всеми формами,
само изначально бесформенно, и нигде не может
быть изображено в качестве определенной материи. Таким
образом, это всеобщее начало жизни могло индивидуализироваться в отдельных существах, а также посредством
сообщения его через все поколения постоянно оставаться в связи со всеми живыми существами. Начало
жизни пришло в органическую материю не извне (например, посредством инфузии — бессмысленное, но распространенное представление), наоборот, это начало сформировало для себя органическую материю. Так, индивидуализируясь в отдельных существах и придавая им индивидуальность, оно стало началом непостижимым, если исходить
из самой организации, началом, воздействие которого открывается индивидуальному чувству только как вечно
живое стремление.
Это начало, будучи причиной жизни, не может входить
в процесс жизни как его составная часть; не подчиненное
никакому химическому сродству, оно — неизменное,
в каждом организованном существе. О том,
чтобы это начало уничтожало мертвые силы материи в живом теле, конечно, не может быть и речи, но несомненно
1) что оно дает этим мертвым силам направление, которое
они, будучи предоставлены сами себе в свободном беспрепятственном формировании, не приняли бы; 2) что оно все
время возбуждает и непрерывно сохраняет борьбу этих сил;
предоставленные сами себе, они вскоре оказались бы в состоянии покоя и равновесия.
Поскольку это начало в качестве причины жизни
ускользает от любого взора и скрывается в своем собственном творении, оно может быть познано лишь в отдельных
явлениях, в которых оно выступает, и перед этим неизвестным, в котором уже древнейшая философия предполагала первую силу жизни, останавливается рассмотрение как
неорганической, так и органической природы.
180Все функции жизни и вегетации находятся в такой
связи с всеобщими изменениями природы, что общее начало обеих следует искать в одной и той же причине. Мы
видим, что более обильный приток света ведет к всеобщему
движению в органической природе; его следует приписывать не непосредственному влиянию света, в той мере,
в какой нам известны его силы, но скорее началу, которое
распространено везде и из которого посредством, быть
может, неведомых действий создается свет, так же как свет
в свою очередь служит к тому, чтобы все время возбуждать
это начало. Мы замечаем во всяком случае, что, невзирая на
неизменность источника света и отсутствие каких-либо
изменений в составе воздуха и в погоде, в иные годы наблюдаются неурожай и плохая вегетация. Причины метеорологических изменений еще не исследованы, и, без сомнения,
их следует искать в более высоких процессах; именно эти
изменения оказывают на чувствительные тела действия, которые не могут быть объяснены химическим или гигрометрическим составом воздуха. Следовательно, необходимо
признать, что помимо тех составных частей атмосферы,
которые мы можем изобразить химическим путем, в ней
распространена особая среда, посредством которой все
атмосферные изменения становятся ощутимыми для живого тела. Когда атмосфера избыточно заряжена электричеством, почти все животные проявляют особый страх, во
время грозы гальванические опыты удаются лучше, ярче
вспыхивает искра, хотя нет никаких оснований полагать,
что электричество служит непосредственной причиной
этих явлений. Приближение сильного землетрясения предвещается изменением цвета неба, беспокойством и даже
жалобным воем некоторых животных, как будто та причина, что разрушает горы и поднимает острова из глубин моря, волнует и дышащую грудь ж и в о т н ы х , — все эти наблюдения невозможно объяснить, не исходя из всеобщей непрерывности в действии всех природных причин и общей среды, посредством которой все силы природы действуют на чувствительные существа.
Поскольку это начало поддерживает непрерывность
в неорганической и органической природе и связывает всю
природу во всеобщий организм, мы вновь узнаем в нем ту
сущность, которую древняя философия, прозревая, приветствовала в качестве общей души природы и которую
некоторые физики того времени считали единой с формирующим и созидающим эфиром (составляющим основу
благороднейших творений природы).
181ВВЕДЕНИЕ К НАБРОСКУ
СИСТЕМЫ НАТУРФИЛОСОФИИ, ИЛИ О ПОНЯТИИ
УМОЗРИТЕЛЬНОЙ ФИЗИКИ И О ВНУТРЕННЕЙ
ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ЭТОЙ НАУКИ
I
§ 1. То, что мы называем натурфилософией,
есть наука, необходимая в системе знания
Интеллигенция продуктивна двояко: либо слепо и бессознательно, либо свободно и сознательно; бессознательно
она продуктивна в созерцании мира, сознательно — в создании идеального мира.
Философия снимает эту противоположность тем, что
рассматривает бессознательную деятельность как изначально тождественную сознательной и как бы выросшей из
общего с ней корня: это тождество философия обнаруживает непосредственно в той, безусловно, одновременно сознательной и бессознательной деятельности, которая находит
свое выражение в творениях гения; опосредствованно вне
сознания — в продуктах природы, ибо в них всегда обнаруживается полнейшее слияние идеального и реального.
Поскольку философия полагает бессознательную, или,
как ее можно также назвать, реальную, деятельность тождественной сознательной, или идеальной, философия изначально устремлена на то, чтобы повсюду возвращать реальное к идеальному, в результате чего возникает то, что
называют трансцендентальной философией. Упорядоченность всех движений в природе, величавая геометричность,
которая царит, например, в движениях небесных тел,
объясняется не тем, что природа есть сама по себе совершеннейшая геометричность, а, напротив, тем, что совершеннейшая геометричность есть то, что производит природу; подобным объяснением само реальное перемещается
в идеальный мир, а движения в природе превращаются
в созерцания, которые существуют только в нас и которым
вне нас ничто не соответствует. То, что природа, будучи
полностью предоставлена самой себе, свободно создает при
каждом переходе из жидкого состояния в твердое как бы
упорядоченные образы, что в кристаллизациях более высокого уровня, в органических, эта упорядоченность даже
кажется близкой к целесообразности, что в животном мире,
182в этом продукте слепых сил природы, перед нашим взором
возникают действия, не уступающие по своей упорядоченности сознательным действиям, или даже своего рода
законченные художественные п р о и з в е д е н и я , — все это объясняется тем, что здесь действует бессознательная, но
изначально близкая сознательной продуктивность, простое
отражение которой мы видим в природе и которая в воззрении на природу должна выступать как одно и то же слепое
влечение, лишь действующее на различных ступенях — от
кристаллизации до вершины органического образования
(где оно, с одной стороны движимое стремлением к художественному созиданию, вновь возвращается к простой
кристаллизации).
Согласно этому воззрению, природа, будучи лишь зримым организмом нашего рассудка, может производить
только упорядоченное и целесообразное и вынуждена это
производить. Однако если природа может производить
только упорядоченное и производит его необходимым образом, то из этого следует, что в природе, мыслимой в качестве самостоятельной и реальной, и в соотношении ее сил
также можно обнаружить в качестве необходимого образование подобных упорядоченных и целесообразных
продуктов, что, следовательно, идеальное в свою очередь
должно проистекать из реального и находить в нем свое
Если задача трансцендентальной философии состоит
в том, чтобы подчинить реальное идеальному, то задача натурфилософии, н а п р о т и в , — в том, чтобы объяснить
идеальное исходя из реального, следовательно, обе они
(трансцендентальная философия и натурфилософия) составляют одну науку и отличаются друг от друга только
противоположной направленностью своих задач; поскольку же обе эти направленности не только одинаково возможны, но и одинаково необходимы, то в системе знания
обеим присуща равная необходимость.
§ 2. Научный характер натурфилософии
Натурфилософия в качестве науки, противоположной
трансцендентальной философии, отличается от нее главным образом тем, что полагает природу (не как продукт, но
как продуктивность и продукт одновременно) в качестве
самостоятельной, поэтому наиболее кратко натурфилософию можно определить как спинозизм физики. Из этого
следует, что в данной науке отсутствуют те объяснения
183идеалистического характера, которые может дать трансцендентальная философия, поскольку для трансцендентальной философии природа — не что иное, как орган
самосознания, и все, существующее в природе, необходимо
лишь потому, что только такой природой может быть опосредствовано самосознание; однако для физики и для нашей
науки, разделяющей ее точку зрения, подобное объяснение
столь же бессмысленно, как прежние телеологические объяснения и введение некой всеобщей цели для всех причин
в искаженную этим науку о природе. Ибо любое идеалистическое объяснение, перенесенное из своей специфической
области в область объяснения природы, превращается в
фантастическую бессмыслицу, примеры чего хорошо известны. Поэтому первая максима каждой подлинной науки
о природе — объяснять все силами природы — принимается нашей наукой во всей ее широте и распространяется
даже на ту сферу, границы которой не преступало до сих
пор ни одно объяснение природы, например на те органические явления, которые как будто позволяют предположить
наличие аналога разума. Ибо если допустить, что в действиях животных в самом деле присутствует нечто, позволяющее предположить наличие аналога такого рода, то, основываясь на реалистическом принципе, мы можем из этого
умозаключить лишь следующее: то, что мы называем разумом, также есть лишь игра высших необходимым образом
неведомых нам сил природы. И поскольку всякое мышление в конечном счете сводится к произведению и воспроизведению, то нет ничего невозможного в мысли, что та же
деятельность, посредством которой природа в каждый данный момент вновь воспроизводит себя, в мышлении способна к воспроизведению только посредством организма в качестве промежуточного звена (примерно наподобие того, как
под действием игры света существующая независимо от
него природа становится действительно нематериальной
и как бы создается вторично); при этом совершенно естественно, что составляющее границу нашей способности
созерцания не может войти в сферу самого нашего созерцания.
§ 3. Натурфилософия есть умозрительная физика
Наша наука, как следует из предыдущего, полностью
и совершенно реалистична, следовательно, она — не что
иное, как физика, только физика умозрительная; по своей
тенденции она ничем не отличается от систем физиков
184древности, а если говорить о новом времени — от механистической физики Лесажа 1, возродившего философию Эпик у р а , — от системы, благодаря которой в физике вновь
после долгого сна пробудился дух умозрения. Здесь невозможно дать подробное доказательство (так как само это
доказательство непосредственно входит в область нашей
науки) того, что идея умозрительной физики не может
быть реализована механическим или атомистическим путем, который избрал Лесаж и его наиболее удачливые
предшественники. Поскольку первую проблему этой науки — открытие абсолютной причины движения (без которой природа не есть замкнутое в себе целое) — механически решить невозможно, ибо при механическом рассмотрении движение происходит только из движения и так до
бесконечности, то для подлинного построения умозрительной физики остается только один метод — динамический,
предпосылкой которого служит мысль, что движение возникает не только из движения, но также из состояния
покоя, что, следовательно, и в самом покое природы таится
движение, что всякое механическое движение лишь вторично и выведено из единственного первичного, изначального движения, проистекающего уже из первых факторов
конструкции природы вообще (из ее основных сил).
Пояснив, чем предпринятое нами исследование отличается от всех предшествующих попыток такого рода, мы тем
самым одновременно наметили и различие между умозрительной и так называемой эмпирической физикой; различие это сводится главным образом к тому, что первая
изучает только изначальные причины движения в природе,
следовательно, только динамические явления; вторая же,
поскольку она никогда не достигает первоисточника движения в природе, занимается только вторичными движениями и даже изначальные рассматривает только как механические (следовательно, допускающие математическую конструкцию); первая вообще направляет все свое внимание
на внутренние движущие силы и на то, что в природе необъективно, вторая, н а п р о т и в , — лишь на поверхностное
в природе, на то, что в ней объективно и являет собой как
бы ее внешнюю сторону.
§ 4. О возможности умозрительной физики
Так как наше исследование обращено не столько на
сами явления природы, сколько на их глубочайшие основания, и мы стремимся вывести не вторые
