3) начальный (двойной) лист второй рукописи (от слов: «отчего отдохнуть — это вопрос особый…» и кончая словами: «…одни едут поневоле») хранится в ГПБ.
Ранняя рукописная редакция не совпадает с поздней.
Стр. 278, строка 22. После слов: «и вам совестно» — в ранней редакции было:
Однажды год тому назад мне лично случилось заметить в начале мая на краю поля каток. Предполагали укатывать посев тимофеевки, но так как пошел дождь, то лошадь отпрягли для других надобностей, а каток оставили. Я положил в сердце своем напоминать об этом катке только однажды в месяц. Напомнил один раз — «непременно-с! завтра же уберем!». Напомнил второй раз (через месяц) — «ах, господи! совсем из памяти вон!». Напомнил в третий раз — «и что вы об катке беспокоитесь!». В четвертый раз не напоминал, ибо видел, что надоел, и самому сделалось совестно. Очень возможно, что каток и поднесь лежит на том самом месте, куда привела его слепая случайность.
Обе рукописи наряду с разночтениями стилистического характера, отражающими степень завершенности текста, содержат следующий вариант, вычеркнутый в рукописи поздней редакции.
Стр. 283, строка 1 сн. После слов: «прописной морали» — было:
Он сам очень серьезно убежден, что главное, на чем зиждется мир, — это отсутствие строптивости, покорность в перенесении бедствий, что все остальное, как-то: довольство, производительность, изобилие плодов земных и т. п. — все это придет само собою, коль скоро главная задача будет выполнена. Это дошло до него еще от крепостного права. Бывало, наши папеньки и маменьки не налюбуются на смиренных мужичков. «Вот он смирный-то, все у него есть: и картофельцу, и капустки, и хлебца, и молочка! а избушку починить надо — леску ему, смирному-то, помещик даст!» Так говорили те из прежних помещиков, которые и сами были смирны и даже по-своему человечны. А от них эта человечность перешла и к нам. Пусть так, пусть будут эти взгляды и человечны, и даже правильны, но не надо скрывать от себя, что они ничьей нужды не умалят и никого не просветят. Особливо теперь, когда даже ответственность за исправный платеж серым человеком податей уже не лежит на культурном человеке. И еще не надо забывать, что эти взгляды совершенно тождественны с взглядами становых, сотских, волостных старшин и других предержащих властей. Вся разница лишь в том, что сотский всегда готов подкрепить свой взгляд скверным словом, а культурный человек выражается мягче, хотя, впрочем, и не всегда чужд сквернословия.
Очерк целиком посвящен полемике Салтыкова с «утопистами» деревенского дела (см. стр. 699). Суждения о бесперспективности хозяйствования «культурного человека» учитывают собственный опыт ведения хозяйства в Витеневе и Лебяжьем.
Рассматриваемый очерк, поднимавший «один из интереснейших вопросов — <…> отношения культурного человека к деревне» («Новоросс. телеграф», 1878, № 1065, 14 сентября), оживленно обсуждался в периодической печати той поры.
И. Б—ков из «Русск. мира» (1878, № 231, 25 августа) попытался поставить под сомнение салтыковское решение этого «громадного вопроса» (по мнению рецензента, выступающего от лица «русских образованных людей», деревенское дело — «наше дело»), попутно отказав «высокоталантливому» писателю в способности решать «широкие сатирические задачи» и объявив его «фатальным» уделом «осмеяние более или менее мелких отношений в жизни русского общества».
В симферопольской газете «Крымск. листок» появилась статья «Новая сатира г. Н. Щедрина», неизвестный автор которой писал: «В нынешней книге помещен очерк г. Н. Щедрина «Убежище Монрепо», и одной этой статьи было бы достаточно, чтобы придать книге особый интерес и значение. В новом очерке г. Щедрин, продолжая свою благотворную борьбу с общественным злом и пороками, по-прежнему казнит их бичом своей неотразимой сатиры, обнаруживая при этом неистощимый запас средств и наблюдений <…> В рассказе своем «Убежище Монрепо» г. Щедрин занимается разрешением вопроса, что такое наш культурный человек и чего он может ожидать от деревни; при этом, говоря о деревне, он высказывает много новых метких заметок о кабаках и кабачниках и их значении в крестьянской среде» (1878, № 58, 31 августа).
Буренин, говоря о русском культурном человеке, который никакой «своей связи ни с каким настоящим плодотворным трудом не признает», замечал: «Г. Щедрин в своем новом сатирическом этюде «Убежище Монрепо» разрабатывает эту черту апатичного и шалопайного существования современного русского культурного человека <…> и приводит читателя к такому выводу, что ни на что, кроме тунеядства под маской форменного труда и «художественных» наслаждений, современный культурный человек не пригоден, что ничего, кроме эгоистической апатии к деятельной жизни, он не заключает в себе…»[64]
По мнению литературного обозревателя, укрывшегося за инициалами Г. Т., «жизнь русских господ незадолго до реформ и в особенности после их введения никем из русских беллетристов не была понята так скоро и глубоко, как Щедриным». Он — «лучший бытописатель» «усилившегося мещанства, прокутившегося дворянства и либеральничающей и вместе с тем полицействующей части бюрократии».[65]
Стр. 265. Летом города населяются дулебами, радимичами, вятичами и проч. — Названия древнерусских племен. Применительно к понятиям «культурного человека» (см. стр. 270–271) — ироническое обозначение крестьян, в летнюю пору из разных мест стекавшихся в города на заработки.
Имение это я приобрел тотчас вслед за уничтожением крепостного права… — Речь идет о неоднократно фигурирующем в произведениях Салтыкова (см., например, «Благонамеренные речи», т. 11) его подмосковном имении Витенево (недалеко от станции Пушкино Ярославской железной дороги), купленном в 1862 году и проданном в 1877 году.
…действуя всеми тремя поставами… — то есть тремя мельничными установками — парами жерновов, в каждой из которых нижний неподвижен, а верхний вращается на нем.
Стр. 267…старосте Лукьянычу… — Появляющийся далее в качестве действующего лица и известный из цикла «Благонамеренные речи» (см. т. 11, стр. 113) «верный слуга» Лукьяныч, несомненно, «списан» писателем «с натуры», «взят из жизни» (ср. с Федотом Гавриловым из «Пошехонской старины»).
Стр. 268…старое, насиженное гнездо, по воле случая, не дошло до рук… — Родовая вотчина Салтыковых — Спас-Угол — при разделе имения отошла к старшему брату писателя — Д. Е. Салтыкову; благоустроенная усадьба близ Ермолина, резиденции матери после смерти Е. В. Салтыкова, «не дошла до рук» из-за сыновнего непослушания — отказа жениться на дочери богатого помещика Стромилова (см. Макашин, стр. 390–391).
Стр. 270. Пришли люди, прикосновенные к постройке храма Христа-спасителя… — По инициативе Александра I, но уже после его смерти в 1837 году под руководством высочайше утвержденной комиссии началось в «ознаменование благодарности к промыслу божию за спасение России от врагов» («Манифест от 25 декабря 1812 г.») строительство большого по масштабам и стоимости храма Христа-спасителя в Москве. На первой стадии строительства были совершены разного рода серьезные финансовые злоупотребления и хищения, и многие лица нажились на этом строительстве (см. А. И. Герцен, «Былое и думы», ч. II, гл. XVI, Собр. соч., т. VIII, M. 1956).
Оставим Энгельгардтам доказывать… — о полемике с Энгельгардтом см. стр. 699–700, а также и письма к нему в т. 19.
Стр. 270–271. Недаром генерал Шангарнье… — Этот иронический пассаж нужен Салтыкову для «документированного» подтверждения крайне поверхностных («эстетических») представлений «культурного человека» о деревенской жизни и деревенском деле; одновременно он является сатирическим выпадом в адрес «образованного» усмирителя французских рабочих в период восстания 1848–1849 годов.
Стр. 272. Шпицбал — большой платный вечер танцев.
Заманиловка — излюбленное у Салтыкова обозначение родового дворянского поместья, восходящее к «Мертвым душам» Гоголя.
Стр. 273…хотя и не без вздоха вспоминаю Тургенева… — Ироническая реплика в адрес «правдивейшего и художественнейшего описателя» «дворянских гнезд» вызвана полемикой Салтыкова с традиционным «семейственным» романом Тургенева, Гончарова, Толстого и других писателей, уделявших, как он полагал, неоправданно много внимания разработке «помещичьих любовных дел».
Стр. 275. Братья Бутеноп — известные поставщики сельскохозяйственных машин, по терминологии тех лет — «машинисты». В специальной литературе отмечалось несоответствие между техническими данными рекламируемых ими машин и получаемыми на практике результатами (см. А. Бажанов, Опыты земледелия вольнонаемным трудом, СПб. 1861, стр. 105).
Серый человек — то есть крестьянин, как и значилось в автографе (термин Энгельгардта).
Стр. 276…г. Бажанов издал книгу о плодопеременном, хозяйстве <…>, а г. Советов — книгу о разведении кормовых трав. — Имеются в виду следующие книги известных в те годы агрономов: «Опыты земледелия вольнонаемным трудом» (1861) А. М. Бажанова, снабженная множеством рисунков русских и заграничных сельскохозяйственных машин, и «О разведении кормовых трав на полях» (1859) А. В. Советова.
Закипела деятельность <…> появились люди <…> преимущественно молодые <…> накуплено было множество орудий <…> начался обмен мыслей о том, что пристойнее: сам-десят или сам-двенадцат <…> приступлено было и к действительным распоряжениям по Бажанову и Советову. — Эти и другие детали рисуемой Салтыковым картины хозяйственного возбуждения («сований») определенной части поместного дворянства прямо перекликаются с некоторыми местами из статей Энгельгардта. Например, «…многие из молодых, застигнутых по деревням на хозяйстве, пробовали продолжать хозяйничать, думая вести хозяйство по-новому, по «агрономии», как здесь говорят. Стали выписывать «труды», «Земледельческую газету», читать Бажанова, Советова <…> Заведя батрачное хозяйство, бросились на машины, надеясь, что машины будут работать сами собою и что стоит только вспахать землю плугом с почвоуглубителем, чтобы получить урожай сам-двенадцат. Кто-то сказал, что вся суть дела заключается в скотоводстве, и все бросились на скот, покупали и голландский, и альгауский, и ярославский <…> скот; стали сеять клевер, вику, турнеты, заводили и кормовую свеклу, и рутабагу» (ОЗ, 1876, № 1).
Стр. 277…У Бажанова говорится, что двое рабочих, при двух исправных плугах, легко могут вспахать в день казенную десятину. — Салтыков довольно точно приводит по памяти («помнится…») один из расчетов и нормативов — «уроков», содержавшихся в книге Бажанова (см. стр. 85); казенная десятина — см. прим. к стр. 219.
Стр. 278…бежит в объятия земских учреждений, мирового института… — Уход «прогоравших» поместных дворян «на службу» был характерным явлением тех лет. Об отношении Салтыкова к земским учреждениям см. т. 7, стр. 617; мировой институт — институт мировых посредников, введенный после отмены крепостного права для урегулирования спорных вопросов между крестьянами и помещиками.
Стр. 279. Выкупные свидетельства — процентные бумаги, выдававшиеся казной помещику по совершении земельной сделки между ним и «вольными» крестьянами и составлявшие 70–80 % всей выкупной суммы, погашаемой затем выкупными крестьянскими платежами.
Кийждо — каждый, всякий (церковнослав.).
Стр. 282…изнывает в тенетах круговой поруки… — Имеется в виду ответственность крестьянской общины за своих членов, «сковывавшая» крестьян «по рукам и ногам», отдававшая их в «кабалу» к кулакам и «облегчавшая» властям контроль над деревней.
Стр. 283…выражение «становой» употреблено не в буквальном смысле. — Понятие «становой» используется здесь в переносном смысле, обозначая самый строй, систему самодержавной власти.
Стр. 284…той помпадурши, которая <…> восклицала: глупушка! нашалил — и уехал! — См. т. 8, цикл «Помпадуры и
