Шиллер Фридрих Песнь о колоколе

[Vivos voco. Mortuos plango. Fulgura frango. — Живых призываю. Мёртвых оплакиваю. Молнии ломаю. (лат.).]

        Вот уж форма затвердела,

        Обожжённая огнём.

        Веселей, друзья, за дело —

        Выльем колокол! Начнём!

                Пусть горячий пот

                По лицу течёт, —

        Труд наш, если бог поможет,

        Славу мастера умножит.

В счастливый миг, с дерзаньем новым

И речи мудрые придут:

Ведь, сдобренный разумным словом,

Живей и радостнее труд.

Итак, всё вдумчиво обсудим,

Чтоб не трудиться наугад.

Презренье тем ничтожным людям,

Что необдуманно творят.

В том человека украшенье

И честь, живущая века,

Что сердцем чует он значенье

Того, что делает рука.

        Больше в яму положите

        Дров сосновых, дров сухих,

        Чтобы сжатое в укрытье

        Пламя охватило их.

                Медь сперва расплавь,

                Олова прибавь,

        Чтобы к вящей нашей славе

        Всё слилось в едином сплаве!

И то, что ныне в яме тёмной

Рука усердная вершит,

С высокой башни в мир огромный

О нашей славе возвестит;

И, трогая сердца людские,

Потомков звоном будет звать,

Сливаться с хором литургии,

В груди скорбящего рыдать;

И что сынам земли в наследье

Во мгле готовит рок слепой,

Всё отзовётся в гулкой меди

Тысячекратною волной.

        Цель всё ближе час от часу:

        Плавка в блёстках пузырей.

        Поташу прибавьте в массу,

        Чтобы плавилась быстрей.

                Живо, не зевай!

                Пену всю снимай!

        Чтоб металл и наших внуков

        Трогал чистотою звуков.

Пусть колокол, зовя к веселью,

Пошлёт младенцу свой привет,

Когда, склонясь над колыбелью,

Мать сторожит его рассвет,

Пока в объятьях сладкой дрёмы

Он мир встречает незнакомый

И дремлют в золотом тумане

Его надежды и желанья.

Но год за годом мчится вслед,

И, верный доброму завету,

Уходит отрок, вдаль влеком,

Он бродит с посохом по свету

И вновь вступает в отчий дом.

И здесь, как неземное диво,

Вдруг видит юный пилигрим:

Ресницы опустив стыдливо,

Подруга детства перед ним.

И вот с тоской невыразимой

В глуби встревоженной души

Он ловит каждый взгляд любимой

И тайно слёзы льёт в тиши.

Вздыхая, бродит вслед за нею,

Покинув шумный круг друзей,

В полях срывает он лилею

И молча преподносит ей.

О грёзы счастья, трепет тайный!

Любови первой светлый сон!

Душе открылся мир бескрайный,

И взор блаженством озарён!

О, если б, вечно расцветая,

Сияла нам пора златая!

        Смесь бурлит водоворотом,

        Стержень опущу в струю,

        Чуть покроется налётом —

        Время приступать к литью.

                А теперь ковшом

                Пробу зачерпнём

        И проверим живо, всё ли

        Там слилось по нашей воле.

Где сила с лаской в дружной смеси,

Тепло и строгость в равновесье,

Там звук отменно чист всегда.

И тот, кто друга выбирает,

Пусть сердцем сердце проверяет, —

Ведь грёзам — день, слезам — года.

Вот невеста молодая.

Вкруг чела венок лежит.

В божий храм людей скликая,

Медный колокол гудит.

Ах, мгновенье золотое!

Праздник счастья и весны!

Вместе с поясом, с фатою

Неземные тают сны.

Жар сердца пройдёт,

Любовь остаётся.

Цветок опадёт,

Но плод разовьётся.

Муж выйдет в простор

Житейского поля;

Чтоб радостной доли

И счастья добиться, —

Он будет трудиться,

С людьми состязаться,

В борьбе изощряться,

За благом гоняться.

И вот уж добро без конца и без края

В амбары течёт, наполняет сараи,

И множатся службы, и ширится двор.

И всюду хозяйка

Царит молодая,

Мать нежных малюток,

И правит с уменьем

Семьёю, именьем,

И девочек учит,

И мальчиков школит,

И вечно в заботе,

В движенье, в работе,

И дом бережёт,

И множит доход,

И в ларчик душистый сбирает пожитки,

И крутит на прялке немолкнущей нитки,

И прячет в сундук стародавних времён

Волнистую шерсть и мерцающий лён,

И мир охраняет семейного круга,

Не зная досуга.

И с балкона дома отец,

Всё хозяйство взглядом окинув, —

В новом доме каждый венец,

Двор, сараи из свежих брёвен,

Скирды хлеба с крышей вровень,

Скот в задворье жирный, сытый,

В поле волны зрелого жита, —

Молвит, гордый собой:

«Создан моим трудом,

Против беды любой

Век устоит мой дом!»

Но судьба хитра и лжива,

Краток с ней союз счастливый.

Срок пришёл — и горе в дом.

        Смесь уже давно поспела:

        Весь в зазубринах излом.

        Подставляйте желоб смело

        И с молитвою начнём.

                Краны открывай!

                Боже, счастья дай!

        Дай нам счастья и удачи

        В форму слить металл горячий!

Огонь священный! Испокон

Великих благ источник он.

За всё, что строим, что творим,

В душе огонь благодарим.

Но страшен этот дар богов,

Когда, свободный от оков,

Лавиной с каменных вершин

Летит он, неба вольный сын.

Горе, если невозбранно

Мчится он неудержим

С дикой силой урагана

По строеньям городским!

Ведь стихии обуяны

Злобою к делам людским.

Вот из тучи

Льётся щедро

Дождь могучий.

Но из тех же чёрных туч

Молний луч.

Чу, набат на башне бьют!

Все бегут!

Багровеет

Небосвод.

То не солнечный восход!

Гарью веет.

Дым столбом.

Гул кругом.

Клокоча и свирепея,

Смерча дикого быстрее

Вьются огненные змеи.

Пышет жар; огнём объятый,

Рухнул дом; трещат накаты.

Душен воздух раскалённый,

Плачут дети, плачут жёны,

С воем звери

Бьются в двери,

Люди мечутся, как тени,

Все бежит, ища спасенья.

Ночь светла, как день весенний.

По рукам легко и бодро

Мчатся вёдра,

В небо бьют воды потоки.

Вдруг сорвался вихрь жестокий,

Закружился, и, стеня,

Подхватил он столб огня,

И, сдружившись, две стихии

В брёвна бросились сухие,

На дощатые сараи;

Будто в ярости желая

Закружить весь шар земной

В страшной вьюге огневой.

Вверх поднялся коловертью

Исполин!

Средь руин,

Отступив пред высшей силой,

Человек стоит уныло,

Видя всё в объятьях смерти.

Стихло всё.

В пепелище

Сиротливо ветер свищет,

Бродит ужас,

И в оконницы слепые

Смотрят тучи грозовые

С высоты.

Бросив взор,

Взор прощальный

На печальный,

Чёрный, опустевший двор,

Хозяин в путь собрался дальный.

Пусть всё под пеплом, всё мертво,-

Он тем утешен, слава богу,

Что, сосчитав родных с тревогой,

Увидел — все вокруг него.

        Форма налита, как чаша.

        Славно потрудились мы!

        Но каким созданье наше

        Выйдет в божий свет из тьмы?

                Вдруг да сплав не тот?

                Вдруг да газ пройдёт?

        И пока работа длится,

        В двери к нам беда стучится.

В родной земли святое лоно

Мы льём горячий сплав, равно

Как пахарь лучшее зерно

Бросает с верой непреклонной,

Что в добрый час взойдёт оно.

Как плод, что жизни нам дороже,

Земле мы с верой предаем,

Что встанет с гробового ложа

Он в мире радостном, ином.

С башни дальней

В небосвод

Погребальный

Звон плывёт.

Провожает колокол сурово

В путь последний странника земного.

Ах, то верная супруга,

Мать малюток неутешных,

Отошла в долину смерти

От любви и ласки друга,

От хозяйства, от детей,

Что росли на радость ей

День за днём, за годом год

Под лучом её забот.

Ах, судьба без сожаленья

Дома связь разорвала,

Обитает в царстве теней

Та, что матерью была!

Вместе с ней любовь святая,

Кротость нежная ушла.

Скоро в дом войдёт чужая

Без любви и без тепла.

        Что ж, пока не остудится

        Медь, чтоб колоколом стать,

        Беззаботен, словно птица,

        Каждый может отдыхать.

                Звёздочки горят.

                Подмастерье рад:

        Звон его вечерний манит.

        Только мастер вечно занят.

Одиноко в роще тёмной

Путник весело шагает

К хижине своей укромной.

У ворот толпятся овцы,

И вразвалку

Крутолобые коровы

В стойло сумрачное входят.

Воз тяжёлый

Со снопами

Подъезжает.

Он венками

И цветами

Весь повит.

Вот идут с весёлой песней

Толпы жниц.

Стихли улицы и рынок.

Собралась вокруг лампады

Вся семья; и городские,

Скрипнув, заперлись ворота.

Ночь ложится.

Но спокойный

Мирный житель не боится

Тьмы густой:

В ней, быть может, зло таится,

Но не спит закон святой.

О святой порядок — дивный

Сын богов, что в неразрывный

Круг связует всех, кто равны,

Городов зиждитель славный,

Что с полей ли, из лесов ли

Дикарей собрал под кровли,

Их спаял в единой речи,

Нрав привил им человечий,

Дал им для совместной жизни

Высший дар — любовь к отчизне!

Сотни душ в одном порыве,

В сопряженье дружных рук

Трудятся на мирной ниве,

Охраняют общий круг.

Каждый счастлив, каждый волен,

И, как равный средь людей,

Кто работает, доволен

Скромной участью своей.

Труд — народов украшенье

И ограда от нужды.

Королю за трон почтенье,

Нам почтенье за труды.

Мир блаженный,

Дух единства,

Охраняйте

Стражей верной город наш!

Пусть отныне не ворвутся

Злые вражеские толпы

В эту тихую долину,

Где извечно

В синей чаше поднебесья

Тишина.

Пусть же города и веси

Кровью не зальёт война!

        Разберите брёвна сруба.

        Отслужил — долой его!

        Ах, как сердцу видеть любо

        Смелой мысли торжество!

                Бей по форме, бей!

                Смело, не робей!

        Чтобы мира вестник новый

        Нам явился без покрова!

Разбить её имеет право

Лишь мастер мудрою рукой.

Но горе, если хлынет лава,

Прорвавшись огненной рекой!

С громовым грохотом на части

Она взрывает хрупкий дом

И, словно пламя адской пасти,

Все губит на пути своем!

Где диких сил поток развязан,

Там путь к искусству нам.заказан.

Где торжествует своеволье,

Нет ничего святого боле.

И горе, если накопится

Огонь восстанья в городах,

И сам народ крушит темницы

И цепи разбивает в прах.

И меди грозные раскаты

Раскалывают небосвод:

То колокол — любви глашатай —

Призыв к насилью подаёт.

Бегут с оружьем горожане,

«Свобода! Равенство!» — орут.

Кипит на площади восстанье,

Вершит свой беспощадный суд.

И жёны в этот час суровый,

Свирепей тигров и волков,

Зубами разрывать готовы

Сердца испуганных врагов.

Здесь всё забыто: благочестье,

Добро и дружба; вместо них —

Разгул вражды и чёрной мести

И пиршество пороков злых.

Опасен тигр, сломавший двери,

Опасно встретиться со львом,

Но человек любого зверя

Страшней в безумии своём.

И горе тем, кто поручает

Светильник благостный слепым.

Огонь его не светит им,

Лишь стогны в пепел превращает.

        Боже, радость нам какая!

        Вот, по милости творца,

        Колокол стоит, сверкай

        От ушка и до венца.

                Зорькой золотой

                Блещет шлем литой,

        И в гербе горит реченье,

        Славя новое творенье.

Друзья, кольцом

Вкруг колокола тесно станем

И, верные благим желаньям,

Его Согласьем наречём.

К единству, дружбе, благостные

Пусть он людей зовёт отныне,

И в мире то исполнит он,

Чему он нами посвящён.

Пусть, в небесах паря над нами,

Над жизнью жалкою земной,

Перекликается с громами,

С далекой звёздною страной.

И свой глагол вольёт по праву

В хорал блуждающих планет,

Создателю поющих славу,

Ведущих вереницу лет.

И пусть, рождённый в тёмной яме,

О светлом вечном учит нас

И Время лёгкими крылами

Его тревожит каждый час.

Велениям Судьбы послушный

И сам к страданьям глух и слеп,

Пусть отражает равнодушно

Игру изменчивых судеб.

И звуком, тающим в эфире,

В свой миг последний возвестит,

Что всё непрочно в этом мире,

Что всё земное отзвучит.

        Ну-ка, дружно за канаты!

        Вознесём его в простор,

        В царство звуков, под богатый

        Голубых небес шатёр!

                Взяли! Разом! В ход!

                Тронулся! Идёт!

        Пусть раздастся громче, шире

        Первый звон его о Мире!

Vivos voco. Mortuos plango. Fulgura frango. — Живых призываю. Мёртвых оплакиваю. Молнии ломаю.