мысли», Салтыков, по-видимому, имеет в виду Некрасова и его поэзию.
…большинство их уже известно читателям «Современника». — В корректурных гранках было полностью приведено стихотворение Плещеева «Лжеучителям». За этим стихотворением следовали следующие слова Салтыкова: «Всякий читатель, конечно, согласится с нами, что это стихотворение написано не только под влиянием светлого чувства, но что оно не лишено и некоторой мужественной мысли».
Наши безобразники. Сцены Н. А. Потехина. С.-Петербург. 1864
«Совр.», 1864, № 1, отд. II, стр. 82–83.
В 1858 г., в числе 17 студентов Московского университета, Н. А. Потехин отправился за границу, чтобы привезти оттуда произведения Герцена. Там он примкнул к русским «гарибальдийцам», о которых Салтыков сочувственно упомянул позднее, в обозрении «Наша общественная жизнь» в сентябрьской книжке «Современника» 1863 г. (см. т. 6 наст. изд.). В 1862 г. Потехин ездил в Лондон к Герцену и Огареву. По возвращении на родину был арестован и заключен в Петропавловскую крепость, откуда выпущен в 1864 г. В том же году издал свою первую книгу «Наши безобразники». Сборник жанровых очерков и сцен, печатавшихся раньше в «Искре»: «На нижегородской ярмарке», «Выборное начало», «Благотворители», «Откупные козыри» и «Наши в Париже».
Имея, вероятно, в виду изложенные факты биографии Потехина, Салтыков вносит оговорку относительно намерений автора: «…быть может, цели его и прекрасны…» Но оговорка не мешает Салтыкову с суровой прямотой осудить художественную беспомощность и подражательность книги и заявить об авторе ее: «Таланта у него нет ни малейшего — это верно».
Стр, 421. …аматёр — любитель (франц. amateur).
…купец Кошедавлев — персонаж трех сценок «На нижегородской ярмарке», открывающих сборник «Наши безобразники». Салтыков цитирует первые произносимые Кошедавлевым слова.
Подделка под Любима Торцова очевидная. — Салтыков называет героя комедии Островского «Бедность не порок» (1853).
Сказки Марко Вовчка. С.-Петербург. 1864
«Совр.», 1864, № 1, отд. II, стр. 83–85.
В заметке о «Сказках» весьма популярной в те годы писательницы М. А. Маркович, выступавшей под псевдонимом Марко Вовчок, разрабатываются характерные для Салтыкова взгляды на литературу для детей. К ней предъявляются требования реальности, отказа от элементов фантастики и дидактизма; литература должна вводить детей в мир «действительного горя и не фантастических нужд».
Новые стихотворения А. Н. Майкова
(Приложение к «Русскому вестнику» 1864 года.)
«Совр.», 1864, № 2, отд. II, стр. 260–271.
Сохранились корректурные гранки рецензии в наборе для «Современника». На л. 1 помета: «2 корр<ектура> февр<аля> 24». По этим гранкам восстанавливаются заключительные четыре фразы рецензии (начиная со слов «Кого не возмутит…»), опущенные в первоначальной публикации, по-видимому, по соображениям цензурного характера.
Рецензия написана по поводу выхода в свет в 1864 г. книги стихотворений Ап. Майкова. Но содержание отзыва намного шире непосредственной оценки творчества поэта. Это одно из программно-теоретических выступлений Салтыкова в области литературы, посвященных разработке вопросов о ее общественном содержании, характере реализма и о задачах сатиры. Все эти вопросы ставятся и разрешаются в связи с вторжением в искусство «новой жизни», возникшей вследствие падения крепостной эпохи. «Жизнь заявляет претензию, — формулирует Салтыков один из главных тезисов статьи, — стать исключительным предметом для искусства», и притом таким «предметом», который бы отражался в искусстве «не праздничными, безмятежно-идиллическими и сладостными, но и будничными, горькими, режущими глаза сторонами». Исходя из этой «претензии жизни», Салтыков подвергает суровой критике творчество Ап. Майкова, выступавшего в 60-е годы под знаменем «чистого искусства». Вместе с тем Майков не чуждался политических и социальных вопросов современности, к освещению которых он подходил с позиции своего консервативно-монархического мировоззрения. Особое раздражение Салтыкова вызвало слащаво-идиллическое стихотворение «Картинка», в котором Ап. Майков умиляется «счастью» крестьян при слушании царского манифеста 19 февраля 1861 г. По оценке Салтыкова, в этом стихотворении (оно входило до Октября во множество школьных хрестоматий и книжек для народа) «что ни слово, то фальшь».
Я лиру томно строю… Луна, печальных друг… — неточная цитата из стихотворения В. В. Капниста «На смерть Юлии». Приводилось в качестве примера в учебнике риторики Н. Ф. Кошанского, по которому учился Салтыков в лицее (Н. Ф. Кошанский. Общая риторика, СПб. 1849, изд. 10, стр. 13).
Клубницизм — см. в наст. томе прим. к рецензии «Стихи Вс. Крестовского», стр. 634.
…без этих напоминаний досужество окончательно погрузло бы в грубом служении Астарте — то есть в эротизме. Особая группа жриц Астарты, финикийской богини
