совершаемого ею продуцирования, как скована в своем
созидании природа, мы уже частично вывели раньше; это
станет еще более ясным в полной теории созерцания.
Что касается самого слова «созерцание», то необходимо
заметить, что в это понятие не следует привносить ничего
чувственного, например утверждать, будто одно только
зрение есть с о з е р ц а н и е , — хотя такое значение и придают
ему в обычном словоупотреблении, что имеет достаточно
глубокую причину. Невежественная толпа объясняет зрение действием светового луча. Но что такое световой луч?
Он сам уже зрение, причем зрение изначальное, само созерцание.
Вся теория продуктивного созерцания исходит из выведенного и доказанного положения: деятельность, переходящая границу, и деятельность, заторможенная внутри границы, соотнесенные друг с другом, фиксируются в качестве
противоположных — первая — как вещь сама по себе, вторая — как Я само по себе.
Здесь сразу же мог бы возникнуть вопрос, как положенная в качестве совершенно не допускающей ограничения идеальная деятельность может быть фиксирована,
а тем самым и ограничена. Но дело в том, что ограничивается эта деятельность не в качестве созерцающей, или
деятельности Я; будучи ограничена, она перестает быть
деятельностью Я и превращается в вещь саму по себе.
Теперь эта созерцающая деятельность сама стала чем-то
созерцаемым и поэтому перестала быть созерцающей (а ограничения не допускает только созерцающая деятельность
как таковая).
Созерцающая деятельность, которая заняла ее место,
есть деятельность, занятая продуцированием, и именно
поэтому одновременно и реальная деятельность. Эта также
прикованная к продуцированию идеальная деятельность
в качестве созерцающей все еще не допускает ограничения.
Ибо хотя в продуктивном созерцании она также ограничи-
311вается, но ограничена она только в данный момент, тогда
как реальная деятельность остается длительно ограниченной. Если окажется, что всякое продуцирование, совершаемое интеллигенцией, основано на противоречии между не
допускающей ограничения идеальной деятельностью и деятельностью заторможенной, реальной, то продуцирование
будет столь же бесконечным, как само это противоречие,
и вместе с идеальной деятельностью, также ограниченной
в продуцировании, в продуцирование будет положен принцип прогрессивного движения. Всякое продуцирование
в данный момент конечно, но то, что в нем осуществляется,
становится условием нового противоречия, которое перейдет в новое продуцирование, и так будет, без сомнения,
продолжаться до бесконечности.
Если бы в Я не содержалась деятельность, переходящая
границу, Я никогда не вышло бы за пределы своего первого
продуцирования; оно было бы производящим и в своем
продуцировании ограниченным, но для созерцающего извне, а не для самого себя. Так же как для того, чтобы стать
ощущающим для самого себя, Я должно стремиться за
пределы изначально ощущаемого, оно должно, чтобы стать
производящим для самого себя, стремиться за пределы
каждого своего продукта. Таким образом, продуктивное
созерцание приводит нас к тому же противоречию, к которому мы пришли, исследуя ощущение, и посредством этого
противоречия продуктивное созерцание так же поднимется
для нас на более высокую ступень, как это произошло
с простым созерцанием в ощущении.
Что это противоречие должно быть бесконечным, можно
наиболее кратко доказать следующим образом.
В Я заключена не допускающая ограничения деятельность, однако эта деятельность не может быть в Я как
таковом, так чтобы Я не полагало ее в качестве своей деятельности. Но Я не может созерцать ее как свою деятельность, не отличая себя в качестве субъекта, или субстрата,
этой бесконечной деятельности от самой этой деятельности.
Именно в силу этого возникает новая двойственность,
противоречие между конечностью и бесконечностью. Я в
качестве субъекта этой бесконечной деятельности динамически (potentia) l0 бесконечно, сама же деятельность,
будучи положена в качестве деятельности Я, становится
конечной; однако, становясь конечной, она вновь переходит
границу, а переходя границу, опять ограничивается. И это
чередование продолжается бесконечно.
Я, возвысившееся таким образом до интеллигенции,
312оказывается тем самым в состоянии постоянного чередования расширения и сжатия, но именно это состояние и есть
состояние формирования и продуцирования. Деятельность,
которая выступает в этом чередовании, должна поэтому
рассматриваться как производящая деятельность.
I. Дедукция продуктивного созерцания
1. Мы оставили наш объект в состоянии парения между
противоположностями. Сами по себе эти противоположности несоединимы, соединены они могут быть только посредством стремления Я соединить их, что только и дает им
постоянство и взаимосвязь.
Две противоположности аффицируются лишь действованием Я, и, таким образом, они суть продукт Я — как
вещь сама по себе, так и Я, которое здесь впервые выступает
в качестве продукта самого себя. Я, продуктами которого
являются оба, именно тем самым возвышается до интеллигенции. Допустим, что вещь сама по себе находится вне Я,
следовательно, две противоположности находятся в различных сферах, тогда соединение их было бы совершенно
невозможным, так как сами по себе они несоединимы.
Следовательно, для того чтобы их соединить, необходимо
нечто высшее, способное свести их воедино. Это высшее
и есть само Я в более высокой потенции, или Я, возвысившееся до интеллигенции, о котором впредь всегда
и будет идти речь. Ибо то Я, вне которого есть вещь сама по
с е б е , — лишь объективное или реальное Я; то Я, в котором
заключена вещь сама по с е б е , — одновременно идеальное и
реальное, т. е. Я на ступени интеллигенции.
2. Названные противоположности удерживаются вместе
только действованием Я. Однако Я не созерцает самого
себя в этом действовании, следовательно, действие как бы
исчезает в сознании, остается лишь противоположность
в качестве противоположности. Однако противоположность
не могла бы остаться в сознании в качестве противоположности (противоположные факторы уничтожили бы
друг друга) без некой третьей деятельности, которая разделяла бы (противополагала бы) их друг другу и именно этим
соединяла бы их.
Условие продуктивного созерцания заключается в том,
чтобы противоположность в качестве таковой или чтобы две
противоположные друг другу стороны осознавались в качестве абсолютно (а не только относительно) противоположных друг другу. Именно это и трудно объяснить. Ибо
313в Я все привходит только посредством его действования,
следовательно, и эта противоположность. Однако если эта
противоположность полагается благодаря действованию Я,
то тем самым она перестает быть абсолютной. Эта трудность может быть разрешена лишь таким путем: само
действование Я должно исчезнуть в сознании, ибо только
тогда две стороны противоположности (Я и вещь сама по
себе) останутся в качестве самих по себе (посредством
самих себя) несоединимыми. Ибо в изначальном действии
их удерживало вместе только действование Я (следовательно, они удерживались вместе не сами по себе), необходимое только для того, чтобы довести их до сознания;
совершив это, само действование исчезло.
То, что эта противоположность как таковая остается
в сознании, открывает для сознания большие возможности.
Теперь тождество сознания совершенно снимается не только для наблюдателя, но и для самого Я. Следовательно,
Я приведено к той точке наблюдения, которую изначально
занимали мы сами, с той только разницей, что для Я многое
представится совершенно по-другому, чем представлялось
нам. Мы изначально видели Я в борьбе противоположных
деятельностей. Я, не ведая об этой борьбе, должно было
непроизвольно и слепо как бы соединять их в общей конструкции. В эту конструкцию входила и идеальная, не
допускающая ограничения деятельность Я в качестве таковой; следовательно, вне этой конструкции в качестве
ограниченной могла остаться только реальная деятельность Я. Теперь же, когда эта борьба становится объектом
для самого Я, она для самого себя созерцающего Я превратилась в противоположность между Я (в качестве объективной деятельности) и вещью самой по себе. Поскольку
вследствие этого созерцающая деятельность теперь находится вне столкновения (что происходит потому, что
Я возвышается до интеллигенции, или потому, что сама эта
борьба становится объектом для Я), то эта противоположность может быть снята для самого Я в общей конструкции.
Это объясняет также, почему изначальная противоположность для самого Я, хотя отнюдь не для философа, есть
противоположность между Я и вещью самой по себе.
3. Эта противоположность сторон, которые сами по себе
не допускают соединения, положена в Я лишь постольку,
поскольку Я созерцает ее в качестве таковой. Это созерцание уже выведено нами, но рассмотрено до сих пор лишь
частично. Дело в том, что в силу изначального тождества
своей сущности Я не может созерцать эту противополож­
314ность, не создавая в ней вновь тождество, а тем самым
и взаимную связь Я с вещью и вещи с Я. В этой противоположности вещь выступает только в качестве деятельности,
хотя деятельности, противоположной Я. Она, правда, фиксирована действованием Я, но только в качестве деятельности. Следовательно, выведенная нами к настоящему моменту вещь есть все еще активная, деятельная, еще не
пассивная, не лишенная деятельности вещь явления. Ее мы
никогда не достигнем, если вновь не внесем в объект противоположение, а тем самым и равновесие. Вещь сама по себе
есть чистая идеальная деятельность, в которой может быть
познано лишь ее противоположение реальной деятельности
Я. Как вещь, так и Я суть только деятельности.
Эти противоположные деятельности не могут разъединиться, будучи объединены общей границей в качестве
точки соприкосновения. Однако и пребывать вместе они не
могут, не будучи сведены непосредственно к некоему третьему, общему для обеих. Лишь поскольку это происходит,
они снимают себя в качестве деятельности. То третье,
которое из них возникает, не может быть ни Я, ни вещью
самой по себе, но только продуктом, занимающим между
ними промежуточное положение. Поэтому данный продукт
будет выступать в созерцании не как вещь сама по себе или
как деятельная вещь, а только как явление такой вещи.
Вещь, поскольку она активна и служит причиной страдательности в нас, находится поэтому по ту сторону момента
созерцания или вытесняется из сознания продуктивным
созерцанием, которое, паря между вещью и Я, создает
нечто такое, что находится посредине между тем и другим
и, разъединяя их, служит общим выражением обоих.
Что это третье есть объект чувственного созерцания,
видим также только мы, но не само Я, и даже для нас это
еще не доказано, а лишь подлежит доказательству. Это доказательство может быть только следующим. В продукте
содержится только то, что содержится в продуктивной
деятельности, а то, что вложено синтезом, может быть
извлечено анализом. Следовательно, в продукте должен
быть след обеих названных деятельностей — как деятельности Я, так и деятельности вещи.
Для того чтобы узнать, как эти обе деятельности могут
быть обнаружены в продукте, надо сначала знать, как они
вообще могут быть различены.
Одна из этих деятельностей есть деятельность Я, которая изначально, т. е. до ограничения (а ведь оно только
здесь должно быть объяснено в качестве существующего
315для Я ) , бесконечна. Нет никаких оснований считать
деятельность, противоположную Я, конечной; напротив,
столь же несомненно, как бесконечна деятельность Я,
должна быть бесконечной и противоположная ему деятельность вещи.
Однако мыслить две противоположные и внеположные
друг другу деятельности бесконечными невозможно, если
обе они положительны по своей природе. Ибо две равно
положительные деятельности могут быть лишь относительно противоположны, т. е. противоположны только по направлению.
(Например, если на одно и то же тело действуют
в противоположных направлениях две равные силы Л и Л,
то прежде всего обе они положительны, так что, будучи
объединены, они дадут удвоенную силу; следовательно, они
противоположны не изначально и абсолютно, а только
в своем отношении к телу; как только они оказываются вне
этого отношения, они опять становятся положительными.
Совершенно безразлично также, какая из них будет положена положительной и какая отрицательной. Различимы
они в конечном счете только по противоположности своих
направлений.)
Следовательно, если бы как деятельность Я, так и деятельность вещи были положительными, т. е. лишь относительно противоположными друг другу, то различить их
можно было бы только по их направленности. Однако обе
деятельности положены в качестве бесконечных, а в бесконечности вообще нет направлений,