к лагерю «радикалов» и литераторов, сгруппировавшихся в 1869 г. вокруг журнала «Заря» или близких этому журналу. См. след. прим.
Стр. 102. Фет, как стихотворец, Григорий Данилевский, как романист, Шубинский, как историк, Страхов, как критик, и Фрол Скобеев, как драматург, — вот имена, любезные современникам Аонид. — «Эмбрионической» поэзии Фета Салтыков посвятил в 1863 г. рецензию (см. т. 5 наст. изд.), о его тенденциозно-крепостнических «письмах» «Из деревни» он писал в апрельской хронике «Нашей общественной жизни» за 1863 г. (см. т. 6 наст. изд.). Данилевский охарактеризован Салтыковым в рецензии на его «Новые сочинения» (ОЗ, 1868, № 8; см. наст. том), как «родоначальник школы легкомыслия в литературе». Так как первые романы Данилевского были напечатаны во «Времени», Салтыков связывал его с направлением «почвенничества», «возродившимся» в 1869 г. в журнале «Заря». Исторические изыскания С. Н. Шубинского Салтыков высмеивал неоднократно, в частности, в «Истории одного города» (см. также в «Приложении» к т. 8 письмо к А. Н. Пыпину от 2 апреля 1871 г.). Литературно-критическая деятельность H. H. Страхова во «Времени» (1861–1863), «Эпохе» (1864–1865), «Отечественных записках» (1866–1867) и, наконец, «Заре» (с 1869 г.) была подчинена борьбе с «нигилизмом», «отрицательным направлением» в литературе. Очень показательно, что этой тенденцией проникнута и его более поздняя статья «во славу» Карамзина («современники «Аонид»!), появившаяся в октябрьской книжке «Зари» за 1870 г. под весьма характерным названием «Вздох на гробе Карамзина». Фрол Скобеев — под этим именем Салтыков разумеет драматурга Д. В. Аверкиева, первое драматическое произведение которого «Мамаево побоище» было напечатано в 1864 г. в «Эпохе». Во второй книжке «Зари» за 1869 г. в «Театральных заметках» (подпись: Л. Н. А—въ <Л. Н. Антропов>) был дан благожелательный отзыв о поставленной на петербургской сцене пьесе Аверкиева по мотивам русской повести XVII в. о Фроле Скобееве (или Скабееве) — «Комедия о российском дворянине Фроле Скобееве и стольничьей, Нардын-Нащокина дочери Аннушке». В третьей книжке «Зари» «Комедия…» была напечатана.
Люди соглашения… — Возможно, имеется в виду официальный либерализм, всецело основанный на «предупредительностях» и «карательностях».
Стр. 103. Вот между каких двух старцев находится новейшая Сусанна, называемая русскою литературою… — Сусанна и старцы — библейский сюжет, особенно распространенный в живописи, об искушении Сусанны двумя старцами.
Стр. 111…сладостное право обвинения… бывают случаи, когда на нем одном основывается положение человека в обществе… — По-видимому, намек на положение, которое занял во второй половине 60-х годов Катков в официальных и правых кругах русского общества.
Стр. 118…движение вперед собственно и есть та охранительная сила, которая ограждает общество… — См. статью «Человек, который смеется» и прим. к ней.
Мы не называем здесь ни одного из наших литературных направлений, но просим… припомнить то из них, которое… стремится погрузить русский народ в положение бессрочного детства… — Речь идет о славянофильстве.
Стр. 119…задавшись мыслью исключительно поддерживать мнения, дорогие толпе, легальность… встретится лицом к лицу не с одним и не с несколькими, а вдруг со всеми литературными направлениями, и вынуждена будет признать себя обязанною преследовать их все с одинаковою силою. — Действительно, в 60-х годах административным и судебным преследованиям подвергались издания, служившие явными «вместилищами уличного праха», например, «Московские ведомости» и «Весть» (Катков писал в передовице № 18 «Московских ведомостей» за 1869 г.: «Почти каждая статья наша, имевшая какое-либо значение, появлялась на свет не иначе как после тяжкого предварительного боя с цензурой»). Славянофильская газета «Москва», издававшаяся И. Аксаковым, после многочисленных предостережений и приостановок, была в октябре 1868 г. запрещена.
…по поводу преследования, которому подвергся один из органов русской печати. — Речь идет о происходившем в январе — феврале 1868 г. судебном процессе по делу издателя газеты «Весть» В. Д. Скарятина и его сотрудников H. H. Юматова и Г. И. Кори, обвинявшихся в нарушении постановлений о печати. В ряде статей газеты «Весть» выражалось неодобрение оправдательному приговору, вынесенному С.-Петербургским окружным судом в августе 1866 г. по делу Ю. Г. Жуковского, автора статьи «Вопрос молодого поколения» и А. Н. Пыпина, редактора журнала «Современник», где эта статья, в №№ 2 и 3 за 1866 г., была напечатана (см. «Судебный вестник», 1866, №№ 29 и 30 от 1 и 2 сентября). «Весть», резко и грубо нападая на членов суда, назвала это оправдание «уклонением» судебной власти «от прямого пути», что было квалифицировано обвинением как «колебание общественного доверия к приговорам суда». Говоря о «неравенстве меры относительно отдельных фактов одинакового характера», Салтыков имеет в виду, что, в то время как Жуковский и Пыпин, при вторичном слушании дела, были признаны виновными «в помещении в периодическом издании статьи, заключающей в себе противную благопристойности брань относительно лиц дворянского сословия» («Судебный вестник», 1866, № 55 от 6 октября), — издателям «Вести» их «брань» по адресу судебных учреждений сошла с рук, по причине «дознанной благонамеренности» (см. стр. 494 наст. тома), и они были оправданы (см. «Судебный вестник», 1868, №№ 17, 18 и 28 от 23 и 24 января и 8 февраля).
Стр. 120…так называемые новаторы никогда не были склонны к насилию, так как один из существеннейших принципов всякого новаторского дела именно заключается в отрицании насилия. — Проблеме «насилия» Салтыков посвятил несколько страниц ненапечатанной октябрьской хроники «Нашей общественной жизни» за 1864 г. Там он, в частности, писал: «В мире разумном, в том идеальном мире, до представления которого может по временам возвыситься наша мысль, насилие немыслимо» (т. 6 наст. изд., стр. 372 и 668–669). В настоящей формулировке его мысль кажется ответом на теории Раскольникова из «Преступления и наказания» Достоевского (роман печатался в «Русском вестнике» в 1866 г. и вышел отдельным изданием в 1867). Характерно, что подобный же ответ находим в посвященной роману Достоевского статье Писарева «Борьба за жизнь».
Наши охранители и наши прогрессисты В. П. Безобразова
(«Русский вестник», 1869 г., октябрь)
Впервые — ОЗ, 1869, № 12, отд. «Совр. обозрение», стр. 255–270 (вып. в свет — 12 декабря). Без подписи. Авторство установлено С. С. Борщевским (Неизвестные страницы, стр. 505–510) на основании заявлений Салтыкова в гл. VIII «Круглого года» (см. т. 13 наст. изд.) и анализа текста.
Как по содержанию, так и по форме «Человек, который смеется» — ответ от имени «Отечественных записок» на статью В. П. Безобразова «Наши охранители и наши прогрессисты». Но Салтыков, видимо, не стремился за редакционным характером выступления скрыть свое личное авторство. Об этом свидетельствует ряд мест текста: «…Пишущий эти строки…»; «…Безобразов начинает… уличать нас в тождестве с «Вестью» (имеется в виду прямое сопоставление Безобразовым «Вести» и салтыковского очерка «Хищники»), и другие прозрачные намеки.
С автором «Наших охранителей и наших прогрессистов» Салтыкова связывало давнее знакомство.[266] В. П. Безобразов был младшим лицейским товарищем Салтыкова. В предреформенный период В. Безобразов с дворянско-либеральных позиций ратовал за освобождение крестьян, и его антикрепостнические выступления были поддержаны на страницах «Современника». После возвращения Салтыкова из вятской ссылки и в годы рязанского вице-губернаторства его отношения с В. Безобразовым были дружескими. В. Безобразов способствовал публикации «Губернских очерков»; Салтыков посвятил ему «Смерть Пазухина». Но с начала 60-х годов их личные связи прерываются, а идейные позиции становятся откровенно враждебными. Опубликованная в 1859 г. в «Русском вестнике» статья В. Безобразова «Аристократия и интересы дворянства» вызвала резкие сатирические выпады Салтыкова (см. «Характеры» и «Глупов и глуповцы» в т. 4 наст. изд., стр. 201, 203–206). В реформах 60-х годов дворянский либерализм увидел воплощение всех чаяний, и с этого времени В. Безобразов, критикуя отдельные «несовершенства нашего законодательства»,[267] превращается в защитника существующих порядков и врага их радикальных критиков.
Таким духом проникнута и статья «Наши охранители и наши прогрессисты» («Русский вестник», 1869 г., № 10). По мнению либерального академика, «реформы… дали большой простор нашим народным силам», принеся процветание экономике и разрешив все противоречия между крестьянами и помещиками. («Эта сторона прежнего нашего сельского быта, омрачавшегося изредка при всем миролюбии русского народа кровавыми событиями, теперь совсем забыта…»[268]) С этих позиций В. Безобразов обвиняет демократическую журналистику в беспочвенном подстрекательстве масс.
Статья В. Безобразова, вызвавшая отклики наиболее влиятельных органов печати, фактически стала программным документом дворянского либерализма пореформенной поры.[269]
Поэтому и ответное выступление Салтыкова в «Отечественных записках» — отнюдь не рядовой эпизод в текущей журнальной полемике. Придавая своей статье серьезное значение, Салтыков возвращался к ней не только в написанной почти по свежим следам — в 1871 г. — второй главе «Итогов» (см. т. 7 наст. изд.), но и в произведениях, созданных десятилетие спустя: «Убежище Монрепо» и «Круглый год» (см. «Тревоги и радости в Монрепо» и «Первое августа» в т. 13 наст. изд.). В «Круглом годе» писатель прямо указывает, что спор с В. Безобразовым шел не о частностях, а о «знаменах», о принципах отношения к самым основам пореформенных порядков.
Основной тезис статьи Салтыкова — превращение дворянских либералов в «охранителей современности», считающих «современное дело делом окончательным». Такая характеристика либералов вызвала резкие нападки народнической «Недели»: она-де «никуда не годится и только обличает редакцию почтенного журнала в смутности и неясности ее понятий о таком важном вопросе, как вопрос о направлениях и партиях».[270] Симпатии «Недели» оказались на стороне В. Безобразова не случайно: настаивая на «практической деятельности» в рамках самодержавного строя, газета неизбежно склонялась к либеральному реформизму.
В. Безобразов нападал на прогрессивную литературу за то, что, «заявляя свое недовольство существующим порядком, она не делает даже и намеков не только на какую нибудь совокупность государственных мер, но даже на какое-нибудь направление их, которое могло бы удовлетворить ее желаниям и целям.[271] Подобная критика «Отечественных записок» за «воздержанность от указаний практического либерализма»[272] появлялась на страницах «Недели» неоднократно. Она повторяется и в отзыве о салтыковской статье. Намекая на так называемое нечаевское дело (см. прим. на стр. 519 наст. тома), «Неделя» заявляет, что «Отечественные записки» одним только «настраиванием» на демократический лад без указания возможных действий толкают молодежь на путь «напрасных увлечений, часто гибельных для… личной нравственности».[273]
В «Человеке, который смеется» позиция «Отечественных записок» определена Салтыковым совершенно четко: пока в стране нет политических свобод («покуда у нас возможен не спор, а травля») радикальная демократия не может рассчитывать не только на претворение в жизнь своих устремлений через каналы государственной власти, но и на открытое их изложение.
В. Безобразов обвинял революционно-демократическое направление в фактическом единении с крепостниками: «Реакционные партии и прогрессивные (или, лучше, радикальные), не имея ничего общего в своих политических идеалах, как нельзя лучше могут сойтись в своем образе действий и потому в своих практических взглядах на окружающую действительность. Даже ближайшие политические программы у них могут быть одинаковы».[274]
