ему она тюрьмою стала.

Но воли нет своей у подчиненных,

И поступать великодушно смеют

Лишь те, кто и свободен и могуч.

Мы только исполнители закона

Жестокого; одна лишь добродетель

Доступна подначальным — послушанье.

Бутлер

Не сетуйте, что вы так стеснены.

Где много воли, много заблуждений —

Надежней долга узкая тропа.

Гордон

Так, значит, от него все отступились?

Он осчастливил тысячи людей.

Он царственно был щедр, его рука

Пригоршнями давать не уставала…

(Покосившись на Бутлера.)

Немало поднял он людей из праха

И почестями наградил, чинами,

А грянула беда — и в их толпе

Ни одного не оказалось друга!

Бутлер

Нежданно оказался здесь один.

Гордон

Не получал я от него наград!

Достигнув величавой высоты,

О друге юных дней не вспоминал он…

И то сказать, у герцога я был

Не на глазах, — служил в забытом замке,

Но, милостями Фридланда не взыскан,

Я сохранил в тиши свой дух свободный.

Притом, когда я был сюда назначен,

Он безупречно выполнял свой долг;

И я не обманул его доверья, —

Я все сберег, что герцог вверил мне.

Бутлер

Он вне закона. Отвечайте прямо:

Вы задержать поможете его?

Гордон

(скорбно, после молчаливого раздумья)

Смотря… Когда все так, как вы сказали…

Да, если он престолу изменил,

И продал войско, и хотел ворота

Имперских крепостей открыть врагу…

То нет ему спасенья!.. Но прискорбно,

Что рок меня орудием избрал

Его неотвратимого паденья.

Пажами в Бургау вместе были мы,

Хоть возрастом я несколько постарше.

Бутлер

Мне это все известно.

Гордон

Да, тридцать лет прошло. Уже в то время

В двадцатилетием юноше пылал

Отважный дух. Не по годам серьезен,

К великому стремился он душой;

Всегда сосредоточен, молчалив,

Он мимо нас, бывало, шел, чуждаясь

Мальчишеских проказ и развлечений.

Но на него порою находило

Таинственное нечто, и тогда

Из глубины души вдруг вырывался

Глубокой, мощной мысли яркий луч,

И, слушая, дивились мы, не зная,

Безумец он иль свыше вдохновленный.

Бутлер

Он как-то задремал в оконной нише

И с третьего свалился этажа,

Но невредим встал на ноги. С тех пор

В нем замечали признаки безумья.

Гордон

Он сделался задумчивым и стал

Католиком, внезапно обращенный

Спасения непостижимым чудом.

И с той поры он почитал себя

Избранником, свободным существом

И, обольщенный дерзкою надеждой,

Над бездной жизни по канату шел.

Но вот судьба нас развела далёко.

Он продвигался быстро и отважно,

Вот граф он, князь, вот герцог и диктатор…

Всё не по нем; он руку протянул

К короне королевской и стремглав

Сорвался вниз, на верную погибель!

Бутлер

Довольно. Вот он.

Явление третье

Входит Валленштейн, разговаривая с бургомистром Эгера. Те же.

Валленштейн

Вы были вольным городом? В гербе

У вас я вижу только половину

Имперского орла. А почему?

Бургомистр

Имперским вольным городом был Эгер.

Но добрых двести лет тому назад

Короне чешской мы в залог достались.

Зачеркнута часть нижняя орла

До той поры, как долг уплатят чехам.

Валленштейн

Вы заслужили вольность. Будьте стойки.

Не верьте вздорным слухам. Что, тяжел

У вас налог?

Бургомистр

(пожимая плечами)

Он нам едва под силу.

Вдобавок мы содержим гарнизон.

Валленштейн

Вам предоставят льготу. А скажите,

Есть протестанты в городе у вас?

Бургомистр смущен.

Да, да. Я знаю, в этих стенах много

Скрывается… Признайтесь! Вы и сами…

Не правда ли?

(Смотрит на него в упор. Бургомистр испуган.)

Не бойтесь. Ненавижу

Иезуитов я… и если б мог,

Давно б от них Империю избавил…

Мне все равно, что Библия, что требник!

И это знают все… Я лютеранам

Построить в Глогау кирку разрешил…

Послушайте… Да, как же вас зовут?

Бургомистр

Пахгельбель, ваша светлость.

Валленштейн

Так вот… Но только никому ни слова

О том, что вам доверю, бургомистр.

(Положив руку ему на плечо, торжественно говорит.)

Узнайте же, что пробил час паденья

Для тех, кто вознесен был, а для слабых —

Час возвышенья наступил… Но это

Пусть между нами! Близится конец

Испанскому владычеству на двух

Престолах. Будут новые порядки…

Вы в небесах видали три луны?

Бургомистр

Да, с ужасом.

Валленштейн

Два крайние светила

Вдруг сделались кровавыми мечами,

Лишь среднее по-прежнему сияло.

Бургомистр

Решили мы, что знаменье пророчит

Набег турецкий нам.

Валленштейн

При чем здесь турки?

На западе и на восходе солнца

В потоках крови сгинут две державы,

А вера лютеран восторжествует.

(Замечает Бутлера и Гордона.)

Дорогой мы пальбу слыхали слева,

Она и здесь была слышна?

Гордон

О да!

Отчетливо ее мы различали.

По ветру, с юга доносился гул.

Бутлер

Под Нойштадтом иль Вайденом палили.

Валленштейн

С той стороны нам шведов надо ждать.

Как гарнизон силен?

Гордон

Боеспособных

Сто восемьдесят только, остальные

Все инвалиды.

Валленштейн

Сколько в Йохимстале?

Гордон

Его я против шведов укрепил, —

Теперь две сотни там аркебузиров.

Валленштейн

Как вы предусмотрительны, хвалю.

И земляные видел я работы.

Гордон

К нам подступает Рейнграф, потому

Я наскоро два бастиона строю.

Валленштейн

Вы государю ревностный слуга,

И я доволен вами, подполковник.

(Бутлеру.)

Сменить аркебузиров в Йохимстале

И всех, кто в обороне состоит.

(Гордону.)

Под верною охраной вашей, Гордон,

Я оставляю дочь, жену, сестру.

А мне здесь оставаться нет причины.

Лишь писем жду и тронусь в путь чуть свет

Со всеми мной введенными полками.

Явление четвертое

Те же. Терцки.

Терцки

Удача, герцог! Радостные вести!

Валленштейн

Какие же?

Терцки

Под Нойштадтом — дрались!

Швед одержал победу.

Валленштейн

Неужели?

Но кто, скажи, принес нам эту весть?

Терцки

Крестьянин из деревни Тиршенрайт.

Бой начался, когда смеркаться стало;

Какой-то полк имперский в лагерь шведов

Ворвался, бились добрых два часа.

Весь тысячный отряд имперских войск

Был истреблен, полковник их убит.

Вот все, что смог он рассказать об этом.

Валленштейн

Как мог отряд имперский оказаться

Под Нойштадтом? Не птицей же граф Альтринг

Примчался вдруг! Да он еще вчера

В четырнадцати милях был оттуда,

А Галлас не стянул еще всех войск

Во Фрауенберг. Неужто мог Сюис

Так далеко продвинуться? О нет.

Появляется Илло.

Терцки

Вот Илло. Видно, с добрыми вестями.

Явление пятое

Те же. Илло.

Илло

(Валленштейну)

К тебе гонец примчался с донесеньем.

Терцки

Что, о победе подтвердилась весть?

Валленштейн

Откуда он? И с чем?

Илло

Он прискакал

От Рейнграфа, и вот что там случилось.

Всего пять миль от нас до стана шведов.

Под Нойштадтом на них внезапно бросил

Макс Пикколомини свой конный полк.

Кровавое там завязалось дело,

Однако шведы взяли верх числом,

А паппенгеймцы, как один, погибли…

И с ними Макс, что их в атаку вел.

Валленштейн

Но где гонец? Веди к нему!..

(Хочет идти.)

В комнату вбегает фрейлина Нойбрунн; за нею через весь зал бегут слуги.

Нойбрунн

На помощь!

Илло и Терцки

Что?

Нойбрунн

(Валленштейну)

Ваша дочь…

Валленштейн и Терцки

Узнала?

Нойбрунн

Умирает.

Бежит прочь, за нею следуют Валленштейн, Илло и Терцки.

Явление шестое

Бутлер и Гордон.

Гордон

(в изумлении)

Не скажете вы мне, что это значит?

Бутлер

Макс Пикколомини погиб в бою,

Как говорят, она его любила.

Гордон

Несчастная!

Бутлер

Вы слышали, что Илло говорил?

Сюда идут победоносно шведы!

Гордон

Слыхал.

Бутлер

Двенадцать там у них полков,

Пять герцогских стоят вблизи; у нас же

Один мой полк драгун и гарнизона

Каких-нибудь две сотни человек.

Гордон

Да, это так.

Бутлер

С таким числом ничтожным удержать

Мы в крепости преступника не сможем.

Гордон

Бесспорно.

Бутлер

Толпа обезоружит горсть людей,

Освободит его…

Гордон

Боюсь, что так.

Бутлер

(помолчав)

Так знайте же! Я за исход ручался,

За голову его — моя залогом,

Я слово дал, и я его сдержу;

Живого надо зорко охранять…

А с мертвым нет хлопот.

Гордон

Как вас понять? О, боже! Вы могли бы…

Бутлер

Он жить не должен.

Гордон

И способны вы…

Бутлер

Я или вы. Он не увидит утра.

Гордон

Его убить хотите вы?

Бутлер

Намерен.

Гордон

Он вверил вам себя!

Бутлер

Нет, — злому року!

Гордон

Особа полководца…

Бутлер

Он им был!

Гордон

Былых заслуг проступок не изгладит!

Где ж приговор?

Бутлер

Казнь будет приговором!

Гордон

Злодейство это, а не правосудье,

Виновного выслушивает суд.

Бутлер

Вина ясна, судьею был монарх,

И мы теперь его исполним волю.

Гордон

Нельзя спешить с убийством, — можно взять

Обратно слово — жизни не вернешь!

Бутлер

Но рвенье слуг по нраву государям.

Гордон

Мне не по нраву служба палача.

Бутлер

Кто храбр, свершает подвиг, не бледнея.

Гордон

На карту можно ставить жизнь — не совесть!

Бутлер

Что ж! Выпустить его, позволить вновь

Зажечь войны неугасимый пламень?

Гордон

В плену держите, но не убивайте,

Путь не закройте милосердью неба.

Бутлер

Когда б не пораженье наших войск,

И я на жизнь его не посягнул бы.

Гордон

Зачем я распахнул ему ворота!

Бутлер

Его убьет не место, но судьба.

Гордон

Я мог бы, этот замок защищая,

Как рыцарь, пасть на крепостном валу.

Бутлер

И тысячи погибли б вместе с вами!

Гордон

Почетный долг исполнив до конца!

Но проклято природой злодеянье.

Бутлер

(вручая пергамент)

Вот манифест, который нам обоим

Схватить его повелевает строго.

Вы отвечать готовы, если он

Уйдет от нас к врагу по недосмотру?

Гордон

Как я беспомощен, о боже!

Бутлер

Примите ж на себя вину за все!

Да, будь что будет! Вы за все в ответе.

Гордон

О, господи!

Бутлер

Но где ж другое средство

Исполнить императорский указ?

Не смерть его нужна мне, а паденье.

Гордон

О боже мой!.. Да, это неизбежно,

Но голос сердца говорит иное.

Бутлер

Фельдмаршала убить и графа Терцки

Придется с Валленштейном заодно.

Гордон

О, этих мне не жаль! Их увлекал

Не голос звездных сфер, но злой расчет.

Они в его возвышенную душу

Недоброй страсти заронили семя,

И неустанно, с дьявольским упорством

Плод роковой растили… Пусть им будет

За рвенье злое — злое воздаянье!

Бутлер

И в смерти пусть его опередят.

Да, все уже обдумано. Обоих

Схватить хотел я ночью на пиру

И в Эгере держать под крепкой стражей,

Но лучше разом кончить. Я пойду

Отдать необходимые приказы.

Явление седьмое

Те же. Илло и Терцки.

Терцки

Теперь не та уж песня! Завтра в крепость

Войдут двенадцать тысяч храбрых шведов.

И — марш на Вену! Веселее, друг!

Не хмуриться при столь отрадной вести!

Илло

Впредь будем мы предписывать законы

И отомстим бесстыдным негодяям,

Что нас покинули. Один уже,

Полковник Пикколомини, наказан, —

О, если б всем врагам такой конец!

Какой удар для старика! Всю жизнь

Промучился, чтоб княжеской короной

Свой увенчать старинный графский дом,

И — потерять единственного сына!

Бутлер

Жаль доблестного юношу. Светлейший

Был этой вестью явно опечален.

Илло

Эх, старина! Не по нутру мне было

Его пристрастье к этим итальянцам,

Я из-за них, случалось, спорил с ним.

Он и теперь, душой моей клянусь,

Охотно бы нас всех похоронил,

Чтоб друга воскресить такой ценою.

Терцки

Молчи! Молчи! Пусть мертвый мирно спит!

Куда важней, кто перепьет кого, —

Ваш полк нас угощает нынче, Бутлер.

Мы с вами до утра повеселимся;

Забрезжит день — и шведский авангард

Мы с кубками в руках, ликуя, встретим!

Илло

Сегодня попируем беззаботно,

А там пойдут горячие деньки.

Пусть мой клинок потрудится, пока

Австрийской крови вдоволь не напьется.

Гордон

Фи! Что за речи, господин фельдмаршал!

К чему такая злоба на монарха?..

Бутлер

Не обольщайтесь первою победой!

Стремительно Фортуны колесо, —

Еще могуч, поверьте, император!

Илло

Есть у него солдаты — нет вождя!

Не смыслит ничего в военном деле

Король венгерский… Галлас — неудачник,

Он мастер лишь губить свои войска.

Ну, а змея Октавио, быть может,

Ужалит в пятку, но в открытой битве

Не устоит он против Валленштейна.

Терцки

Мы, старина, не промахнемся! Счастье

В союзе с нашим герцогом всегда,

И только с ним австрийцы побеждают.

Илло

Большое войско соберет он вскоре,

К нему толпой спешат со всех сторон

Под старые победные знамена.

Былые возвратятся времена,

По-прежнему великим будет Фридланд,

А те, что нас покинули теперь,

Захлопают ослиными ушами!

Он будет земли раздавать друзьям

И царственно за верность наградит.

Меня и Терцки раньше, чем других.

(Гордону.)

И вас он не забудет; чтобы верность

Блистала ярче на посту высоком,

Из каменного извлечет гнезда.

Гордон

Доволен я, к высотам не стремлюсь,

Где горы выше — пропасти страшней!

Илло

Но в Эгере вы, Гордон, отслужили,

Ведь поутру захватят крепость шведы.

За мною, Терцки! Нам пора на пир!

Давай прикажем все огни зажечь

По городу в честь шведов. Кто не хочет,

Предатель тот и прихвостень испанцев.

Терцки

Оставь. За это герцог не похвалит.

Илло

Хозяева здесь мы, никто не смей

Здесь признавать открыто Фердинанда…

Покойной ночи, комендант! Пройдитесь

В последний раз по крепости. Дозоры

Назначьте. Можете сменить пароль.

А ровно в десять герцогу вручите

Ключи — и вашей службе тут конец,

Ведь поутру захватят крепость шведы.

Терцки

(уходя, Бутлеру)

Так вы придете?

Бутлер

Да, я буду точен.

Илло и Терцки уходят.

Явление восьмое

Бутлер и Гордон.

Гордон

(глядя вслед уходящим)

Несчастные! Опьянены победой,

Бросаются в расставленные сети,

Не чувствуя, не видя, что их ждет!..

Мне их не жаль. Хотя бы этот Илло,

Спесивый, дерзкий негодяй, он хочет

В крови монарха свой клинок омыть!

Бутлер

Исполните приказ его. Дозоры

Послать кругом и быть настороже!

А я, чуть в замок явятся, ворота

Запру, чтоб слухи в город не проникли.

Гордон

(в тревоге)

Помедлите! Сперва…

Бутлер

Ведь вы слыхали,

Хозяин тут наутро будет швед.

У нас лишь ночь одна. Они спешат,

А все ж мы их опередим… Прощайте!

Гордон

Недоброе читаю в вашем взоре.

Ах, дайте слово…

Бутлер

Солнце закатилось,

И вечер наступает роковой…

Заносчивы они; сама судьба

Нам в руки предает врагов беспечных,

Счастливыми мечтами упоенных,

И вскоре сталь