анализа текста С. С. Борщевским — Неизвестные страницы, стр. 547. См. также прим. к рецензии на «Дворянство в России…», стр. 584 наст. тома.

Брошюра неизвестного автора повторяет и развивает идеи книги Г. Бланка «Движение законодательства в России» с прямыми ссылками на этот источник (о кн. Г. Бланка см. в наст. т., стр. 577). По форме она представляет собой полемику со статьями И. С. Аксакова, опубликованными как передовые в газете «День» от 2 и 9 декабря 1861 г., и книгами А. И. Кошелева «Голос из земства», вып. 1, М. 1869, и А. И. Васильчикова «О самоуправлении», СПб. 1869. Основная идея анонима — защита дворянского землевладения. Он утверждает, что «полный коммунизм логично вытекает из социального учения о равном разделе земли и о праве на нее масс»[154]. С проблемой землевладения он связывает и слияние сословий. Аноним указывает на противоречивость позиций либерального славянофильства: оно выступает за слияние сословий, но с тем, чтобы дворяне, по выражению Кошелева, «остались с преимуществами по землевладению». Такое слияние, заявляет автор брошюры, есть обман, который массы поймут рано или поздно. С учетом позиций анонима ясно, что Салтыков в своей рецензии выступает, по существу, не в защиту права крестьян на имеющиеся наделы, а с требованием ликвидации помещичьего землевладения. Открытое провозглашение такого требования было под цензурным запретом.

…заглянул в «Наказ» Екатерины II да в книгу Machiavelli «Il Principe»… — «Наказ ее имп. вел. Екатерины Второй, самодержицы всероссийской, данный комиссии о сочинении Проекта нового уложения» создан в 1765–1767 гг. Аноним, назвав этот документ «гениальным», опирается на те статьи «Наказа», где подчеркивается землевладельческий характер дворянского сословия как единственно соответствующий «существу самодержавного правления». Из книги итальянского политического деятеля Д. Макиавелли «Государь» автор брошюры заимствует следующее утверждение: «Где равенство, там не может быть монархии, где его нет, там не может быть республики».

…что хотел сказать г. Аксаков (см. стр. 31). — Выписка из Аксакова, к которой относится реплика анонима, помещена на стр. 29 и, действительно, довольно туманно говорит о сближении дворянства с общинниками. На стр. 31, к которой отсылает Салтыков читателя, приводится другая цитата из Аксакова, гораздо более определенная: «Дворянству предстоит <…> определить свое настоящее место вне сословных привилегий и преимуществ» («Еще раз о русском дворянстве», «День», 1861, № 9).

Кн. Васильчиков в своей книге… совершенно основательно говорит… — Салтыков почти дословно приводит высказывания А. И. Васильчикова, но придает им несколько иной смысл. По Васильчикову, «поземельное владение <…> составляло и составляет поныне обязательную повинность низших сословий, и земство выражает <…> совокупность интересов тех местных жителей, которые держат землю и доходами от нее обеспечивают исправное отбывание повинностей и уплату податей» (А. Васильчиков. О самоуправлении, т. 1, СПб. 1869, стр. XXXIII).

…этот, уволенный с 19-го февраля 1861 года, полицеймейстер… — Своими полицеймейстерами назвал помещиков Павел I (см. «Любопытные и достопамятные деяния и анекдоты государя императора Павла Петровича (Из записок А. Т. Болотова)». — «Русский архив», 1864, вып. 1, стр. 78. Возможно, что Салтыков заимствовал свидетельство Болотова из кн. А. Романовича-Славатинского «Дворянство в России…»).

…обращение прислуги совсем уж, иное, менее деликатное. — Иронический намек Салтыкова на следующее место в брошюре: «Взгляды на цивилизацию, жизнь и правду составляют нередко глубокое разноречие <…> между невежественною и деликатно воспитанною частию общества» (стр. 28).

…«Весть» куда-то исчезла с лица земли… — В № 108 за 1870 г. издатель-редактор крепостнической газеты «Весть» В. Скарятин объявил, что «вследствие совершенного истощения денежных средств он не может продолжать издание газеты».

…в окружных домах, воздвигаемых ныне для всех скорбящих. — В конце 60-х годов оживились работы по строительству при крупных городах окружных домов для умалишенных. Используемое Салтыковым название этих заведений восходит к известной петербургской больнице для душевнобольных, воздвигнутой в 40-е годы во имя «божьей матери всех скорбящих радосте».

Записки Е. А. Хвостовой. 1812–1841. Материалы для биографии М. Ю. Лермонтова. СПб. 1870; Прошедшее и настоящее. Из рассказов князя Ю. Н. Голицына. СПб. 1870*

ОЗ, 1871, № 1, отд. «Новые книги», стр. 48–54 (вып. в свет — 17 января). Без подписи. Авторство указано и аргументировано путем анализа текста С. С. Борщевским — Неизвестные страницы, стр. 547–548. См. также прим. к рецензии на «Дворянство в России…», стр. 585 наст. тома.

Полное название первой из рецензируемых Салтыковым книг: «Записки Е. А. Хвостовой, рожденной Сушковой, 1812–1841. Материалы для биографии М. Ю. Лермонтова. Издание второе с значительными против первого издания, напечатанного в «Вестнике Европы» 1869 г., дополнениями и приложениями», СПб. 1870. (Среди приложений были воспоминания А. М. Меринского, M. H. Лонгинова, Ф. Боденштедта, отрывки из «Литературных воспоминаний» И. И. Панаева.) По словам современного исследователя, Салтыков в своей рецензии подчеркнул «досадную неадекватность рассказов Сушковой-Хвостовой тем представлениям о поэте, которые уже сложились у читателей «Героя нашего времени», «Мцыри» и «Сказки для детей»[155]. Не был удовлетворен Салтыков и другими воспоминаниями о Лермонтове.

Другое издание, рецензируемое Салтыковым, — воспоминания кн. Ю. Н. Голицына, известного музыканта-капельмейстера, в 50-х годах — корреспондента «Колокола», в 1858–1862 гг. — эмигранта[156]. (Первоначально воспоминания Голицына были напечатаны в «Отечественных записках», 1869, № 10.)

Отзывы об этих изданиях Салтыков предваряет размышлениями на некоторые социально-политические темы, разрабатывавшиеся им в конце 60-х — начале 70-х годов в художественных произведениях, публицистических циклах и статьях. Главная тема этих размышлений — отношение к «нашему прошлому», весьма осязательно и определенно встававшему со страниц многочисленных исторических и мемуарных публикаций 60-х годов, в том числе и рецензируемых (см. далее постраничные прим.).

Рецензия Салтыкова насквозь иронична, иносказательна. Он будто бы отмежевывается от тех, кто утверждает, что «это совсем и не прошлое, а просто-напросто настоящее, ради чувства деликатности рассказывающее о себе в прошедшем времени». Между тем в основу «Истории одного города» была положена именно эта мысль[157].

«Все эти распоряжения, изречения и факты», столь ярко живописующие «прошлое», лишь по форме могут быть названы «чудачеством», по существу же они полностью выражают собою общество, построенное по принципу регламентации, общество, в котором «не могло быть места для личной инициативы», которому чужда идея об общих «пользах и нуждах». И если форма стала теперь преданием, то существо осталось прежним. «Прошлое» — не отрезанный ломоть.

Обращение к прошлому поучительно и в другом отношении: ведь «наше прошлое было не лишено своего рода светлых точек, или «опытов». Ссылкой на слова Вольтера из стихотворного «Послания» Екатерине II[158] Салтыков намекает на те «опыты», которые и вызывали восхищение великого просветителя, — интерес русской императрицы к идеям энциклопедистов, создание ряда новых учреждений. Однако все эти «опыты» никак не были связаны «с целой системой», не затрагивали «общего строя жизни», а потому могли закончиться лишь «неуспехом». К такого рода «опытам» относит Салтыков далее, в рассуждении о «прекраснейших учреждениях» и «полезнейших уставах», и реформы 60-х годов.

Салтыков вновь (как ранее, например, в статье «Один из деятелей русской мысли») говорит о месте и роли в общественном процессе, в осуществлении «опытов», деятеля мысли. В «прошлом» человеку, «сколько-нибудь причастному к сознательной жизни», приходилось слышать одно: «не твое дело». Но изменилось ли что-нибудь в настоящем? Салтыков в иносказательной форме дает на этот вопрос отрицательный ответ.

Распоряжение о «неувертывании шей платками, косынками и шарфами»… — В «Русской старине» Семевского (1870, № 11) было напечатано «Предложение управе благочиния гр. Буксгевдена, С.-Петербургского военного губернатора» от 20 января 1798 г., в котором, в частности, предписывалось «не увертывать шею безмерно платками, галстухами или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишней толстоты» (стр. 517).

…распоряжение о «неношении прихотливых причесок…» — Имеется в виду распоряжение Николая I — «вменить в непременную обязанность всем гг. начальникам строго наблюдать, дабы ни у кого из подчиненных их не было прихотливости в прическе волос» («Русская старина», 1870, № 7, стр. 95).

…«русских надо менее учить и более бить»… — Это «изречение» сообщалось в мемуаре Н. А. Титова «Малолетное отделение 1-го кадетского корпуса в 1808 г.» («Русская старина», 1870, № 5, стр. 420).

…факты, сгруппированные в книге г. Романовича-Славатинского… — См. выше, стр. 385.

…см. статью г. Ефремова «Степан Иванович Шешковский»… — Приводимые Салтыковым факты находятся в заметке П. А. Радищева о Шешковском, опубликованной П. А. Ефремовым («Русская старина», 1870, № 12, стр. 637).

…много других, которых называть еще неудобно и которые протестовали безвременною своею гибелью… — Речь идет о декабристах, петрашевцах и революционерах 60-х годов.

…М. И. Глинка… послал родной стране энергический, но далеко не лестный прощальный привет… — В воспоминаниях сестры Глинки, Л. И. Шестаковой, — «Последние годы жизни и кончина М. И. Глинки» — передавались слова композитора при его отъезде за границу в 1856 г.: «Когда бы мне никогда более этой гадкой страны не видать!» («Русская старина», 1870, № 12, стр. 621).

…недавно изданные его записки… — «Записки» Глинки печатались в «Русской старине» за 1870 г. и вскоре вышли отдельным изданием.

…даже Кукольник (см. там же). — Это восклицание Кукольника, вызванное реакцией русского общества на смерть Глинки, находится в его записках, напечатанных в выдержках в двенадцатой книжке «Русской старины» за 1870 г. (стр. 636).

…Лермонтов был постоянным участником одного из лучших журналов своего времени… — С первой книжки за 1839 г. Лермонтов постоянно сотрудничал в «Отечественных записках».

…«Лермонтов всякий раз отделывался шуткой»… — Цитата из «Литературных воспоминаний» И. И. Панаева.

Суета сует. Соч. Николая Соловьева. Москва. 1870 г*

ОЗ, 1871, № 1, отд. «Новые книги», стр. 60–63 (вып. в свет-17 января). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским на основании анализа текста — Неизвестные страницы, стр. 548–549.

Идейной борьбе с журналами «почвенников», «Время» и «Эпоха», посвящены многие полемические выступления Салтыкова в «Современнике» (см. об этом подробно т. 6 наст. изд., стр. 471–528, 692–714, а также т. 5, стр. 303–304, 334–337, 460–469).

Одним из активных сотрудников «Эпохи» (1864–1865) был Н. И. Соловьев, который после смерти Ап. Григорьева, наряду с H. H. Страховым, стал ведущим критиком журнала. Здесь были напечатаны его пространные статьи, направленные против этики и эстетики революционных демократов: «Теория безобразия», «Бесплодная плодовитость», «Теория пользы и выгоды» и др. С разоблачением теоретической несостоятельности рассуждений Соловьева сразу же горячо выступил Писарев. В статье «Роман кисейной девушки» («Русское слово», 1865, № 1) он назвал своего противника «одним из новейших мудрецов «Эпохи», попавшим в эту журнальную богадельню»[159]. В следующей книжке «Русского слова» (№ 2), в статье «Сердитое бессилие», Писарев дает более подробную характеристику Соловьева: «…г. Николай Соловьев, начавший с недавнего времени украшать своими статьями критический отдел «Эпохи». Невинность и простодушие этого писателя сквозят в каждой его строке. А между