речь веду!
«Слово свободно», — сказал генерал.
Да, это верно. Я сам слыхал.
«Слово свободно, поступок нем,
Послушание слепо», — внушает он всем.
Он говорит это или не он,
Счастье ему никогда не изменит,
Хоть других оно за нос водит, и как!
Где теперь Тилли? Кто его ценит?
А я вот встал под фридландское знамя
И знаю заране, удача с нами!
Да как же иначе, коль он маг!
Любой, кто служит в герцогской части,
Живет под охраной волшебной власти.
На каждом шагу говорят о том,
Везде открыто шумят, не смущаясь,
Что дьявол слугой состоит при нем.
В том, что он связан с ним, не сомневаюсь!
Помню: в кровавом люценском деле[124 — Помню: в кровавом люценском деле… — В битве под Люценом, тоже недалеко от Лейпцига, победа досталась шведам ценою гибели их короля Густава Адольфа (16 ноября 1632 года).]
Скакал он под свист орудийной метели
В пекло, в огонь. Улыбался хитро.
Прямо в колет угодило ядро,
Пулями шляпу изрешетило.
Он ли со смертью иль смерть с ним шутила —
Только на нем и царапины нет.
Мазь сатанинская — вот в чем секрет!
И вы поверили в байки эти?
Бросьте! Тревожите зря народ.
Просто он ходит в лосином колете.
Нет! Тут зелье и приворот,
Странные вещи бывают на свете!
Вот, говорят, он по звездам судит
О том, что с нами со всеми будет.
Но суть не в звездах! Тут способ иной:
Сквозь закрытые двери порою ночной
Приходит к нему старичок в покрывале.
Его часовые не раз окликали.
И лишь он появится, как тотчас
Творятся большие дела у нас.
Понятно! Отдался он черту в руки,
Поэтому мы и живем без скуки!
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же. Рекрут, горожанин, драгун.
(выходит из палатки, на голове жестяная каска, в руке бутылка с вином)
До свиданья, мамаша и отец родной!
Солдатом я стал! Не вернусь домой!
Гляди-ка, еще привели новобранца.
О Франц! Господа, пожалейте Франца!
(поет)
Бой барабана!
Пушечный гром!
Новые страны
Там, за бугром!
В битву пора!
Сабля остра.
Кони заржали,
В дальние дали —
В лес или в дол,
Словно щегол,
Пой и лети.
Открыты пути!
Ура-а! Мне с Фридландцем беда — не беда!
Ей-богу, будет солдат хоть куда!
Они приветствуют его.
Оставьте его. Он из честной семьи.
А мы кто? Подкидыши, черт возьми?!
Но у него капиталец тетин.
Пощупайте курточку: бархат добротен!
Глупости! Только мундир почетен!
Не в этом счастье. Пойми, овца.
У бабушки москательная лавка.
Фу! Серой вонючей несет от прилавка!
У крестной матери погреб вин,
Двадцать огромных дубовых бочек.
Что ж, так и быть, разопьет не один.
Дельно! Меня не забудь, дружочек!
Он невесту оставил в сердечной боли.
Ну, значит, у парня железная воля.
Бабушку в лавке разлука скрючит.
Тем лучше! Наследство скорей получит!
(подходит величественным шагом и кладет руку на каску рекрута)
Отрок! Ты правильный путь избрал.
Отныне ты человеком стал.
В каске и воинском снаряженье
Примкнул ты к достойнейшему окруженью.
Духом отваги проникнись, парнишка.
Проникнись и… деньги не прячь в кубышку.
На корабле фортуны, подняв паруса,
Намерен ты плыть, совершать чудеса.
Большие открыты тебе расстоянья.
Отважься! Надежда мертва без дерзанья!
Пусть топчется бюргер, тупое рыло,
По кругу, как на мукомольне кобыла.
Не то у военного человека!
Война! В ней сила нашего века!
Взгляни на меня. Вот я — капрал,
И палку мне император дал.
Запомни, юноша, мир не сладок,
На палке основаны власть и порядок.
Разве скипетр, всех приводящий в страх,
Не та же палка в монарших руках?
Важно добраться до чина капрала,
Это уж, как говорят, начало.
Со временем сможешь фельдмаршалом стать.
Вот расскажу тебе для примера
Историю бедного офицера
По имени Бутлер. Стояли мы, брат,
Вместе под Кёльном — лет тридцать назад.
А кто он теперь? Генерал-майор!
Драгунский корпус. Почет. Права.
Возвысить его захотелось фортуне.
Мои же старанья остались втуне.
Да… А возьми самого Фридландца.
Наш полководец — всему глава.
Он — повелитель, известный герой —
Когда-то был так, дворянчик простой.
Но лишь подружился с богиней войны,
Достиг невиданной вышины,
За императором он второй.
И кем еще станет?..
(Лукаво.)
А впрочем, нечего
Загадывать утром, что будет вечером!
С малого начал — великим стал.
В Альтдорфе, будучи корпорантом,[125 — В Альтдорфе, будучи корпорантом… — то есть членом одной из студенческих корпораций. Альтдорф — старинный университетский городок неподалеку от Нюрнберга.]
Не слишком пыхтел он над фолиантом,
А дрался на шпагах и пиво хлестал.
В горячке едва школяра не угробил
И тем нюрнбергский сенат озлобил.
Они его — цап! — и на месяц в тюрьму,
Которую только пред этим открыли,
И окрестить заведенье решили
Именем первого гостя… Ему
Как поступить?.. К удивленью господ,
Пуделя он пускает вперед.
«Собачьей» с тех пор та тюрьма и зовется.
Вот это парень! Люблю полководца!
Из всех его громких подвигов, право,
Тот случай мне больше всего по нраву.
Между тем служанка накрыла на стол. Второй егерь заигрывает с нею.
(становясь между ними)
Эй, сосед! Осторожней! Ну-ка!
Прочь, дурак! Куда тянешь руку?
Моя девчонка!
Вот те и на!
Ему одному, вишь, утеха нужна.
Да ты, приятель, в своем уме ли?
Тоже перину нашел для постели!
В лагере девка — что солнца свет, —
Грейся каждый, отказа нет.
(Целует ее.)
(вырывает служанку из рук егеря)
Плевать хотел я на твой запрет!
Хватит вам ссориться. Надоели!
Драться так драться, коли угодно!
Мир, господа! Любовь свободна!
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Проходят рудокопы и наигрывают вальс, сперва медленно, потом все быстрей. Первый егерь танцует со служанкой, маркитантка — с рекрутом, служанка убегает, егерь гонится за ней и принимает в свои объятия капуцина, который как раз появляется.
Ай да веселье! Пир да гульня![126 — Речь капуцина написана Шиллером как юмористическое подражание причудливо-комическим речам венского придворного проповедника Абрагама а Санта Клара (Ганса Ульриха Мегерле, 1644–1709), составителя грубо-простонародных, забавно-назидательных проповедей; главное его сочинение — «Иуда, всем шельмам шельма». Шиллер ввел этот живописнейшим персонаж по совету Гете, приславшего ему текст речей патера Абрагама. Капуцинада — блестящая удача драматурга. Антибаптисты — по всей вероятности, контаминация слов «антипаписты» и «анабаптисты» (перекрещенцы). Последние — христианская секта, возникшая в пору Реформации. Анабаптисты отвергали крещение в младенческом возрасте, а взрослых крестили заново, отсюда — «перекрещенцы». Анабаптизм — сложное социальное явление, в котором первоначально проступали революционные, коммунистические стремления, сказавшиеся в событиях Крестьянской войны 1525 года, в учении Томаса Мюнцера.]
Примите в компанию и меня!
Вот она, армия, войско Христово!
Турки вы? Антибаптисты? Кто вы?
В воскресный-то день — и такой вертеп!
Иль мните, что бог всемогущий слеп,
Что долготерпенье его без предела?
Или иного у вас нет дела,
Как ублажать в непотребстве тело?
Quid hie statis otiosi?[127 — Почему вы праздно стоите? (лат.) — Ред.][128 — Quid hie statis otiosi? (пропущено «toto die») — Евангелие от Матфея, 20, 6: «Что вы стоите (целый день) праздно?»]
Черти! Буяните, то и знай!
А фурии смерти когтят Дунай.
Баварцы последней лишились твердыни,
Регенсбург в лапах врага отныне, —
А войско пирует! Вошло во вкус!
Брюхо растит и не дует в ус.
А мысли-то не о войне — о вине.
И точите вы языки — не клинки.
Подавай вам быка да бабьи бока.
Где уж словить Оксенштирна-быка?[129 — Где уж словить Оксенштирна — быка? — Игра слов: Оксенштирн означает по-немецки «бычий лоб» (по-шведски произносится «Оксеншерна»), Аксель Оксеншерна (1583–1654) — шведский канцлер, сподвижник Густава Адольфа, после смерти короля направлявший политику Швеции, с 1636 года — член регентства в малолетство дочери Густава Адольфа, впоследствии шведской королевы Кристины.]
Разорен, обнищал христианский люд, —
А у войска жратва на уме да блуд.
Час великой вселенской кары настал!
Знаменья в небе грозят бедою,
И господь среди туч широко распластал
Огненно-красную мантию боя.
Он комету, как розгу, над миром занес,
Предвещая безмерные бедствия вскоре.
Церковь стала ковчегом в кровавом море,
И не реки текут, а потоки слез.
Возьмите римскую-то империю.
Зовут пилигримской везде теперь ее.
Рейнские воды — поток невзгоды,
Монастыри — пустыри, где живут упыри.
Пу́стыни превращены в пустыни.
Амвоны — в загоны, в святой обители
Свили гнезда себе грабители.
Благословенные наши земли
Корчатся, адскую боль приемля.
Да тут и странного нет ничего!
Все через ваше идет скотство,
Через безбожье, которым объяты
Все — от полковника до солдата.
Ведь грех-то — он словно камень-магнит,
За лиходейством следует мука,
Подобно слезе после едкого лука.
Вначале — покой, а потом уж — рцы:
Взгляните в азбуку, молодцы!
Ubi erit victoriae spes,
Si offenditur Deus?[130 — Откуда возьмется надежда на победу, если го́спода оскорбили? (лат.) — Ред.][131 — Ubi erit victoriae spes, si offenditur Deus? — «Откуда возьмется надежда на победу, если господа оскорбили?» — перефразировка слов одного из отцов церкви, Григория Турского.]
В бордель от святых удираете месс
И смеете жить, на победу надеясь?
Гласит изреченье: «Коль ищешь — найдешь».
Скажем: евангельская вдовица[132 — Евангельская вдовица. — В Евангелии рассказывается о женщине, которая после долгих поисков нашла потерянную монету и обратилась к подругам и соседкам со словами: «Порадуйтесь со мною, я нашла потерянную драхму».]
Сыскала утерянный ею грош;
Братьев — Иосиф[133 — Братьев — Иосиф… — Сыновья библейского патриарха Иакова втайне продали в рабство египтянам своего младшего брата Иосифа, со временем достигшего в Египте высокого положения; однажды он принял их у себя, не узнанный ими.]; Саул — ослицу.[134 — Саул — ослицу. — По библейскому сказанию, отрок Саул, отыскивая ослиц своего отца, повстречался с пророком Самуилом, и тот сделал его царем Израиля.]
Но тот, кто ищет в солдатских рядах
Тот не сумеет найти их. Где там!
Хоть сто фонарей зажигай при этом.
Можно у евангелистов прочесть
О том, как солдаты в пустыню явились
К отшельнику. Каялись там, крестились:
«Quid faciemus nos?»[135 — Quid faciemus nos? — «Что делать нам?» В Евангелии рассказано, как к Иоанну Крестителю люди приходили креститься и спрашивали, как им жить. «Спрашивали его также и воины: а нам что делать? И сказал им: никого не обижайте, не клевещите и довольствуйтесь своим жалованьем» (Евангелие от Луки, 3, 14).] — «Что делать нам,
Чтоб в лоно вернуться твое, Авраам?»
Et ait illis, — и он им изрек, —
«Neminem concutiatis —
Не живодерничайте вовек;
Neque calumniam faciatis! —
Убойтесь лжи! — И сказал засим: —
Contenti estote — довольны будьте
Stipendiis vestris — окладом своим
И о подлых привычках ваших забудьте,
Ибо заповедь есть одна меж другими:
«Не тревожьте всуе господне имя».
Но где отвратительнее бранятся,
Чем здесь, у Фридландца? Скажите, братцы!
Коль на каждую молнию или гром,
Что вы призываете злым языком,
Церковь в колокола бы звонила,
В стране бы давно звонарей не хватило.
Выпадал за каждое «чертов сын»,
Что извергает ваш рот паршивый,
К утру вся бы армия стала плешивой,
Будь вы хоть с Авессаломовой гривой.[136 — Будь вы хоть с Авессаломовой гривой. — Авессалом, сын второго израильского царя Давида, преследуемый воинами своего отца, запутался в чаще леса своими пышными волосами, и его, повисшего на дубу, но еще живого, умертвил военачальник Давида.]
Взять Навина[137 — Взять Навина… — Библейский полководец Навин одними звуками труб якобы разрушил крепостные стены Иерихона и повелел солнцу остановиться до окончания битвы.] — он тоже солдатом был.
А Давид Голиафа пращой убил.[138 — А Давид Голиафа пращой убил. — Израильский царь, пророк и псалмопевец Давид в юности, на поединке, убил камнем, пущенным из пращи, великана-филистимлянина Голиафа, после чего филистимляне
