уйти.)
Возвращается Терцки.
Терцки
Нет, погоди. Ты все в окно увидишь.
Валленштейн
(графине)
Ступай!
Графиня
Нет, нет!
Валленштейн
Я так хочу.
Терцки
(отводит графиню в сторону, бросив выразительный взгляд на герцогиню)
Тереза!
Графиня
Сестра, уйдем, раз он велит.
Уходят.
Явление седьмое
Валленштейн. Граф Терцки.
Валленштейн
Ну, что там?
Терцки
Во всех полках смятение. Солдаты
Сбегаются, не зная почему.
Таинственно, в зловещей тишине,
Все под свои становятся знамена,
С угрозой смотрят люди Тифенбаха!
Одни валлоны лагерем стоят,
Чуть в стороне, к себе не подпускают
И держатся степенно, как всегда.
Валленштейн
А Макса, их полковника, не видно?
Терцки
Все сбились с ног, но Макса нет как нет.
Валленштейн
А что тебе сказал твой адъютант?
Терцки
Ко мне он послан от моих полков.
Там вновь тебе на верность присягнули
И храбро ждут призыва к выступленью.
Валленштейн
Но как проникла в лагерь наш тревога?
Я дал приказ, чтоб соблюдали тайну
До той поры, как все решится в Праге.
Терцки
Когда б ты верил мне! Еще вчера
Тебя мы умоляли — за ворота
Не выпускать Октавио-льстеца,
А ты ему коней для бегства дал!..
Валленштейн
Опять ты за свое! Ни слова больше
Об этом смехотворном подозренье!
Терцки
Ты Изолани тоже доверял,
А он тебя покинул нынче первым.
Валленштейн
Вчера я спас его от разоренья.
Бог с ним! Я благодарности не ждал.
Терцки
И все они один другого лучше.
Валленштейн
Иль он не вправе был меня покинуть?
Он лишь покорен воле божества,
Которому весь век свой прослужил
За картами. Он рвет с моей удачей,
Но не со мной. Что я ему, он — мне?
Я для него корабль в открытом море,
С которым он связал свои надежды;
Мне рифы угрожают впереди,
И он бежит, свое добро спасая.
Как птица ветви, где она гнездилась,
Легко меня покинул он. Разрыва
Душевных уз тут быть и не могло.
Кто от глупца ждет благородных чувств,
Обманут будет рано или поздно!
Как быстро отражаются и гаснут
На гладком лбу все впечатленья жизни, —
Ничто не западает в глубину;
В беспечных людях жизнь легко струится,
Но чуждо им душевное тепло.
Терцки
А я скорей доверюсь гладким лбам,
Чем лбу, изборожденному коварством.
Явление восьмое
Валленштейн, Терцки. Входит разъяренный Илло.
Илло
Терцки
Что там еще случилось?
Илло
Велел я тифенбаховцам убраться
Со всех постов. Они же… Ах, канальи!
Терцки
Ну!..
Валленштейн
Что же?
Илло
Отказались подчиниться.
Терцки
Отдай приказ их расстрелять! Немедля!
Валленштейн
Не горячись!.. Но по какой причине?
Илло
Они, мол, вправе исполнять приказы
Лишь генерала Пикколомини.
Валленштейн
Как!.. Что такое?
Илло
Он оставил войску
Скрепленный императором указ.
Терцки
Ты слышишь, герцог?
Илло
Это он принудил
Полковников покинуть лагерь твой.
Терцки
Слыхал?
Илло
Раймунда Монтекукколи с Караффой
И шестерых еще из генералов
Он в эту ночь бежать уговорил.
Его своим рескриптом император
Давно уполномочил, а теперь
С ним этот Квестенберг договорился.
Валленштейн садится на стул и закрывает лицо руками.
Терцки
О, если б ты мне верил!
Явление девятое
Графиня. Те же.
Графиня
Мне жутко… Как с тревогой совладать?
Откройте, что случилось, ради бога!
Илло
Полк за полком, от нас войска отпали.
Нас предал Пикколомини-отец!
Графиня
Сбылось мое предчувствие!
(Бросается вон из комнаты.)
Терцки
Я прав!
Ты видишь, как тебе солгали звезды!
Валленштейн
(встает)
Нет, звезды нам не лгут. Тут все случилось
Теченью звезд, судьбе наперекор.
Наука непреложна, небеса
Правдивы, но их предопределенья
Коварный друг нещадно исказил.
Лишь истина — основа прорицанья,
Неверно все, что против естества.
И разве заблужденье — не питать
Столь низких подозрений к человеку?
Я слабости такой не постыжусь!
Заложена и в сердце зверя верность;
Дикарь и тот не станет пить с несчастным,
Которого пронзить ножом задумал.
Какой геройский подвиг ты свершил,
Октавио! Не разумом своим
Ты превзошел меня, твое лукавство
Над прямодушьем одержало верх.
Ты в сердце, не прикрытое щитом,
Предательски нанес удар злодейский!
Явление десятое
Те же. Бутлер.
Терцки
Смотрите! Бутлер! Есть у нас друзья!
Валленштейн
(Идет к нему с распростертыми руками и сердечно обнимает его.)
Обнимемся, соратник давний мой!
Не так отраден солнца луч весною,
Как в час такой отрадно видеть друга.
Бутлер
Я, генерал, пришел…
Валленштейн
(прислонясь к его плечу)
Тебе известно?
Старик нам изменил. Ну, что ты скажешь?
Мы тридцать лет не разлучались с ним,
Делили все тревоги ратной жизни!
Одна постель была у нас в походах,
Мы пили с ним из одного стакана;
Одним куском бывали оба сыты.
Он был моей опорой, как теперь
Твое плечо — надежная опора, —
И вот, когда с доверьем я прильнул
К его груди, он, улучив минуту,
Коварно мне вонзает в сердце нож!
(Прячет лицо на груди Бутлера.)
Бутлер
Предателя забудьте. Что ж вы делать
Намерены?
Валленштейн
Ты прав, бог с ним! Немало
Есть у меня еще друзей, не правда ль?
Судьба ко мне, как прежде, благосклонна:
Разоблачив коварство лицемера,
Она дала мне искреннего друга.
Довольно об Октавио! Утрата
Не тяжела, но как тяжел обман!
Я их любил, я их ценил обоих,
Мне предан был всем сердцем юный Макс,
И Макс не изменил мне… Но довольно,
Довольно! А теперь решим, как быть…
Вот-вот примчится к нам гонец из Праги
От графа Кински с важным донесеньем.
К бунтовщикам не должен он попасть.
Послать бойца надежного навстречу
И тайно проводить его ко мне.
Илло намеревается идти.
Бутлер
(удерживая Илло)
Кого вы ждете, генерал?
Валленштейн
Гонца из Праги с добрыми вестями.
Бутлер
Так, значит, вы…
Валленштейн
Что вы сказать хотите?
Бутлер
Не знаете?..
Валленштейн
Чего же?
Бутлер
Так всполошил?..
Валленштейн
Кто?
Бутлер
Тот гонец…
Валленштейн
(нетерпеливо)
Ну, что же?
Бутлер
Он здесь.
Терцки и Илло
Как, здесь?
Валленштейн
Гонец мой?
Бутлер
Да, он прибыл
Часа два-три назад.
Валленштейн
И я не знал!
Бутлер
Задержан он.
Илло
(топнув ногой)
Проклятье!
Бутлер
А письмо
По лагерю всему теперь гуляет…
Валленштейн
И вам известно, что в нем?
Бутлер
(уклончиво)
Не хотел бы
Я отвечать!
Терцки
Ах, Илло!.. Все погибло!
Валленштейн
Я худшее готов услышать. Прага
Отпала? Это верно? Не скрывайте!
Бутлер
Отпали: Прага, Будвайс, Браунау,
И Брюнн, и Зноймо, Табор, Кёниггрец,
Их гарнизоны вас не поддержали
И Вене присягнули вновь, а вы,
Граф Кински, Илло, Терцки — вне закона.
Лица Илло и Терцки выражают бешенство и страх, Валленштейн стоит по-прежнему твердый и сдержанный.
Валленштейн
(помолчав)
Вот жребий мой! От сердца отлегло…
Избавлен я от всех сомнений разом,
В груди простор, а в голове светло.
Гори во тьме, звезда моя, алмазом!
Я не решался обнажить свой меч.
Пока был выбор, было и сомненье;
В душе порой росло сопротивленье.
Но как неотвратимым пренебречь?
Отныне мне — за жизнь вести сраженье!
(Уходит.)
Остальные следуют за ним.
Явление одиннадцатое
Графиня Терцки
(выходит из боковой комнаты)
Терпеть нет сил… Где все они теперь?
Кругом все пусто. Я одна, одна…
В тревоге и тоске неодолимой…
Перед сестрой я сдержана, спокойна,
Но муки в сердце скрыты глубоко.
Не вынести мне их!.. О, если нам
Несчастье суждено и если герцог
С пустыми к шведам явится руками,
Беглец, а не союзник с сильным войском…
И если мы, из края в край, как Пфальцграф,
Начнем скитаться, жалкие обломки
Былого, невозвратного величья…
Нет, не хочу дожить до этих дней!
И пусть он стерпит это униженье,
Но я его позора не стерплю.
Явление двенадцатое
Графиня. Герцогиня. Тэкла.
Тэкла
(удерживая герцогиню)
О милая моя, остановитесь!
Герцогиня
Нет, страшную здесь прозреваю тайну,
Ее скрывают от меня… Зачем
Моя сестра в такой тревоге бродит,
Стараясь избегать меня? Чем вызван
Твой страх, дитя? И отчего украдкой
Одна другой вы подаете знаки?
Тэкла
Вам показалось.
Герцогиня
Отвечай, сестра!
Графиня
Зачем стараться тайну соблюсти?
И разве скроешь? Рано или поздно
Узнать придется и перестрадать!
Не время поддаваться малодушью, —
Так пусть определит твою судьбу,
Сестра, одно лишь слово: здесь обман.
Ты полагаешь, герцог был смещен?..
Нет, он…
Тэкла
(подходя к графине)
Да вы убить ее хотите?
Графиня
Нет, Альбрехт наш…
Тэкла
(обнимая мать)
Крепитесь, дорогая!
Графиня
Восстал и перейти решился к шведам,
Но отложились от него войска,
И неудачу герцог потерпел.
При этих словах герцогиня, пошатнувшись, падает без чувств на руки дочери.
Явление тринадцатое
Большой зал у герцога Фридланда.
Валленштейн
(в панцире)
Октавио, ты своего добился…
Сейчас я одинок и брошен всеми,
Как вскоре после сейма в Регенсбурге.
Я самому себе был предоставлен…
Но доказал, что значит доблесть мужа.
Красу ветвей моих вы обрубили,
Я без листвы, я обнаженный ствол!
Но есть во мне та зиждущая сила,
Что к жизни может вызвать целый мир.
Был равен. Перед шведскими войсками
Растаяли имперские полки;
Последний ваш оплот был сломлен — Тилли,
В Баварию ворвался Густав-Адольф,
Как яростный поток, и трепетал
В своем столичном замке император.
Солдат стал дорог, ведь всего охотней
Толпа идет за тем, кому везет…
Вновь на меня все обратили взор,
Спасенья ожидая; государь С
мирился перед тяжко оскорбленным,
И опустевший лагерь заселить.
Я бросил клич. Под барабанный бой,
Как бог войны, я прошумел над миром.
Заброшен плуг, верстак, и все спешат
К овеянным победою знаменам…
Все тот же я, каким я был когда-то!
Дух в меру силы созидает тело, —
Так Фридланд в лагерь соберет войска.
Хоть тысячи вы на него бросайте,
Они привыкли побеждать со мной,
Но не меня… Кто тело обезглавит,
Узнает, где душа в нем обитала.
Входят Илло и Терцки.
Мужайтесь! Мы не сражены. У нас
Есть пять полков карабинеров Терцки
Да Бутлера драгуны… Завтра к нам
Примкнет отряд в шестнадцать тысяч шведов.
Я не сильней был девять лет назад,
Когда страну отвоевать решился.
Явление четырнадцатое
Те же. Появляется Нойман, отводит в сторону графа Терцки и говорит с ним.
Терцки
(Нойману)
Чего им нужно?
Валленштейн
Что там?
Терцки
От полка
Там десять паппенгеймцев-кирасир
С тобой хотят поговорить.
Валленштейн
(быстро, Нойману)
Впустите.
Нойман уходит.
Я жду удачи. Видно, кирасиры
Колеблются — мы их уговорим.
Явление пятнадцатое
Валленштейн. Терцки. Илло.
Десять кирасир, с ефрейтором во главе, входят строевым порядком и, по команде, выстраиваются перед герцогом, отдавая ему положенные почести.
Валленштейн
(несколько мгновений всматривается в них, потом говорит ефрейтору)
Ты мне знаком. Да, ты из Брюгге родом.
Тебя зовут Мерси.
Анри Мерси.
Валленштейн
Ты окружен был гессенцами; вас
Сто восемьдесят было в этом деле,
Но тысячу вы смяли и пробились.
Так точно, генерал.
Валленштейн
А чем тебя За доблестный твой подвиг наградили?
Отличьем, о котором я просил:
Зачислили в наш полк.
Валленштейн
(обращается к другому)
А ты из тех,
Что вызвались взять батарею шведов,
Когда стояли мы под Альтенбергом.
Так точно, генерал.
Валленштейн
Не забываю
Я никого, с кем говорил хоть раз.
Так с чем же вы пришли?
(командует)
На караул!
Валленштейн
А ты ведь Рисбек? Родом ты из Кельна.
Да, Рисбек я из Кельна.
Валленштейн
Ты взял шведа
Полковника Дюбальда в плен, связал
И в лагерь наш, под Нюрнбергом, представил.
Нет, генерал.
Валленштейн
Есть у тебя и младший. Где ж теперь он?
Он в Ольмюце, в имперском гарнизоне.
Валленштейн
(ефрейтору)
Ну, говори!
Прочли мы императорский указ,
Где нам…
Валленштейн
Кто выбрал вас?
Поэскадронно
По жребию был каждый выбран.
Валленштейн
Прочли мы императорский указ,
Где нам запрещено повиноваться
Тебе, затем что ты изменник, враг.
Валленштейн
На чем вы порешили?
Все в Браунау,
И в Ольмюце, и в Будвайсе, и в Праге
Тому указу подчинились, здесь же —
Тосканский полк и немцы Тифенбаха…
А мы поверить все еще не можем,
Что ты изменник. Это все обман
И клевета твоих врагов, испанцев.
(Простодушно.)
Ты нам открой намеренья свои,
Всегда ты с нами был таким правдивым,
И верим мы тебе, как никому.
Ты добрый вождь, мы добрые солдаты,
Валленштейн
Я паппенгеймцев узнаю своих!
Так знай, — тебе твой заявляет полк:
Коль ты намерен только сохранить
Жезл боевой, который по заслугам
Тебе был императором вручен,
И полководцем верным остаешься
Австрийских войск, — мы за тебя вступиться
И защищать твои права готовы…
И если даже прочие полки
Тебя покинут, мы тебя поддержим
И голову положим за тебя.
Долг рейтаров — скорей самим погибнуть,
Но гибели не допустить твоей!
А если верно сказано в указе
И вероломно хочешь ты врагу
Нас передать, — чего избави боже! —
То мы тебя немедленно покинем,
Как тот рескрипт нам строго повелел.
Валленштейн
Послушайте…
Не трать напрасно слов:
Да или нет? Ты прямо отвечай.
Валленштейн
Послушайте. Вы люди с головой,
Умом раскинуть можете вы сами,
Всегда я отдавал вам предпочтенье.
Вы знаете, что полководец взором
Окидывает роты, эскадроны,
Солдат отдельный для него — ничто,
Он требует железной дисциплины…
Таким для вас я не был никогда:
В суровой школе развивались вы,
На лицах ваших засветился ум,
И с вами я, как с вольными людьми,
Стал обходиться, предоставив право
Свой голос мне открыто подавать…
Да, с нами ты достойно обращался,
Ты нас почтил доверием и чаще
Оказывал нам милость, чем другим, —
Вот за толпою мы и не пошли!
Мы рады верность сохранить тебе,
Промолви только слово — и довольно!
Скажи, что ты не замышлял измены
И войско ты не отведешь к врагу.
Валленштейн
Я
