и, наконец, перед человеком оно рассыпает все свои
сокровища. Устрани это относительное равенство, и ты
увидишь, как все опять сольется в единое.
Но не кажется ли тебе, что именно такое понимание
убеждает нас в том, что наличное бытие всех существ может быть понято из одного и того же основания, что для
познания всех вещей есть лишь одна формула, а именно
что каждая вещь обособляется от всеполноты с относительной противоположностью между конечным и бесконечным,
но в том, что соединяет то и другое, сохраняется отпечаток
и как бы слепок вечного; ведь поскольку единство конечного и бесконечного, реального и идеального, в своем
совершенстве есть вечная форма, а в качестве формы одновременно и сущность абсолютного, то вещь, достигая
относительного единства, уносит с собой отблеск того, в чем
идея есть и субстанция, а форма — нечто совершенно
реальное.
Поэтому законы всего конечного могут быть в своем
общем виде поняты из того относительного равенства и противоположения конечного и бесконечного, которое там, где
526оно живо, называется, правда, знанием, но выражается
в вещах таким же образом, как в знании.
Однако все это я утверждаю в общей форме и не удивлюсь, если без применения к единичному кто-нибудь сочтет
это недостаточно ясным.
Что же касается видимого универсума и воплощения
идей в телах, то, мне думается, их следует представлять
себе таким образом.
В том, что ты назвал созерцанием, в самом по себе
различия нет — оно есть в нем лишь постольку, поскольку
созерцание противоположно мышлению. Будучи само по
себе свободно от всякой формы и всякого образа, созерцание поэтому открыто для всего, от века оплодотворено
бесконечным мышлением всеми формами и различиями
вещей; однако оно бесконечно соответственно ему, связано
с ним в абсолютное единство, в котором уничтожается
всякое многообразие, и именно потому, что в нем содержится все, в нем не может содержаться ничего различимого.
Следовательно, только по отношению к самой единичной
вещи, а не по отношению к тому, в чем мышление и созерцание, как ты утверждаешь, едины, созерцание и мышление обособляются в противоположность (ибо только
в единичной вещи созерцание недостаточно для мышления); однако, обособляясь, созерцание увлекает с собой во
временное состояние то, в чем созерцание и мышление
едины, идею, которая тогда является как реальное, и если
там она была первой, то здесь становится третьей.
Однако ни мышление, ни созерцание не подчинены
временному состоянию сами по себе, но каждое из них —
лишь посредством своего относительного отделения от
другого и соединения с другим. Ибо, как передано нам уже
древними, то, что во всех вещах восприимчиво к различию,
есть материнское начало, а понятие или бесконечное мышление — отцовское, третье же, происшедшее из обоих,
возникло и носит характер возникшего; однако, будучи по
своей природе причастно обоим и связывая в себе вновь
мышление и бытие преходящим образом, оно иллюзорно
воспроизводит абсолютную реальность, из которой оно
произошло; для себя же самого оно необходимо единично,
но оно есть единичное и это определенное только посредством относительной противоположности реального и идеального, каждое из которых, не будучи смертным для себя,
а будучи таковым посредством другого, предает временному существованию и саму вещь, или реальное.
Следовательно, возникшее необходимо и до бесконечно-
527сти конечно, но лишь относительно. Ибо истинно для
себя конечное никогда не существует, а существует только
единство конечного с бесконечным. Следовательно, конечное, рассмотренное для себя, есть с тем, посредством чего
оно реально, вновь само это единство, с тем же, что в нем
ф о р м а , — относительное единство конечного и бесконечного. Чем вещь совершеннее, тем больше она стремится уже
в том, что в ней конечно, изобразить бесконечное, чтобы тем
самым по возможности отождествить само по себе конечное
с самим по себе и для себя бесконечным. Чем больше конечное в каком-либо существе имеет от природы бесконечного, тем больше в нем непреходящести целого, тем
продолжительнее и постояннее, совершеннее в себе самом оно является, тем менее оно нуждается в том, что
вне его.
Таковы звезды и все небесные тела, идеи которых
наиболее совершенны из всех, которые суть в Боге, потому
что они в наибольшей мере выражают в Боге бытие конечного в бесконечном.
Понимай, однако, под этими небесными телами первое
единство каждого из них, из которого многообразие и разделенность на нем единичных вещей произошли таким же
образом, как из абсолютного единства — бесконечное многообразие всех вещей. Поскольку каждое небесное тело не
только стремится отразить собой весь универсум, но и действительно его отражает, то все они, несмотря на то что,
подобно органическому телу, они способны к бесконечным
превращениям, сами по себе нерушимы и непреходящи,
свободны, независимы, как идеи вещей, не связаны, самим
себе довлеют, одним словом — блаженные животные, а по
сравнению со смертными людьми — бессмертные боги.
Однако, чтобы понять, каким образом они таковы,
заметь следующее.
Идея каждого абсолютна, освобождена от времени,
истинно совершенна. Но то, что в явлении соединяет заключенное в них конечное с бесконечным и создает эту производную реальность, о которой речь шла выше, есть
непосредственное отражение самой идеи, которое, будучи,
так же как сама идея, не способно к различию, полагает
вечно равным образом всеобщее в особенное, особенное во
всеобщее. Хотя само по себе оно есть совершенное единство, не возникшее и не обусловленное, но по отношению
к противоположности оно создает единство.
Противоположность же эта, как ты знаешь, есть противоположность между конечным и бесконечным. А само
528конечное в свою очередь относится к бесконечному как
различенность к неразличенности.
Однако конечному для себя не присуща реальность,
более того, оно относится к субстанции таким образом, что
становится равным ей лишь умноженное на свой квадрат.
О том, что я понимаю под его квадратом, ты можешь, вероятно, отчасти догадаться из предыдущего, в дальнейшем же
это станет тебе еще более ясным.
Тому, что мы называли в вещах конечным, противоположно бесконечное. Поскольку оно непосредственно относится к конечному, оно есть также только бесконечное этого
конечного: не бесконечное единство всего конечного, а относительное единство этого конечного, или понятие, которое непосредственно относится только к нему, как его
душа.
Это относительное единство, с которым как со всеобщим
в каждой вещи конечное связано в качестве особенного
посредством того, в чем единство и противоположность
нераздельны, есть то, посредством чего вещь обособляется
от всеполноты вещей и, пребывая в своем обособлении,
остается вечно одной и той же, отличной от других, равной
только самой себе.
Однако первое условие, при котором само по себе и для
себя бесконечное может быть бесконечным этого конечного,
исключая все остальное, состоит в том, чтобы само это
конечное было просто, а не бесконечно конечным.
Но здесь в отношении к конечному положено не
только бесконечное, но и то, что их соединяет, и его мы
определили как отражение вечного.
То, что возникает из отношения конечного, бесконечного и вечного к конечному в том случае, если первые два
абсолютно равны, есть пространство, вечно покоящийся,
недвижимый образ вечности. Понятие же, непосредственно
относящееся к конечному, выражено в вещи через первое
измерение, или чистую длину. Ибо, что линия в протяжении соответствует понятию в мышлении, ты познаешь и из
того, что, во-первых, рассмотренная для себя, она бесконечна и не содержит в себе основания для конечности;
далее, и из того, что она есть самый высокий и чистый акт
обособления от всеполноты пространства, душа всех фигур,
вследствие чего и геометр, не будучи способен вывести ее
или произвести из всеполноты, постулирует ее как бы для
того, чтобы показать, что она скорее действие, чем бытие.
Акт обособления есть как бы нечто замутняющее во
всеобщем единстве, и в нем из того, в чем ничего разли-
529чено быть не может, все оседает как особенное, ибо,
поскольку единство в нем относительно и противоположно
особенности, в нем может быть положено не абсолютное,
а только относительное равенство субъекта и объекта.
Выражением этого в вещи служит то, посредством чего
она едина с самой собой и так же связана, как (очевидно,
для нас) вследствие относительного равенства природы
железо связано с магнитом и каждая вещь — с тем, что
наиболее родственно ей, или наиболее сходно с ее природой.
Однако поскольку относительное единство может существовать только в отношении к единичному конечному или
к различию, то с первым измерением необходимо связано
второе.
Из этого ты видишь, что подобно тому, как абсолютное
единство противоположности и единства есть вечное, так
то, в чем единство и противоположность, с одной стороны,
н то, в чем они с о е д и н е н ы , — с другой, различаются, есть
возникшее. Следовательно, развернутый образ внутренних
отношений абсолютного есть каркас трех измерений, абсолютное равенство которых есть пространство. Однако это
станет еще яснее из последующего.
Следовательно, понятие, как мы сказали, поскольку оно
непосредственно относится только к этому определенному
конечному, само так же конечно и есть лишь душа этого
единичного. Но само по себе оно бесконечно. Конечное
относится к бесконечному понятию, как корень к своему
квадрату. Поскольку понятие в качестве бесконечного находится вне вещи, постольку она, так как она не содержит
в себе самой время, необходимо подчинена времени.
Ибо время есть постоянно движущийся, вечно свежий,
гармонически текущий образ бесконечного мышления, и то
относительное равенство вещи есть само выражение в ней
времени. Следовательно, там, где это относительное равенство живо, бесконечно, деятельно и выступает в качестве
такового, оно есть само время, а в нас — то, что мы называем самосознанием. В вещи же, поскольку бесконечное
понятие не связано с ней абсолютно, содержится лишь
мертвый отпечаток этой живой линии, а сам акт, который
находит в ней выражение через единство ее с самой собой,
остается скрытым в бесконечном.
Следовательно, посредством такого единства, при котором вещь равна самой себе и, таким образом, есть субъект
и объект самой себя, она, так же как времени, подчинена
и прямой линии.
530Однако единична и вне бесконечного понятия вещь
лишь для самой себя, или и д е а л ь н о , — реально же она
единична только посредством того, что связывает ее с
бесконечным понятием и посредством чего она принята во
всеполноту вещей.
Поскольку она утверждает лишь относительное равенство с самой собой, общее и особенное связано с ней так, как
линия — с углом, т. е. в виде треугольника.
Но поскольку она связана с бесконечным понятием
вещей, которое относится к конечному в ней, как квадрат
к своему корню, то бесконечное понятие может быть связано с ней только как ее квадрат.
Между тем квадрат может быть связан с вещью только
посредством того, в чем всеобщее и особенное абсолютно
едины и что для самого себя, как ты знаешь, не способно
к различию; следовательно, вещь, поскольку она в качестве
таковой существует только благодаря противоположности
между всеобщим и особенным, не равна тому, единому,
свободному от противоположности, и не есть оно само, но
обособленна от него и находится к нему скорее в отношении
различия. Поэтому по отношению к вещи это единое являет
себя не как то, что существует, а как то, что есть основание
существования.
Если же умножить квадрат на то, квадратом чего он
является, то возникнет куб, который есть чувственное
изображение идеи или абсолютного единства противоположности и самого единства.
Но это ты поймешь также из последующего.
Реальное в своем явлении, так же как истинное реальное, может быть только таким, которое связывает бесконечное и конечное. Ибо как единство для себя, так и различие для себя суть лишь идеальные