ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Вахмистр, Трубач, Канонир — карабинеры из полка графа Терцки.
Стрелки.
Два хольковских егеря.
Бутлеровские драгуны.
Аркебузиры тифенбахского полка.
Уланы.
Его сын.
Учитель солдатской школы.
Маркитантка.
Солдатские дети.
Гобоисты.
Перед городом Пильзеном в Богемии.[1 — Перед городом Пильзеном в Богемии. — Ставка Валленштейна находилась в Пильзене, большом торговом городе Чехии (Богемии).]
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Палатка маркитантки. Перед лавкой, где торгуют мелочным товаром и ветошью, толпятся солдаты всевозможных родов войск и знамен. Все столы заняты. Хорваты и уланы что-то варят, усевшись вокруг костра. Маркитантка разливает вино; солдатские дети играют в кости на барабане. В палатке поют. Крестьянин с сыном.
Сын
Ох, отец, мы в беду попали.
Худо с такими дружками знаться:
Можно легко без башки остаться.
Э, не сожрут, дуралей! Не бреши ты!
Мы-то ведь тоже не лыком шиты.
Видишь, свежее войско прет
С Заалы да с Майна… Лихой народ!
Ранцы набиты редким товаром.
Значит, пришли мы сюда недаром.
Покойник ротный, спаси его бог,
Игральные кости мне дал в залог.
Вот и проверим на этой бражке,
Старые действуют ли костяшки.
Знай только строй из себя дурака,
Уши развесят наверняка!
Славный народ! Поклонись им в пояс,
Что сперли — продуют, не беспокоясь.
Пришли с лопатами к нам за добром, —
По ложечке все мы назад заберем.
Они нас прикладом, мечом и плеткой,
А мы их уловкой берем да сметкой.
Из палаток доносятся хохот и пение.
Ишь расходились! Боже ты мой!
За счет мужика небось брюхо отъели.
В наши хлева залетел и в постели.
Пройдись, пошарь-ка по всей долине —
Ни куренка, ни зернышка нет и в помине.
Такая беда — прямо в петлю лезь.
Нечего жрать, хоть гложи свои кости.
Когда к нам Сакс заявился в гости.[2 — Когда к нам Сакс заявился в гости. — В 1631 году саксонские войска под командованием Арнима (Арнхайма) заняли Чехию, но были изгнаны оттуда Валленштейном.]
А еще имперские! Герои!..
Сын
Отец! Вон из кухни выходят двое.
Выглядят, правда, не очень завидно.
Это богемские. Сразу видно.
Карабинеры Терцки. Пустейший народ.
Толкутся на месте — ни взад, ни вперед!
Вреднейшие, можно сказать, вояки:
Заносятся, пыжатся — тьфу, собаки!
Брезгают нами и нипочем
Не выпьют стаканчик-другой с мужичьем.
Но что это? Трех стрелков я вижу
Там у костра… Подойдем поближе.
Может, тирольцы? Ну, так и есть!
Эммерих, надо бы к ним подсесть.
Шустрые птицы. Щебечут складно,
Да и деньжонок у них изрядно.
Направляются к палаткам.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же. Вахмистр. Трубач. Улан.
Мужик! Проваливай! Эй, куда?
Сжальтесь, добрейшие господа.
С голоду брюхо свело, поверьте.
Все бы вам жрать да пьянствовать, черти!
(со стаканом в руке)
Ты голоден? Выпей-ка, сучий сын!
(Уводит крестьянина в палатку.)
Вахмистр и трубач выходят вперед.
(трубачу)
Значит, ты думаешь, без причин
Вдвое нам повышают плату —
Так, чтоб вольготней жилось солдату?
Слыхивал я, герцогиня сюда
С дочерью жалует.
Дело не в этом. Куском отменным
Новое войско, что к пильзенским стенам
Ныне подходит, умаслить хотят —
Швабов, хорватов, тирольских солдат,
Чтоб стал каждый из них покорен
Нашим начальникам. Вот в чем корень!
Да. Неспроста. Замышляют что-то…
Господа коменданты и генералы…
Ясно, нечистая тут работа…
Видишь, сколько их понагнало!
Знать, не от скуки здесь время проводят…
Шепчутся, ищут у нас измены…
Черти!
А старый парик из Вены[3 — А старый парик из Вены… — Квестенберг, член имперского военного совета, посланец императора в лагерь заподозренного венским двором Валленштейна.]
С ночи вчерашней по лагерю бродит.
Бьюсь об заклад, он у нас не случайно!
Чуешь! За всем этим скрыта тайна.
Поймите: ищейка это, шпион.
К герцогу, видно, подослан он.
Ага, смекаешь, брат? Нет нам веры.
Фридландца страшатся они сверх меры, —
Ведь силы такой у них не бывало.
Хотят его сбросить во что б то ни стало.
Но мы-то с вами ведь не таим,
Что все, как один, за него стоим.
Наш полк и еще четыре — с ним.
Ведет своячок нас Фридландца — Терцки.
Корпус, прямо скажу, молодецкий.
Герцог нас воспитал, вскормил.
Мы для него не жалеем сил
И со своим командиром смелым
Служим Фридландцу душой и телом!
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же. Хорват с ожерельем. За ним стрелок.
Хорват, где стянул ожерелье это?
Даю за стекляшки два пистолета.
Хорват
Нет, нет, стрелок! Не могу никак!
Достался мне новеньким в лотерею.
Знатный колпак! Век носить бы рад.
Хорват
А это, смотри, жемчуга да гранат.
Как солнце, горит. Нацепи на шею!
Ну, ладно! Бери еще флягу вина.
(Рассматривает ожерелье.)
Блестит… А ведь так, безделка одна!
Эге! Он его колпаком околпачит.
Молчу, стрелок. Но барыш пополам.
Хорват
(надев колпак)
Колпак твой мне вроде нравится…
(подмигивает трубачу)
Значит,
Меняем? Все видели?.. По рукам!
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Те же и канонир.
Ну как дела? Чего слышал, брат?
Долго ли будем тут греться в холе?
Противник-то свеженьким вышел в поле.
А вам с чего больше всех страдать?
Дороги размыло. Придется ждать.
Да мне-то что! А вот, говорят,
Гонец прискакал. Привез донесенье;
Пал Регенсбург в прошлое воскресенье.[4 — Пал Регенсбург в прошлое воскресенье. — Регенсбург — вольный имперский город и стратегически важная крепость на Дунае; здесь происходили имперские сеймы. Регенсбург был взят войсками католической лиги несколькими месяцами ранее (15 ноября 1633 года), но Шиллер приближает падение Регенсбурга к событиям трилогии, завязывая все в один трагический узел.]
Гм… Значит, скоро двинут резервы.
На помощь Баварцу? Как бы не так![5 — На помощь Баварцу? Как бы не так! — «Баварец» — глава католической лиги герцог Максимилиан Баварский, враг Валленштейна.]
Жулик он. Герцогу недруг первый.
Нет уж! Пусть ищут других вояк.
Ого! Ну, вы, я смотрю, не дурак.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Те же и два егеря. Потом маркитантка. Солдатские дети. Учитель солдатской школы. Служанка.
Постой-ка!
Да тут у них картеж и попойка!
Эй вы, в зеленом, кто такие?
Откуда курточки щегольские?
Егери Холька[6 — Егери Холька. — Егери (здесь) — конные стрелки. Хольк — генерал Валленштейна (умер в 1633 г., к началу действия трилогии), отвоевавший по его приказу ряд германских земель.]… Мундиры богаты!
Небось не с Лейпцигской ярмарки взяты.
Маркитантка
(приносит вино)
С приездом, сударь!
Чтоб мне удавиться!
Да это же Густель из Блазевица!
Вот так встреча!
Маркитантка
А вы, мусьё,
Никак, длинный Петер из Итцео,
Что с нашим полком за стаканом жженки
По ветру пустил отцовы деньжонки
В Глюкштадте? Помните или нет?
Как я перо променял на мушкет?
Маркитантка
Ну да, это вы! Побожиться готова!
Значит, в Богемии встретились снова.
Маркитантка
Сегодня здесь, завтра там, зятек.
Метла войны — страшенная сила!
Метет нас на запад и на восток.
Я так пол света исколесила.
Маркитантка
Возила далеко, под Темешвар,
Когда мы с боями гнали Мансфельдца.[7 — Когда мы с боями гнали Мансфельдца. — То есть графа Эрнста фон Мансфельда (1580–1626). Он был разбит Валленштейном 25 апреля 1626 года под Дессау, у моста через Эльбу.]
Ох, и веселое было дельце!
Потом к Штральзунду с герцогом шла.[8 — Потом к Штральзунду с герцогом шла. — Штральзунд — крепость на Северном море (в Померании), которую весной 1628 года тщетно осаждал Валленштейн, завоевавший (после победы над датчанами) всю северную Германию.]
Вдруг лопнуло все. Разорилась дотла.
На Мантую двинулась с инфантерией.[9 — На Мантую двинулась с инфантерией. — Мантуя — город на севере Италии, в Ломбардии, захваченный в 1630 году австрийцами. ]
С Фридландцем туда, а обратно с Ферией[10 — …обратно с Ферией. — Ферия — герцог, состоявший при особе дона Фернандо, кардинала-инфанта, брата испанского короля. Кардинал-инфант, о котором еще будет речь в «Лагере», был испанским наместником в Милане. ].
В испанском полку получила патент,
В атаку ходила на город Гент[11 — …на город Гент — богатейший город в тогдашних Нидерландах.].
Теперь в Богемии есть делишки:
Коль князь мне поможет, все будет гладко…
Вишь, возле кухни моя палатка.
Ну, здесь побойчей торговля пойдет!
А где, скажи-ка, шотландец тот,
Который повсюду с тобою шлялся?
Маркитантка
Пройдоха! Мошенником оказался.
Удрал и пожитки мои унес.
Не он добывал их, плюгавый пес!
Оставил мне вон того сорванца.
Солдатенок
(подбегая вприпрыжку)
Мать! Ты кого так? Опять отца?
Ну, это штука особого рода.
Войску ведь тоже нельзя без приплода.
Учитель солдатской школы
(появляясь)
Видать, не по сердцу им муштра.
(подходит)
Уходят, тетушка.
Маркитантка
Я сейчас.
Это что еще за красотка?
Маркитантка
Дочка сестры. Состоит при нас.
Ага! И ты ей, выходит, тетка?
Маркитантка уходит.
(удерживая девушку)
Куда же ты, девочка? Повремени!
Гости ждут. Не могу. Ни-ни!
(Вырывается и уходит.)
И тетушка, черт подери, хоть куда!
Помню, из-за нее, господа,
В горло могли мы друг другу вцепиться!..
Кого только в жизни не встретишь!.. Да…
А время-то, время бежит, как вода.
И что еще впереди случится!
(Обращаясь к вахмистру и трубачу.)
Нельзя ли подсесть к огоньку, ребята?
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Благодарим от души. Сейчас
Мы потеснимся. Ну, как дела-то?
Шел вражеским тылом… Пришлось туговато.
Да, да. И в Мейсене и на Заале
Не очень-то хвалят вас.
Как вы сказали?
Что это значит? Заткнись-ка, брат!
Немного возьмешь, где прошелся хорват.
А это кружево, а рубахи,
А перья, как хвост у заморской птахи?
Любой носить бы за счастье почел.
Нет, к сожаленью, такие штуки
Не попадают богемцам в руки.
Зато мы отборный герцогский полк,
И нам предпочтенье перед другими.
Вот так сказал! А какой в этом толк?
Мы тоже ведь носим Фридландца имя.
Конечно, и вы — армейская масса.
А вы кто? Выходит, особая раса?!
В мундире вся разница. Мне покуда,
По правде сказать, и в моем не худо.
Приходится вас пожалеть, дружище.
Средь смердов живете — и сами не чище.
Может понять благородный тон
Лишь тот, кто вблизи от высоких персон.
Вблизи, говоришь, от высоких господ?
Как герцог сморкается, как плюет —
Это вы быстро схватили. А вот
В чем его гений, дух, так сказать, —
Того на плацу смотровом не понять.
Дьявольщина! Иль зовемся мы зря
Фридландские дикие егеря?
И кличку, поверьте, не осрамим.
Лихо скачем по землям чужим и своим,
Через рожь, через лес, коли нет дорог.
Все знают про егерский Хольков рог!
Словно смерч, нахлынем на вражий редут
С четырех сторон, когда нас не ждут.
Мы как пламя пожара, что ночью в дома
Вдруг ворвется и — можно сойти с ума —
Не сбежать и не выпрыгнуть из окон.
Жалость — побоку! К черту летит закон!
Только пепел да горького дыма запах.
Бьется девка в солдатских жилистых лапах.
Да мне-то что хвастать? Спросите вестфальцев,
Помнят ли «хольковских постояльцев».
И там, и в Фохтланде, и в Байрете
Расскажут отцы, а затем их дети,
А через сотню лет — дети детей
Про грозных хольковских егерей!
Оно и видно! Грабеж, разврат —
Да разве этим силен солдат?
Смекалка нужна, глазомер, напор,
Выправка, твердость, орлиный взор!
Нет, свобода нужна! Эх, постные рожи!
Что для солдата ее дороже?
Неужто сбежал я от школьных пут,
Чтобы столкнуться с муштрой и тут
И на заду натирать мозоли,
Сидя за партой, как в душной школе?
Вихрем по разным странам кружить,
Счастье ловить, никогда не теряться,
Назад не глядеть и вперед не рваться.
Шкуру казне я решил загнать,
Чтобы забот никаких не знать.
В пекло ведите, в поток — все одно!
Пусть каждый третий летит на дно!
Пусть гром такой, что в глазах черно!
Не стану жеманиться, как невеста.
Но в остальном, извините, пас!
Сами трудитесь. А я — ни с места.
Ну а карман не тревожит вас?
Стало быть, не боитесь убытка?
У Густава Шведского. Вот позор!
