меня внесла,
Пусть ласково и в смерть меня проводит.
Полет
(к Берли)
Уважьте просьбу.
Берли
Хорошо.
Мария
Все связи
Днесь порваны.
(Целует распятие.)
Исусе, мой спаситель!
Как распростер ты руки на кресте,
Открой их, чтоб принять меня в объятья!
(Хочет идти.)
В это мгновение взор Марии встречается со взором графа Лейстера, который при ее приближении невольно вздрагивает и поднимает глаза. Марию охватывает трепет, ее колени подгибаются, она готова упасть; граф Лейстер поддерживает ее. Она долго смотрит на него строго и безмолвно. Он не выдерживает ее взгляда; наконец Мария говорит:
Верны вы слову, граф! Своей рукой
Вы обещали вывести меня
Из заточенья. Так оно и сталось.
Лейстер стоит уничтоженный.
(Кротким голосом.)
Да, Лейстер, я от вас
Не только волю получить мечтала,
Но и залог свободой насладиться.
Я думала, гордясь любовью вашей,
Усладу жизни с вами разделить.
Теперь, когда оставить этот мир
Я собралась, чтоб стать блаженным духом,
Не ведающим пагубной любви,
Я вам могу признаться, не краснея,
И в побежденной слабости моей.
Так будьте же, коль можете, счастливы!
Двух королев руки вы домогались
И вот отвергли ласковое сердце
И гордому пожертвовали им…
Покорствуйте сопернице моей!
Укором да не будет вам награда!
Прощайте! С жизнью я расстаться рада.
(Уходит.)
Впереди — шериф, по бокам — Мельвиль и Анна Кеннеди. За ними Берли и Полет. Остальные, рыдая, провожают ее взглядами и потом уходят в две другие боковые двери.
Явление десятое
Лейстер
(один)
Я жив еще! Еще дерзаю жить!
И на меня не рухнут эти своды?
И не расступится земля — злодея
Презренного бесследно поглотить?
Какую я жемчужину отбросил!
Какое счастье райское презрел!
Она ушла — как просветленный дух,
А я остался здесь, навеки проклят.
Решенье где, с которым я пришел —
На горло наступить кричащей страсти,
Взирать на казнь без дрожи и участья?..
Иль с совестью я даром тяжбу вел
И заглушить любовь никто не властен?
Презренный я! Под стать ли мне, лжецу,
Слезливости поддаться бесполезной?
Любовный бред злодею не к лицу!
Боренье чувств сдави броней железной —
Иль не дойдешь к желанному концу…
Решившийся на гнусное деянье,
Я довершу его без содроганья.
Будь камнем, глаз! Стань адамантом, грудь,
Иду на казнь страдалицы взглянуть.
(Решительным шагом направляется к дверям, в которые вышла Мария, но останавливается на полпути.)
Нет, не могу! Кровь холодеет в жилах!
О, боже милосердный! Я не в силах
Смотреть на смерть ее… Чу! Что такое?
Они спустились в залу… Подо мной
Кровавое свершается деянье!
Я слышу голоса! Нет! Страшно! Прочь!
Прочь! прочь из дома ужаса и смерти!
(Хочет убежать в другую дверь, но, убедившись, что она заперта, отбегает назад на середину сцены.)
Как? Или богом мщенья я прикован
Услышать то, чего хотел не видеть?
Декан заговорил… Увещевает.
Она его прервала. Чу! Творит
Молитву громким голосом… Все смолкло.
Лишь женщины рыдают… Ей спороли
Высокий ворот!.. Двинули скамьей!..
Она склонилась!.. Голову кладет…
(Произносит эти слова с возрастающим ужасом и затем на мгновенье смолкает; потом вздрагивает всем телом и падает без чувств.)
В это же время доносится снизу долго не смолкающий, смутный гул голосов.
Явление одиннадцатое
Покои королевы, те же, что и в четвертом действии. Елизавета выходит через боковую дверь; походка и лицо ее выражают сильное волнение.
Елизавета
Никто нейдет!.. Все нет вестей!.. Когда же
Наступит вечер? Или солнце нынче
Свой бег остановило? Долго ль буду
Томиться я безвестностью ужасной?
Свершилось или нет? Любой исход
Мне страшен. И спросить о нем не смею!
Ни Берли не является, ни Лейстер,
Отряженные приговор исполнить.
Ведь если нет их в Лондоне, так, значит,
Оно… свершилось. Пущена стрела!
Летит! Вонзилась в цель!.. Ценою трона
Ее уж не сдержать мне!.. Кто идет?
Явление двенадцатое
Елизавета. Паж.
Елизавета
Как? Ты один вернулся? Где милорды?
Паж
Граф Лейстер, как и лорд-казнохранитель…
Елизавета
Где?
Паж
В Лондоне их нет.
Елизавета
Так где ж они?
Паж
На это мне никто не мог ответить.
Еще не встало солнце, как поспешно,
От всех таясь, они твою столицу
Покинули.
Елизавета
Теперь я королева!
(Ходит взад и вперед в сильном волнении.)
Зови!.. Постой, не надо!.. Нет ее!
Как мне просторно, как свободно стало!
Так что же я дрожу? Откуда страх?
Страх умер вместе с ней. Никто не станет
Меня убийцей звать! Зальюсь слезами
Горючими над сестриной могилой…
Ты здесь еще? Скажи, чтобы немедля
Ко мне шел Дэвисон, и пусть пошлют
За графом Шрусбери. Да вот он, кстати,
И сам идет!
Паж уходит.
Явление тринадцатое
Елизавета. Граф Шрусбери.
Елизавета
Вы, благородный лорд?
Знать, важные вас привели дела
Шрусбери
Монархиня, всемерно
Пекущийся о славе дел твоих,
Я посетил сегодня замок Тауэр,
Где Кэрл и Нау, писцы Марии Стюарт,
Содержатся. Хотелось мне еще раз
Увериться в правдивости их слов.
Смущенный, долго не желал смотритель
Меня пустить к ним. Наконец угрозы
Дверь к заключенным отворили мне.
Но, боже правый, что же я увидел!
Всклокоченный, с безумием во взоре,
Как под бичами фурий, на соломе
Лежал шотландец Кэрл. Узнав меня,
Упал он, извиваясь, словно червь,
К моим ногам и, сжав мои колени,
Меня молил, рыдая, и вопя,
И заклиная именем Христовым,
Ему поведать о судьбе Марии,
И к ним, в сырые склепы, просочился.
Когда я, весть о казни подтвердив,
Прибавил, что свидетельство его
Сгубило королеву, он вскочил
И с яростью, утроенной безумьем,
Товарища свалил, схватил за глотку
И стал душить, — едва их растащили.
Тогда он на себя обрушил ярость,
Бил в грудь себя и предавал проклятьям
Ужасным совратителя-злодея!
Признался, что солгал перед судом:
Не подлинны посланья к Беббингтону —
По настоянью Нау, он в них вписал
Не то, что диктовала королева.
Потом к окну он в ярости метнулся,
Сорвал его с заржавленных петель
И завопил так громко, что к нему
Вся улица сбежалась. Он кричал,
Что он писец шотландской королевы,
Тот изверг, что ее оклеветал,
Что проклят он, преступный лжесвидетель.
Елизавета
Он не в своем уме, вы говорите.
Безумца и помешанного речи
Не значат ничего.
Шрусбери
Его безумье значит. Королева!
Дозволь молить тебя: не торопись!
Пусть новое произведут дознанье.
Елизавета
Вам в угожденье, граф, да будет так!
Хоть не могу поверить я в поспешность
Чрезмерную моих достойных пэров.
Но, чтобы успокоить вас, дознанье
Возобновят. Еще не поздно, к счастью.
На нашу честь монаршью не позволю
Я даже тени подозренья пасть.
Явление четырнадцатое
Те же. Дэвисон.
Елизавета
Сэр, где приказ, который я вчера
Вручила вам?
Дэвисон
Приказ?
Елизавета
На сохраненье
Вам отданный?
Дэвисон
Как? Мне на сохраненье?
Елизавета
Народ меня о подписи молил.
Что оставалось мне? Пришлось смириться.
Приказ я подписала поневоле
И вам вручила. Так хотела время
Я выиграть. Подайте ж мне приказ!
Шрусбери
Да, сэр! Иначе обернулось все.
Дознание должно возобновиться.
Дэвисон
Возобновиться? Боже милосердный!
Елизавета
Так где ж приказ? К чему увертки ваши?
Дэвисон
(в отчаянии)
Всему конец! О, боже! Я погиб.
Елизавета
(поспешно его перебивая)
Надеюсь, сэр, что вы…
Дэвисон
Злосчастный я!
Нет у меня приказа!
Елизавета
Что?
Шрусбери
О, небо!
Дэвисон
Приказ уже давно в руках у Берли!
Елизавета
Вы так-то повинуетесь? Вчера
Не строго ль я приказ хранить велела?
Дэвисон
Нет, государыня, ты не велела…
Елизавета
Меня во лжи дерзаешь обвинять?
Приказ тебе вручила я для Берли?
Дэвисон
Не ясно и отчетливо, но… все же…
Елизавета
Презренный! Ты дерзаешь толковать
Мои слова? И собственный, кровавый,
В них смысл влагаешь? Если приключится
Беда от твоего самоуправства,
Ты жизнью мне заплатишь за нее!
Граф Шрусбери! Вы видите, как имя
Мое грязнят людишки эти?
Шрусбери
Вижу…
Елизавета
Как вы сказали?
Шрусбери
Если этот сквайр
Здесь действовал на собственный свой страх
Без твоего на то соизволенья,
Он должен быть судим палатой пэров:
Зане он предал имя королевы
Презренью и проклятию столетий.
Последнее явление
Те же. Берли, позднее Кент.
Берли
(преклоняет колена перед королевой)
Да здравствует державная жена!
И все враги Британии да сгинут,
Как эта Стюарт!
Шрусбери закрывает лицо, Дэвисон в отчаянии ломает руки.
Елизавета
Отвечайте, лорд!
Приказ о смертной казни от меня
Вы получили?
Берли
Нет, о королева!
От сэра Дэвисона.
Елизавета
Он приказ
От моего вам имени вручил?
Берли
Нет, государыня!
Елизавета
И вы дерзнули
Его исполнить, не спросясь меня?
Приказ был справедлив. Его в вину
Никто нам не поставит! Но как смели
Вы посягнуть на милосердье наше?
А потому — я изгоняю вас.
(Дэвисону.)
А вас, кто так преступно власть свою
Превысил и дерзнул мое доверье
Столь низко обмануть, ждет суд строжайший!
Пусть в Тауэр отведут его и судят
На жизнь и смерть! Я требую возмездья!
Мой благородный Толбот, в вас одном
Я встретила советчика благого.
Так будьте же наставником моим!
Шрусбери
Не изгоняй своих вернейших слуг,
В темницу не бросай их! Для тебя
Они трудились и… молчали стойко.
А мне дозволь, монархиня, вернуть
Тебе печать, которую хранил я
Двенадцать лет, доверьем облеченный.
Елизавета
(уязвленная)
Как, Шрусбери? Ужель меня покинуть
Хотите вы?
Шрусбери
Прости, я слишком стар;
Иссохшая рука моя не в силах
Скреплять печатью новые дела.
Елизавета
Ужель меня покинет человек,
Мне спасший жизнь?
Шрусбери
Спасти не мог я лучшие ростки
В твоей душе! Живи и царствуй мирно.
Противница мертва. Теперь ты можешь
Не ведать страха и не чтить святынь.
(Уходит.)
Елизавета
(входящему графу Кенту)
Позвать мне графа Лейстера!
Кент
Лорд просит
Простить его — во Францию он отбыл.
Елизавета овладевает собой и стоит спокойная и величественная.
1800
ВИЛЬГЕЛЬМ ТЕЛЛЬ
Перевод Н. Славятинского
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Герман Геслер, имперский наместник (ландфохт, фохт) в Швице и в Ури.
Вернер фон Аттингаузен, владетельный барон.
Ульрих фон Руденц, его племянник.
Поселяне из Швица:
Вернер Штауффахер,
Конрад Гунн,
Итель Рединг,
Ганс Мауер,
Иорг Гоф,
Ульрих Шмид,
Иост Вайлер.
Поселяне из Ури:
Вальтер Фюрст,
Вильгельм Телль,
Рёссельман, священник.
Петерман, псаломщик.
Куони, пастух.
Верни, охотник.
Руоди, рыбак.
Поселяне из Унтервальдена:
Арнольд Мельхталь,
Конрад Баумгартен,
Майер Сарнен,
Струт Винкельрид,
Клаус Флюе,
Буркгарт Бюгель,
Арнольд Сева.
Пфайфер из Люцерна.
Кунц из Герзау.
Зеппи, подпасок.
Гертруда, жена Штауффахера.
Гедвига, жена Телля, дочь Фюрста.
Берта фон Брунек, богатая наследница.
Крестьянки:
Армгарда,
Мехтгильда,
Эльсбета,
Гильдегарда.
Вальтер, Вильгельм — сыновья Телля.
Фрисгард, Лёйтхольд — наемные пехотинцы.
Рудольф Гаррас, конюший Геслера.
Иоганн Паррицида, герцог Швабский.
Трубач кантона Ури.
Мастер-каменотес, подмастерья и чернорабочие.
Братья милосердия.
Ре́йтары, конная стража ландфохтов Геслера и Ланденберга.
Поселяне и поселянки из лесных кантонов.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Сцена первая
Высокий скалистый берег Озера Четырех Лесных Кантонов,[220 — Озеро Четырех Лесных Кантонов (Ури, Швиц, Унтервальден и Люцерн). — Фирвальдштетское озеро называют еще Люцернским.] напротив Швица. Озеро образует бухту. Недалеко от берега стоит хижина.
Мальчик-рыбак плывет в челноке. На другой стороне озера видны ярко освещенные солнцем лужайки, деревни и одинокие усадьбы Швица. Слева от зрителя вырисовываются сквозь облака острые зубцы Гакена[221 — Гакен — горная цепь к северо-востоку от города Швиц.]; справа, в глубине сцены, виднеются снежные горы. Еще до поднятия занавеса слышны звуки швейцарской пастушеской песни и мелодичный перезвон колокольчиков, который продолжается некоторое время и после поднятия занавеса.
(поет в челноке; напев швейцарской пастушеской песни)
На озеро манит купанья услада,
Уснувшего юношу нежит прохлада.
И звуки свирели
Он слышит сквозь сон,
Он ангельски нежной
Песней пленен.
Проснулся, веселья и радости полный,
А вкруг него плещут и пенятся волны.
В пучину влечет:
«За мной, мой любимый,
В глубь ласковых вод!»
(на горе́; вариация того же напева)
Прощайте, луга,
Багряные зори!
Ах, лето прошло!
Пора нам в долины… Увидимся снова,
Когда все очнется от сна ледяного
И голос кукушки в лесу зазвучит,
Цветы запестреют, родник зажурчит.
Прощайте, луга,
Багряные зори!
Ах, лето прошло!
(появляется на вершине противоположной скалы; вторая вариация)
Гремит и грохочет лавина в горах,
Стрелок не робеет на скользких тропах:
Он дерзко шагает
Где весен не знают,
Не знают цветов.
Внизу разостлалась туманов гряда,
И гордые тонут под ней города.
И только в минутные
Тучек разрывы
Мелькают зеленые
Рощи да нивы.
Местность принимает другой вид; глухой грохот слышен в горах, тени облаков пробегают по земле.
Руоди, рыбак, выходит из хижины. Верни, охотник, спускается со скалы. Куони, пастух, идет с подойником на плече; Зеппи, подпасок, следует за ним.
Руоди
Живей, мой мальчик! Вытащи челнок!
Седой дух бурь идет. Гремит лавина.
Накрылся Митен шапкой облаков,
И холодом пахнуло из ущелий.
Гроза вот-вот над нами разразится.
Куони
Да, быть дождю, рыбак. Вон овцы жадно
Едят траву, и роет землю пес.
Верни
А рыба так и плещет, и лысуха[222 — Лысуха — большая черная впрозелень водяная курица с белым гладким наростом на голове — «кокардой» и с перепонками на ногах.]
Нет-нет нырнет. О, это перед бурей!
Куони
(подпаску)
Смотри, чтоб скот не разбредался, Зеппи.
Зеппи
Я бурой Лизель слышу колокольчик.
Куони
Ну, значит, все, — она идет последней.
Руоди
Приятен, право, этот перезвон.
Верни
И
