Но свет,

например, безусловно аналог духа или мышления в протяженном мире, и если мы сведем это неопределенное

понятие аналога к определенному понятию, то свет окажется не чем иным, как самим духом или мышлением,

лишь на более низкой ступени или потенции. Совершенно такое же противоположение Я и не-Я у Фихте. Правда, следуя своему учению, согласно которому истинно

существует только Я, он должен был бы признать, что

Я есть субстанция, или глубочайшая сущность природы,

должен был бы утверждать, что и природа истинно существует лишь постольку, поскольку она внутренне или

по своей сущности есть Я, субъект-объект. Он должен

был бы прийти к этому выводу, если бы он не отрицал в

природе вне наших представлений всякую реальность.

Следовательно, и Фихте не знал ничего субъективного,

кроме человеческого Я или духа, тогда как о свете, например, можно сказать, что он субъективен, но есть нечто положенное в саму природу, то, в чем природа по

отношению к самой себе субъективна, или субъект, из

чего следует, что природа не есть нечто только объективное, только не-Я. Ведь Я есть как бы Я, или первое субъективное в природе, первое субъективное вне нас. Нигде,

ни в одной сфере, нет только субъективного или только

объективного, но всегда единство обоих. Правда, для

меня свет принадлежит к объективному мне миру,

к миру, который для меня, поднявшегося уже на более

478высокую ступень, предстает как объективное, который,

однако, в самом себе несет и субъективное. Лишь в сравнении с идеальным более высокой ступени, например с

человеческим знанием, следовательно, вообще только относительно свет принадлежит к реальному миру; однако, рассмотренный для себя или в сравнении с материей,

он в своем роде или в своей потенции так же идеален, как

идеально в своей потенции человеческое мышление.

Таким образом, из предшествующих определений

проистекает, что первые моменты бесконечного полагания самого себя или, так как в этом состоит жизнь субъекта, что первые моменты этой жизни — моменты природы. Из этого следует, что данная философия с самого

начала находится в природе, начинает с природы — конечно, не для того, чтобы остаться в ней, но чтобы впоследствии посредством все растущего возвышения превзойти ее, выйти за ее пределы и подняться до духа, до

подлинно духовного мира. Поэтому данная философия

могла на первой ее стадии называться натурфилософией,

однако натурфилософия была лишь первой частью или

основой целого. Сама природа была лишь одной стороной универсума или абсолютной тотальности, в которой

только полностью и осуществляется абсолютный субъект, была лишь относительно идеальным миром. Другой

стороной был мир духа. Философия должна была спуститься в глубины природы только для того, чтобы оттуда

подняться до высот духа. Другой стороной системы была, следовательно, философия духа. Поэтому если система в целом была названа натурфилософией, то это было

denominatio a potiori 5 или, собственно говоря, a priori

названием того, что в системе было первым, но тем самым скорее и подчиненным. По существу трудно было

дать наименование этой системе, так как в ней содержались

в снятом виде противоположности всех прежних систем.

В самом деле, ее нельзя было назвать ни материалистической, ни спиритуалистической, ни реалистической, ни идеалистической. Ее можно было бы назвать реалистическим

идеализмом, так как идеализм основан в ней на реализме

и выводится из реализма. Лишь один раз в предисловии,

следовательно, в экзотерической части моего первого изложения этой системы я назвал ее системой абсолютного

тождества, для того чтобы указать на то, что здесь речь

пойдет не об односторонне реальном или односторонне

идеальном. Но то, что со времен Фихте принято называть

реальным, и то, что принято называть идеальным, мыс-

479лится здесь как единый субъект. Однако и это наименование былодурно истолковано, и те, кто никогда не пытался проникнуть во внутреннюю сущность системы,

воспользовались этим для того, чтобы сделать вывод или

внушить недостаточно образованной части общества,

будто в этой системе уничтожаются все различия, в частности различие между материей и духом, добром и злом,

даже между истиной и заблуждением, будто в этой системе

в обычном смысле все одинаково. Продолжаю, однако,

изложение своей системы.

Итак, мы имели две первые потенции — на одной

стороне материю в качестве выражения первого, еще

стесненного самим собой или посредством самого себя,

ранее чистого и свободного субъекта, и свет в качестве

выражения как свободно и непосредственно положенного нестесненным субъекта, который именно поэтому уже

не может быть целостным, или абсолютным, субъектом,

что он уже есть положенный как таковой. Ибо абсолютный субъект еще чисто бесконечен, следовательно, еще

не положен как таковой. Теперь нам надлежит показать,

как развитие, отправляясь от этой точки, шло дальше.

Здесь впервые, собственно, выступает подлинный принцип продвижения или метод, основанный на предпосылке, согласно которой все то, что на предшествующей ступени было еще положено как субъективное, на последующей само становится объективным, примыкает к

объекту, чтобы тем самым в конечном итоге возник совершеннейший объект, а в конце был бы последний,

единственно остановившийся субъект, который уже не

может стать объективным (поскольку в наличии уже все

формы), следовательно, есть действительно высший, положенный в качестве такового субъект; ибо то, что являет собой субъект в ходе развития, есть субъект как бы

только в данный момент, и уже в следующий момент мы

обнаруживаем его в качестве принадлежащего объекту,

уже объективно положенным. В субъекте заложена необходимая тенденция к объективному, но она исчерпывает себя.

Вы видите сами, что этот метод не носит чисто внешний характер, применяемый к предметам только извне,

что он внутренний, имманентный, присущий самому

предмету. Не философствующий субъект — самый предмет (абсолютный субъект) двигался в соответствии с

внутренне присущим ему законом, в результате чего то,

что на более ранней ступени было субъектом, становится

480на следующей объектом. Так, еще в настоящий момент

свет, т. е. относительно идеальное в природе, противостоит материи как субъект объекту. Однако и это идеальное должно присоединиться к объекту, стать объективным, чтобы тем самым возник целостный совершенный

объект. В этом первом идеальном вновь скрыто высшее,

более отдаленное идеальное, которое выступит и станет

различимым не раньше, чем первое идеальное само станет реальным. Однако оно не может стать реальным или

объективным, не войдя тем самым в бытие материи (охватившей всю сферу объективного), т. е. не лишив материю ее прежнего самобытия, не создав нечто третье, для

которого и материя и свет суть лишь акциденции или

атрибуты. То, что прежде (в предшествующий момент)

еще было самосущим, материя и свет, будут в последующий момент лишь общими атрибутами некоего высшего

третьего, оба вместе будут подчинены еще более высокой

потенции.

Однако материя, надо сказать, не может без сопротивления позволить лишить ее самобытия. Тем самым

положен процесс, в котором, как я уже вначале указывал, материя принимается просто как основание более

высокого бытия или превращается в него. Этот момент

был назван динамическим процессом, который в свою

очередь имеет свои моменты. В качестве явлений этих

моментов рассматривались еще теперь познаваемые в

природе моменты — магнетический, электрический и

химический, или, выражая это яснее, три момента еще

теперь воспринимаемого и безостановочно продолжающегося в природе процесса, которые мы различаем в

качестве магнетизма, электричества или химизма; эти

три момента были взяты и как моменты изначального

возникновения сформированной и различенной (обладающей различимыми свойствами) материи. В этом аспекте я назвал их тремя категориями всего материального возникновения или тремя категориями физики. Однако названный динамический процесс есть лишь переход

и все еще покоится на взаимном напряжении обеих потенций; так, например, химизм лишь феномен, в котором

сопротивляющейся материи удается все время гасить и

уничтожать положенные в ней магнетизмом и электричеством высшие определения. В динамическом процессе

материя все еще утверждает свою собственную реальность; однако с того момента, когда она теряет свою самостоятельность или свою самостоятельную противопо-

481ложность идеальному, выступает более высокий субъект,

по отношению к которому оба являют собой только общие для него атрибуты. Назовем этот субъект А3. Это

субъект, или дух, органической природы, дух жизни,

который теперь действует посредством этих потенций —

света и материи — в качестве своих. При этом материя

больше не принимается в расчет в качестве субстанции;

в самом деле, организм есть не посредством материальной субстанции, которая постоянно меняется, он есть

организм только посредством вида или формы своего

материального бытия. Жизнь зависит от формы субстанции, другими словами, существенным для жизни стала

форма. Поэтому цель деятельности организма — не непосредственно сохранение своей субстанции, но сохранение субстанции в той форме, в которой она есть форма

существования более высокой потенции (А 3).

Организм потому так называется, что казавшееся

вначале существующим для самого себя — в нем лишь

орудие, орган более высокого. В предыдущий момент —

еще в динамическом процессе — материя утверждает

свое самобытие и вбирает в себя те формы деятельности,

которые мы определили как магнетизм, электричество

и химизм, только как акциденции. Неорганическое тело

может обладать или не обладать электричеством без какого-либо ущерба для себя; напротив, для органической

материи формы ее деятельности существенны. Так, например, мышца, лишенная способности сжиматься и

разжиматься или раздражимости, уже, собственно говоря, не мышца.

Однако если реальное как таковое есть только в напряжении по отношению к идеальному, то теперь, когда

оба они подчинены более высокой потенции, ни то ни

другое не существуют как таковое, существует только

третье, в котором они едины, на что они оба как бы согласились и для чего есть только одно наименование — живое.

Однако это подчинение также может быть достигнуто

лишь градуированно, т. е. в процессе. Ибо материя все

еще пытается утвердиться в своей самостоятельности,

как, например, в неорганических останках створчатых

животных, в которых зависимость от жизни проявляется

лишь в приданной им внешней форме, внутренне же

они безжизненны. Неорганическое, т. е. аффектирующая

свое самобытие материя, уже вступила здесь на службу

организма, но еще полностью не подчинилась ему. Ске-

482лет высших животных есть именно это оттесненное

вовнутрь и введенное в жизненный процесс неорганическое, которое у животных низшей ступени (у моллюсков) еще выступает вовне в виде раковины или панциря.

Животное высшего класса также еще содержит в различии своих органов остатки или реминисценции тех ступеней, которые, возвышаясь, прошел весь процесс органической природы. В течение процесса, посредством которого возникает сама органическая природа, то высшее,

которое мы определили как А3, все еще отчасти субъективно, так как оно еще не полностью реализовано. Ступени, которые оно проходит до того, как становится полностью объективным, определены различными организациями. (Здесь в полном изложении системы рассматривалось различие между растительным и животным миром, затем объяснялась последовательность ступеней в

организации животных. В данной работе я могу дать по

всем вопросам лишь общий очерк; заняться исследованием отдельных проблем, многочисленных опосредствовании, которые в свою очередь образуют переходы от

одной ступени органической жизни к другой, здесь, где

эта система уже не является самоцелью, где рассматривается лишь ее историческое значение, не представляется возможным.)

Учение, согласно которому то, что на предшествующей ступени выступает как сущее, становится на последующей относительно не-сущим, т. е. низводится просто

до ступени, следовательно, до средства, это учение, столь

простое и основанное на непосредственной природе всякого продвижения, сначала относилось к философии и

было сформулировано в ней, однако теперь оно уже проникло в исследование природы и широко там применяется.

Как только (органический) процесс достигает своей цели, то, что до сих пор было субъективным, само опять присоединяется к