Фридрих Шиллер Смерть Валленштейна.
Трагедия в пяти действиях
[1 — Место действия первых трех актов трагедии — ставка Валленштейна в городе Пильзене, а последних двух — Эгер, город на северо-западе Чехии (Эгер — немецкое название; у чехов: Хеб).]ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Валленштейн.
Октавио Пикколомини.[2 — Октавио Пикколомини (1599–1656) — представитель старинного итальянского рода, из Сиены; граф, потом князь и, наконец, герцог Амальфи. Имперский полководец в Тридцатилетнюю войну, он изображается в трилогии главной пружиной интриги, приведшей к падению Валленштейна и его убийству. В «Валленштейне» он (в действительности тридцатипятилетний!) изображен ровесником пятидесятилетнего герцога Фридланда, который о нем говорит: «Мы тридцать лет не разлучались с ним, Делили все тревоги ратной жизни!» Сына у него не было.]
Макс Пикколомини.
Терцки.
Илло.
Изолани.
Бутлер.
Ротмистр Нойман.
Полковник Врангель, посланец шведов к Валленштейну.
Гордон, комендант крепости Эгер.
Майор Геральдин.
Деверу, Макдональд — капитаны в войске Валленштейна.
Посланцы кирасир.
Бургомистр Эгера.
Сэни.[3 — Сэни — астролог Валленштейна. В «Пикколомини» он вводится в костюме итальянского «ученого» дотторе, то есть как маска итальянской народной комедии масок, и наделяется чертами чудаковатого и суеверного педанта-звездочета. В «Смерти Валленштейна» роль Сэни лишается комических черт, так как Шиллер здесь уже всерьез считается с астрологической одержимостью Валленштейна и, соответственно, изменяет роль Сэни; он даже предупредил Иффланда, директора Берлинского театра, что не следует придавать Сэни карикатурных черт.]
Герцогиня Фридланд.
Графиня Терцки.
Тэкла.
Нойбрунн, придворная дама; Фон Розенберг, конюший — принцессы Тэклы.
Слуги. Пажи. Народ.
Место действия первых трех актов Пильзен, двух последних — Эгер.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Комната астролога: глобусы, изображающие небесную сферу, карты, квадранты[4 — Квадрант — инструмент (в виде прямоугольного отрезка круга, сегмента) для определения высоты положения звезды. ] и прочие приспособления для астрономических наблюдений; в глубине сцены, в небольшом круглом покое, виднеются, за раздвинутым занавесом, семь причудливо освещенных статуй,[5 — …семь причудливо освещенных статуй — олицетворения планет. Во времена Шиллера известно было семь планет солнечной системы. В «Пикколомини» (III, 4) Тэкла поэтически описывает комнату астролога со стоящими полукругом колоссальными изображениями античных богов, именами которых планеты названы (над головой каждого — прозрачная звезда присущего ему цвета); две планеты якобы неизменно благоприятствовали Валленштейну: Венера — планета радости и красоты, и, как говорит Тэкла, «Юпитер — светлый муж, отца планета». Прославленному полководцу, оказывается, не был благоприятен «губительный, коварный Марс», планета войны, вся — в кровавых лучах и отсветах, ибо Валленштейн — «принц мира», и для него символичен даже доставшийся ему титул герцога Фридланда («Фридланд» означает «мирная страна», «мирный край»). Средневековый астрологический мотив, столь красочно представленный в мировоззрении Валленштейна, введен Шиллером и всесторонне им разработан по совету Гете; первоначально Шиллер намеревался ограничиться только неким «буквенным оракулом», наподобие того, какой однажды был составлен астрономом Кеплером. Своему другу Готфриду Кернеру, сочувственно отнесшемуся к (локально и исторически столь живописному) астрологическому мотиву, Шиллер обязан и поощрением, и указаниями на источники.] — олицетворения планет, — каждая в своей нише. Сэни наблюдает небесные светила. Валленштейн стоит перед большой черной доской, на которой начертано положение планет.
Явление первое
Валленштейн. Сэни.
Валленштейн
Довольно с нас. Ко мне спускайся, Сэни.
Забрезжил день, в права вступает Марс.
Пора для наблюдений миновала!
Узнали мы, что нужно.
Сэни
Дай мне, герцог,
Венеру проследить. Она восходит,
Сияя, словно солнце, на востоке.
Валленштейн
Да, близко подошла она к Земле,
Всего сильней теперь ее влиянье.
(Рассматривает начертание планет на доске.)
Счастливое стечение планет,
Великая триада роковая!
Губительный, коварный Марс попал
Меж двух светил, ко мне столь благосклонных,
Венеры и Юпитера, — они
Зловредного врага нам подчинят.
Как долго он, отвесно иль наклонно, —
То в четверти, то в противостоянье,[6 — Как долго он, отвесно иль наклонно, То в четверти, то в противостоянье… — Положение одного светила к другому «в четверти» означает: под углом в девяносто градусов; а «в противостоянье» — под углом в сто восемьдесят градусов.] —
Слал молнии кровавые лучей
На эти животворные светила
И подрывал их благостную мощь.
Но побежден теперь мой недруг давний,
Смотри, его как пленника влекут.
Сэни
А эти две великие планеты
Вреда сейчас не терпят от других!
Сатурн стал слаб, он — in cadente domo.[7 — Сатурн стал слаб, он — «in cadente domo» (лат.) — «в падающем доме». — Для астрологических расчетов небо разделялось, соответственно двенадцати знакам зодиакальных созвездий, на двенадцать «домов», положение первого обозначалось: «in oriente domo» (лат.) — «в восточном доме», который считался восходящим «домом жизни», а положение последнего: «in cadente domo» — в нем, «падающем доме», созвездия теряют свою силу (как потерял ее в наблюдаемое Валленштейном и Сэни время Сатурн). В непосредственно следующих затем восьми строчках и в обширных репликах Тэклы и Макса в «Пикколомини» (111,4) астрологически охарактеризован «Старик угрюмый, злобный, с мутно-желтой Звездою» — Сатурн, противоположность блистательному Юпитеру, планете Валленштейна. По астрологическим представлениям, Сатурн и Марс были планетами, приносившими несчастье, тогда как Венера и Юпитер были планетами счастья.]
Валленштейн
Пришел конец владычеству Сатурна, —
Ему подвластны силы недр земных,
И наших душ глухие тайники,
И все, что в мире избегает света.
Но время скрытых замыслов прошло, —
Блистательный Юпитер нами правит,
И дело, созревавшее во тьме,
Он в царство света властно увлекает…
Немедля надо действовать, не то
Счастливое исчезнет сочетанье, —
В движенье вечном звездный небосвод!
В дверь стучат.
Стучат. Спроси.
Терцки
(снаружи)
Открой мне!
Валленштейн
Это Терцки.
Что там стряслось? Мы заняты сейчас.
Терцки
(снаружи)
Бросай свои дела. Прошу тебя.
Валленштейн
(обращаясь к Сэни)
Открой.
Пока Сэни впускает Терцки, Валленштейн задергивает занавес перед статуями.
Явление второе
Валленштейн. Граф Терцки.
Терцки
(входя)
Слыхал? Он в руки Галласу попался,[8 — Слыхал? Он в руки Галласу попался… — Галлас — граф Кампо, герцог Лючера (1584–1647), имперский генерал, содействовавший падению Валленштейна.]
Он выдан императору на суд!
Валленштейн
(графу Терцки)
Кто Галласу попался? Кто там выдан?
Терцки
Да тот, кто в наши тайны посвящен,
Кто часто ездил к шведам и саксонцам,
Через кого сношенья мы вели…
Валленштейн
(отшатнувшись)
Сезин? Неужто он? Не может быть![9 — Сезин? Неужто он? Не может быть! — Сезин — Ярослав Сезин (или Сезима Рашин), чех, бежавший после подавления чешского восстания к Валленштейну и помогавший ему в переговорах со шведами; после умерщвления Валленштейна он был помилован ценою подробного доноса, в котором ради обеления венского двора чернилась память полководца.]
Терцки
Он направлялся к шведам в Регенсбург,
Но Галласа разведкой был задержан,
Она уже давно за ним следила.
С ним были письма к графам Турну, Кински,
К фон Арнхайму, а также к Оксеншерну.[10 — С ним были письма к графам Турну, Кински, К фон Арнхайму, а также к Оксеншерну. — Турн — Генрих Матвей граф Турн, бургграф фон Карлштейн (Чехия), родился в 1580 году в протестантской семье, вождь восставшего в 1618 году чешского дворянства. Позднее, разбитый и помилованный Валленштейном, он содействовал ему в его переговорах со шведами, к которым Турн открыто примкнул как враг габсбургской Империи. Умер в 1640 году.Кински — граф Кински, из старинного чешского дворянского рода, был женат на сестре графа Терцки, принадлежал к числу сторонников Валленштейна, был его посредником в переговорах с врагами Империи. Погиб в Эгере одновременно с Валленштейном, Терцки, Илло, Нойманом.Арнхайм — Ганс Георг фон Арнхайм (так его называли современники, но сам он всегда подписывался: Арним; 1581–1641), полководец Тридцатилетней войны на службе у шведов, затем — у поляков (с 1626 г.), одно время фельдмаршал имперских войск, а в 1631–1641 годах — на службе у саксонского курфюрста, союзника шведов.]
Ну, словом, весь пакет у них в руках, —
На многое он там глаза откроет.
Явление третье
Те же. Входит Илло[11 — Илло — барон Кристиан фон Илло (Илов, род. ок. 1580 г. — умер в 1634 г.), имперский генерал, доверенное лицо Валленштейна.].
Илло
(обращаясь к Терцки)
Он знает?
Терцки
Знает.
Илло
(Валленштейну)
Думаешь ли ты,
Что примиренье все еще возможно
И двор тебе вновь станет доверять?
Допустим, ты свои оставишь планы…
Там знают всё. Теперь твой путь — вперед,
Отрезаны пути для отступленья.
Терцки
У них в руках бумаги против нас,
Свидетельства намерений столь явных…
Валленштейн
Не я писал. Неправду говоришь.
Илло
Как? Твой свояк ведет переговоры
От твоего лица, и ты считаешь,
Что это не вменят тебе в вину?
Его слова сочтут твоими шведы,
А в Вене их твоими не сочтут?
Терцки
Своей рукой ты не писал… Но вспомни,
Как много слышал от тебя Сезин.
И будет он молчать? И тайн твоих,
Себя спасая, не откроет он?
Илло
И ты об этом даже не подумал!
Там знают, как ты далеко зашел.
Скажи! Чего ты ждешь? Ведь ты не в силах
Командованье войском удержать,
А сложишь сан — тебе спасенья нет.
Валленштейн
Да, вся моя надежда на войска.
Войска со мной. Пусть много знает Вена, —
Проглотят всё, когда за мною — власть…
А если я дам верности залог,
То при дворе еще и рады будут.
Илло
Войска твои. Пока еще твои.
Но бойся власти времени безмолвной,
Медлительной; и если от насилья
Открытого — войска тебя сегодня,
А может быть, и завтра защитят,
То их любовь к вождю там подрывать
Начнут, и не приметишь, как растают
Ряды твоих сторонников. Когда же
Удар подземный грянет, — рухнет зданье,
Подточенное исподволь коварством.
Валленштейн
Илло
О, я его счастливым бы назвал,
Когда б тебя он действовать заставил
Без промедленья… Там полковник шведский…
Валленштейн
Он здесь? А ты не знаешь, с чем он прибыл?
Илло
Он лишь тебе доверить это вправе.
Валленштейн
Злосчастный… Да! Какой злосчастный случай!
Немало может рассказать Сезин.
Терцки
Неужто он, мятежник, беглый чех,
Когда ему расправой пригрозят,
Захочет выгораживать тебя?
И если пытке там его подвергнут,
То, слабый духом, как он устоит?..
Валленштейн
(в глубоком раздумье)
Вернуть к себе доверье нет надежды.
А действовать начну, как замышлял, —
Они меня изменником объявят.
Я честно мог бы выполнить свой долг,
Но мне теперь все это не поможет…
Илло
Скажи, погубит. Все припишет Вена
Не чувству долга — слабости твоей.
Валленштейн
(взволнованно расхаживает взад и вперед)
Как? Предстоит всерьез исполнить то,
Чем тешился я в мыслях слишком вольных?
Илло
О, если ты шутил, то будь уверен, —
Нешуточная ждет тебя расплата.
Валленштейн
Теперь, пока еще за мною сила…
Илло
Опомнятся они — и будет поздно…
Валленштейн
(просматривая подписи)
Все командиры подписались… Нет
Лишь Макса Пикколомини. В чем дело?
Терцки
Он… полагал…
Илло
Пустое самомненье!
Он счел, что это лишнее меж вами.
Валленштейн
Да, лишнее, и он, конечно, прав…
Полки мне рапорт подали, чтоб их
Не посылать во Фландрию с инфантом;[12 — Не посылать во Фландрию с инфантом… — Речь идет о брате испанского короля доне Фернандо, наместнике Милана; его назначили наместником в Нидерланды. В начале января 1634 года фаворит императора патер Квирога доставил в ставку Валленштейна указ придать к отряду дона Фернандо шесть (у Шиллера — восемь) конных полков, что заметно ослабило бы силы Валленштейна; об этом упоминается в «Лагере» и в «Пикколомини» (11,7).]
Они сопротивляются приказу,
Вот вам уже к восстанью первый шаг.
Илло
Они с тобой к врагу примкнут охотней,
Чем без тебя к Испанцу перейдут.
Валленштейн
Что ж, так и быть, я выслушаю шведа.
Илло
(поспешно)
Угодно, Терцки, вам его позвать?
Он ждет приема.
Валленштейн
Погоди немного.
Он поспешил… застиг меня врасплох…
Я случаю слепому не вверяюсь,
Его угрюмой власти не приму.
Илло
Ты выслушай сперва. А после — взвесь.
Илло и Терцки уходят.
Явление четвертое
Валленштейн
(один)
Возможно ль? Захотеть — и быть не в силах?[13 — Возможно ль? Захотеть — и быть не в силах? — Гете, пристально следивший за всеми этапами становления трилогии, назвал этот монолог
