только воздействие извне на идеальное
(созерцающее) Я никак не может объяснить ощущение;
однако вместе с тем оказалось, что идеальное Я не может
быть определенным образом деятельным, не будучи уже
страдательным, одним словом, что в этом действии активность и пассивность друг друга предполагают.
Однако, даже если последнее действие, посредством
которого ощущение полностью полагается в Я, именно
таково, между ним и изначальным ощущением должны еще
быть промежуточные звенья, так как это действие уже
вводит нас в тот порочный круг, из которого испокон веку
пытались выйти философы; оставаясь верными ходу нашего изложения, мы должны, чтобы полностью понять суть
дела, заставить этот порочный круг возникнуть у нас на
глазах. Что мы должны попасть в этот порочный круг,
выведено в ходе предшествующего изложения, но еще не
показано, как это происходит. И следовательно, наша
задача действительно еще не решена. Задача состояла
в следующем: объяснить, как изначальная граница переходит в идеальное Я. Совершенно очевидно, что в предшествующем изложении этот первый переход не объяснен.
Мы объясняли его ограничением ограниченности, приписываемым нами идеальному Я. Но каким образом Я вообще
ограничивает пассивность? Мы сами признали, что эта
деятельность уже предполагает наличие страдательности
300в идеальном Я, так же как, впрочем, и, наоборот, страдательность предполагает деятельность Я. Мы должны проникнуть в основание, в силу которого возникает этот
порочный круг, так как только это позволит нам надеяться
полностью решить нашу задачу.
Вернемся к первому установленному нами противоречию. Я есть все, что оно есть, только для самого себя.
Следовательно, и идеально оно только для самого себя,
идеально лишь постольку, поскольку оно полагает или
признает себя таковым. Если под идеальной деятельностью
понимать лишь деятельность Я вообще, в той мере, в какой
она только от него исходит и только в нем коренится, то
изначально Я не что иное, как идеальная деятельность.
Если граница находится в Я, то она, безусловно, находится
в его идеальной деятельности. Однако эта ограниченная
идеальная деятельность постольку, поскольку она ограничивается, не признается идеальной именно потому, что она
ограничена. Идеальной признается только деятельность,
переходящая границу, и постольку, поскольку она это
совершает. Эта переходящая границу деятельность должна
быть, следовательно, ограничена — противоречие, заключенное уже в самом требовании: Я должно стать объектом
в качестве ощущающего (т. е. в качестве субъекта); разрешено это противоречие может быть только в том случае,
если для идеального Я переход через границу и ограничение — одно и то же или если Я становится реальным
именно потому, что оно идеально.
Допустим, что это так, допустим, что Я ограничивается
посредством простого перехода границы, тогда оно, переходя границу, было бы еще идеальным и становилось бы
в качестве идеального, или в своей идеальности, реальным
и ограниченным.
Спрашивается, как нечто подобное мыслимо.
И эту задачу мы сможем решить лишь в том случае,
если положим стремление к самосозерцанию бесконечным.
От изначального ощущения в Я не осталось ничего, кроме
границы просто в качестве таковой. Я для нас идеально,
лишь поскольку оно, даже уже ощущая, переходит границу. Но признать самого себя идеальным (т. е. ощущающим) оно может, только противопоставив свою деятельность, переходящую границу, деятельности, заторможенной внутри границы, или реальной. Различимы они только
во взаимном противоположении и соотнесении друг с другом. Однако это в свою очередь возможно только посред-
301ством третьей деятельности, которая находится внутри
и вне границы одновременно.
Эта третья, одновременно идеальная и реальная деятельность, несомненно, есть та выведенная нами (1) производящая деятельность, в которой активность и пассивность должны быть взаимообусловлены.
Следовательно, теперь мы можем определить промежуточные звенья производящей деятельности и полностью
вывести ее саму. Эти звенья таковы.
1. Я в качестве бесконечного стремления созерцать само
себя было уже в предшествующий момент ощущающим,
т. е. созерцающим себя ограниченным. Однако граница
всегда проходит между двумя противоположностями, поэтому Я не могло созерцать себя ограниченным, не переходя
необходимым образом на что-то по ту сторону границы,
т. е. не переходя границу. Подобная переходящая через
границу деятельность была положена для нас уже в ощущении, но она должна быть положена и для самого Я, и
лишь тогда Я станет для себя объектом в качестве ощущающего.
2. Объектом должно стать не только то, что до сих пор
было объективным в Я, но и субъективное в нем. Это происходит посредством того, что для него становится объектом деятельность, переходящая границу. Однако Я не
может созерцать какую-либо деятельность в качестве переходящей границу, не противопоставляя эту деятельность
другой деятельности, которая не переходит границу, и не
соотнося ее с ней. Подобное созерцание самого себя в своей
идеальной и реальной деятельности, в своей переходящей
границу, ощущающей, и в своей заторможенной внутри
границы, ощущаемой, деятельностях возможно только посредством третьей деятельности, одновременно заторможенной внутри границы и переходящей ее, одновременно
идеальной и реальной; именно эта деятельность и есть та,
в которой Я становится для себя объектом в качестве ощущающего. Поскольку Я есть ощущающее, оно идеально,
поскольку оно есть объект, оно реально; таким образом,
деятельность, посредством которой оно становится объектом в качестве ощущающего, должна быть идеальной
и реальной одновременно.
Следовательно, поставленную нами проблему — объяснить, как Я созерцает себя в качестве о щ у щ а ю щ е г о , —
можно было бы определить и таким образом: как Я становится в одной и той же деятельности идеальным и реальным. Эта одновременно идеальная и реальная деятельность
302есть та постулированная нами производящая деятельность,
в которой активность и пассивность взаимно обусловлены
друг другом. Таким образом, генезис этой третьей деятельности объясняет нам также причину возникновения того
порочного круга, в который мы попали вместе с Я (I).
Генезис этой деятельности таков. В первом акте (акте
самосознания) Я созерцается вообще и тем самым, т. е. посредством того, что оно созерцается, ограничивается. Во
втором акте оно созерцается не вообще, а определенным
образом, в качестве ограниченного, однако в качестве ограниченного оно не может созерцаться так, чтобы идеальная
деятельность не переходила границу. Тем самым в Я возникает противоположность двух деятельностей, которые,
будучи деятельностями одного и того же Я, непроизвольно
объединяются в третьей, в которой необходима взаимная
обусловленность аффицированности и деятельности или
в которой Я идеально лишь постольку, поскольку оно
одновременно реально, и, н а о б о р о т , — благодаря чему Я
становится для себя объектом в качестве ощущающего.
3. В этой третьей деятельности Я парит между переходящей границу деятельностью и деятельностью заторможенной. Благодаря этому парению Я они обретают соотнесенность друг с другом и фиксируются в качестве противоположных.
Спрашивается:
а) в качестве чего фиксируется идеальная деятельность? Будучи вообще фиксированной, она перестает быть
чистой деятельностью. В этом же акте она противополагается деятельности, заторможенной внутри границы, следовательно, рассматривается в качестве деятельности фиксированной, но противоположной реальному Я. Будучи рассмотрена в качестве фиксированной, она обретает идеальный субстрат; будучи рассмотрена в качестве деятельности,
противоположной реальному Я, она сама становится реальной деятельностью, но только в этом противоположении;
она становится деятельностью чего-то реально противоположного реальному Я. Это реально противоположное реальному Я и есть вещь сама по себе.
Следовательно, переступившая границу, объективировавшаяся теперь деятельность исчезает из сознания в качестве таковой и превращается в вещь саму по себе.
Нетрудно сделать следующее замечание. Единственным
основанием изначального ограничения является, согласно
сказанному выше, созерцающая, или идеальная, деятельность Я; однако именно она дана здесь в рефлексии самого
303Я как основание ограничения, но не как деятельность Я —
ибо Я теперь только р е а л ь н о , — а как деятельность, противоположная Я. Следовательно, вещь сама по себе — не что
иное, как тень идеальной, переступившей границу деятельности, которая посредством созерцания отбрасывается на
Я и тем самым сама является продуктом Я. Догматик,
считающий вещь саму по себе реальной, стоит на той же
точке зрения, что и Я в настоящий момент. Вещь сама по
себе возникает для него в действовании, остается то,
что возникло, а не действие, посредством которого оно
возникло. Следовательно, изначально Я не ведает, что это
противоположное есть его продукт, и в этом неведении оно
должно оставаться, пока оно замкнуто в магическом кругу,
очерченном вокруг него самосознанием; рассеять эту иллюзию может лишь философ, открывающий выход из этого
круга.
Теперь мы достигли в нашей дедукции той стадии,
когда впервые для самого Я есть нечто вне Я. В данном
действии Я впервые направлено на нечто, находящееся по
ту сторону границы, и сама граница теперь не что иное, как
точка соприкосновения между Я и противоположным ему.
В изначальном ощущении присутствовала только граница,
здесь же — нечто по ту сторону границы, посредством чего
Я объясняет себе границу. Следует ожидать, что тем самым
и граница обретет иное значение, в чем мы вскоре и убедимся. Изначальное ощущение, в котором Я было лишь
ощущаемым, превращается в созерцание, в котором Я впервые становится для самого себя ощущающим, но именно
поэтому перестает быть ощущаемым. Для Я, созерцающего
себя ощущающим, ощущаемое есть переступившая границу идеальная (ранее ощущающая) деятельность, которая
теперь, однако, уже не созерцается как деятельность Я. Изначально реальную деятельность ограничивает само Я, но
оно не может осознаваться в качестве ограничивающего, не
превращаясь в вещь саму по себе. Третья дедуцированная
здесь деятельность есть деятельность, в которой ограниченное и ограничивающее одновременно разъединены и соединены.
Остается еще исследовать:
b) что происходит в этом действии с реальной, или
заторможенной, деятельностью?
Идеальная деятельность превратилась в вещь саму по
себе, следовательно, реальная деятельность превратится
посредством того же действия в противоположное вещи
самой по себе, т. е. в Я само по себе. Я, которое до сих пор
304всегда было субъектом и объектом одновременно, теперь
впервые есть нечто само по себе; изначально субъективное
в Я перенесено через границу и созерцается там как вещь
сама по себе; то, что остается внутри границы, есть чисто
объективное в Я.
Таким образом, мы достигли в нашей дедукции того
пункта, в котором Я и противоположное ему разъединяются не только для философа, но и для самого Я. Изначальная двойственность сознания теперь как бы разделена
между Я и вещью самой по себе. От данного действования
Я остается, следовательно, не просто пассивность, но две
реальные противоположности: Я и вещь сама по себе, на
которых основана определенность ощущения, и только
теперь можно считать, что проблема, как Я становится
ощущающим для самого себя, полностью решена. До сих
пор решить эту задачу не могла ни одна философия, и уж
менее всего эмпиризм. Между тем следует отметить, что
если эмпиризм тщетно пытается объяснить переход впечатления из чисто пассивного Я в Я мыслящее и активное,
то не меньшую трудность это представляет и для идеализма. Ибо, как бы ни возникала эта пассивность, под
воздействием ли вещи вне нас или как следствие изначального механизма самого духа, она остается пассивностью,
и объяснения требует все тот же переход. Эту трудность
разрешает чудо продуктивного созерцания, и без него она
вообще разрешена быть не может. Ведь очевидно, что Я не
мог созерцать себя в качестве ощущающего, не созерцая себя в качестве самому себе противоположного,
в ограничивающей и ограниченной деятельности одновременно, в том взаимоопределении активности и пассивности,
которое возникает указанным выше способом; все дело
лишь в том, что эта противоположность в самом Я, которую
видит только философ, его объекту, Я, предстает в виде
противоположности между ним самим и чем-то вне его.
4. Продукт парения между реальной деятельностью
и деятельностью идеальной есть Я само по себе