В определяет акцидентальное
в С, в объекте субстанция и акциденция разделяются:
субстанция пребывает неизменно, тогда как акциденции
меняются — пространство неподвижно, тогда как время
течет, следовательно, они становятся объектом для Я раздельно. Однако именно поэтому Я видит себя в новом
состоянии, в состоянии непроизвольной последовательности представлений, и это состояние будет теперь подвергнуто рефлексии.
«Акцидентальное в В содержит основание акцидентального в С». Это также известно только нам, наблюдающим за
Я. Но и сама интеллигенция должна признать акцидентальность в Я в качестве основания акцидентального в С;
однако это невозможно без взаимного противоположения
В и С и соотнесения их друг с другом в одном и том же
действии. Что они противополагаются друг другу, очевидно, ибо В вытесняется из сознания посредством С и возвращается к предшествующему моменту; В — причина,
С — действие, В — ограничивающее, С — ограничиваемое.
Но, как они могут быть соотнесены друг с другом, непонятно, ибо Я теперь — не что иное, как последовательность
изначальных представлений, каждое из которых вытесняет
другое. (Так же как Я вынуждено было переходить от
В к С, оно будет переходить от С к D и т. д.) Правда, мы
установили, что возникать и исчезать могут только акциденции, не субстанции. Однако что же такое субстанция?
Она сама есть лишь фиксированное время. Следовательно,
и субстанции не могут стать неизменными (конечно, для Я,
ибо вопрос, как субстанции пребывают для себя, бессмыслен); ведь время теперь вообще не фиксировано, оно течет
(также не само по себе, а только для Я ) ; субстанции не
349могут быть фиксированы, поскольку не фиксировано само
Я, ибо Я теперь — не что иное, как сама эта последовательность.
Впрочем, такое состояние интеллигенции, в котором она
есть только последовательность представлений, носит характер промежуточного состояния, воспринимаемого только философом, ибо она с необходимостью переходит из
этого состояния к следующему.
Тем не менее, для того чтобы противоположение между
С и В было возможным, субстанции должны оставаться.
Однако последовательность не может быть фиксирована,
если в нее не будут привнесены противоположные направления. Последовательность имеет лишь одно направление.
Это одно направление, абстрагированное от последовательности, и составляет время, которое, будучи созерцаемо
извне, имеет только одно измерение.
Однако противоположные направления могут оказаться
в последовательности лишь в результате того, что Я, будучи
вынуждено переходить от Я к С, одновременно отбрасывается назад к Я; ибо тогда противоположные направления
снимут друг друга, последовательность будет фиксирована,
а тем самым — и субстанция. Однако нет сомнения в том,
что Я может быть отброшено от С к Я только таким же
образом, как оно отбрасывалось от Я к С. А именно, так же
как в Я содержалось основание для определения С, в С должно в свою очередь содержаться основание для определения Я. Однако в Я такого определения не могло быть, пока
не было С, ибо основание этого должно ведь содержаться
в акцидентальности С, а С возникает для Я в качестве этого
определенного только в настоящий момент; быть может,
в качестве субстанции С было и раньше, но об этом Я теперь
ничего не знает. С для него возникает вообще только тогда,
когда оно возникает для него в качестве этого определенного, следовательно, и упомянутое определение в Я, основание которого должно заключаться в С, должно возникнуть
только в этот момент. Таким образом, в один и тот же нераздельный момент, в который С определяется посредством
Я, и Я должно быть определено посредством С. Однако
в сознании В и С противополагались друг другу, следовательно, полагание в С необходимо должно быть неполаганием в Я, и наоборот, так что если принять, что определение
С посредством Я носит положительный характер, то определение Я посредством С должно быть положено отрицательным по отношению к нему.
Вряд ли необходимо напоминать, что в предшествую-
350щем изложении мы дедуцировали все определения отношения взаимодействия. Без взаимодействия вообще нельзя
конструировать причинное отношение, ибо если субстанции не фиксированы друг другом в качестве субстратов
отношения, то соотнести действие с причиной, т. е. осуществить требуемое выше противополагание, невозможно. Но
фиксированы субстанции могут быть лишь в том случае,
если отношение причинности обоюдно. Ибо если субстанции не находятся во взаимодействии, то обе они, правда,
могут быть положены в сознание, но только таким образом,
что одна полагается, если другая не полагается, и наоборот,
но не так, чтобы в один и тот же неделимый момент, в который положена одна, полагалась и другая; между тем это
необходимо для того, чтобы Я признало их в качестве находящихся в причинном отношении. Что обе п о л а г а ю т с я , —
не сначала одна, потом другая, но одновременно, — мыслимо лишь в том случае, если они полагаются друг другом,
т. е. если каждая служит основанием такого определения
в другой, которое пропорционально и противоположно
определению, положенному в ней самой, т. е. если две
субстанции находятся во взаимодействии друг с другом.
Взаимодействием фиксируется последовательность,
восстанавливается настоящее, а тем самым и одновременность субстанции и акциденции в объекте, В и С одновременно являются причиной и действием. В качестве причины каждое из них есть субстанция, ибо причиной оно может
быть признано лишь постольку, поскольку оно созерцается
пребывающим; в качестве действия оно — акциденция.
Следовательно, посредством взаимодействия субстанция
и акциденция опять синтетически объединяются. Возможность признать объект в качестве такового поэтому обусловлена для Я необходимостью последовательности и взаимодействия, причем первая снимает настоящее (чтобы
Я могло выйти за пределы объекта), а второе восстанавли¬
вает его.
Однако этим еще не выведено, что В и С, которые в один
и тот же момент служат основанием для определения друг
друга, одновременны и вне этого момента. Для самой интеллигенции эта одновременность длится лишь момент,
ибо, поскольку интеллигенция производит беспрерывно
и до сих пор не дано основание, посредством которого само
продуцирование в свою очередь подвергалось бы ограничению, она все время будет вовлекаться в поток последовательности. Следовательно, еще не дано объяснение тому,
351каким образом интеллигенция признает совместность всех
субстанций в мире, т. е. всеобщее взаимодействие.
Вместе с взаимодействием выведено и понятие сосуществования. Для всякой одновременности необходимо действование интеллигенции, и сосуществование есть только
условие изначальной последовательности наших представлений. Субстанции не являются чем-то отличным от сосуществования. То, что субстанции фиксируются в качестве
субстанций, означает: полагается сосуществование, и, наоборот, сосуществование есть не что иное, как взаимное
фиксирование субстанций друг другом. Если это действование интеллигенции воспроизводится идеально, т. е. сознательно, то тем самым для меня возникает пространство
в качестве простой формы сосуществования, или одновременности. Пространство вообще становится формой сосуществования только посредством категории взаимодействия, в категории же субстанции оно выступает лишь как
форма экстенсивности. Следовательно, само пространство — не что иное, как действование интеллигенции.
Пространство можно определить как застывшее время,
время же, напротив, как текущее пространство. В пространстве, рассматриваемом само по себе, всё — только
друг подле друга, тогда как в объективировавшемся времени всё следует друг за другом. Следовательно, и пространство, и время могут стать объектом лишь в последовательности как таковой, поскольку в ней пространство покоится,
а время течет. Будучи объединены в синтезе, и пространство, и объективировавшееся время предстают во взаимодействии. Одновременность и есть это объединение; сосуществование в пространстве превращается, если привходит
определение времени, в одновременность. То же относится
и к последовательности во времени, если привходит определение пространства. Изначально направление присуще
только времени, хотя точка, указывающая ему направление, находится в бесконечности; однако именно потому, что
времени изначально присуще направление, в нем различается только одно направление. В пространстве изначально
нет направления, так как в нем все направления снимают
друг друга; в качестве идеального субстрата всякой последовательности оно — абсолютный покой, абсолютное отсутствие интенсивности и, следовательно, — ничто. С давних
пор философов в понимании пространства смущало то, что
оно обладает всеми предикатами ничто и все-таки не может
рассматриваться как ничто. Именно потому, что в пространстве изначально нет направления, в нем, как только
352в него привходит направление, оказываются все направления. Однако отношение причинности дает только одно
направление, Я может перейти только от Л к В, но не от
В к А, и только посредством категории взаимодействия
становятся одинаково возможны все направления.
В предшествующем исследовании содержится полная
дедукция категорий отношения, и, поскольку изначально
других не существует, дедукция всех категорий — не для
самой интеллигенции (ибо, каким образом она признает их
в качестве таковых, может быть объяснено лишь в последующей эпохе), но для философа. Рассматривая таблицу
категорий Канта, мы обнаруживаем, что обе первые категории каждого класса всегда противоположны друг другу,
а третья объединяет их. Так, например, отношением субстанции и акциденции определяется лишь один объект,
отношением причины и действия — множество объектов,
посредством взаимодействия все они вновь объединяются
в единый объект. В первом отношении нечто положено
в качестве объединенного, во втором отношении оно снимается и только в третьем опять объединяется в синтезе.
Далее, две первые категории — лишь идеальные факторы,
и только объединяющая их третья реальна. Следовательно,
в изначальном сознании, или в самой интеллигенции,
поскольку она вовлечена в механизм представлений, не
может встречаться ни единичный объект в качестве субстанции и акциденции, ни отношение причинности в
чистом виде (в котором последовательность шла бы в одном
направлении); только посредством категории взаимодействия объект становится для Я одновременно субстанцией
и акциденцией, причиной и действием. Поскольку объект
есть синтез внутреннего и внешнего чувства, он необходимо
соприкасается с предшествующим и последующим моментами. В причинном отношении этот синтез снимается, так
как субстанции пребывают для внешнего чувства, тогда как
акциденции проходят перед внутренним чувством. Однако
само отношение причинности не может быть признано
в качестве такового, так чтобы две действующие в нем
субстанции не были вновь объединены в единую субстанцию, и этот синтез продолжается, пока не доходит до идеи
природы, в которой все субстанции наконец объединяются
в единую субстанцию, находящуюся во взаимодействии
только с самой собой.
Посредством этого абсолютного синтеза фиксировалась
бы вся непроизвольная последовательность представлений.
Однако поскольку мы до сих пор еще не можем обосновать,
353как Я способно полностью выйти из этой последовательности, и так как мы постигаем только относительные синтезы,
а не абсолютный синтез, то заранее можно предвидеть, что
представление о природе как абсолютной целокупности,
где все противоположности сняты, а вся последовательность причин и действий объединена в единый организм,
возможно не посредством изначального механизма представлений, который ведет лишь от объекта к объекту
и внутри которого синтез всегда носит лишь относительный
характер, а только посредством свободного акта интеллигенции, остающегося для нас до сих пор еще непостижимым.
В ходе нашего исследования мы намеренно не затрагивали ряд отдельных моментов, чтобы по возможности не
нарушать ход дедукции; однако теперь необходимо уделить
им внимание. Так, например, до сих пор просто допускалось, что основание для непрерывного продуцирования
заключено в самой интеллигенции. Ибо основание для того,
что Я вообще продолжало производить, не могло заключаться в первом продуцировании, но должно было быть присуще интеллигенции вообще. Это основание должно содержаться уже в тех основоположениях, которые были выдвинуты нами выше.
Я продуктивно не изначально и не произвольно. Сущность и природа интеллигенции конструируется изначальной противоположностью. Однако изначально Я — чистое
и абсолютное тождество, вернуться к которому оно постоянно должно стремиться; но возвращение к этому тождеству тесно связано с изначальной двойственностью в качестве никогда