в ужасе бежали.]
Но кто сказал вам, заблудшие овцы,
Что те были ерники и сквернословцы?
Ведь как будто ничуть не трудней сказать
«С нами божья матерь!», чем «В бога мать!».
Однако известно: чем бочка полна,
То извергает наружу она.
И еще есть заповедь: «Не укради!»
Ее вы, как вижу, точно блюдете.
Зачем же красть, коль все даром берете?
От ваших уловок, угроз, обжорства
Хитросплетений и крючкотворства
Дукаты хранить в сундуке что толку?
Из чрева коровы изымете телку.
С яйцом заодно берете курей.
Вспомните, как говорил иерей:
«Contenti estote», — учил он, бывало.
Что вам — пайка полкового мало?
А впрочем, к чему вас бранить, когда
Сверху эта идет беда.
Возможно, и в бога не верует тот.
Отец! Ты солдата как хочешь крой,
Но полководца не трогай!
Стой!
Ne custodias gregem meam![139 — He стереги мою паству! (лат.) — Ред.]
Ирод! Сведенья мы имеем,
Что подбивает народы он
Эй ты, капуцин! Проваливай вон!
Такой бахвал и хвастун никчемный!
Хвалился во весь свой безбожный рот,
Что к лету крепость Штральзунд возьмет,
Будь она скрыта в небесных просторах.
Выкуси! Зря только тратил порох!
Кто ему кляпом бы рот заткнул!
Вот чернокнижник! Вот царь Саул!
Гнусней Иуды и Олоферна[140 — Олоферн — полководец вавилонского царя Навуходоносора (605–562 до н. э.), обезглавленный легендарной библейской героиней Юдифью.]!
Сам Люцифер! Исчадие скверны!
Не зря ему страшен петуший крик.
Оба егеря
Лисица! Нет от него нам спасу!
Трубач и оба егеря
(наступая на него)
Лупи его насмерть, дырявую рясу!
(заслоняя капуцина)
Не бойся, попик, еще побудь!
А ну, из Библии что-нибудь!
(говорит еще громче)
И сей Навуходоносор надменный,
Архидьявол, посланный к нам геенной,
Известен под именем «Валленштейн»!
Не лучше ль назвать «Убивалленштейн»?
Как убийцу и первого негодяя?
И пока не избавитесь от Фридланда —
Не войско вы, а разбойничья банда!
При этих словах, произнесенных торжественным тоном, капуцин постепенно отступает в глубь сцены под прикрытием хорватов, сдерживающих натиск остальных солдат.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Те же, кроме капуцина.
(вахмистру)
Что это он насчет петуха?
Брешет для пущего беспорядка!
Как вам сказать? Да, не все тут гладко.
Что у герцога странно устроен слух:
Не может слышать, как кошка мяучит,
А крик петуха его просто мучит.
Ну, здесь полководец на льва похож.
Малейший скрип — ему в сердце нож.
Любому строжайше шуметь запрещает.
Уж больно он важные вещи решает.
Народ сбегается.
Голоса
(в палатке)
Хватайте пройдоху! Бей его! Бей!
Голос крестьянина
На помощь! Спасите!
Другие голоса
Да что там? Эй!
Черт их дери! Неплохая ссора!
Ввяжусь-ка в драку!
(Убегает в палатку.)
Маркитантка
(входит)
Мерзавцы! Воры!
С чего это так кипятишься, хозяйка?
Маркитантка
И надо ж! В палатку ко мне попал!
В чем дело, сестрица? Узнать нельзя ли?
Маркитантка
В чем дело? Да вот мужика поймали.
В фальшивые кости играл, подлец!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Солдаты волокут крестьянина.
Вздернуть его!
Стрелки и драгуны
К палачу! На правеж!
Да. Приказ о шулерстве был строжайший.
Маркитантка
Повесить! Тащите на сук ближайший!
Что посеешь, то и пожнешь.
Первый аркебузир
(другому)
Все от нужды, брат. «Повесить его»!
Сперва разорят мужика до нитки…
А кто ему возместит убытки?
Вот и толкают на воровство.
Как ты сказал? Да в какой это век
Не полагалась за кражу плаха?
Первый аркебузир
Крестьянин тоже ведь человек.
(трубачу)
Брось их! Они из полка Тифенбаха.
Швец да жнец! Завизжат от страха!
В Бриге весь год в гарнизоне сидели,
Не шибко смыслят в солдатском деле.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Те же и кирасиры.
Что за мужик? Прекратить скандал!
Шулер. Схвачен в одной из палаток.
Уж не тебя ли он обыграл?
Да. Обобрал с головы до пяток.
Вот как! И ты — фридландский стрелок —
Пал до такой унизительной страсти,
Что с мужиками пытаешь счастье?
А ну-ка, дядя, беги со всех ног!
Крестьянин убегает. Остальные подходят ближе.
Первый аркебузир
Здо́рово! Вот вам и приговор!
С этим народом — какой разговор!
Знать, не богемец. Гляди, как кроет!
Маркитантка
Валлонец он.[141 — Валлонец он… — Валлоны — население южной Бельгии, говорящее на французском языке. Валленштейн завел еще в 1620 году полк валлонов, впоследствии отличившийся в битве под Люценом, где им командовал граф Готфрид Генрих фон Паппенгейм, в этой битве смертельно раненный.] Шутки шутить с ним не стоит.
Из паппенгеймовских он кирасир.
(вступает в разговор)
Макс Пикколомини их командир.
В люценской битве сами войска
Избрали его командиром полка,
Когда Паппенгейму настал каюк.
Первый аркебузир
Ловко! И все-то им сходит с рук.
Еще бы! На то уж и полк такой!
Всегда впереди, рвутся первыми в бой!
Свой суд у них. Сами за все отвечают.
Фридландец в них прямо души не чает.
(другому)
Так ли? А то ведь и врут порой…
Полковник сказал. Какие ж тут враки?
К чертовой матери! Мы не собаки!
Вы чем-то взволнованы чрезвычайно.
Уж не про нас ли тут речь случайно?
Не сладко придется и вам, видать.
Солдаты подходят.
Хотят в Нидерланды нас всех угнать:
Конных стрелков, кирасир, егерей,
Всего восемь тысяч сабель, ей-ей!
Маркитантка
Как! Значит, снова к голландцам? Вот чудо!
Я лишь вчера воротилась оттуда!
(драгунам)
Драгуны, и вы собирайте ранцы.
Особенно мы им дались — валлоны.
Маркитантка
Ба! Все первейшие эскадроны!
Будем свитой того, миланца.
Инфанта? Вот так, скажу, курьез!
Попа? Сам черт эту весть принес!
Итак, по велению государя,
Покинем того, кто нам всех родней,
Испанцу своих отдадим коней.
Скряге, этой блевотной харе!
Нет! Не заманишь нас! Убежим!
Что нам? Может, молиться с ним?
Императору будем служить в полку,
Но не испанскому колпаку!
Мы служим герцогу — и конец!
Нечего нас посылать в Нидерланды.
Если б не герцог — родной наш отец, —
Сроду не видеть нас Фердинанду!
А разве Фридландец не едет с нами?
Наш закон — это герцога знамя!
Не тратьте попусту время, друзья.
Болтовней добиться толку нельзя.
Вижу я дальше, чем все вы вместе:
За этим кроются злые вести.
Смирно! Слушать его слова!
Тетушка Густель, налей сперва
Стаканчик, чтобы живот согрело.
Ну а потом расскажу, в чем дело.
Маркитантка
(наливая ему)
Вот, прошу вас… Ох, господа,
Видите, в нашей солдатской судьбе
Не вредно подумать порой о себе.
Но полководец дает совет:
Рассматривай в целом любой предмет.
Вот все мы зовемся герцогской ратью,
Бюргер квартиру дает нам без слов,
Варит нам суп, поставляет платье.
Мужик — тот последних своих волов
Отдаст для армии. Будьте любезны!
Жалуйся, плачь — тут уж все бесполезно.
Заедут в какое-нибудь селенье,
Он вам и пастырь и командир, —
Словом, верховное управленье.
Сволочи! Съесть нас готовы со зла.
Им даже дьявол в обличье козла
Милее солдата в желтом колете.
Зачем же нас терпят, сукины дети?
Ведь не уступят числом и отвагой,
Дубиной владеют — как воин шпагой.
Так что ж не боимся мы этих бестий?
Затем что мы страшная сила все вместе.
Да, да! Мы вместе — громадная сила.
Фридландец, тот вовремя смог понять,
Когда — лет десять назад это было —
Пришел он, чтоб войско себе нанять.
Двенадцать тысяч дают, а он — королю:
«Ваше величество! Не прокормлю!
Не двенадцать тысяч давайте, а шестьдесят,
С этих-то пор он над нами владыка.
К примеру, кто-нибудь отруби-ка
Мизинец с правой моей руки —
Решат желторотые дураки:
Старик вахмистр мизинца лишился.
Бараны! Да я без руки очутился!
Культя, обрубок, — что проку в ней?
И эти восемь тысяч коней
Для войска — мизинец. И горя мало!
Берите, дескать, не жалко нам.
Выходит, лишь пятая часть пропала?
Нет, врешь! Тут все полетит к свиньям!
Все к черту: достоинство, страх, почет.
Опять мужичье петушиться начнет.
Писцы из Вены запросят отчет
О харчах, фураже и квартирном расходе.
В общем — крышка былой свободе!
Да что там! Дождетесь, не ровен час,
Еще полководца возьмут от нас.
Сожрать его рада дворцовая знать,
Ей лишь бы повод какой сыскать.
Плевать ей, голодны мы или сыты.
Кто столь влиятелен, столь силен,
Столь ясным разумом наделен,
Чтобы лоскутные наши дружины
Призвать, собрать и сплотить воедино?
Вот, для примера, драгуна возьмем.
Ты кто по рожденью? Где твой дом?
Я из Ирландии.
(обоим кирасирам)
Вы вдвоем
Откуда явились? Ах да, вы валлоны.
С юга. Чувствую по жаргону.
Откуда я родом — скажу едва ли.
Меня почти сосунком украли.
И ты ведь тоже нездешний. Нет?
Первый аркебузир
Я из Бухау.
А вы, сосед?
Второй аркебузир
Из Швейцарии прибыл недавно.
(второму егерю)
Вот.
А ты какого подданства, егерь?
За Висмаром мой родитель живет.
(указывая на трубача)
А я и он — наша родина Эгер.
Так-то. И кто ж догадаться мог,
Что мы, прилетевшие с севера, с юга,
Чем-то разнимся друг от друга?
Мы словно сбиты в единый брусок.
Стоим против недруга войском сплоченным,
Плечом к плечу, эскадрон с эскадроном.
Мы как ветви на дереве на одном,
Мы друг друга с кивка одного поймем.
Чья воля скрепила нас и сковала
Так, что различий меж нас не стало?
Герцог спаял нас, врагам назло!
А мне-то и в голову не пришло,
Сам по себе я в строю шагаю.
Верно!.. Вахмистр объяснил толково.
Властвовать всеми не терпится им,
А мы у них на пути стоим.
Измена! Заговор в смысле прямом!
Маркитантка
Заговор? Да разрази меня гром!
Как же с долгами? Ну, я пропала!
Правильно! По миру все пойдем.
Многие здешние генералы
Для шику, для важности пущей подчас
Платят войскам из собственных касс.
Ну, и растратились не по средствам.
Думали, враг одарит их наследством.
Конечно, все их добро пропадет,
Если глава, если герцог падет.
Маркитантка
(показывает долговую книгу)
Господи боже мой! Вот не лгу —
Пол-армии здесь у меня в долгу.
Граф Изолани — изволь, всмотрись ты —
Один мне должен талеров триста.
Какой тут выход? Ребята, взвесьте!
С нами не сделают ничего,
Коли по-прежнему будем вместе,
Коли мы встанем за одного.
Пусть на приказы изводят бумагу,
Врастем в Богемию — и ни шагу!
Ни в какие марши, ни в какой поход!
Дело о чести солдатской идет!
Останемся здесь! Не пойдем никуда!
Напрасно вы сунулись к нам, господа!
Первый аркебузир
Друзья, одумайтесь! Как же так?
Императора воля ведь не пустяк.
Плевать мы хотели на эту волю!
Первый аркебузир
Я вам кощунствовать не позволю!
Но я останусь при том же мненье.
Да, да! И я так слыхал не раз:
Здесь в силе только Фридландца приказ.
На то особое есть соглашенье.
Войну объявлять и подписывать мир.
Захочет — арест на именье наложит,
Может казнить он и миловать может,
Производить в полковники и другие чины, —
Огромные, словом, права даны
Фридландцу монархом. Так кто ж ему равен?
Первый аркебузир
Герцог, конечно, могуч и славен,
Но он остается, как всякий другой,
Императору нашему только слугой.
Нет, не как всякий! Господь с тобой!
Имеет не просто он чин офицерский.
Подобно Баварцу, он князь имперский.
Разве глаза меня обманули,
Когда я в Брандейсе был в карауле?
Помню, с покрытым челом генерал
Перед самим Фердинандом стоял.
Первый аркебузир
Мекленбург он получал в заклад.
(вахмистру)
При государе не снял он каску?
Ну, это прямо похоже на сказку!
(что-то ищет в кармане)
Что ж! Если вас не проймешь словами,
Тогда извольте пощупать сами.
(Достает монету.)
Глядите: кто это?
Маркитантка
Дайте сюда!
Да тут Валленштейн и орел парящий!
Вот вам! Довольны теперь, господа?
Чем он, скажите, не князь настоящий?
Монету чеканит, торговлю ведет,
Имеет свою страну, свой народ,
Велит себя «светлостью» называть.
Значит, и войско может держать!
Первый аркебузир
Да ведь совсем не об этом спор.
Но мы-то служили кому до сих пор?
Кто платит нам деньги? Кто? Император!
Все это я отметаю! Вздор!
Кто денег не платит нам? Кто? Император!
Сорок недель, как напрасно сулят
Выдать солдатам двойной оклад.
Первый аркебузир
Дело здесь верное. Честное слово!
Хватит вам! Вы уж сцепиться готовы.
Что император нам
