Шиллер Фридрих Поликратов перстень

На кровле он стоял высоко

И на Самос богатый око

С весельём гордым преклонял.

«Сколь щедро взыскан я богами!

Сколь счастлив я между царями!» —

Царю Египта он сказал.

«Тебе благоприятны боги;

Они к твоим врагам лишь строги,

И всех их предали тебе;

Но жив один, опасный мститель;

Пока он дышит… победитель,

Не доверяй своей судьбе».

Ещё не кончил он ответа,

Как из союзного Милета

Явился присланный гонец:

«Победой ты украшен новой;

Да обовьёт опять лавровый

Главу властителя венец;

Твой враг постигнут строгой местью;

Меня послал к вам с этой вестью

Наш полководец Полидор».

Рука гонца сосуд держала:

В сосуде голова лежала;

Врага узнал в ней царский взор.

И гость воскликнул с содроганьем:

«Страшись! Судьба очарованьем

Тебя к погибели влечёт.

Неверные морские волны

Обломков корабельных полны;

Ещё не в пристани твой флот».

Ещё слова его звучали…

А клики брег уж оглашали.

Народ на пристани кипел;

И в пристань, царь морей крылатый,

Дарами дальних стран богатый,

Флот торжествующий влетел.

И гость, увидя то, бледнеет:

«Тебе Фортуна благодеет…

Но ты не верь — здесь хитрый ков,

Здесь тайная погибель скрыта:

Разбойники морские Крита

От здешних близко берегов».

И только выронил он слово,

Гонец вбегает с вестью новой:

«Победа, царь! Судьбе хвала!

Мы торжествуем над врагами!

Флот критский истреблён богами:

Его их буря пожрала».

Испуган гость нежданной вестью:

«Ты счастлив, но Судьбины лестью

Такое счастье мнится мне.

Здесь вечны блага не бывали,

И никогда нам без печали

Не доставалися оне.

И мне всё в жизни улыбалось,

Неизменяемо, казалось,

Я силой вышней был храним;

Все блага прочил я для сына…

Его, его взяла Судьбина;

Я долг мой сыном заплатил.

Чтоб верной избежать напасти,

Моли невидимые Власти

Подлить печали в твой фиал.

Судьба и в милостях мздоимец:

Какой, какой её любимец

Свой век не бедственно кончал?

Когда ж в несчастье Рок откажет,

Исполни то, что друг твой скажет:

Ты призови несчастье сам.

Твои сокровища несметны:

Из них скорей, как дар заветный,

Отдай любимое богам».

Он гостю внемлет с содроганьем:

«Моим избранным достояньем

Доныне этот перстень был;

Но я готов Властям незримым

Добром пожертвовать любимым…»

И перстень в море он пустил.

Наутро, только луч денницы

Озолотил верхи столицы,

К царю является рыбарь:

«Я рыбу, пойманную мною,

Чудовище величиною,

Тебе принёс в подарок, царь!»

Царь изъявил благоволенье…

Вдруг царский повар в исступленье

С нежданной вестию бежит:

«Найден твой перстень драгоценный,

Огромной рыбой поглощённый,

Он в ней ножом моим открыт».

Тут гость, как поражённый громом,

Сказал: «Беда над этим домом!

Нельзя мне другом быть твоим;

На смерть ты обречён Судьбою,

Бегу, чтоб здесь не пасть с тобою…»

Сказал и разлучился с ним.