движенью кораблей
Сообразуй усилья.
Уходят.
СЦЕНА ДЕСЯТАЯ
Другая часть равнины.
Проходят в одну сторону Канидий во главе своей армии, в другую – Тавр во главе своей. По их уходе слышен шум морского сраженья. Сигналы тревоги. Входит ЭНОБАРБ.
ЭНОБАРБ
Конец, конец, конец! Нельзя смотреть!
«Антониада», флагманское судно
Египта – наутек, и вслед за ним
Все шестьдесят! Я со стыда ослепну.
Входит СКАР.
СКАР
Небесных сил!
ЭНОБАРБ
Чего ты рвешь и мечешь?
СКАР
Мы сдуру просадили полземли.
Мы царства и края процеловали.
ЭНОБАРБ
Как бой идет?
СКАР
Как сущая чума.
Для нас сраженье – это просто бойня.
О чтоб тебя, египетская мразь,
Заводская кобыла! В гуще боя,
Когда возможности, как близнецы,
Сравнялись с отклоненьем в нашу пользу,
Раздула парус и – во все лопатки,
ЭНОБАРБ
Я видал.
Сил не было смотреть, такая мука.
СКАР
А стоило поднять ей паруса,
Про все забывши, кроме Клеопатры,
Антоний бросил нерешенный бой
И кинулся, как селезень за уткой.
Я равного позора не видал.
Искусство, опыт, имя – всё насмарку.
ЭНОБАРБ
Входит КАНИДИЙ.
КАНИДИЙ
Когда б наш полководец был, как прежде,
Самим собой, все шло бы хорошо.
Но он своим предательским примером
Толкнул нас к бегству.
ЭНОБАРБ
Вот ты как запел?
Тогда шабаш. Счастливо оставаться.
КАНИДИЙ
Они спаслись в Пелопоннес.
СКАР
И я отправлюсь ждать конца событий.
КАНИДИЙ
Я Цезарю отдам свои полки,
Как шесть царей уже мне показали.
ЭНОБАРБ
А я пойду за раненой судьбой
Советует обратное.
Уходят.
СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
Александрия. Дворец Клеопатры.
Входит АНТОНИЙ с приближенными.
АНТОНИЙ
Вы слышите? Земля пристыжена
Я загостился тут и потерял
Дорогу в жизни. У меня есть судно,
Наполненное золотом. Друзья,
Примите в дар его и поделитесь.
Бегите к Цезарю.
ВСЕ
Бежать? О нет!
АНТОНИЙ
Я сам бежал и научил трусливых
Давать стречка. Расстанемся, друзья.
Я поприще наметил, на котором
В вас нет нужды. Вы можете идти.
Груз в гавани. Он ваш. Я предавался
Тому, на что стыжусь теперь взглянуть.
В раздоре волосы мои. Седые
Винят каштановые в слепоте,
А те их упрекают в сумасбродстве!
Расстанемся, друзья. Я вас снабжу
Записками к знакомым. Эти письма
Введут вас всюду. Нечего тужить.
Без возражений! Пользуйтесь советом,
Подсказанным отчаяньем. Пора
Забыть того, кто сам себя оставил.
Ступайте в гавань. Я сейчас приду
Для передачи корабля и груза.
Теперь же удалитесь. Я прошу.
Повелевать я более не вправе
И прибегаю к просьбам. Я прошу
Уйти. Я сам приду сию минуту.
(Садится.)
Входит КЛЕОПАТРА, поддерживаемая ХАРМИАНОЙ и ИРОЙ, и за ними ЭРОС.
Нет, подойди к нему, утешь его.
ИРА
Да, милая царица.
ХАРМИАНА
Да, конечно.
КЛЕОПАТРА
Я сяду. О Юнона!
АНТОНИЙ
Нет, нет, нет.
Взгляни-ка, государь.
АНТОНИЙ
Мне гадко, гадко.
ХАРМИАНА
Владычица!
ИРА
Владычица моя!
Великая царица!
АНТОНИЙ
Да, повелитель, да! Он, как плясун,
Держал без пользы меч в ножнах в Филиппах,
А я худого Кассия разил
И расправлялся с сумасшедшим Брутом.
Он лишь любил приказывать, а сам
К войне не прикасался. Что же ныне?
Но все равно.
КЛЕОПАТРА
На помощь! Кто-нибудь!
О государь, ты видишь, что с царицей?
ИРА
Царица, подойди к нему, утешь
Хоть словом. Он позором уничтожен.
КЛЕОПАТРА
Я встану. Поддержите.
Приподнимись. К тебе ведут царицу.
У ней поникла голова. Верни
Ее хоть словом ободренья к жизни.
АНТОНИЙ
Себя я обесславил. Я бежал,
АНТОНИЙ
Владычица Египта, до чего
Ты довела меня! Я должен прятать
Лицо от глаз твоих, а что в былом,
Пошло все прахом.
КЛЕОПАТРА
О мой повелитель!
Прости моим пугливым парусам.
Я не предвидела, что это бегство
Смутит тебя.
АНТОНИЙ
Ты знала хорошо,
Что сердцем у тебя я на буксире
И тронусь вслед. Ты знала, что тебе
Достаточно кивнуть, и ты заставишь
Меня забыть веления богов.
КЛЕОПАТРА
Прости меня!
АНТОНИЙ
И вот теперь мальчишке
Я должен просьбы скромные писать
И жалко в них хитрить и унижаться,
Играл полмиром, создавая судьбы
И их губя. Ты знала, как сильна
Ты надо мной и что мое оружье,
Ослабленное страстью, все – твое.
КЛЕОПАТРА
Прости меня! Прости!
АНТОНИЙ
При виде слез твоих перестает
Тревожить остальное. Поцелуя
Достаточно в награду. Я послал
К нему учителя. Он не вернулся?
Ах, милая, от этих всех тревог
Свинец какой-то в теле. Я б охотно
Поел и выпил. Чем трудней судьба,
Тем с ней ожесточеннее борьба.
Уходят.
СЦЕНА ДВЕНАДЦАТАЯ
Египет. Лагерь Цезаря.
Входят ЦЕЗАРЬ, ДОЛАБЕЛЛА, ТИРЕЙ и другие.
ЦЕЗАРЬ
Кто он такой?
ДОЛАБЕЛЛА
Смотри, как он общипан. У него
В крыле нет лучших перьев. А давно ли
Гонял он с порученьями царей?
Входит ЕВФРОНИЙ.
ЦЕЗАРЬ
Стань ближе.
ЕВФРОНИЙ
Невзирая на ничтожность,
Я послан от Антония к тебе.
Еще совсем недавно в примененье
К его потребностям я был так мал,
Как капелька росы в сравненье с морем.
ЦЕЗАРЬ
Что он велел сказать?
ЕВФРОНИЙ
Он признает
Тебя царем своей судьбы и просит
Позволить жить в Египте. Если ж нет,
Он молит, уменьшая притязанья,
О дозволенье скоротать свой век
В Афинах незаметным человеком.
Теперь о Клеопатре. И она
Склоняется перед твоим величьем
И просит из твоих державных рук
Короны Птоломея для потомства.
ЦЕЗАРЬ
К ходатайству Антония я глух.
Царице ж обещаю я вниманье.
Пусть только из египетских границ
Изгонит опозоренного друга
Или казнит. Тогда я отнесусь
К ней с милостью. Вот мой ответ обоим.
ЕВФРОНИЙ
Во всем будь счастлив.
ЦЕЗАРЬ
Проводить посла
Чрез караулы.
ЕВФРОНИЙ уходит.
Редкая возможность
Для красноречья твоего, Тирей.
Ступай, перемани к нам Клеопатру.
Что хочешь, обещай ей от меня
И сам сули ей золотые горы.
Нет стойких женщин даже в дни удач,
А в горе и весталка ненадежна.
Употреби всю хитрость, и за труд
Всего, что хочешь, требуй, – все получишь.
ТИРЕЙ
Согласен, Цезарь.
ЦЕЗАРЬ
Выясни у них,
Как держится Антоний и какие
Намеренья, по-твоему, таят
Его движенья.
ТИРЕЙ
Постараюсь, Цезарь.
Уходит.
СЦЕНА ТРИНАДЦАТАЯ
Александрия. Дворец Клеопатры.
Входят КЛЕОПАТРА, ЭНОБАРБ, ХАРМИАНА и ИРА.
КЛЕОПАТРА
Ну, что теперь нам делать, Энобарб?
ЭНОБАРБ
Размыслив, умереть.
КЛЕОПАТРА
В несчастьях наших
Кто виноват, Антоний или я?
ЭНОБАРБ
Один Антоний. Прихоть он поставил
Над разумом. Простителен твой страх:
Ужасен бой, где все грозит друг другу,
Но он, как ты, не вправе был бежать.
Любовный зуд не должен был изгладить
В нем воинского долга в миг, когда
Часть мира ополчилась на другую
И яблоком раздора был он сам.
Ведь пораженье было б меньшим срамом,
Чем это бегство на виду у всех
Судов эскадры.
КЛЕОПАТРА
Умоляю, тише.
Входит АНТОНИЙ с ЕВФРОНИЕМ.
АНТОНИЙ
Он так ответил?
ЕВФРОНИЙ
Да, мой государь.
АНТОНИЙ
Царице обещаются уступки
С условьем выдать нас?
ЕВФРОНИЙ
Так он сказал.
АНТОНИЙ
Ну что же, так и надо передать ей.
Седеющую голову мою
Пошли мальчишке Цезарю. В награду
Он царствами наполнит твой подол.
КЛЕОПАТРА
Вот эту голову твою, властитель?
АНТОНИЙ
(Евфронию)
Вернись к нему. Скажи ему, что он
В расцвете сил, а мы от молодежи
Хотим незаурядного. Казна,
И флот его, и армии могли бы
Быть собственностью труса. Этим всем
Могли бы управлять его вельможи,
Служа ребенку так же, как ему.
Пусть отвлечется он от преимуществ
И, молодой, со мною, пожилым,
Сойдется на мечах в единоборстве.
Я это напишу ему. Пойдем.
АНТОНИЙ и ЕВФРОНИЙ уходят.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Да, так и станет победитель Цезарь
Удачу испытаньям подвергать
В борьбе на гладиаторской арене!
Увы, способность наша рассуждать
Подвержена ударам обстоятельств.
Чтоб Цезарь в полноте своих судеб
С противником разбитым стал считаться!
О Цезарь, ты не только разгромил
Войска Антония, но и рассудок.
Входит СЛУЖИТЕЛЬ.
От Цезаря гонец.
КЛЕОПАТРА
Без дальних слов?
Смотрите, девушки, как нос воротят
От розы распустившейся все те,
Кто нюхали бутон, став на колени.
Впусти гонца.
СЛУЖИТЕЛЬ уходит.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Меж совестью и мной
Все хуже отношенья. Невозможно
Хранить безумцу верность и не стать
Безумцем самому. Но кто способен
Служить всем сердцем павшим господам,
Тот преданностью этой побеждает
Завоевателя своих господ
И переходит в летопись потомства.
Входит ТИРЕЙ.
КЛЕОПАТРА
Решенье Цезаря?
ТИРЕЙ
О нем позволь
КЛЕОПАТРА
Здесь все друзья. Смелее.
ТИРЕЙ
Но это ведь Антония друзья?
ЭНОБАРБ
Антоний в них нуждается не меньше,
Чем Цезарь. Ладить или враждовать —
Решают полководцы. Наше дело
Повиноваться старшим.
ТИРЕЙ
Хорошо.
Прославленная, слушай. Цезарь просит,
Чтоб ты не забывала средь невзгод,
Что Цезарь он.
КЛЕОПАТРА
ТИРЕЙ
Он убежден, что ты не из любви
С Антонием, а под давленьем страха.
КЛЕОПАТРА
О!
ТИРЕЙ
И потому жалеет о пятне
На имени твоем. Оно невольно
И не заслужено тобой.
КЛЕОПАТРА
Он бог.
Он знает: честь моя сопротивлялась
И сломлена.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Антония спрошу.
Какую течь ты дал, военачальник!
Пора спасаться нам с твоих бортов,
Когда столь близкие тебя бросают.
(Уходит.)
ТИРЕЙ
Что мне прикажешь Цезарю сказать?
Он был бы просьбам рад, чтоб их исполнить.
Ему б хотелось, чтобы ты в нужде
На власть его оперлась, как на посох.
Однако главная его мечта
Услышать от меня, что ты рассталась
С Антонием, отдав себя под сень
Его, единого владыки мира.
КЛЕОПАТРА
Как звать тебя?
ТИРЕЙ
Меня зовут Тирей.
КЛЕОПАТРА
Ну вот что, милый. Чрез твое посредство,
Скажи, прикладываюсь я к руке
Завоевателя и повергаю
Покорно свой венец к его стопам.
Я выслушаю приговор Египту
Из уст его.
ТИРЕЙ
Когда нас осаждают неудачи,
Кто будет рад тому, что достижимо.
Его ничто не сломит. Разреши
Поцеловать тебе смиренно руку.
КЛЕОПАТРА
Теперешнего Цезаря отец,
Обдумывая новые походы,
Без счету прижимал ее к губам.
АНТОНИЙ и ЭНОБАРБ возвращаются.
АНТОНИЙ
Любезности? Юпитер-громовержец!
Откуда взялся ты?
ТИРЕЙ
Я от того,
Кто больше всех достоин послушанья.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Ну, выпорют тебя.
АНТОНИЙ
Сюда! Ко мне!
Не слышат, черти! Что за негодяи?
Бывало, крикнешь, и кругом цари,
Как школьники, навстречу с угожденьем.
Лишь гул стоит. А ныне докричись!
Что вы, оглохли? Я еще Антоний.
Входит СЛУЖИТЕЛЬ.
ЭНОБАРБ
(в сторону)
Пред смертью льва опаснее, чем львенка.
АНТОНИЙ
Луна и звезды! Высечь, говорю.
Что смотрите? Будь это даже двадцать
Из цезаревых данников, не сметь
Притрагиваться к ручке этой, этой…
Ну как ее теперь, когда она
Не Клеопатра? – Сечь без разговоров,
Пока он рта плаксиво не скривит
И вслух не повинится.
ТИРЕЙ
Марк Антоний…
АНТОНИЙ
Еще нам эта Цезарева кукла
Снесет ему посланье.
Служители с Тиреем уходят.
Ты была
Не первой свежести уже задолго
До нашего знакомства. Для того ль
Оставлено нетронутое ложе
Мной в Риме, для того ль я не завел
Детей от брака с лучшею из женщин,
Чтоб подлости безропотно сносить
Той, кто заигрывает с первым встречным?
КЛЕОПАТРА
Мой повелитель…
АНТОНИЙ
Ты была всегда
Бездельницей, когда же мы доходим
В пороках до предела, горе нам!
Нас боги ослепляют. Помрачают
Нам разум нашей мерзостью. Глядят,
Как мы обожествляем тупоумье
И превозносим нашу хромоту.
КЛЕОПАТРА
Я не могу.
АНТОНИЙ
Я взял тебя объедком
С тарелки Цезаря, и ты была
К тому еще надкушена Помпеем,
Не говоря о множестве часов,
Неведомых молве, когда ты вряд ли
Скучала. Я уверен, что на слух
Тебе знакомо слово воздержанье,
Но в жизни неизвестна эта вещь.
КЛЕОПАТРА
За что, за что?
АНТОНИЙ
Позволить проходимцу,
Привыкшему к подачкам, подходить
С развязностью к моей подруге в играх,
К твоей руке, священной, как печать
Монаршая и царская присяга!
Я б мог стада Басанского холма
Перереветь. Я, точно зверь, затравлен.
Об этом невозможно толковать,
Отвешивая вежливо поклоны,
Как палачу спасибо говорить
За ловкие движенья.
Возвращаются служители с Тиреем.
Отхлестали?
Пребольно, повелитель.
АНТОНИЙ
Он кричал?
Просил прощенья?
Он просил пощады.
АНТОНИЙ
Пусть сетует отец твой, если жив,
Что ты не дочь. Ты розгами наказан
За службу Цезарю. Жалей о том.
Бросает в дрожь от вида женских рук.
Ступай назад к своим. Пусть Цезарь знает,
Как приняли тебя. Скажи, что я
Не выношу его высокомерья.
Он только видит, кем я стал теперь,
А кем я был, нарочно забывает.
Он злит меня, а это легкий труд,
В особенности в данную минуту,
Когда мои созвездия зашли
И озаряют бездны преисподней.
А если он найдет мои слова
И то, как обошлись с тобой, обидным,
То мой вольноотпущенник Гиппарх
На службе у него, и ваша воля
Хлестать его, и вешать, и пытать,
Чтоб сосчитаться. Так ему и скажешь.
ТИРЕЙ уходит.
КЛЕОПАТРА
Кончил ты?
АНТОНИЙ
Моя луна земная закатилась.
Антонию конец.
КЛЕОПАТРА
Я подожду.
АНТОНИЙ
Чтоб Цезарю польстить, ты строишь глазки
Его рабу!
КЛЕОПАТРА
Так плохо знать меня!
АНТОНИЙ
КЛЕОПАТРА
Если это правда,
Пусть станет в наказание оно
Отравленною градовою тучей.
Пусть первой градинкой убьет меня,
Второй – Цезариона. Постепенно
Пусть буря смоет память обо мне,
Моем потомстве и моем Египте.
Пускай непогребенные тела
Лежат в отравленной воде и мухи
В себе их похоронят.
АНТОНИЙ
Не божись.
Я верю. Слушай. Цезарь осаждает
Александрию. Надо преградить
Ему пути. На суше мы держались
Все время крепко. Разобщенный флот
Сплочен и стал, как прежде, грозной силой.
Где ты скрывалось, мужество мое?
Я, может быть, вернусь еще, царица,
Обнять тебя и буду весь в крови.
Я и мой меч свое бессмертье купим
Живой ценой. Еще надежда есть.
КЛЕОПАТРА
Вновь узнаю я своего героя!
АНТОНИЙ
Теперь я буду драться за троих,
Кося без сожаленья. В дни удачи
Я пленников за шутку отпускал.
Теперь же всеми способами буду
